ПОТЕНЦИАЛЫ УзБЕКИСТАНА И КАзАхСТАНА В КОНТЕКСТЕ СТРЕмЛЕНИя К РЕГИОНАЛЬНОмУ ЛИДЕРСТВУ

Тип работы: Материал
Бесплатно: Антиплагиат
Объем: 17 страниц
В избранное:

ПОТЕНЦИАЛЫ УзБЕКИСТАНА И КАзАхСТАНА В КОНТЕКСТЕ СТРЕмЛЕНИя

К РЕГИОНАЛЬНОмУ ЛИДЕРСТВУ

Дмитрий Плотников*

Узбекистан и Казахстан занимают ключевое положение в Центральной Азии, располагая ресурсами, позволяющими Астане и Ташкенту претендовать на лидерство в указанном регионе. Вместе с тем, данные государства отлича- ются по экономическим показателям, демографическим ресурсам, вооруженным силам. Астану и Ташкент отличают разные модели экономики, а также выстраивание внешнеполитического и внешнеэкономического курса. Цель статьи - рассмотреть в сравнительном ключе потенциалы двух стран, а также способы позиционирования Ташкента и Астаны в регионе Центральной Азии, на основании полученных данных выявить преимущества и недостатки стра- тегии и тактики Казахстана и Узбекистана в области внешнеэкономического и внешнеполитического курса.

Для достижения поставленной цели предполагается провести сравнитель- ный анализ возможностей двух держав по ряду критериев: военному потенци- алу, населению, энергетическим ресурсам, идеологическим установкам, внеш- неполитическому курсу в региональном измерении, а также экономической стратегии внешнего контура.

Во-первых, и Казахстан и Узбекистан имеют значительный военный по- тенциал. В настоящее время «вооруженные силы Узбекистана оцениваются во- енными экспертами как наиболее боеспособные в регионе»[1] . С точки зрения военных аналитиков, после распада СССР «правительство незамедлительно принялось за реформирование армии и достигло в этом наибольших успехов среди всех государств в Центральной Азии»[2] . Не обладая собственным ВПК, узбекская армия вооружена преимущественно еще советским оружием, кото- рое вполне исправно, но морально устарело. Армии сопредельных Кыргыз- стана и Таджикистана кратно меньше по численности и менее боеспособны, что позволяет Узбекистану уверенно чувствовать себя в регионе. Так, армия Узбекистана насчитывает около 68 тыс. военнослужащих[3], тогда как личный состав армии Кыргызстана - 15 тыс. [4], а Таджикистана - 7, 6 тыс. [5] . Во- енные расходы Узбекистана и Казахстана составляют порядка 1, 5 миллиарда долларов в год, что в десятки раз превышает военные бюджеты таких стран, как Кыргызстан или Таджикистан[6] .

Военная доктрина Узбекистана претерпела определенную эволюцию. В настоящее время традиционные вызовы и угрозы сменяются новыми - терро- ризмом и религиозным экстремизмом. Боеспособность узбекской армии была продемонстрирована в ходе вторжения религиозных экстремистов в Баткен- скую область Кыргызстана с территории Таджикистана в августе 1999-го и летом 2000 года также на юге Кыргызстана. В ходе боестолкновений позиции боевиков подверглись авиаудару узбекских ВВС, что способствовало дезорга- низации боевиков.

Армия Казахстана сопоставима по численности и бюджету с армией Уз- бекистана. Численность казахстанских военнослужащих варьируется от 60 до 65 тыс. [7] В отличие от Узбекистана, на территории Казахской ССР распола- гались мощные подразделения Советской армии, которые «включали в себя также РВСН (две ракетные дивизии шахтного базирования) и стратегическую авиацию (79-я авиадивизия тяжелых бомбардировщиков) . Кроме того, на ка- захстанской земле были развернуты испытательные, космические и ядерные полигоны (космодром Байконур, Семипалатинский полигон, полигоны Эмба и Сарышаган), а также мощные арсеналы обычных вооружений»[8], которые были пополнены выводимыми из стран Восточной Европы группировками. Казахстану в наследство от СССР досталась двухсоттысячная группировка со- ветских войск, огромные запасы стратегических вооружений и ядерное ору- жие[9] (от последнего страна отказалась, присоединившись к ДНЯО) .

Казахстан, так же как и Узбекистан, активно занимался модернизацией вооруженных сил. В отличие от Ташкента у Астаны есть собственный ВПК, а также ВМС (Каспийская флотилия) . С учетом размеров страны в Казахста- не динамично развиваются аэромобильные части. Казахстанские вооружен- ные силы участвуют в ряде миротворческих миссий и проводят периодиче- ские военные учения не только совместно с РФ и Беларусью, но и странами НАТО[10] .

В миротворческих и других международных военных акциях военнослу- жащие Казахстана приобрели боевой опыт. В 1992-2001 годах казахстанский батальон выполнял охрану таджикско-афганской границы в Горном Бадахша- не, а инженерный саперный отряд пять лет (2003-2008) нес службу в составе Межнациональных коалиционных сил в Ираке[11] .

Таким образом, на наш взгляд, военные потенциалы стран сопоставимы. Тем не менее Казахстан рассматривается хоть и не безусловным, но лидером по военному потенциалу в Центральной Азии. Казахстан имеет богатое воен- ное наследие СССР, и его больший в сравнении с Узбекистаном экономический потенциал позволяет успешно модернизировать собственные вооруженные силы. Кроме того, Казахстан, будучи участником ОДКБ, имеет возможность закупать российское и белорусское вооружение по льготным ценам. Перио- дические учения и участие в миротворческих миссиях позволяют говорить о сохранении должной формы ключевых воинских подразделений Казахстана. Следует отметить, что в международных рейтингах сильнейших армий мира Узбекистану отводится лидирующая роль в Центральной Азии. Вместе с тем, рассматривая рейтинги в динамике, можно сделать вывод, что Казахстан более интенсивно занимается собственными вооруженными силами, нежели Узбеки- стан. Так, согласно рейтингу Global Firepower, в 2014 году Узбекистан занимал 48-е место[12], тогда как в 2015-м, потеряв шесть пунктов, скатился на 54-ю позицию[13] . Казахстан, наоборот, поднялся с 80-го[14] на 66-е место[15] . Тем не менее Казахстан, как и Узбекистан, по мнению генерал-майора Махмута Телегусова, вооружен еще преимущественно советским оружием[16], которое к настоящему времени представляется устаревшим.

Во-вторых - демографический потенциал.

Население Узбекистана непреклонно растет в последние десятилетия, перешагнув в 2013 году 30-миллионную отметку[17] . По прогнозам специ- алистов, к середине XXI века Узбекистан по численности населения обгонит Украину (где происходит естественная убыль населения) и будет приближать- ся к 40-миллионной отметке[18] . Также не стоит сбрасывать со счетов много- численное узбекское население Таджикистана, Кыргызстана и Афганистана. В Таджикистане проживает порядка 937 тысяч узбеков[19] (данные, возмож- но, занижены), что составляет около 15 процентов населения Таджикистана. Вместе с тем, в Узбекистане проживает около 1, 6 миллиона таджиков. Многие города Узбекистана таджикоязычны.

В новейшей истории Ташкент не раз использовал узбекскую диаспору для достижения внешнеполитических целей. Так, во время гражданской войны в Афганистане президент Ислам Каримов активно вооружал узбекские воени- зированные формирования генерала Рашида Дустума и даже организовывал с ним личные встречи. «Заигрывания» Ташкента с узбекскими движениями Таджикистана и Кыргызстана вызывают опасения у соседей, порождая их недо- верие, что является одной из причин напряженности в регионе.

Помимо этого Узбекистан предпринимает попытки силовым способом на- вязать свою волю сопредельным государствам. По мнению исследователя политических процессов в Центральной Азии А. Казанцева, Ташкент стоял за по пыткой военного переворота в Таджикистане, предпринятой под руководством полковника Махмуда Худойбердоева в ноябре 1998 года[20] . Это произошло после того, как проузбекские силы были оттеснены от властных рычагов в Таджикистане президентом Э. Рахмоном[21] .

Население Казахстана несопоставимо меньше - около 17, 5 миллиона[22] . В Казахстане и Узбекистане существуют региональные диспропорции в рас- селении населения, а также наблюдаются процессы урбанизации. Урбанизация более интенсивно происходит в Узбекистане, чем в Казахстане[23] . Казахстан проводит политику по возвращению соотечественников и стремится сгладить региональный дисбаланс численности населения. Что касается Узбекистана, то, как показывает опыт «арабской весны», резкий рост численности населе- ния несет в себе определенные вызовы. Активная трудоспособная молодежь Узбекистана составляет значительный миграционный поток в такие страны, как Казахстан и Россия. Денежные переводы из указанных стран позволяют смягчить экономическую ситуацию в ряде регионов Узбекистана. Вместе с тем, как показывают Андижанские события, потенциал для мощного социаль- ного взрыва в Узбекистане несопоставимо выше, нежели в Казахстане.

В-третьих, и Узбекистан и Казахстан стремятся выстроить идеологиче- ские доктрины, подчеркивающие значимость указанных стран в региональной и мировой системе координат.

В Узбекистане в качестве ключевой исторической фигуры, подчеркиваю- щей избранность узбекского народа, его историческое значение, выбран Та- мерлан, в честь которого в республике «было названо великое множество улиц, районов и хозяйств»[24], воздвигнуты памятники на центральных площадях. Изображение одного из таких памятников украшает лицевую сторону купюры номиналом в 500 сум. Фигура Тамерлана призвана не только заполнить идеоло- гический вакуум, возникший после краха СССР, но и указать узбекскому наро- ду на ту великую роль, которую он играл в прошлом, с проекцией на настоящее и будущее. Президент Каримов неоднократно предъявлял территориальные претензии соседним государствам (в том числе Кыргызстану и Таджикиста- ну) на том основании, что эти территории некогда входили в состав «Великого Узбекского государства»[25] . Таким образом, история с позиции узбекского ру- ководства служит инструментом, оправдывающим геополитические амбиции. Руководство Казахстана удачно использовало идеологию «евразийства» для сплочения тюркских и славянских этнических групп, составляющих ос- нову казахстанского общества. Стремление заменить коммунистическую иде- ологию евразийством проявилось, в частности, в переименовании ведущего университета страны в Евразийский национальный университет имени Л. Н. Гумилева[26] . Юридическое закрепление статуса русского языка позволило Казахстану избежать межэтнических столкновений и выстроить политиче- скую нацию, где представители разных этнических групп лояльны в отноше- нии государственных институтов. Дальновидность казахстанской стратегии очевидна на фоне украинского кризиса 2014 года, когда альтернативная страте- гия, направленная на вытеснение на периферию русского языка из официаль- ного делопроизводства в Украине, обострила межнациональные отношения и усугубила раскол в обществе. Евразийская идеология также способствовала позиционированию Казахстана в качестве центра притяжения между Востоком и Западом. Данная концепция позволяет Казахстану не только избежать вну- триполитических конфликтов, но и выстраивать добрососедские отношения с соседними державами, выгодно используя свое геополитическое положение (реализация проектов «Север - Юг» и «Шелковый путь» - яркое тому подтверждение) .

Таким образом, Казахстан удачнее использует идейно-символическое насле- дие, чем Узбекистан, где преобладает конфликтное позиционирование в регионе, что обостряет и без того натянутые узбекско-таджикские и узбекско-кыргызские отношения, изматывающие стороны в региональном противостоянии.

В-четвертых, претензии на региональное лидерство Ташкента и Астаны подкрепляются наличием богатого энергетического ресурса.

По имеющимся данным, Узбекистан занимает 11-е место в мире по добыче природного газа, ежегодная добыча которого составляет более 60 млрд. куб. м [27] . При этом узбекское руководство нацелено на увеличение доли экспор- та газа, которое планирует наращивать за счет внутренних потребителей[28] . Ключевым партнером Ташкента в газовой отрасли является Китай, с которым Узбекистан связывает открытый в 2009 году газопровод. На китайском направ- лении объемы перекачки газа наращиваются в разы. С Китаем также подписа- ны совместные соглашения и о разработке ряда месторождений[29] . Эти про- цессы, на наш взгляд, способны существенно увеличить доходы Узбекистана, которые могут быть использованы для достижения в том числе и внешнеполи- тических целей.

По запасам нефти Казахстан входит в число 15 ведущих стран мира и об- ладает 3, 3 проц. мировых запасов углеводородного сырья. Общие прогнозные извлекаемые ресурсы углеводородного сырья в республике составляют 17 млрд. тонн, из них 8 млрд. приходится на казахстанский сектор Каспийского моря[30] . В 1990-е годы к разработке крупнейших нефтегазовых месторожде- ний Казахстана были привлечены западные компании. Так, в 1993 году стар- товал проект по добыче углеводородов на месторождении Тенгиз с участием американских компаний, а в 1996-м - проект по добыче углеводородов на ме- сторождении Карачаганак с участием европейских компаний. Тенгиз и Карача- ганак - крупнейшие действующие нефтегазовые месторождения Казахстана, на которых добывается около 55 процентов казахстанской нефти и свыше 76 процентов газа[31] .

Таким образом, и Казахстан и Узбекистан имеют богатые углеводородные запасы на своей территории. Казахстан, имея более выгодное геоэкономиче- ское положение, имеет больше возможностей для диверсификации энергети- ческих поставок, несмотря на то что основные потребители энергоресурсов расположены на востоке страны (КНР), а примерно 70 процентов запасов угле- водородов сконцентрировано на западе страны[32] . Это затрудняет поставки казахстанских энергоресурсов на развивающиеся азиатские рынки, но дает возможность эксплуатировать российскую трубопроводную систему, ориенти- рующуюся на сбыт продукции в Европу.

Узбекистан и Казахстан отличают разные модели экономического разви- тия. Узбекистан, по мнению экспертов из Института азиатских исследований,

«это одна из немногих оставшихся в мире стран, где в основном сохраняется прямое государственное регулирование экономикой. Эта страна не прошла че- рез рыночные реформы в их классическом выражении. …Узбекистан не интегрирован в мировую экономическую систему, как подавляющее большинство остальных стран мира. Он живет по своим правилам, которые представляют причудливую смесь советской плановой экономики и стихийного рынка» [33] . Казахстан, в отличие от южного соседа, в большей степени интегриро- ван в мировую экономику. «Многовекторная» политика Казахстана призвана включить республику в глобальные процессы, вместе с тем выстраивая эконо- мическое взаимодействие в разных направлениях, Казахстан сохраняет боль- шую независимость от внешних игроков в отличие от Узбекистана. Стратегия экономической открытости Казахстана сказывается на большей конкуренто- способности казахстанской продукции в сравнении с узбекскими товарами. С целью сохранения национального рынка за отечественными производителями Узбекистан в декабре 2002 года закрыл государственную границу с Казахста- ном. Причиной этому послужил «возросший интерес оптовых покупателей Узбекистана к рынкам Казахстана. При этом на казахстанских рынках пред- ставители бизнеса из соседней республики оставляли до 4 млн. долларов на- личными ежедневно, что могло в значительной мере сказаться на экономике

Узбекистана» [34] .

Как для Казахстана, так и Узбекистана в области внешнеэкономического взаимодействия особая роль отводится Китаю. Пекин активно инвестирует в энергетический и транспортный сектор Казахстана и Узбекистана. В анали- тических докладах и СМИ, как правило, узбекистанско-китайское экономиче- ское сотрудничество описывается в позитивном ключе. Тем не менее, несмотря на инвестиционную привлекательность, китайский вектор внешнеэкономиче- ского сотрудничества несет в себе ряд скрытых угроз, ключевой из которых является вероятность утраты Ташкентом контроля над собственной экономи- кой. Масштабы китайских инвестиций в Узбекистан дают основание писать о своеобразной «китаезации» Узбекистана. СМИ пестрят сообщениями о кре- дитах, предоставляемых китайскими компаниями Республике Узбекистан[35] . Товары и услуги китайских компаний прочно доминируют на узбекском рынке, тесня местных производителей. Показательны в этом плане сообщения китай- ских коллег, которые отмечают, что «посуда и в гостиницах, и в закусочных

- вся из Китая… На рынке телекоммуникационного оборудования значитель- ное место занимает известная китайская компания «Хуавэй»[36] . Схожая кар- тина прослеживается и в таких ключевых отраслях узбекской экономики, как транспортная инфраструктура и энергетика. Еще в 2009 году в Узбекистане зарегистрировались более 240 предприятий с китайским капиталом, и проекты сотрудничества охватили области освоения нефте- и газовых ресурсов, стро- ительства инфраструктур, в том числе железных дорог, телекоммуникаций, сельскохозяйственных объектов[37] . Следует заметить, что китайские компа- нии, действующие в Узбекистане, содействуют укреплению позиций своих соотечественников в республике. Например, корпорация «Иян», присутствую- щая на рынке Центральной Азии более пятнадцати лет, «помогла ряду китай- ских фирм пробиться на узбекистанский рынок»[38] . В этой связи объяснимо кратное увеличение товарооборота между странами. Например, с 2007 по 2012 год объемы товарооборота возросли почти в четыре раза - с 904 миллионов до 3, 4 миллиарда долларов[39] . Немаловажной проблемой для густонаселенного региона является несоблюдение китайскими компаниями при работе за рубе- жом стандартов экологической безопасности. Например, на государственную китайскую компанию CNPC уже были наложены штрафы за нарушение эко- логических норм[40], несмотря на это, именно данная компания нацелена на разработку нефтяных запасов Узбекистана, в частности эксплуатации Мингу- блакского месторождения[41] .

Вместе с тем руководство республики всячески содействует укреплению китайского присутствия в Узбекистане, ставя тем самым себя в зависимое по- ложение от Пекина. В условиях отсутствия должной диверсификации узбек- ской экономики дальнейшее замедление темпов экономического роста Подне- бесной может привести к резкому оттоку китайского капитала и грозит срывом дальнейшей реализации комплекса совместных проектов.

В частности, не исключаем возможности задержки China Railway Tunnel Group планового ввода в эксплуатацию в июле 2016 года тоннеля через пере- вал Камчик - важного звена возводимой Ташкентом железнодорожной линии Ангрен - Пан.

Экономические потери Узбекистана могут обострить и без того сложную социальную обстановку в республике, чем могут воспользоваться религиоз- ные фундаменталисты, не раз заявлявшие о своем присутствии не только в уз- бекской провинции, но и в Ташкенте (вывешенные флаги террористической организации «Исламское государство»[42] и теракты в узбекской столице в 2015 году[43] - яркое тому подтверждение) . Вышеуказанные риски, на наш взгляд, могли бы быть нивелированы посредством проведения более много- векторной экономической политики (по модели стратегии соседнего Казахста- на) . В условиях отказа от стратегии жесткой конфронтации с Кыргызстаном и Таджикистаном с перспективой нахождения компромиссных решений водной проблемы и урегулирования приграничных споров Узбекистан мог бы по пра- ву претендовать на увеличение своего веса не только на региональной, но и мировой арене.

Казахстанско-китайские отношения выглядят более сбалансированно. Ки- тайские инвестиции в Казахстане весьма значительны. На конец 2013 года общий объем китайских инвестиций в Казахстан составил 22, 6 млрд. долла- ров[44] . Вместе с тем, Казахстан успешно справляется с влиянием Китая, яр- ким подтверждением чего служит положение в нефтяном секторе республики. В Казахстане на долю китайских компаний приходится около 20 процентов нефтедобычи[45] . Казахстанские компании добывают немногим больше. Так, крупнейшая казахстанская Национальная компания «КазМунайГаз» добывает 24 процента производимой в стране нефти[46] . Существенно присутствие на казахстанском нефтяном рынке западных компаний. Например, в этой области работают такие британские компании, как British Petroleum, British Gas, Shell и другие. По сообщениям прессы, вместе они принесли в Казахстан 12 млрд. долларов инвестиций[47] .

Вместе с тем в Казахстане прослеживается схожая стратегия китайских компаний, наблюдаемая нами выше на примере Узбекистана.

... продолжение

Вы можете абсолютно на бесплатной основе полностью просмотреть эту работу через наше приложение.