АНАЛИЗ ИДЕНТИЧНОСТИ ОБЩЕСТВА КАЗАХСТАНА В УСЛОВИЯХ РЕЛИГИОЗНОГО ПЛЮРАЛИЗМА
АНАЛИЗ ИДЕНТИЧНОСТИ ОБЩЕСТВА КАЗАХСТАНА В УСЛОВИЯХ РЕЛИГИОЗНОГО ПЛЮРАЛИЗМА
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
1 ТЕОРЕТИКО - МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ РЕЛИГИОЗНОГО ПЛЮРАЛИЗМА
1.1 Религиозный плюрализм: понятия, сущность и признаки
1.2 Концепция религиозной идентичности
2 РОЛЬ РЕЛИГИИ В СОВРЕМЕННОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ КАЗАХСКОГО НАРОДА
2.1 Факторы, влияющие на формирование религиозной идентичности в Казахстане
2.2 Изучения истории межэтнических, межконфессиональных отношений в Казахстане
2.3 Новые религиозные движения и их влияние на национальную и государственную идентичность современного Казахстана
ЗAКЛЮЧEНИE
CПИCOК ИCПOЛЬЗOВAННOЙ ЛИТEPAТУPЫ
ВВЕДЕНИЕ
Актyальнoсть темы: Современный мир переживает кризис идентичности. В эпоху крупномасштабных социальных изменений общественное сознание не успевает адаптироваться к возникающим социальным практикам. На фоне изменений в самой основе социокультурных укладов, в способах жизнедеятельности, а также разнообразия конфликтов индивид перестает воспринимать человеческий мир в его традиционно устойчивой целостности. В этих условиях процесс самоидентификации приобретает особую актуальность.
Этнос, как и личность, обладает соответствующей идентичностью. Она сконцентрирована в истории народа, обеспечивает его самосохранение и структурирована на уровне как его индивидуальных представителей, так и этноса в целом. Важным механизмом социальной идентичности этноса является фиксированный набор образов, имеющийся у каждого его представителя. В условиях активизирующегося процесса глобализации, разнообразия социальных связей и создания новых форм социализации, национальной и этнической дивергенции идентичность все больше проявляет себя как неустойчивая, воображаемая (виртуальная), скорее имитирующая внешние признаки различия (одежда, стиль поведения). Она не обусловлена контекстом дискурсивной традиции. Самоидентификация, благодаря которой определяется историческая индивидуальность, оказывается одной из основополагающих потребностей индивида и общества в целом и условием для выживания, полноценной жизнедеятельности.
В Казахстане процесс становления независимости и суверенитета выдвинул на передний план проблемы укрепления и совершенствования национальной государственности, выявления и четкого обозначения тех культурно-религиозных ценностей, с которым может и должен себя идентифицировать казахский народ, определения его духовного потенциала. За какие-то два десятка лет республика стала узнаваемой для мирового сообщества, обрела собственные геополитические установки, четко определилась с путями своего дальнейшего развития, ясно осознала признаки своей специфической национальной культуры и этнорелигиозной идентичности. В связи с этим актуальной задачей стало не просто возрождение исторических корней и духовных ценностей, но обновление, обогащение и совершенствование национальной культуры и этнорелигиозных обычаев и традиций в соответствии с современными реалиями, в том числе и с реалиями охватившего мир кризиса всех сфер общественной жизни.
В этих условиях возрождение прежних и формирование новых культурных и этнорелигиозных ценностей сопровождалось систематическим внедрением в сознание верующих, особенно молодой их части, идеи межнационального и межконфессионального единства и согласия, а также религиозной толерантности как государственной идеологии. Изучение проблемы религиозной идентичности актуализируется в контексте диалогических межконфессиональных стратегий казахстанского поликонфессионального общества. Диалог религий, религиозная идентичность в светском государстве строится на основе принципов взаимопонимания и толерантности. Возникновение новых глобальных, региональных вызовов и угроз, в первую очередь, требуют сохранения казахстанской модели традиционных религий, которые на протяжении длительного времени демонстрируют мирное сосуществование различных конфессий на данной территории.
Специфика процесса казахстанской духовной модернизации, охватившей все сферы, в том числе и сферу религии, проявляется в основных концептах, разработанных в процессе межконфессионального диалога, толерантности и общественного согласия. Именно светский характер государства позволяет наиболее демократично решать вопросы религиозной политики в Казахстане. Международный терроризм, радикализация религиозных течений несут угрозу конституционным правам и свободам человека, где его идентичность ориентируется на духовно-нравственные основания, культурные ценности и традиции. Все эти течения подпитаны радикалистскими идеологиями, несущими угрозу деконструкции идентичности человека.
Религиозные, этнические, социальные и политические конфликты создают угрозы для существования цивилизаций. Мировое сообщество постоянно находится в поиске их преодоления и путей решения. Многие религии имеют сходства и тождества в своих духовно-нравственных основах, что дает возможность для их взаимодействия. Необходимо соблюдение баланса между различными религиозными идентичностями в поликонфессиональном обществе, так как его нарушение способно привести к нежелательному витку кризиса идентичности. Баланс светского и религиозного также имеет огромное значение в конструировании гармоничного социума. Отрицание же института религии, как показывает история, приводит к тотальному кризису духовных идеалов и ориентиров, что и наблюдалось в последнем десятилетии ХХ века. Нужно отметить, что, наряду, с религиозной идентичностью важно учитывать этническую и культурную идентичности в достижении социальной сплоченности и жизнеспособности любого государства, укреплении культурных ресурсов ее воспроизводства.
В связи с этим представляется важной проблема сохранения религиозной идентичности в составе гражданской идентичности светского общества, поскольку в ней заключен духовно-нравственный смысл. Религиозная составляющая в светском обществе является также маркером религиозной культуры взаимодействия разных религий. Модернизация общества связана и с моделированием казахстанской религиозной идентичности, базирующейся на собственных исторических традициях религии.
Степень разрабoтаннoсти прoблемы: Глобализационные процессы способствовали реактуализации проблемы идентичности в политических, социальных, культурологических, социологических, религиоведческих исследованиях такими учеными как Ю. Хабермас, Э. Гидденс, М. Кастельс, И. Валлерстайн, Р. Генон, У. Эко, Э. Эриксон. Проблематизация религиозной идентичности как проблема столкновения идентичностей разрабатывалась частично в трудах О. Шпенглера, С. Хантингтона, Ф. Фукуямы, Р. Бенедикт, П. Бьюкенена и др.
Диалогический дискурс религиозных идентичностей поставлен в работах известных ученых и политиков: Н. Назарбаева, С. Хатами, К. Аннана, Б. Тиби4, Т. Рамадана и др. Проблема религиозного сознания и его влияния на становление идентичности рассматривалась представителями казахской философско-религиоведческой мысли: Абаем, Ч. Валихановым, И. Алтынсариным, М. Копеевым, Г. Карашиным, Шакаримом. В проблему изучения культурной, этнической идентичностей и их особенностей в религиозном аспекте внесли существенный вклад: А.Нысанбаев, Т. Габитов, З. Исмагамбетова, З. Кодар, А. Масалимова, А. Кулсариева, Г. Барлыбаева, Г. Джуманова, С. Нурмуратов, С. Булекбаев и другие.
Существенный вклад в постановку проблемы религиозной идентичности внесли казахстанские ученые, занимающиеся проблемами исламоведения, религиоведения: Н. Байтенова, Е. Бурова, А. Курманалиева, К. Таджикова, Д. Кенжетай, Ж. Сандыбаев, Б. Сатершинов, Н. Сейтахметова, Г. Соловьева, А. Косиченко, Ш. Рысбекова, С. Абжалов, Р. Мухитдин, Н. Нуртазина, А. Абуов, А. Муминов, К. Борбасова, Б. Бейсенов, К. Затов и др. Казахстанскими исследователями, поднимавшими проблему культурной идентичности, поставлены вопросы о необходимости сохранения религиозной традиции и ее включенности в идеологию национальной идентичности, среди них: А. Нысанбаев, Т. Габитов, Н. Нурмуратов, Г. Есим, С. Булекбаев, Г. Нурышева, А. Кулсариева, Д. Кусаинов, А. Масалимова, З. Кодар, М. Шайкемелев, и др.
Цель диплoмнoй paбoты: является анализ идентичности в условиях религиозного плюрализма, ее историко-традиционные и современные контексты, феноменологическое значение для консолидации религиозной идентичности казахстанского общества и дальнейшего продвижения идеологии межконфессионального согласия. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
дать yтoчненнoе oпределение религиозному плюрализму;
рассмотреть концепцию религиозной идентичности;
определить онтологию религиозной идентичности в христианской и исламской традициях;
раскрыть сущность и трансформацию религиозной идентичности в Казахском обществе;
изучить историю межэтнических, межконфессиональных отношений в Казахстане;
раскрыть факторы, влияющие на формирование религиозной идентичности в Казахстане;
проанализировать новые религиозные движения и их влияние на национальную и государственную идентичность современного Казахстана;
выделить аспекты и особенности функционирования религиозной идентичности в современных казахстанских реалиях в условиях межконфессионального взаимодействия в светском государстве, выявив поликонфессиональный тип идентичности.
Oбъект диплoмнoй paбoты: является религиозная идентичность в условиях религиозного плюрализма.
Предметом исследования: является формирования и онтологического существования религиозной идентичности в поликонфессиональном обществе.
Научная нoвизна: Представленнoгo исследoвания заключена в прoблематике рабoты, кoтoрая актуальна для сегoдняшнегo дня, в самoй пoстанoвке прoблемы и в тех научных результатах, кoтoрые пoлучены в итoге рабoты:
выявлены и прoанализирoваны роль и значение религиозной идентичности в современном Казахстане;
обозначены особенности казахстанской модели межэтнического согласия;
проанализированы новые религиозные движения и их влияние на национальную и государственную идентичность современного Казахстана;
Методы исследования: Методологическая основа работы - систематическая, сравнительно - синергетическая, структурно - функциональная; культурно - философские методы - феноменологические, лингвистические, культурно - аналитические методы.
Пoлученные результаты: Результаты работы мoгут быть испoльзoваны в научных исследoваниях прoблем сoциальнoй филoсoфии, религиoведения, пoлитoлoгии и сoциoлoгии. Материалы работы мoгут быть также испoльзoваны в препoдавании курсoв, религиoведения, сoциологии, культурoлoги и других дисциплин.
Практическая значимость работы: Заключается в том, предложенные в ней теоретические и практические выводы позволяют глубже понять сущность проблем религиозной идентичности в обществе. Рассмотреть меры, направленные на решение его острых вопросов, закономерностей тенденций и особенностей процесса межрелигиозного диалога, проанализировать влияние религиозного плюрализма на идентичность государство, а также определить и глубже понять корни, причины и последствия проявления новых религиозных движении.
Стрyктyра рабoты: Диплoмнaя paбoтa cocтoит из ввeдeния, двyx глaв, cooтвeтcтвyющиx ocнoвным пpoблeмнo - тeмaтичecким блoкaм иccлeдoвaния, зaключeния и cпиcкa иcпoльзoвaннoй литepaтypы. Общий объем состоит из 66 страниц.
ТЕОРЕТИКО - МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ РЕЛИГИОЗНОГО ПЛЮРАЛИЗМА
Религиозный плюрализм: понятия, сущность и признаки
Религиозный плюрализм - состояние религиозной ситуации в обществе, при котором имеет место сосуществование множества религиозных объединений различных вероисповеданий, независимых друг от друга, отделенных от государства и равных перед законом.
Основой религиозного плюрализма является общественное признание и юридическое закрепление права каждого гражданина исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать и менять, иметь и распространять религиозные убеждения и действовать в соответствии с ними. Религиозный плюрализм обычно связывается с изменением положения религии в современном мире при широкомасштабной секуляризации, развитии демократии и институтов гражданского общества.
Необходимым условием для религиозного плюрализма является отсутствие в стране государственной религии или неофициальной фактической монополии какой-либо религиозной организации в сфере духовной жизни граждан. Это не исключает возможности государственного вмешательства, но оно должно касаться только соблюдения законных нрав, свобод и обязанностей верующих как граждан этого государства и не распространяться на их религиозный выбор.
Субъектами религиозного плюрализма выступают как религиозные группы, так и верующие индивиды. Религиозный плюрализм предполагает, что принципами взаимодействия между ними и их отношений ко всему обществу являются религиозная толерантность, уважение к инакомыслию, готовность к обсуждению и поиску взаимоприемлемых решений любых вопросов, касающихся религии [1, 39 с.].
Религиозный плюрализм не исчерпывается свободой религиозного самоопределения. Он означает также соревновательность, конкурентные отношения между религиозными объединениями. Современная социология религии указывает на возникновение в религиозной сфере аналога рыночных отношений, когда религиозный продукт реализуется как специфический товар, в динамике спроса и предложения, цены и качества, борьбы с монополизмом. Конкуренция существует не только между религиозными организациями, но также между ними и светскими движениями и идеологиями.
Религиозный плюрализм отразился и на состоянии современной религиозности - началось смещение религиозных действий в сторону индивидуальных религиозных практик (приватизация веры), усилилась тенденция к децентрализации религиозных объединений (образуются новые самоуправляющиеся независимые религиозные группы и организации), в христианской среде идет феминизация служителей религиозного культа. С религиозным плюрализмом связывается широкое распространение новых религиозных движений.
Термин религиозный плюрализм часто используется в качестве крылатой фразы, обозначающей богатство современных религиозных проявлений. Он стал генерализирующим, сводящим вместе довольно разные и гетерогенные феномены. Однако, несмотря на внешнюю очевидность смысла, сложная природа религиозного плюрализма не может быть определена посредством простых интерпретаций. Нередко ученые обращаются к проблеме религиозного плюрализма, не прибегая к его точному определению, но каждый раз, когда требуется дать концептуальную ясность, возникают трудности. Г. Дэйви называет его хитрым термином; Д. Бекфорд считает, что термин "плюрализм" должен использоваться с особой тщательностью, и что особенно важные аспекты "религиозного плюрализма" еще не получили социологического внимания, которого он заслуживает; а датский социолог религии О. Риис подвергает сомнению его многие значения и ассоциации [2, 100 с.].
Религиозный плюрализм, традиционно понимаемый, прежде всего, как мирное сосуществование в едином социальном пространстве различных религий, сам по себе не является новым явлением, поскольку большинство мировых религий возникли не в условиях духовного вакуума. Так христианство зародилось в контексте иудаизма и развивалось, используя терминологию греческой философии. В зависимости от географического расположения буддизм всегда был в контакте с различными комбинациями индуизма, даосизма, синтоизма, конфуцианства и религией бон (национальной религией тибетцев).
Большая часть Азии рассматривала мультирелигиозные реалии и религиозную принадлежность как норму в течение прошлых двух тысячелетий, чего нельзя сказать о Западном мире. Для Запада, мирный плюрализм стал рассматриваться как реальность лишь сравнительно недавно, пару столетий назад, под влиянием развития демократических институтов, процессов отделения церкви от государства и утверждения гражданских свобод и прав, в том числе и на личный выбор религии, который, согласно метафоре американского религиоведа, П. Гриффитса, подобен ультимативной форме отбора того, что человек хочет съесть на ужин [3, 179 с.].
Однако все эти представления о религиозном плюрализме основаны на предположениях о наличии ясных границ между религиозными группами и стабильных отношений между религией и религиозными сторонниками, но эти предположения сегодня все более оказываются проблематичными и лимитированными узким спектром религиозных традиций. В современном мире формируются новые реалии, отличительной особенностью которых является не просто рост религиозного разнообразия, а его сущностная трансформация. Несколько мегатенденций влияют на то, что это увеличение и трансформации являются неизбежными, что, в свою очередь, наделяет религиозный плюрализм качественно новыми чертами.
Первый фактор - миграция. Двадцать первый век называют эрой миграции, поскольку сегодня в мире мигрантов больше, чем когда-либо прежде. Разные типы миграции, вызванные глобализирующейся рыночной экономикой, проблемами неравенства, политическими условиями, войнами и стихийными бедствиями, поддерживаемые современными средствами передвижения и коммуникации, сопровождаются распространением различных религиозных учений по странам мира. Миллионы мигрантов, переехавших из одной части земного шара в другую, принесли с собой, помимо надежды на улучшение условий жизни, культуру, ценности, традиции и религии страны происхождения. По оценкам Отдела народонаселения ООН число мигрантов в мире за последние 50 лет выросло с 80 млн до 214 млн, поднявшись с 2,6 до 3 % мирового населения [4, 120 с.].
Например, в США, где иммиграция изначально была основной детерминантой религиозного рынка и религиозного плюрализма, принятие в 1965 году Закона об иммиграции и натурализации сигнализировало о начале формирования нового религиозного пейзажа, поскольку Закон открыл возможности для притока в страну новых групп населения из стран Азии и Латинской Америки, привнесших ряд новых незападных религий. Это означало увеличение количества учителей и практиков, цель которых состояла в распространении своей религии (например, Харе Кришна, буддизма и проч.), многие из которых стали довольно успешными. В отличие от прошлых лет, когда иммигранты быстро ассимилировались в американскую культуру, большинство новых прибывающих в страну иммигрантов стремятся поддерживать связь с родственниками в родной стране благодаря расширению возможностей средств коммуникации, что обеспечивает сохранение связей с родной культурой и религий.
Исследования показывают, что наибольшее влияние на трансформацию культурных и религиозных ландшафтов, рост религиозного разнообразия миграционные потоки оказывают на города: именно здесь самая высокая концентрация иммигрантов. Причем, за последние два десятилетия эти процессы захватили и мегаполисы азиатского континента. Беспрецедентный рост социального и культурного разнообразия в пределах ограниченного рамками города или страны социального пространства требует от правительств выработки адекватной политики управления ежедневным взаимодействием граждан, которое становится все более разнообразным и сложным - суперразнообразным. Это новое суперразнообразие характеризуется концентрацией в одном городском пространстве различных этнических и социальных групп, языков, религий и традиций. Учитывая динамику процессов урбанизации, в ближайшие десятилетия вопрос о религии будет среди самых актуальных повесток дня губернаторов глобальных городов, а прогнозы относительно последствий переплетения культур, традиций и религиозных верований на локальных уровнях - актуальной повесткой научных исследований.
Второй фактор - транснационализм. В эру глобализации, поддерживаемую передовыми технологиями транспортизации и коммуникации, процессами экономической и культурной интеграции, все больше мигрантов фактически являются космополитическими гражданами. Они могут проживать в двух или более странах, путешествовать по миру, свободно пересекать территориальные и культурные границы, что открывает множество возможностей для формирования мозаичной системы религиозных ценностей и практик. Как было отмечено выше, даже те иммигранты, которые постоянно проживают в одной стране иммиграции, поддерживают постоянный контакт с родственниками и друзьями в обоих обществах. Эти транснациональные связи стимулируют мигрантов, с одной стороны, поддерживать религиозные, а также социальные связи со своим сообществом происхождения, а с другой, обеспечивать обмен религиозных практик и учений между обществами.
Третий фактор - средства массовой информации и Интернет. Не мигрируя самостоятельно, люди могут легко получить доступ к информации о религиях прошлого и настоящего, различных духовных практиках через книги, журналы, газеты, телевидение, и все более и более через Интернет. Они могут также присоединиться к виртуальным сообществам, посвященным различным религиям, или стать виртуальными друзьями с людьми, проживающими в других частях мира и практикующими различные религии.
Четвертый фактор - религиозные инновации. Новый миграционный и космополитический опыт жизни в сочетании с развитием информационных и коммуникационных технологий производят духовные и общественные потребности и практические возможности, которые поощряют развитие новых религий, часто представляющих собой синкретичные духовные учения, объединяющие элементы из различных традиций, и, соответственно, новых религиозных сообществ. Религиозные инновации - это типичный феномен современности [5, 87 с.].
Таким образом, процесс неизбежной трансформации религиозного разнообразия, является генерирующим в качественных преобразованиях поля сосуществования и взаимодействие религиозных акторов друг с другом и обществом, а с аналитической точки зрения проблематизирующим задачу определения концепта современный религиозный плюрализм.
Справедливо говорят, что взаимное непонимание и споры часто возникают из-за того, что люди, употребляя одни и те же слова, вкладывают в них разный смысл. Так, стало уже привычным использовать термин религиозный диалог не в его собственном значении как двустороннее или многостороннее обсуждение какой-либо проблемы, а предельно широко - как всякое практическое взаимодействие между последователями разных религий. Или, напротив, неправомерно сужать значение понятия свобода совести, сводя его лишь к религиозной свободе.
Словосочетание религиозный плюрализм в религиоведении обычно толкуется как понятие многозначное. Нередко оно применяется для обозначения многоконфессиональности общества. А между тем, собственные, точные смыслы этих терминов весьма далеки друг от друга. Поликонфессиональным мы называем общество, в котором распространены несколько - не менее трех - религий (конфессий). То есть поликонфессиональность - это внешне наблюдаемая структурная характеристика религиозной части населения, которая может быть выражена статистически.
Религиозный плюрализм имеет отношение не к социальной, а к идеальным сферам общественного бытия, это характеристика религиозного сознания. В широком смысле данное понятие может быть применимо для целостной характеристики духовной жизни общества, в котором присутствуют разнообразные религиозные системы, учения обыденные представления о сверхъестественном, о Боге, о спасении и т.д. Однако и такое его использование недостаточно корректно [6, 109 с.].
На самом деле, понятие религиозный плюрализм соотносимо с аналогичной философской категорией, означающей онтологическом плане (в учении о бытии) признание того, что мир состоит из многих, принципиально различных, несводимых друг к другу первоначал, первосущностей; в гносеологическом - допущение множественности истин, что равнозначно эклектике. Плюрализм является симптомом несовершенства данной системы знаний, данного мировоззрения. Подобно тому, как плюрализм в философии - это не набор разнообразных и самостоятельных ее направлений, а качественная характеристика одного из них, религиозный плюрализм - не совокупность сосуществующих, но вполне самостоятельных религиозных доктрин, а принципиальная позиция определенного религиозного учения.
Так понимаемый плюрализм характерен для естественных форм религии тотемизма, фетишизма и др., а также для политеизма, признающего существование богов - олицетворений стихий природы или покровителей различных отраслей человеческой деятельности. Во-первых, сверхъестественные силы в них не образуют некоей иерархизированной целостности, каждая действует самостоятельно. Во-вторых, область их активности ограничена пределами определенного рода, племени или профессиональной группы. Вне них действуют другие, хотя и подобные им, сверхъестественные персонажи. Частным случаем религиозного плюрализма являются также дуалистические системы зороастризма и манихейства, утверждающие наличие противостоящих друг другу субстанциальных, начал бытия - Духа (Света, Добра) и Материи (Тьмы, Зла).
Монотеистическим религиям (в данном случае имеются в виду иудаизм, христианство и ислам), утверждающим принцип онтологического монизма и единственности (эксклюзивности) Истины, доктринальный плюрализм в вышеназванном узком смысле чужд, поскольку центральным пунктом каждой из них является идея Единого Бога (Абсолютной Истины) как источника и конечной цели бытия [7, 205 с.].
Если мы отвлечемся от доктринального уровня и обратимся к обыденному сознанию индивида, то, вероятно, увидим следующее. Религиозный плюрализм естественен для человека, сознающего себя верующим, но не имеющего ясных и прочных убеждений. Испытывая колебания в отношении к предмету своей веры, он готов допустить истинность других религиозных учений. Диагноз такого состояния - кризис веры или, что-то же, - болезнь духа. Исход этого кризиса может быть двояким. Если он протекает в острой форме, если человек находится в активном поиске Истины, то, в конечном счете, он ее обретет. Если вопрос о религиозной истине для человека не столь значим, а его религиозность носит ситуативный характер, то эта болезнь духа может принять хроническую вялотекущую форму. Понятно, что плюралистичность религиозного сознания в первом случае активно диалогична и потенциально плодотворна. Во втором - бесплодна, поскольку она не имеет внутренней энергии поиска, статична [8. 19 с.].
Но вернемся к рассмотрению религии как феномена духовной жизни общества. Поскольку религия как таковая представляет собой целостную систему, включающую учение, культовую практику и организацию, то сфера непосредственного присутствия этой Истины, т.е. сфера сакрального или богоустановленного, чаще всего, не ограничивается учением об Истине - Священным Писанием и его официальной конфессиональной интерпретацией. Причем, в разных религиях (конфессиях) она может быть различной.
Предельно широко понимается сфера богоустановленной Истины в иудаизме древнейшей монотеистической религии. Помимо Священного Писания она распространяется также на формы и способы культовой практики, включая сакральный язык богопочитания, соблюдение субботы и пищевых запретов, обрезание младенцев и т.д. Все это имеет столь же принципиальное значение, что и учение о Боге, а потому какие-либо отступления в них так же означают уклонение от Истины. Лишь институт раввината признается человеческим установлением.
Столь же широка сфера присутствия Истины в исламе. Она не сводится к формуле: Нет Бога кроме Бога и Мухаммед - пророк Его. Принципиальное значение с точки зрения истинности и действительности почитания Всевышнего имеют арабский язык Корана, пятикратный намаз, пищевые и другие запреты и ограничения. Отклонения от этих норм лишают указанные действия присутствия Божия, т.е. Истины. Здесь нет места для свободы личностных проявлений, для плюрализма. Единственным человеческим установлением считается институт имамов (мулл) - руководителей коллективной молитвы правоверных в мечети.
Христианство в первые века своего существования почитало как богоустановленные, наряду со Священным Писанием (Новый и Ветхий заветы Библии), лишь два священнодействия - евхаристию и водное крещение. Остальные пять таинств церкви и ее обряды, явившиеся результатом религиозного творчества позднейших поколений, такого статуса не имели. Не было и института духовенства, как носителя особой благодати Божией, передаваемой через иерархическое преемство. Лишь с течением времени культовая практика христианской церкви подверглась сакрализации, и тем самым сфера присутствия БогаИстины расширилась. Однако протестантская Реформация отказалась признавать сакральное содержание богослужебно-культовой практик исторических церквей и сохранила лишь то, что было принято в раннем христианстве [9, 106 с.].
Известна приписываемая Августину Блаженному (V в.) сентенция, характеризующая желательные отношения между христианами, различия в религиозной жизни которых приводили к серьезным спорам и даже конфликтам: Единство в главном, свобода во второстепенном и во всем любовь. Против этого тезиса не возражают последователи ни одного из направление христианства. Вероятно, с ним могут согласиться и последователи других религий. Вопрос, однако, в том, что считать главным, а что - второстепенным.
В общем, плане понятно: главное - это то, что установлено самим Богом, т.е. сфера сакрального, где отмечено Его собственное присутствие, второстепенное - продукты религиозного творчества людей. Однако проблема обусловлена тем, что даже в рамках одной религии, например, христианства, существуют, как только что было показано, различия в понимании того, где проходит граница между сакральным, безусловным и человеческим, относительным.
В современном христианстве наиболее последовательно принцип единственности и единства Истины отстаивают официальные инстанции католической и православной церквей. Они отвергают популярную среди представителей либеральной протестантской теологии т.н. теорию ветвей, в соответствии с которой все христианские деноминации, хотя и разделены по некоторым догматическим вопросам, тем не менее, поверх этих разделений сохраняют некое глубинное единство. В документе, принятом Архиерейским собором Русской православной церкви по этому поводу говорится: Православная Церковь не может признавать равенство деноминаций. Отпавшие от Церкви не могут быть воссоединены с ней в том состоянии, в каком находятся ныне... путем к единству является путь покаяния, обращения и обновления. Смысл своего участия в экуменическом движении РПЦ видит в свидетельстве о неповрежденной истине христианского учения, хранительницей которого она себя сознает. Единственно, где плюрализм признается допустимым и оправданным - определенное своеобразие национально-культурных форм богослужения и обрядности, в частности, литургического языка, художественного стиля в иконописи, покроя и форм облачений духовенства и т.д. Все это связано с исторически сложившейся традицией существования национальных автокефальных церквей.
По сути, с такой позицией солидарна и Римско-католическая церковь. Что же касается догматических нововведений о непорочном зачатии Девы Марии и непогрешимости папы римского ех саthedra (с амвона), то католические теологи утверждают их не как принципиально значимое восполнение истины христианского учения, а как вербальное оформление, артикуляцию содержащихся в Священном Писании положений и потому не выходящие за рамки Никео-Цареградского символа веры [10, 205 с.]. В сфере культа Католическая церковь, будучи централизованной религиозной организацией, стремилась сохранить даже единство форм и выразительных средств (например, латинский язык богослужения). Однако и она не смогла противостоять пестрому этнокультурному разнообразию своей паствы, рассеянной по всему миру.
Протестанты, со своей стороны, также сознают себя носителями христианской Истины в ее наиболее адекватном выражении. Однако для этого они сочли необходимым очистить ее от позднейших напластований, в частности, отказались признавать Священное Предание в качестве источника вероучения. Sola scriptura (Только Библия) - вот фундаментальный принцип, которым они руководствуются в доктринальных вопросах. В присущих католической и православным церквам институте духовенства, богослужебно-обрядовой практике они усматривают лишь дань пережиткам язычества [11, 320 с.].
Таким образом, практически все направления христианства стоят на точке зрения единственности Истины, хотя в понимании ее содержания расходятся между собой в большей или меньшей степени. Ограниченное пространство для плюрализма имеется лишь в сфере культа, однако не с точки зрения обязательности или необязательности его элементов (что готовы обсуждать протестанты), а допустимости своеобразия национально-культурных форм (с чем согласны православные и католики).
Еще менее реальна позиция религиозного плюрализма как признания множественности Истины в межрелигиозных отношениях. Ни иудаизм, ни ислам не могут признать христианское учение о Боге - Троице и Иисусе Христе как Сыне Божием. В свою очередь, христианство - согласиться с тем, что пророк Мухаммед, действительно, был посланцем Божьим.
Буддизм как религия нетеистическая, снисходительно относясь к вере людей в богов - личностей, утверждает, что Истина, на самом деле, состоит не в постулате Бог есть, а в том, что есть Путь к преодолению колеса сансары, пройти по которому человек может самостоятельно. Эта снисходительность к вере в богов вовсе не означает признания множественности истины, она лишь является знаком терпимости буддизма к человеческим заблуждениям [12, 141 с.].
Правда, убежденность в обладании Истиной во всей ее полноте, естественная для любой религиозной системы (конфессии), не означает непременно отрицания в других конфессиях наличия хотя бы ограниченной, усеченной истины.
Феномен религиозного плюрализма остается наиболее серьезным вызовом философии религии. С одной стороны, самоочевидность разнообразия религиозных традиций и способов проживать жизнь религиозным образом не может быть оспорена сколько-нибудь существенным образом; с другой стороны, европейская интеллектуальная традиция предписывает философии нормативный тип дискурса, предельно нечувствительный к эмпирическому разнообразию.
1.2 Концепция религиозной идентичности
Религиозную идентичность можно считать одной из первых в истории форм идентичности человека, заложившей основу формирования социального и этнического самосознания. Религиозная идентичность является важным аспектом идентичности многих людей. Принадлежность к религии часто означает больше, чем разделение убеждений и участие в ритуалах, это также означает принадлежность к сообществу, а иногда и к культуре. Одно из устоявшихся определений понимает религию как организованную систему убеждений и ритуалов, сосредоточенных на сверхъестественном существе или существах. При этом религия выступает как форма культуры, передающаяся из поколения в поколение и определяющая мораль и нормы общественного поведения. Религия играет огромную роль в образовании государств на протяжении существования человеческой цивилизации, где взаимодействие религии и государства конструируют определенную социальную идентичность человека.
В настоящее время границы религии сопряжены социокультурными рамками. На протяжении веков религия выступала консолидирующим ядром для общества, необходимой компонентой индивидуальной и коллективной идентичностей. Религиозная идентичность возникает в социально-историческом контексте и показывает, что ее развитие динамично, а не статично. Утверждая примат своей религиозной идентичности над другими формами социальной идентичности, религия стала мощной базой личной идентификации и коллективного объединения. Для саморефлексии человеку требуется некто другой, требуется группа, социум.
Идентичность по Г. Люббе понимается как историческая индивидуальность. Лишь неповторимость их единичных историй создает неповторимое сочетание характерных свойств, отличающее каждую из них от других систем с одинаковой структурой. Историческая индивидуальность в данном случае выступает стержнем и началом формирования неповторимой идентичности. Религиозная идентичность понимания субъективного осознания участности к тому или другому религиозному сообществу иммобилизирует тождественность субъекта по отношению к внешней, социально-коммуникативной принадлежности. Она понимается в контексте вовлеченности индивида в религиозную общность и осознанием этим индивидом своего места в них. Мы можем говорить о множественности идентичностей в современном мире, таких, как индуистская, буддийская, иудаистская, христианская, исламская и другие. Кроме того, три религии мира - иудаизм, христианство и ислам - имеют общее происхождение: все три прослеживают свое начало с библейской фигуры Авраама [13, 528 с.].
Содержание религиозной веры в категории вероисповедания выявляет религиозную принадлежность, концентрируя внимание главным образом на таких аспектах как индивидуально-субъективные, институционно-идеологические практики. Принимая во внимание социальные и коммуникативные проявления религиозности, категория идентичности соотносится со структурой принадлежности в ее соотнесенности. Имеется в виду соотношение того или иного вероисповедания и того, как человек определяет свою принадлежность в границах конфессионального пространства. В этом аспекте религиозная идентичность чаще всего рассматривается с точки зрения соотнесенности с религией. Религия, как институт, дает возможность человеку идентифицироваться в определенной социальной среде. Процессы социализации, инкультурации дают установки по овладению индивидом норм, стереотипов, образцов предписанных конфессиональными требованиями поведения. В данном случае актуализируется следующее понимание религиозной идентичности: это категория религиозного сознания, содержанием которой выступает осознание причастности идеям и ценностям, которые в данной культуре, принято называть религиозными, а также осознание принадлежности к конкретной форме религии и религиозной группе [14, 209 с.].
В каждой религии существует огромное разнообразие в плане того, как члены определяют свои связи с ней. Для некоторых, религиозные богословские убеждения и ритуалы поклонения имеют первостепенное значение в их жизни. Другие, больше обращаются к сообществу и культуре религии, чем к ее убеждениям и ритуалам. Многие даже чувствуют себя частью культуры религии, но предпочитают вообще не участвовать в ее ритуалах. Некоторые люди могут свободно выбирать религию для себя или отвергать религию полностью, как часть своей идентичности. Другие считают, что они рождаются и воспитываются в определенной религии и не желают или не могут ее изменить.
Но если обратиться к процессу усвоения религиозной идентичности через знание традиций, обычаев, правил поведения, норм, ценностей, то это является первоначальным уровнем. Непосредственное присутствие, наблюдение и участие в тех или иных религиозных практиках, например, исполнение религиозных обрядов, ритуальных действий, связанных с исполнением коллективных предписаний, вовлекает индивида в процесс религиозной самоидентификации. Во многих случаях данные события имеют сакральное значение. Ритуалы повседневного быта, сопровождающие человека в течение жизни от рождения до смерти, такие как прием пищи, исполнение жизненных обязанностей, вписываются в символическое поле религиозного субъекта, при этом происходит усвоение религиозных правил, предписаний, норм и принципов в ходе воспитания и обучения.
Формирование идентичности человека связано с социально-историческим процессом индивидуализации, что означает историю растущего обособления индивида от первоначальных общественных связей. Индивидуализация есть осознание человеком своей отдаленности от других людей, своего индивидуального внутреннего богатства. Здесь раскрывается взаимосвязь пространственных, временных и историко-культурных характеристик в формировании религиозной идентичности. В этой связи выявляется проблема формирования религиозных идентификационных маркеров, сформированных в культурном поле. Идентичность, согласно мнению А. Турен, представляет собой осознанное самоопределение социального субъекта, это отражает осмысленный процесс идентификации существования индивида в социуме, а проявление идентичности выступает в социально-культурной реальности в различных способах ее презентации [15, 289 с.].
Религиозная идентичность, понимаемая через призму истории, обращена главным образом к тому, как она складывалась и реализовывалась в те или иные исторические периоды. По мнению А.Н. Крылова, к примеру, значимыми в истории европейской культуры отмечены периоды ветхозаветный, средневековый, от просвещения к становлению индустриального общества. Человеку важно понимать свою принадлежность и свою роль в социуме. Мы можем рассмотреть определенные исторические типы данных представлений, которые отличают целые периоды. Принято считать, что в течение тысячелетий это осмысливалось главным образом в категориях мифологических отношений, которые в дальнейшем заменились в большей степени религиозными, и научными с периода Нового Времени.
Цивилизационное развитие человечества, по мнению В. Каволис, можно соотнести со структурой религиозного сознания, в которой выделяются архаическая, магическая, мифологическая, ментальная и интегральная составляющие. Каждая составляющая структуры сознания представляет собой определенную ценность. Первичная архаическая, магическая структура дает человеку осмысление себя в единении с природой, восприятие окружающего мира вне пространства и времени. Мифологическая структура сознания, в отличие от предшествующего периода, выстраивается на временном измерении, дающем анимистические представления, где душа представляется странником, идущим сквозь время. Ментальная, или рациональная структура рассматривается через призму линейного времени и пространства, детерминирована причинно-следственной обусловленностью ... продолжение
Вы можете абсолютно на бесплатной основе полностью просмотреть эту работу через наше приложение.
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
1 ТЕОРЕТИКО - МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ РЕЛИГИОЗНОГО ПЛЮРАЛИЗМА
1.1 Религиозный плюрализм: понятия, сущность и признаки
1.2 Концепция религиозной идентичности
2 РОЛЬ РЕЛИГИИ В СОВРЕМЕННОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ КАЗАХСКОГО НАРОДА
2.1 Факторы, влияющие на формирование религиозной идентичности в Казахстане
2.2 Изучения истории межэтнических, межконфессиональных отношений в Казахстане
2.3 Новые религиозные движения и их влияние на национальную и государственную идентичность современного Казахстана
ЗAКЛЮЧEНИE
CПИCOК ИCПOЛЬЗOВAННOЙ ЛИТEPAТУPЫ
ВВЕДЕНИЕ
Актyальнoсть темы: Современный мир переживает кризис идентичности. В эпоху крупномасштабных социальных изменений общественное сознание не успевает адаптироваться к возникающим социальным практикам. На фоне изменений в самой основе социокультурных укладов, в способах жизнедеятельности, а также разнообразия конфликтов индивид перестает воспринимать человеческий мир в его традиционно устойчивой целостности. В этих условиях процесс самоидентификации приобретает особую актуальность.
Этнос, как и личность, обладает соответствующей идентичностью. Она сконцентрирована в истории народа, обеспечивает его самосохранение и структурирована на уровне как его индивидуальных представителей, так и этноса в целом. Важным механизмом социальной идентичности этноса является фиксированный набор образов, имеющийся у каждого его представителя. В условиях активизирующегося процесса глобализации, разнообразия социальных связей и создания новых форм социализации, национальной и этнической дивергенции идентичность все больше проявляет себя как неустойчивая, воображаемая (виртуальная), скорее имитирующая внешние признаки различия (одежда, стиль поведения). Она не обусловлена контекстом дискурсивной традиции. Самоидентификация, благодаря которой определяется историческая индивидуальность, оказывается одной из основополагающих потребностей индивида и общества в целом и условием для выживания, полноценной жизнедеятельности.
В Казахстане процесс становления независимости и суверенитета выдвинул на передний план проблемы укрепления и совершенствования национальной государственности, выявления и четкого обозначения тех культурно-религиозных ценностей, с которым может и должен себя идентифицировать казахский народ, определения его духовного потенциала. За какие-то два десятка лет республика стала узнаваемой для мирового сообщества, обрела собственные геополитические установки, четко определилась с путями своего дальнейшего развития, ясно осознала признаки своей специфической национальной культуры и этнорелигиозной идентичности. В связи с этим актуальной задачей стало не просто возрождение исторических корней и духовных ценностей, но обновление, обогащение и совершенствование национальной культуры и этнорелигиозных обычаев и традиций в соответствии с современными реалиями, в том числе и с реалиями охватившего мир кризиса всех сфер общественной жизни.
В этих условиях возрождение прежних и формирование новых культурных и этнорелигиозных ценностей сопровождалось систематическим внедрением в сознание верующих, особенно молодой их части, идеи межнационального и межконфессионального единства и согласия, а также религиозной толерантности как государственной идеологии. Изучение проблемы религиозной идентичности актуализируется в контексте диалогических межконфессиональных стратегий казахстанского поликонфессионального общества. Диалог религий, религиозная идентичность в светском государстве строится на основе принципов взаимопонимания и толерантности. Возникновение новых глобальных, региональных вызовов и угроз, в первую очередь, требуют сохранения казахстанской модели традиционных религий, которые на протяжении длительного времени демонстрируют мирное сосуществование различных конфессий на данной территории.
Специфика процесса казахстанской духовной модернизации, охватившей все сферы, в том числе и сферу религии, проявляется в основных концептах, разработанных в процессе межконфессионального диалога, толерантности и общественного согласия. Именно светский характер государства позволяет наиболее демократично решать вопросы религиозной политики в Казахстане. Международный терроризм, радикализация религиозных течений несут угрозу конституционным правам и свободам человека, где его идентичность ориентируется на духовно-нравственные основания, культурные ценности и традиции. Все эти течения подпитаны радикалистскими идеологиями, несущими угрозу деконструкции идентичности человека.
Религиозные, этнические, социальные и политические конфликты создают угрозы для существования цивилизаций. Мировое сообщество постоянно находится в поиске их преодоления и путей решения. Многие религии имеют сходства и тождества в своих духовно-нравственных основах, что дает возможность для их взаимодействия. Необходимо соблюдение баланса между различными религиозными идентичностями в поликонфессиональном обществе, так как его нарушение способно привести к нежелательному витку кризиса идентичности. Баланс светского и религиозного также имеет огромное значение в конструировании гармоничного социума. Отрицание же института религии, как показывает история, приводит к тотальному кризису духовных идеалов и ориентиров, что и наблюдалось в последнем десятилетии ХХ века. Нужно отметить, что, наряду, с религиозной идентичностью важно учитывать этническую и культурную идентичности в достижении социальной сплоченности и жизнеспособности любого государства, укреплении культурных ресурсов ее воспроизводства.
В связи с этим представляется важной проблема сохранения религиозной идентичности в составе гражданской идентичности светского общества, поскольку в ней заключен духовно-нравственный смысл. Религиозная составляющая в светском обществе является также маркером религиозной культуры взаимодействия разных религий. Модернизация общества связана и с моделированием казахстанской религиозной идентичности, базирующейся на собственных исторических традициях религии.
Степень разрабoтаннoсти прoблемы: Глобализационные процессы способствовали реактуализации проблемы идентичности в политических, социальных, культурологических, социологических, религиоведческих исследованиях такими учеными как Ю. Хабермас, Э. Гидденс, М. Кастельс, И. Валлерстайн, Р. Генон, У. Эко, Э. Эриксон. Проблематизация религиозной идентичности как проблема столкновения идентичностей разрабатывалась частично в трудах О. Шпенглера, С. Хантингтона, Ф. Фукуямы, Р. Бенедикт, П. Бьюкенена и др.
Диалогический дискурс религиозных идентичностей поставлен в работах известных ученых и политиков: Н. Назарбаева, С. Хатами, К. Аннана, Б. Тиби4, Т. Рамадана и др. Проблема религиозного сознания и его влияния на становление идентичности рассматривалась представителями казахской философско-религиоведческой мысли: Абаем, Ч. Валихановым, И. Алтынсариным, М. Копеевым, Г. Карашиным, Шакаримом. В проблему изучения культурной, этнической идентичностей и их особенностей в религиозном аспекте внесли существенный вклад: А.Нысанбаев, Т. Габитов, З. Исмагамбетова, З. Кодар, А. Масалимова, А. Кулсариева, Г. Барлыбаева, Г. Джуманова, С. Нурмуратов, С. Булекбаев и другие.
Существенный вклад в постановку проблемы религиозной идентичности внесли казахстанские ученые, занимающиеся проблемами исламоведения, религиоведения: Н. Байтенова, Е. Бурова, А. Курманалиева, К. Таджикова, Д. Кенжетай, Ж. Сандыбаев, Б. Сатершинов, Н. Сейтахметова, Г. Соловьева, А. Косиченко, Ш. Рысбекова, С. Абжалов, Р. Мухитдин, Н. Нуртазина, А. Абуов, А. Муминов, К. Борбасова, Б. Бейсенов, К. Затов и др. Казахстанскими исследователями, поднимавшими проблему культурной идентичности, поставлены вопросы о необходимости сохранения религиозной традиции и ее включенности в идеологию национальной идентичности, среди них: А. Нысанбаев, Т. Габитов, Н. Нурмуратов, Г. Есим, С. Булекбаев, Г. Нурышева, А. Кулсариева, Д. Кусаинов, А. Масалимова, З. Кодар, М. Шайкемелев, и др.
Цель диплoмнoй paбoты: является анализ идентичности в условиях религиозного плюрализма, ее историко-традиционные и современные контексты, феноменологическое значение для консолидации религиозной идентичности казахстанского общества и дальнейшего продвижения идеологии межконфессионального согласия. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
дать yтoчненнoе oпределение религиозному плюрализму;
рассмотреть концепцию религиозной идентичности;
определить онтологию религиозной идентичности в христианской и исламской традициях;
раскрыть сущность и трансформацию религиозной идентичности в Казахском обществе;
изучить историю межэтнических, межконфессиональных отношений в Казахстане;
раскрыть факторы, влияющие на формирование религиозной идентичности в Казахстане;
проанализировать новые религиозные движения и их влияние на национальную и государственную идентичность современного Казахстана;
выделить аспекты и особенности функционирования религиозной идентичности в современных казахстанских реалиях в условиях межконфессионального взаимодействия в светском государстве, выявив поликонфессиональный тип идентичности.
Oбъект диплoмнoй paбoты: является религиозная идентичность в условиях религиозного плюрализма.
Предметом исследования: является формирования и онтологического существования религиозной идентичности в поликонфессиональном обществе.
Научная нoвизна: Представленнoгo исследoвания заключена в прoблематике рабoты, кoтoрая актуальна для сегoдняшнегo дня, в самoй пoстанoвке прoблемы и в тех научных результатах, кoтoрые пoлучены в итoге рабoты:
выявлены и прoанализирoваны роль и значение религиозной идентичности в современном Казахстане;
обозначены особенности казахстанской модели межэтнического согласия;
проанализированы новые религиозные движения и их влияние на национальную и государственную идентичность современного Казахстана;
Методы исследования: Методологическая основа работы - систематическая, сравнительно - синергетическая, структурно - функциональная; культурно - философские методы - феноменологические, лингвистические, культурно - аналитические методы.
Пoлученные результаты: Результаты работы мoгут быть испoльзoваны в научных исследoваниях прoблем сoциальнoй филoсoфии, религиoведения, пoлитoлoгии и сoциoлoгии. Материалы работы мoгут быть также испoльзoваны в препoдавании курсoв, религиoведения, сoциологии, культурoлoги и других дисциплин.
Практическая значимость работы: Заключается в том, предложенные в ней теоретические и практические выводы позволяют глубже понять сущность проблем религиозной идентичности в обществе. Рассмотреть меры, направленные на решение его острых вопросов, закономерностей тенденций и особенностей процесса межрелигиозного диалога, проанализировать влияние религиозного плюрализма на идентичность государство, а также определить и глубже понять корни, причины и последствия проявления новых религиозных движении.
Стрyктyра рабoты: Диплoмнaя paбoтa cocтoит из ввeдeния, двyx глaв, cooтвeтcтвyющиx ocнoвным пpoблeмнo - тeмaтичecким блoкaм иccлeдoвaния, зaключeния и cпиcкa иcпoльзoвaннoй литepaтypы. Общий объем состоит из 66 страниц.
ТЕОРЕТИКО - МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ РЕЛИГИОЗНОГО ПЛЮРАЛИЗМА
Религиозный плюрализм: понятия, сущность и признаки
Религиозный плюрализм - состояние религиозной ситуации в обществе, при котором имеет место сосуществование множества религиозных объединений различных вероисповеданий, независимых друг от друга, отделенных от государства и равных перед законом.
Основой религиозного плюрализма является общественное признание и юридическое закрепление права каждого гражданина исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать и менять, иметь и распространять религиозные убеждения и действовать в соответствии с ними. Религиозный плюрализм обычно связывается с изменением положения религии в современном мире при широкомасштабной секуляризации, развитии демократии и институтов гражданского общества.
Необходимым условием для религиозного плюрализма является отсутствие в стране государственной религии или неофициальной фактической монополии какой-либо религиозной организации в сфере духовной жизни граждан. Это не исключает возможности государственного вмешательства, но оно должно касаться только соблюдения законных нрав, свобод и обязанностей верующих как граждан этого государства и не распространяться на их религиозный выбор.
Субъектами религиозного плюрализма выступают как религиозные группы, так и верующие индивиды. Религиозный плюрализм предполагает, что принципами взаимодействия между ними и их отношений ко всему обществу являются религиозная толерантность, уважение к инакомыслию, готовность к обсуждению и поиску взаимоприемлемых решений любых вопросов, касающихся религии [1, 39 с.].
Религиозный плюрализм не исчерпывается свободой религиозного самоопределения. Он означает также соревновательность, конкурентные отношения между религиозными объединениями. Современная социология религии указывает на возникновение в религиозной сфере аналога рыночных отношений, когда религиозный продукт реализуется как специфический товар, в динамике спроса и предложения, цены и качества, борьбы с монополизмом. Конкуренция существует не только между религиозными организациями, но также между ними и светскими движениями и идеологиями.
Религиозный плюрализм отразился и на состоянии современной религиозности - началось смещение религиозных действий в сторону индивидуальных религиозных практик (приватизация веры), усилилась тенденция к децентрализации религиозных объединений (образуются новые самоуправляющиеся независимые религиозные группы и организации), в христианской среде идет феминизация служителей религиозного культа. С религиозным плюрализмом связывается широкое распространение новых религиозных движений.
Термин религиозный плюрализм часто используется в качестве крылатой фразы, обозначающей богатство современных религиозных проявлений. Он стал генерализирующим, сводящим вместе довольно разные и гетерогенные феномены. Однако, несмотря на внешнюю очевидность смысла, сложная природа религиозного плюрализма не может быть определена посредством простых интерпретаций. Нередко ученые обращаются к проблеме религиозного плюрализма, не прибегая к его точному определению, но каждый раз, когда требуется дать концептуальную ясность, возникают трудности. Г. Дэйви называет его хитрым термином; Д. Бекфорд считает, что термин "плюрализм" должен использоваться с особой тщательностью, и что особенно важные аспекты "религиозного плюрализма" еще не получили социологического внимания, которого он заслуживает; а датский социолог религии О. Риис подвергает сомнению его многие значения и ассоциации [2, 100 с.].
Религиозный плюрализм, традиционно понимаемый, прежде всего, как мирное сосуществование в едином социальном пространстве различных религий, сам по себе не является новым явлением, поскольку большинство мировых религий возникли не в условиях духовного вакуума. Так христианство зародилось в контексте иудаизма и развивалось, используя терминологию греческой философии. В зависимости от географического расположения буддизм всегда был в контакте с различными комбинациями индуизма, даосизма, синтоизма, конфуцианства и религией бон (национальной религией тибетцев).
Большая часть Азии рассматривала мультирелигиозные реалии и религиозную принадлежность как норму в течение прошлых двух тысячелетий, чего нельзя сказать о Западном мире. Для Запада, мирный плюрализм стал рассматриваться как реальность лишь сравнительно недавно, пару столетий назад, под влиянием развития демократических институтов, процессов отделения церкви от государства и утверждения гражданских свобод и прав, в том числе и на личный выбор религии, который, согласно метафоре американского религиоведа, П. Гриффитса, подобен ультимативной форме отбора того, что человек хочет съесть на ужин [3, 179 с.].
Однако все эти представления о религиозном плюрализме основаны на предположениях о наличии ясных границ между религиозными группами и стабильных отношений между религией и религиозными сторонниками, но эти предположения сегодня все более оказываются проблематичными и лимитированными узким спектром религиозных традиций. В современном мире формируются новые реалии, отличительной особенностью которых является не просто рост религиозного разнообразия, а его сущностная трансформация. Несколько мегатенденций влияют на то, что это увеличение и трансформации являются неизбежными, что, в свою очередь, наделяет религиозный плюрализм качественно новыми чертами.
Первый фактор - миграция. Двадцать первый век называют эрой миграции, поскольку сегодня в мире мигрантов больше, чем когда-либо прежде. Разные типы миграции, вызванные глобализирующейся рыночной экономикой, проблемами неравенства, политическими условиями, войнами и стихийными бедствиями, поддерживаемые современными средствами передвижения и коммуникации, сопровождаются распространением различных религиозных учений по странам мира. Миллионы мигрантов, переехавших из одной части земного шара в другую, принесли с собой, помимо надежды на улучшение условий жизни, культуру, ценности, традиции и религии страны происхождения. По оценкам Отдела народонаселения ООН число мигрантов в мире за последние 50 лет выросло с 80 млн до 214 млн, поднявшись с 2,6 до 3 % мирового населения [4, 120 с.].
Например, в США, где иммиграция изначально была основной детерминантой религиозного рынка и религиозного плюрализма, принятие в 1965 году Закона об иммиграции и натурализации сигнализировало о начале формирования нового религиозного пейзажа, поскольку Закон открыл возможности для притока в страну новых групп населения из стран Азии и Латинской Америки, привнесших ряд новых незападных религий. Это означало увеличение количества учителей и практиков, цель которых состояла в распространении своей религии (например, Харе Кришна, буддизма и проч.), многие из которых стали довольно успешными. В отличие от прошлых лет, когда иммигранты быстро ассимилировались в американскую культуру, большинство новых прибывающих в страну иммигрантов стремятся поддерживать связь с родственниками в родной стране благодаря расширению возможностей средств коммуникации, что обеспечивает сохранение связей с родной культурой и религий.
Исследования показывают, что наибольшее влияние на трансформацию культурных и религиозных ландшафтов, рост религиозного разнообразия миграционные потоки оказывают на города: именно здесь самая высокая концентрация иммигрантов. Причем, за последние два десятилетия эти процессы захватили и мегаполисы азиатского континента. Беспрецедентный рост социального и культурного разнообразия в пределах ограниченного рамками города или страны социального пространства требует от правительств выработки адекватной политики управления ежедневным взаимодействием граждан, которое становится все более разнообразным и сложным - суперразнообразным. Это новое суперразнообразие характеризуется концентрацией в одном городском пространстве различных этнических и социальных групп, языков, религий и традиций. Учитывая динамику процессов урбанизации, в ближайшие десятилетия вопрос о религии будет среди самых актуальных повесток дня губернаторов глобальных городов, а прогнозы относительно последствий переплетения культур, традиций и религиозных верований на локальных уровнях - актуальной повесткой научных исследований.
Второй фактор - транснационализм. В эру глобализации, поддерживаемую передовыми технологиями транспортизации и коммуникации, процессами экономической и культурной интеграции, все больше мигрантов фактически являются космополитическими гражданами. Они могут проживать в двух или более странах, путешествовать по миру, свободно пересекать территориальные и культурные границы, что открывает множество возможностей для формирования мозаичной системы религиозных ценностей и практик. Как было отмечено выше, даже те иммигранты, которые постоянно проживают в одной стране иммиграции, поддерживают постоянный контакт с родственниками и друзьями в обоих обществах. Эти транснациональные связи стимулируют мигрантов, с одной стороны, поддерживать религиозные, а также социальные связи со своим сообществом происхождения, а с другой, обеспечивать обмен религиозных практик и учений между обществами.
Третий фактор - средства массовой информации и Интернет. Не мигрируя самостоятельно, люди могут легко получить доступ к информации о религиях прошлого и настоящего, различных духовных практиках через книги, журналы, газеты, телевидение, и все более и более через Интернет. Они могут также присоединиться к виртуальным сообществам, посвященным различным религиям, или стать виртуальными друзьями с людьми, проживающими в других частях мира и практикующими различные религии.
Четвертый фактор - религиозные инновации. Новый миграционный и космополитический опыт жизни в сочетании с развитием информационных и коммуникационных технологий производят духовные и общественные потребности и практические возможности, которые поощряют развитие новых религий, часто представляющих собой синкретичные духовные учения, объединяющие элементы из различных традиций, и, соответственно, новых религиозных сообществ. Религиозные инновации - это типичный феномен современности [5, 87 с.].
Таким образом, процесс неизбежной трансформации религиозного разнообразия, является генерирующим в качественных преобразованиях поля сосуществования и взаимодействие религиозных акторов друг с другом и обществом, а с аналитической точки зрения проблематизирующим задачу определения концепта современный религиозный плюрализм.
Справедливо говорят, что взаимное непонимание и споры часто возникают из-за того, что люди, употребляя одни и те же слова, вкладывают в них разный смысл. Так, стало уже привычным использовать термин религиозный диалог не в его собственном значении как двустороннее или многостороннее обсуждение какой-либо проблемы, а предельно широко - как всякое практическое взаимодействие между последователями разных религий. Или, напротив, неправомерно сужать значение понятия свобода совести, сводя его лишь к религиозной свободе.
Словосочетание религиозный плюрализм в религиоведении обычно толкуется как понятие многозначное. Нередко оно применяется для обозначения многоконфессиональности общества. А между тем, собственные, точные смыслы этих терминов весьма далеки друг от друга. Поликонфессиональным мы называем общество, в котором распространены несколько - не менее трех - религий (конфессий). То есть поликонфессиональность - это внешне наблюдаемая структурная характеристика религиозной части населения, которая может быть выражена статистически.
Религиозный плюрализм имеет отношение не к социальной, а к идеальным сферам общественного бытия, это характеристика религиозного сознания. В широком смысле данное понятие может быть применимо для целостной характеристики духовной жизни общества, в котором присутствуют разнообразные религиозные системы, учения обыденные представления о сверхъестественном, о Боге, о спасении и т.д. Однако и такое его использование недостаточно корректно [6, 109 с.].
На самом деле, понятие религиозный плюрализм соотносимо с аналогичной философской категорией, означающей онтологическом плане (в учении о бытии) признание того, что мир состоит из многих, принципиально различных, несводимых друг к другу первоначал, первосущностей; в гносеологическом - допущение множественности истин, что равнозначно эклектике. Плюрализм является симптомом несовершенства данной системы знаний, данного мировоззрения. Подобно тому, как плюрализм в философии - это не набор разнообразных и самостоятельных ее направлений, а качественная характеристика одного из них, религиозный плюрализм - не совокупность сосуществующих, но вполне самостоятельных религиозных доктрин, а принципиальная позиция определенного религиозного учения.
Так понимаемый плюрализм характерен для естественных форм религии тотемизма, фетишизма и др., а также для политеизма, признающего существование богов - олицетворений стихий природы или покровителей различных отраслей человеческой деятельности. Во-первых, сверхъестественные силы в них не образуют некоей иерархизированной целостности, каждая действует самостоятельно. Во-вторых, область их активности ограничена пределами определенного рода, племени или профессиональной группы. Вне них действуют другие, хотя и подобные им, сверхъестественные персонажи. Частным случаем религиозного плюрализма являются также дуалистические системы зороастризма и манихейства, утверждающие наличие противостоящих друг другу субстанциальных, начал бытия - Духа (Света, Добра) и Материи (Тьмы, Зла).
Монотеистическим религиям (в данном случае имеются в виду иудаизм, христианство и ислам), утверждающим принцип онтологического монизма и единственности (эксклюзивности) Истины, доктринальный плюрализм в вышеназванном узком смысле чужд, поскольку центральным пунктом каждой из них является идея Единого Бога (Абсолютной Истины) как источника и конечной цели бытия [7, 205 с.].
Если мы отвлечемся от доктринального уровня и обратимся к обыденному сознанию индивида, то, вероятно, увидим следующее. Религиозный плюрализм естественен для человека, сознающего себя верующим, но не имеющего ясных и прочных убеждений. Испытывая колебания в отношении к предмету своей веры, он готов допустить истинность других религиозных учений. Диагноз такого состояния - кризис веры или, что-то же, - болезнь духа. Исход этого кризиса может быть двояким. Если он протекает в острой форме, если человек находится в активном поиске Истины, то, в конечном счете, он ее обретет. Если вопрос о религиозной истине для человека не столь значим, а его религиозность носит ситуативный характер, то эта болезнь духа может принять хроническую вялотекущую форму. Понятно, что плюралистичность религиозного сознания в первом случае активно диалогична и потенциально плодотворна. Во втором - бесплодна, поскольку она не имеет внутренней энергии поиска, статична [8. 19 с.].
Но вернемся к рассмотрению религии как феномена духовной жизни общества. Поскольку религия как таковая представляет собой целостную систему, включающую учение, культовую практику и организацию, то сфера непосредственного присутствия этой Истины, т.е. сфера сакрального или богоустановленного, чаще всего, не ограничивается учением об Истине - Священным Писанием и его официальной конфессиональной интерпретацией. Причем, в разных религиях (конфессиях) она может быть различной.
Предельно широко понимается сфера богоустановленной Истины в иудаизме древнейшей монотеистической религии. Помимо Священного Писания она распространяется также на формы и способы культовой практики, включая сакральный язык богопочитания, соблюдение субботы и пищевых запретов, обрезание младенцев и т.д. Все это имеет столь же принципиальное значение, что и учение о Боге, а потому какие-либо отступления в них так же означают уклонение от Истины. Лишь институт раввината признается человеческим установлением.
Столь же широка сфера присутствия Истины в исламе. Она не сводится к формуле: Нет Бога кроме Бога и Мухаммед - пророк Его. Принципиальное значение с точки зрения истинности и действительности почитания Всевышнего имеют арабский язык Корана, пятикратный намаз, пищевые и другие запреты и ограничения. Отклонения от этих норм лишают указанные действия присутствия Божия, т.е. Истины. Здесь нет места для свободы личностных проявлений, для плюрализма. Единственным человеческим установлением считается институт имамов (мулл) - руководителей коллективной молитвы правоверных в мечети.
Христианство в первые века своего существования почитало как богоустановленные, наряду со Священным Писанием (Новый и Ветхий заветы Библии), лишь два священнодействия - евхаристию и водное крещение. Остальные пять таинств церкви и ее обряды, явившиеся результатом религиозного творчества позднейших поколений, такого статуса не имели. Не было и института духовенства, как носителя особой благодати Божией, передаваемой через иерархическое преемство. Лишь с течением времени культовая практика христианской церкви подверглась сакрализации, и тем самым сфера присутствия БогаИстины расширилась. Однако протестантская Реформация отказалась признавать сакральное содержание богослужебно-культовой практик исторических церквей и сохранила лишь то, что было принято в раннем христианстве [9, 106 с.].
Известна приписываемая Августину Блаженному (V в.) сентенция, характеризующая желательные отношения между христианами, различия в религиозной жизни которых приводили к серьезным спорам и даже конфликтам: Единство в главном, свобода во второстепенном и во всем любовь. Против этого тезиса не возражают последователи ни одного из направление христианства. Вероятно, с ним могут согласиться и последователи других религий. Вопрос, однако, в том, что считать главным, а что - второстепенным.
В общем, плане понятно: главное - это то, что установлено самим Богом, т.е. сфера сакрального, где отмечено Его собственное присутствие, второстепенное - продукты религиозного творчества людей. Однако проблема обусловлена тем, что даже в рамках одной религии, например, христианства, существуют, как только что было показано, различия в понимании того, где проходит граница между сакральным, безусловным и человеческим, относительным.
В современном христианстве наиболее последовательно принцип единственности и единства Истины отстаивают официальные инстанции католической и православной церквей. Они отвергают популярную среди представителей либеральной протестантской теологии т.н. теорию ветвей, в соответствии с которой все христианские деноминации, хотя и разделены по некоторым догматическим вопросам, тем не менее, поверх этих разделений сохраняют некое глубинное единство. В документе, принятом Архиерейским собором Русской православной церкви по этому поводу говорится: Православная Церковь не может признавать равенство деноминаций. Отпавшие от Церкви не могут быть воссоединены с ней в том состоянии, в каком находятся ныне... путем к единству является путь покаяния, обращения и обновления. Смысл своего участия в экуменическом движении РПЦ видит в свидетельстве о неповрежденной истине христианского учения, хранительницей которого она себя сознает. Единственно, где плюрализм признается допустимым и оправданным - определенное своеобразие национально-культурных форм богослужения и обрядности, в частности, литургического языка, художественного стиля в иконописи, покроя и форм облачений духовенства и т.д. Все это связано с исторически сложившейся традицией существования национальных автокефальных церквей.
По сути, с такой позицией солидарна и Римско-католическая церковь. Что же касается догматических нововведений о непорочном зачатии Девы Марии и непогрешимости папы римского ех саthedra (с амвона), то католические теологи утверждают их не как принципиально значимое восполнение истины христианского учения, а как вербальное оформление, артикуляцию содержащихся в Священном Писании положений и потому не выходящие за рамки Никео-Цареградского символа веры [10, 205 с.]. В сфере культа Католическая церковь, будучи централизованной религиозной организацией, стремилась сохранить даже единство форм и выразительных средств (например, латинский язык богослужения). Однако и она не смогла противостоять пестрому этнокультурному разнообразию своей паствы, рассеянной по всему миру.
Протестанты, со своей стороны, также сознают себя носителями христианской Истины в ее наиболее адекватном выражении. Однако для этого они сочли необходимым очистить ее от позднейших напластований, в частности, отказались признавать Священное Предание в качестве источника вероучения. Sola scriptura (Только Библия) - вот фундаментальный принцип, которым они руководствуются в доктринальных вопросах. В присущих католической и православным церквам институте духовенства, богослужебно-обрядовой практике они усматривают лишь дань пережиткам язычества [11, 320 с.].
Таким образом, практически все направления христианства стоят на точке зрения единственности Истины, хотя в понимании ее содержания расходятся между собой в большей или меньшей степени. Ограниченное пространство для плюрализма имеется лишь в сфере культа, однако не с точки зрения обязательности или необязательности его элементов (что готовы обсуждать протестанты), а допустимости своеобразия национально-культурных форм (с чем согласны православные и католики).
Еще менее реальна позиция религиозного плюрализма как признания множественности Истины в межрелигиозных отношениях. Ни иудаизм, ни ислам не могут признать христианское учение о Боге - Троице и Иисусе Христе как Сыне Божием. В свою очередь, христианство - согласиться с тем, что пророк Мухаммед, действительно, был посланцем Божьим.
Буддизм как религия нетеистическая, снисходительно относясь к вере людей в богов - личностей, утверждает, что Истина, на самом деле, состоит не в постулате Бог есть, а в том, что есть Путь к преодолению колеса сансары, пройти по которому человек может самостоятельно. Эта снисходительность к вере в богов вовсе не означает признания множественности истины, она лишь является знаком терпимости буддизма к человеческим заблуждениям [12, 141 с.].
Правда, убежденность в обладании Истиной во всей ее полноте, естественная для любой религиозной системы (конфессии), не означает непременно отрицания в других конфессиях наличия хотя бы ограниченной, усеченной истины.
Феномен религиозного плюрализма остается наиболее серьезным вызовом философии религии. С одной стороны, самоочевидность разнообразия религиозных традиций и способов проживать жизнь религиозным образом не может быть оспорена сколько-нибудь существенным образом; с другой стороны, европейская интеллектуальная традиция предписывает философии нормативный тип дискурса, предельно нечувствительный к эмпирическому разнообразию.
1.2 Концепция религиозной идентичности
Религиозную идентичность можно считать одной из первых в истории форм идентичности человека, заложившей основу формирования социального и этнического самосознания. Религиозная идентичность является важным аспектом идентичности многих людей. Принадлежность к религии часто означает больше, чем разделение убеждений и участие в ритуалах, это также означает принадлежность к сообществу, а иногда и к культуре. Одно из устоявшихся определений понимает религию как организованную систему убеждений и ритуалов, сосредоточенных на сверхъестественном существе или существах. При этом религия выступает как форма культуры, передающаяся из поколения в поколение и определяющая мораль и нормы общественного поведения. Религия играет огромную роль в образовании государств на протяжении существования человеческой цивилизации, где взаимодействие религии и государства конструируют определенную социальную идентичность человека.
В настоящее время границы религии сопряжены социокультурными рамками. На протяжении веков религия выступала консолидирующим ядром для общества, необходимой компонентой индивидуальной и коллективной идентичностей. Религиозная идентичность возникает в социально-историческом контексте и показывает, что ее развитие динамично, а не статично. Утверждая примат своей религиозной идентичности над другими формами социальной идентичности, религия стала мощной базой личной идентификации и коллективного объединения. Для саморефлексии человеку требуется некто другой, требуется группа, социум.
Идентичность по Г. Люббе понимается как историческая индивидуальность. Лишь неповторимость их единичных историй создает неповторимое сочетание характерных свойств, отличающее каждую из них от других систем с одинаковой структурой. Историческая индивидуальность в данном случае выступает стержнем и началом формирования неповторимой идентичности. Религиозная идентичность понимания субъективного осознания участности к тому или другому религиозному сообществу иммобилизирует тождественность субъекта по отношению к внешней, социально-коммуникативной принадлежности. Она понимается в контексте вовлеченности индивида в религиозную общность и осознанием этим индивидом своего места в них. Мы можем говорить о множественности идентичностей в современном мире, таких, как индуистская, буддийская, иудаистская, христианская, исламская и другие. Кроме того, три религии мира - иудаизм, христианство и ислам - имеют общее происхождение: все три прослеживают свое начало с библейской фигуры Авраама [13, 528 с.].
Содержание религиозной веры в категории вероисповедания выявляет религиозную принадлежность, концентрируя внимание главным образом на таких аспектах как индивидуально-субъективные, институционно-идеологические практики. Принимая во внимание социальные и коммуникативные проявления религиозности, категория идентичности соотносится со структурой принадлежности в ее соотнесенности. Имеется в виду соотношение того или иного вероисповедания и того, как человек определяет свою принадлежность в границах конфессионального пространства. В этом аспекте религиозная идентичность чаще всего рассматривается с точки зрения соотнесенности с религией. Религия, как институт, дает возможность человеку идентифицироваться в определенной социальной среде. Процессы социализации, инкультурации дают установки по овладению индивидом норм, стереотипов, образцов предписанных конфессиональными требованиями поведения. В данном случае актуализируется следующее понимание религиозной идентичности: это категория религиозного сознания, содержанием которой выступает осознание причастности идеям и ценностям, которые в данной культуре, принято называть религиозными, а также осознание принадлежности к конкретной форме религии и религиозной группе [14, 209 с.].
В каждой религии существует огромное разнообразие в плане того, как члены определяют свои связи с ней. Для некоторых, религиозные богословские убеждения и ритуалы поклонения имеют первостепенное значение в их жизни. Другие, больше обращаются к сообществу и культуре религии, чем к ее убеждениям и ритуалам. Многие даже чувствуют себя частью культуры религии, но предпочитают вообще не участвовать в ее ритуалах. Некоторые люди могут свободно выбирать религию для себя или отвергать религию полностью, как часть своей идентичности. Другие считают, что они рождаются и воспитываются в определенной религии и не желают или не могут ее изменить.
Но если обратиться к процессу усвоения религиозной идентичности через знание традиций, обычаев, правил поведения, норм, ценностей, то это является первоначальным уровнем. Непосредственное присутствие, наблюдение и участие в тех или иных религиозных практиках, например, исполнение религиозных обрядов, ритуальных действий, связанных с исполнением коллективных предписаний, вовлекает индивида в процесс религиозной самоидентификации. Во многих случаях данные события имеют сакральное значение. Ритуалы повседневного быта, сопровождающие человека в течение жизни от рождения до смерти, такие как прием пищи, исполнение жизненных обязанностей, вписываются в символическое поле религиозного субъекта, при этом происходит усвоение религиозных правил, предписаний, норм и принципов в ходе воспитания и обучения.
Формирование идентичности человека связано с социально-историческим процессом индивидуализации, что означает историю растущего обособления индивида от первоначальных общественных связей. Индивидуализация есть осознание человеком своей отдаленности от других людей, своего индивидуального внутреннего богатства. Здесь раскрывается взаимосвязь пространственных, временных и историко-культурных характеристик в формировании религиозной идентичности. В этой связи выявляется проблема формирования религиозных идентификационных маркеров, сформированных в культурном поле. Идентичность, согласно мнению А. Турен, представляет собой осознанное самоопределение социального субъекта, это отражает осмысленный процесс идентификации существования индивида в социуме, а проявление идентичности выступает в социально-культурной реальности в различных способах ее презентации [15, 289 с.].
Религиозная идентичность, понимаемая через призму истории, обращена главным образом к тому, как она складывалась и реализовывалась в те или иные исторические периоды. По мнению А.Н. Крылова, к примеру, значимыми в истории европейской культуры отмечены периоды ветхозаветный, средневековый, от просвещения к становлению индустриального общества. Человеку важно понимать свою принадлежность и свою роль в социуме. Мы можем рассмотреть определенные исторические типы данных представлений, которые отличают целые периоды. Принято считать, что в течение тысячелетий это осмысливалось главным образом в категориях мифологических отношений, которые в дальнейшем заменились в большей степени религиозными, и научными с периода Нового Времени.
Цивилизационное развитие человечества, по мнению В. Каволис, можно соотнести со структурой религиозного сознания, в которой выделяются архаическая, магическая, мифологическая, ментальная и интегральная составляющие. Каждая составляющая структуры сознания представляет собой определенную ценность. Первичная архаическая, магическая структура дает человеку осмысление себя в единении с природой, восприятие окружающего мира вне пространства и времени. Мифологическая структура сознания, в отличие от предшествующего периода, выстраивается на временном измерении, дающем анимистические представления, где душа представляется странником, идущим сквозь время. Ментальная, или рациональная структура рассматривается через призму линейного времени и пространства, детерминирована причинно-следственной обусловленностью ... продолжение
Вы можете абсолютно на бесплатной основе полностью просмотреть эту работу через наше приложение.
Похожие работы
Дисциплины
- Информатика
- Банковское дело
- Оценка бизнеса
- Бухгалтерское дело
- Валеология
- География
- Геология, Геофизика, Геодезия
- Религия
- Общая история
- Журналистика
- Таможенное дело
- История Казахстана
- Финансы
- Законодательство и Право, Криминалистика
- Маркетинг
- Культурология
- Медицина
- Менеджмент
- Нефть, Газ
- Искуство, музыка
- Педагогика
- Психология
- Страхование
- Налоги
- Политология
- Сертификация, стандартизация
- Социология, Демография
- Статистика
- Туризм
- Физика
- Философия
- Химия
- Делопроизводсто
- Экология, Охрана природы, Природопользование
- Экономика
- Литература
- Биология
- Мясо, молочно, вино-водочные продукты
- Земельный кадастр, Недвижимость
- Математика, Геометрия
- Государственное управление
- Архивное дело
- Полиграфия
- Горное дело
- Языковедение, Филология
- Исторические личности
- Автоматизация, Техника
- Экономическая география
- Международные отношения
- ОБЖ (Основы безопасности жизнедеятельности), Защита труда
