Мотив преступления и наказания в русской литературе I-ой половины 20 века

Тип работы: Дипломная работа
Бесплатно: Антиплагиат
Объем: 51 страниц
В избранное:

МИНИСТЕРСТВО НАУКИ И ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ
КАЗАКСТАН КАЗАХСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ АЛЬ-ФАРАБИ
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ
КАФЕДРА РУССКОЙ И ЗАРУБЕЖНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА
Мотив преступления и наказания в русской литературе I-ой половины 20 века.

Исполнитель: студентка 4-го курса
Группы РЯЛ 05-7Р
Научный руководитель: к.ф.н. профессор
Джолдасбекова. Б. У,

Работа допущена к защите
2009 года.
Зав. кафедры к.ф.н., профессор
Джолдасбекова Б.У.
Алматы 2009

Реферат
Тема: Мотив преступления и наказания в русской литературе I-ой половине 20 века
Цель работы: Вычислить и проанализировать функционирование мотива преступления и наказания в его классической форме в романе Достоевского и его интерпретации.
Основные задачи:
1. Дать обзор научной литературы по данной проблеме.
2. Определить границы таких терминов как мотив и мотивема.
3. Выявить специфику функционирования мотива преступления и наказания в романе Достоевского Преступление и наказание.
4. Выявить специфику функционирования мотива преступления и наказания в романе Горького Трое.
5. Выявить специфику функционирования мотива преступления и наказания в романах А. Белого Петербург, Ф. Сологуба Тяжелые сны, рассказе И. Бунина Петлистые уши.
6. Выявить специфику функционирования мотива преступления и наказания в рассказе Замятина Наводнение.
Актуальность: осмысление значения мотива преступления и наказания для русской литературы XX века может стать предметом отдельного исследования. В современном литературоведении данное исследование является актуальнейшей проблемой, которая затрагивается в работах М. Бахтина, Ю. Карякина, Г. Френдлера и др.
Теоретическая значимость: выявляется связь мотива преступления и наказания и его развития с движением художественных систем в литературе, с художественным методом и стилем крупнейших прозаиков. Перспективность исследования подсказывается дальнейшим развитием литературного процесса.
Практическая значимость: результаты проведенного исследования могут быть использованы в учебном процессе вуза, в разработке спецкурса по поэтике русской литературе XX века.
Новизна: на материале взятых мной романов анализ мотива преступления и наказания производится впервые.
Метод исследования: Сравнительно-типологический, мотивный анализ, сравнительно-исторический метод.
Ожидаемый результат: в ходе провидения исследования выявлена специфика функционирования мотива преступления и наказания.

СОДЕРЖАНИЕ

РЕФЕРАТ
ВВЕДЕНИЕ
1. ОПРЕДЕЛЕНИЕ МОТИВА В СОВРЕМЕННОМ ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИИ И ЕГО КЛАССИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ В РОМАНАХ ДОСТОЕВСКОГО ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ И БРАТЬЯ КАРАМАЗОВЫ.
2. НЕСЧАСТНЫЙ ПРЕСТУПНИК В РОМАНЕ М.ГОРЬКОГО ТРОЕ.
3. ИНТЕРПРИТАЦИЯ МОТИВА ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ В РОМАНАХ А. БЕЛОГО ПЕТЕРБУРГ, Ф. СОЛОГУБА ТЯЖЕЛЫЕ СНЫ, В РАССКАЗЕ И. БУНИНА ПЕТЛИСТЫЕ УШИ.
4. МОТИВ ПРЕСТУПЛЕНИЯ И НАКАЗАНИЯ В НАВОДНЕНИИ ЗАМЯТИНА
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ
Среди типичных мотивов, используемых писателями в своих произведениях, выделяется мотив преступления и наказания. Это один из древнейших мотивов. Он встречается еще в библии. Даже Данте, Шекспир и Пушкин уделяли внимание этому мотиву в своем творчестве. Особо подробно остановился на этой проблеме Достоевский, осветив как первую его часть, так и вторую. У исследователей часто возникал вопрос об отношении Достоевского к причинам, побудившим его героя пойти на такой отчаянный шаг. Действительно, Достоевский подкинул довольно много пищи для размышлений на этот счет. Мнение критиков разделилось на две основные теории: первая - это причина в кармане и вторая - Наполеоном хотел стать. Говоря обычным языком, ряд исследователей склоняется к мысли, что если б не плачевное состояние Раскольникова, в котором он вынужден был оказаться, вряд ли бы этот молодой человек пошел бы на убийство, будучи довольно гуманным человеком. Иная точка зрения заключается в том, что, по мнению других исследователей, причина преступления в проклятой теории Раскольникова о двух разрядах, которую он опубликовал за долго до убийства. Но мнение на счет наказания у всех одно, так как Достоевский довольно четко его обрисовал - это раскаяние. Наказание не юридическое, а нравственное. Подлинное наказание - это чувство вины, муки совести, посещающие Раскольникова.
Ситуация Раскольникова являет собой наглядный пример действенности закона отрицания, в рамках которого показаны "нормальная жизнь" героя, его "падение" и его "воскресение". В романе Достоевского упор сделан на "падении", однако именно обстоятельства "нормальной жизни" Раскольникова (особо выделенные в "Эпилоге") способствуют его парадоксальному "воскресению", то есть процессу превращения убийцы в "человека - солнце".
С феноменом "ситуации Раскольникова" особенно остро полемизировал Горький. Теория героя Достоевского о разделении людей вызвала его отрицательную оценку уже в "Челкаше" (6). В пьесе "На дне" идее Раскольникова противопоставлены формулировки Луки(7), а также ими вдохновенные знаменитые монологи Сатина о человеке и человечестве (8). В повести "Трое" часть сюжета прямо соотнесена с замыслом "Преступления и наказания" (Илья Лунев убивает ростовщика, в частности, для того, чтобы проверить, можно ли на преступлении строить "чистую жизнь". Его саморазоблачение - самоубийство под влиянием идей социалистки Сони), однако трактовка Горького не религиозно-философская, а сугубо социальная, классовая.
"Ситуация Раскольникова" своеобразно варьируется в романах "Тяжелые сны" Сологуба. В этом произведений роль Раскольникова отведена бедному провинциальному учителю Логину, человеку "с порочным и холодным" сердцем, ненавидящему "все злое" и, тем не менее, жаждущему "живой жизни". "Все злое" в его мирке олицетворяет образ директора гимназии Мотовилова, которого Логин и убивает топором при самых "благоприятных" для себя обстоятельствах (повинным в убийстве считают повесившегося пьяницу, кстати единственного свидетеля акта героя), к тому же, герой и не думает раскаиваться в содеянном, ибо он убил лишь "злобное прошлое". Аморализм Логина получает неожиданную поддержку со стороны полюбившей его Анны, которая, в отличие от Сони Достоевского, предлагает убийце "не признаться перед людьми", а смело и дерзновенно идти навстречу "новой жизни". Снижение этического драматизма преступления героя за счет углубленной проповеди эстетизирующего отношения к жизни представляет доминирующую идейную окраску сологубовского романа, чем и обусловлена его открытая полемика с концепцией финала "Преступления и наказания".
Наиболее сложное преломление получила тема "идейного убийства" в "Петербурге" Белого. В этом романе соединены сюжетные элементы "Бесов", "Братьев Карамазовых" и "Преступления и наказания", причем идея покушения сына-студента, вовлеченного в "провокационное псевдореволюционное подполье", на отца-сенатора Аблеухова является и как синоним "неизбежного исторического возмездия", и как "гибельный нравственный результат больной головной абстракции, чистой "мозговой игры". В "Петербурге" спародирован ряд сюжетных линий "Преступления и наказания", включая эпизодические (например, в сцене провоцирующей беседы Николая Аблеухова с Морковиным, явно ассоциирующей, особенно в редакции 1916 года, с разговорами-поединками Порфирия Петровича и Раскольникова). Разумеется, пародийными акцентами в первую очередь отмечены замысел "идейного убийства" и последующие за этим события. У Белого убийство не состоялось, хотя и бомба взорвалась, Аблеухов-отец остался в живых, убегая - в отхожее место, а непролитую кровь заменило "алое пятно" наряда шутовского домино, "пугающего, но не убивающего". В полном согласии с таким пониманием центрального момента сюжета дан и финал романа: после смерти родителей, Николай Аблеухов возвращается в родовое поместье для того, чтобы остаток жизни провести в одиночестве, читая Сковороду и постепенно угасая. Подобное разрешение проблемы, по сути, пародировало концепцию Достоевского с метафорой "человека - солнца": недаром о Николае Аблеухове в эпилоге сказано, что в Египте глаза у него разболелись, "и синие стал носить он очки".
Идейного убийцу показывает в своем рассказе Петлистые уши И. Бунин.
Бунин, как известно, всю жизнь не любил и не признавал Достоевского. Об этом говорят как его собственные высказывания, так и достаточно многочисленные свидетельства хорошо знавших его современников.[20,162]. Но в открытую полемику с автором Преступления и наказания он вступал, кажется, только однажды - в Петлистых ушах.
Бунинский человек-убийца одинок, бездомен, ведет бездельную жизнь. Окружающих раздражало сильное и отталкивающие лицо Соколовича, его склонность к загадочной задумчивости и то, что они хорошенько не знали и не могли понять ни его характера, ни его прошлого... Уже этими внешними и, как обычно, символическими и многозначительными чертами биографии и характера Соколовича Бунин противопоставляет его Раскольникову.

1. ГЛАВА I. ОПРЕДЕЛЕНИЕ МОТИВА В СОВРЕМЕННОМ ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИИ И ЕГО КЛАССИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ В РОМАНАХ ДОСТОЕВСКОГО ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ И БРАТЬЯ КАРАМАЗОВЫ.
В современном литературоведении существует несколько подходов в определении мотива. Так, например, у Л. Целковой, которая солидаризируется с Гаспаровым Б. в том, что, любое смысловое пятно может выступать в роли мотива: единственное, что его определяет - это его репродукция в тексте. Л.Целкова выделяет кроме интертекстуальных и внутритекстуальных, мотивы сюжетные, описательные, лирические. Мотив часто определяет развитие сюжета и, соответственно, может считаться сюжетным.
В. Хализев полагает возможным, что мотив может являть собой отдельное слово или словосочетание, повторяемое и варьируемое, или представать как нечто, обозначаемое посредством различных лексических единиц, или выступать в виде заглавия либо эпиграфа, или оставаться лишь угадываемым, ушедшим в подтекст...Сферу мотивов составляет звенья произведения, отмеченные внутренним, невидимым курсором, который подобает ощутить и распознать чуткому читателю и литературоведу - аналитику. Важнейшая часть мотива - его способность оказываться полуреализованным в тексте, явленным в нем неполно, загадочно.
Подобное образное сравнение использует в определении мотива Н.Меднис: мотив...не имеет... собственной очерченной телесной оболочки. Он являет собой нечто вроде души, которая в конкретном тексте может обретать сюжетное, временное, пространственное или какое-то иное воплощение, не замыкая себя при этом в жестко обозначенных границах. Подобную теоретическую установку встречаем и у Э.Бальбурова: мотив или мотивный комплекс текста порой не только не проглядывает, да еще и закодирован в , сложной нарративной структуре...Отыскивая мотив, исследователь, по сути эффект, и исследование мотива, если оно проделано творчески, действительно может выявить смысловые богатства произведения. Э.Бальбуров задается вопросом: Правомерно ли видеть в мотиве только семантический реликт, трансформируемый в поэтической системе новой словесности?. И сам же отвечает на него: Новая литература рождает новые мотивы - такие, к примеру, как бедный чиновник, соблазненная и покинутая, убийство ростовщика, мотив Наполеона и т.д. Подобно тому, как естественный язык непрерывно рождает устойчивые словосочетания, так и язык художественный, несмотря на отмеченный процессы деканонизации, продолжает создавать и новые каноны в виде устойчиво-типичных сюжетов и мотивов.
К исследованию семантической структуры повествовательного мотива обращается И.Силантьев: Опираясь на наблюдение таких ученых, как Б. Гаспаров, Ю.Шатин, Б.Путилов о неоднозначном, нежестком, диффузном характере семантики мотива, автор приходит к утверждению двух положений:
1. В структуру системного значения мотива входит функция как его инвариантное семантическое ядро - и вариантные фабульные семы, образующие в своей совокупности семантическую оболочку мотива
2. Фабульные семы, входящие в семантическую оболочку мотива, носят вероятностный характер

Как известно, в настоящее время ученые Сибирского отделения Российской Академии наук ведут работу над составлением словаря сюжетов и мотивов русской литературы (о необходимости его говорил еще А. Веселовский). В.Тюпа и Е. Романдовская рассматривают данный проект как грандиозную научную задачу нескольких поколений литературоведов. Размышляя над проблемами создания такого словаря, ученные-литературоведы обращаются к анализу традиционных показателей мотива и вместе с тем уточняют важнейшие сопутствующие ему и производные от него понятия(мотивема, тема, рема др): общепризнанным показателем мотива является его повторяемость...Мотив - это прежде всего повтор. Но повтор не лексический, а функционально-семантический: один и тот же традиционный мотив может быть монифестирован в тексте нетрадиционными средствами, одна и та же фабула может быть разыграна не свойственными ей персонажами В.Тюпа и Е.Романдовская приходят к заключению, что мотив являет собой двумерное единство мотивемы и ее внутритектовой алломотивной манифестации...В отличие от мотивемы алломотив, как подчеркивает Б.Путилов, обладает значением только в данном тексте.
Последовательные размышления приводят авторов к мысли, что единственный возможный словарь мотивов - это словарь мотивем...любая традиционная фабула может быть свернута..., сконцентрирована в своей ключевой мотивеме: блудного сына, гордого царя, договора с дьяволом т.п. Сама же мотивема может быть манифестирована одним или несколькими алломотивами, пучком которых она является. Мотив - это своего рода мифологическая матрешка смыслов. Ценным представляются размышления известного теоретика фольклора Б.Путилова о разрыве между значением и значимостью любого алломотива в процессе исследования сюжета или текста о том, что решающая роль в прочтении в глубину играет соотнесения алломотива с мотива с мотивом как устойчивой единицей и с другими алломотивами, входящими в то же семантическое поле. Обусловлено это тем, что мотивы не просто микроконструкции, обеспечивающие жизнь сюжетов. Мотивы характеризуются исключительной степенью семиотичности. Каждый мотив обладает устойчивым набором значений, отчасти заложенных в нем генетически, отчасти явившихся в процессе исторической жизни.
Б.Гаспаров поясняет, что принцип, при котором некоторый мотив, раз возникнув, повторяется за тем множество раз, выступая при этом каждый раз в новом варианте, новых очертаниях и во все новых сочетаниях с другими мотивами. Под мотивом Б.Гаспаров понимает любой феномен, любое смысловое пятно - событие, черту характера, любой предмет, произнесенное слово, звук,... мотив формируется непосредственно в развертывании структуры и непосредственно через структуру. В итоге любой факт теряет свою отдельность и единство, ибо в любой момент и то и другое может оказаться иллюзорным. Б.Гаспаров говорит о неравноценности фиксируемых в структуре романа сходств и смысловых ассоциаций: одни достаточно очевидны, многократно подтверждаются в тексте, другие оказываются более слабыми, могут иметь секундный характер. Как следствие этого в читательском восприятии романа возникает некоторая смысловая область и наряду с этим окружающие ее периферийные области. Они в совокупности образуют не замкнутое поле, придающее смыслу романа черты открытости и бесконечности, что составляет неотъемлемую особенность мифологической структуры, при этом между центральной и периферийной областями не существует каких-то определенных границ. Ученный подходит к логическому заключению об упорядоченности мотивного процесса, пологая, что эта упорядоченность достигается тем, что разные ряды мотивных вариантов образуют пропорциональные оппозиции, разные мотивные комбинации обнаруживают тождественный синтаксис. При этом регулярные, правильные, легко опознаваемые мотивные ходы осуществляются по многим направлениям, сложнейшим образом пересекаются, репродукция какого-либо мотива может возникнуть в самых неожиданных местах, в самых неожиданных сочетаниях с другими мотивами. Все это не только придает бесконечным смысловым связям конечные и упорядоченные черты, но сама эта упорядоченность, в свою очередь еще туже затягивает узлы связей; повторяемость, стандартностьмифологического сюжета является в равной степени и условием, и следствием бесконечных возможностей репродуцирования этого сюжета.
Б.Гаспаров затрагивает не только процессы осмысления мотивной структуры, но и предположительно говорит о том, что и со стороны автора процесс генерации структуры сохраняет те же определяющие черты. Автор сознательно строит какую-то центральную часть структуры; он как бы запускает ассоциативную машину, которая начинает работать, генерируя связи, не только отсутствующие в первоначальном замысле, но на поверхности сознания, быть может, не осознанные самим автором.
В современном литературоведении бытует также представление о мотиве как внеструктурном начале - как о достоянии не текста и его создателя, а ничем не ограниченной мысли толкователя произведения. Свойства мотива, утверждает Б. Госпаров, вырастает каждый раз заново в процессе самого анализа - в зависимости от того, к каким контекстам творчества писателя обращается ученный. Так понятийный мотив осмысляется в качестве основной единицы анализа, - анализа, который принципиально отказывается от понятия фиксированных блоков структуры, имеющих объективно заданную функцию в построении текста. Подобный подход в литературе , как отметил Б. Госпаров, позволил Жолковскому в книге Блуждающие сны предложить читателям ряд блестящих и парадоксальных интерпретаций Пушкина сквозь Бродского и Гоголя сквозь Соколова. На основании всего выше изложенного можно утверждать, что категория мотива традиционна рассматривается как сфера Сравнительно-исторического литературоведения.
Итак, мотив Преступления и наказания - история преступления и его нравственных последствий.
Затрагивали эту тему в своих произведенияхДанте, и Шекспри, и Пушкин. Обратился к этой теме и Достоевский, так и назвав свой роман Преступление и наказание.
Еще 9 октября 1859 г. Достоевский писал брату: В декабре я начну роман... не помнишь ли, я тебе говорил про одну исповедь - роман, который я хотел писать после всех, говоря, что еще самому надо пережить. На днях я совершенно решил писать его немедля. Все сердце мое с кровью положится в этот роман. Я задумал его в каторге, лежа на нарах, в тяжелую минуту грусти и саморазложения... Исповедь окончательно утвердит мое имя .
Рассыпанные в письмах и тетрадях Достоевского намеки указывают что под Исповедью он имел в виду историю Раскольникова.
В последующие годы первоначальный план Преступления и наказания не переставал обогащаться новыми чтениями и впечатлениями.
В Преступлении и наказании приведен яркий пример. Главный герой довольно прямо высказывает свое убеждение, а тут еще и статью в журнал написал О преступлении. Таков был замысел Достоевского: выразить в мыслях и поступках развитого человека опровержение общепринятых юридических норм. Нельзя не согласиться с Ю. Карякиным, который отмечает в своей книге Достоевский и канун XXI века, что Преступление и наказание - нет, пожалуй, другого столь давно и единодушно признанного классического произведения, оценки которого были бы столь разноречивы и даже противоположны, причем главным образом - именно по вопросу о причинах преступления Раскольникова и об отношение к нему Достоевского.
----------------------------------- ----------------------------------- ----------
Чаще всего доминирует концепция двойственности причин: социальная (Писарев, Карякин) и идеологическая (Бахтин, Гроссман). Еще И. И. Гливенко, первый публикатор и комментатор черновиков к роману, пришел к выводу, что, уничтожить неопределенность Достоевскому не удалось. С тех пор эта оценка оказалась господствующей в литературе о Достоевском. Художник хотел решить вопрос так или этак, однако этого выбора Федор Михайлович не сделал, - пишет Шкловский. У В. Ермилова читаем: Писатель остро чувствовал необходимость отдать окончательное предпочтение тому или другому варианту: в конечном итоге он склонился к наполеоновскому варианту, но все же в романе сохранилось многое и от второго варианта. Ю. Бореев утверждает: Автор все время подменяет один мотив другим. С ними солидарен и Ю. Василюк, говоривший в предисловии к англо-американскому изданию черновиков романа о том, что сам Достоевский был не в силах решить, какой из мотивов можно считать истинным. В черновиках к Преступлению и наказанию Достоевский записал: ...уничтожить неопределенность, т.е. так или этак объяснить все убийство...
----------------------------------- ----------------------------------- ----------
Удалось ли ему это? Мнение критиков разделилось на сторонников идеи и сторонников причины в кармане.
----------------------------------- ----------------------------------- ----------
Преступление и наказание первый философский роман на уголовной основе. Это одновременно и типичный психологический роман, отчасти даже и психопатологический, с весьма заметными следами ...полицейского романа - фельетона и черного, или мрачного, авантюрного романа Достоевского, роман социальный. Свой первый небольшой по размерам социальный роман 1845г. Достоевский облек в традиционную форму писем. Свой первый большой социальный роман он построил, как сложный проблемный внутренний монолог героя, смешанного философскими диалогами на фоне детективного сюжета. Длительный и углубленный самоанализ Раскольникова, его диспуты с Порфирием, Свидригайловым, Соней среди беспрерывной игры убийцы с полицейскими - такова суть Преступления и наказания.Весь роман сосредоточен на единой теме, пронизывающей его сквозным действием. С первых же абзацев романа читатель узнает, что готовиться убийство. Сейчас же после убийства открывается сложная по своему драматизму внутренняя борьба Раскольникова со своим замыслом, своей теорией, своей совестью и внешняя - с властью в лице сильнейшего противника Порфирия Петровича.
Гроссман отличает некоторое воздействие на теорию Раскольникова книги Наполеона III История Юлия Цезаря (Париж, 1865 - 1866). Автор провозглашал исключительное значение в истории таких необыкновенных людей, как Юлий Цезарь, Карл Великий, Наполеон, начертающих путь народам и совершающих в несколько лет дела многих столетий. Изгнания, казни, государственные перевороты - таковы орудия, с помощью которых исторические герои выполняли дела, возложенные на них провидением.
Но Раскольников, решая все эти проблемы применительно к себе, думает не столько о завоевателях и властителях, сколько о деятелях духовной культуры: ученых, мудрецах, законодателях, реформаторах. Он вспоминает Ньютона, Кеплера, Ликурга, Солона, Магомета. ...По-моему, если бы Киплеровы и Ньютоновы открытия вследствие каких-нибудь комбинаций никоим образом не могли бы стать известны людям иначе, как с пожертвованиями жизни одного, десяти, ста и так далее человек, мешавших бы этому открытию или ставшему бы на пути как препятствие, то Ньютон имел бы право и даже был бы обязан... устранить этих десять или сто человек, что бы сделать свои открытия известными человечеству. Из этого, в прочем, вовсе не следует, что бы Ньютон имел право убивать кого вздумается, встречных и поперечных или воровать каждый день на базаре. Далее, помнится мне, я развиваю в моей статье, что все... ну, например, хоть законодатели и установители человечества, начиная с древнейших, продолжая Ликургами, Солономи, Магомедами, Наполеонами и так далее, все до единого были преступниками уже тем одним, что давая новый закон, тем самым нарушали древний, свято чтимый обществом... и уж конечно, не останавливались перед кровью, если только кровь могла им помочь.
Всеми этими запутанными и сбивчивыми рассуждениями Раскольников старается доказать, что преступник делается преступником потому, что стоит выше окружающих его людей подстроить доказательства, он всеми правдами и неправдами раздвигает рамки того понятия, которое в общеупотребительном разговорном и литературном языке связывается со словом преступник. Расширив это понятие и сделав его по возможности неопределенным, Раскольников подводит под него все, что ему угодно, и облагораживает деятельность воров и разбойников, завербовывая в их компанию всех замечательных людей, оставивших следы своего существования и влияния в истории человечества. К тому же в беседе у Порфирия, говоря о Наполеоне, он говорит лишь о его прогрессивной и просветительской деятельности. Раскольников подчеркивает, что право перешагнуть через иные препятствия предоставляется вождю и реформатору только для осуществления высокого замысла и притом лишь в том случае, если исполнение его идей того требуют. Раскольников допускает жертву лишь во имя высокого гуманизма. Д. И. Писарев, возразивший в своей статье о Преступлении и наказании по поводу теории Раскольникова пишет: Люди, подобные Ньютону и Кеплеру никогда не пользовались кровопролитьем, как средством популяризовать свои доктрины. Г.М. Френдлер считает, что Раскольников - не обычный преступник. Свое преступление он совершает под влиянием созданной философской теории, рассматривая его (преступление), как проверку своих теоретических выводов и расчетов. Психологический анализ состояния преступника до и после совершения убийства в романе слит во едино с анализом философской теории Раскольникова, которая представляется Достоевскому знаменьем времени; выражением идейных и нравственных исканий... Раскольников действует не под влиянием простого порыва чувств, - считает Френдлер, - он - человек мысли, человек привыкший анализировать свои впечатления, чувства и поступки. Задуманное им убийство он совершает не безотчетно, а на основании целой системы общих идей и теоретических соображений.
Анализируя причины существующего несправедливого положения, Раскольников приходит к выводу о различии между двумя разрядами людей. В то время, когда большинство всегда молчаливо и покорно подчинялось установившемуся порядку, находились отдельные необыкновенные люди - Ликург, Магомед или Наполеон, - которые восставали против существующего порядка вещей, нарушали элементарные, общепринятые нормы морали и, не останавливались перед преступлением и насилием, при этом навязывая человечеству свою волю. Проклинаемые современниками, эти необыкновенные люди были позднее оценены потомством, которое признавало их властителями и благодетелями человечества. Из этой индивидуалистическо - анархической системы идей, которую он не только обдумывает в своем уединении, но и излагает печатно, вытекает та дилемма, которую Раскольников формулирует словами; вошь ли я, как все, или человек?, тварь ли дрожащая или право имею? Он должен доказать себе и окружающим, что законы морали имеющие силу для других людей, не имеют власти над ним, что он не тварь дрожащая, а прирожденный властитель судьбы; необыкновенный человек, имеющий право преступать любые законы и нормы, молчаливо принятые обыкновенными рядовыми людьми. Этот вывод и приводит Раскольникова к преступлению. Свое преступление Раскольников рассматривает как своеобразный эксперимент, как моральное испытание, необходимое для того, что бы определить, принадлежит ли он к породе необыкновенных людей.
По словам Бахтина: ... все ведущие герои Достоевского, как люди идеи абсолютно бескорыстны, поскольку идея действительно овладела глубинным ядром их личности. Это бескорыстие не черта их объективного характера и не внешнее определение их поступков, - бескорыстие выражает их действительную жизнь в сфере идей (им ненадобно миллионов, а надобно мысль разрешить); идейность и бескорыстие как бы синонимы. В этом смысле абсолютно бескорыстен и Раскольников, убивший ограбивший старуху процентщицу, и проститутка Соня, и соучастник убийства отца Иван; абсолютно бескорыстна и идея подростка - стать Ротшильдом. Достоевский сумел открыть, увидеть и показать истинную сферу жизни идей. Идея живет не в изолированном индивидуальном сознании человека, - оставаясь только в нем, она вырождается и умирает. Идея начинает жить, то есть формироваться, развиваться, находить и обновлять свое словесное выражение, порождать новые идеи, только вступая в существенные диалогические отношения с другими чужими идеями. Идея - как ее видел Достоевский - это не субъективное образование с постоянным местопребыванием в голове человека; нет, идея интериндивидуальна и интерсубъективна, сфера ее бытия не индивидуальное сознание, а диалогическое общение между сознаниями. Идея - это живое событие, разыгрывающиеся в точке диалогической встречи двух или нескольких сознаний . Идея в этом отношении подобна слову, с которым она диалектически едина. Как и слово, идея хочет быть услышанной, понятой отвеченной другими голосами с других позиций. Как и слово, идея по природе диалогична. Бахтин отмечает, что Достоевский никогда не излагает в монологической форме готовых идей, например, первый внутренний монолог Раскольникова. Здесь нет никого психологического становления идеи в одном замкнутом сознании. Напротив, сознание Раскольникова становиться ареной борьбы чужих голосов; события ближайших дней (письмо матери, встреча с Мармеладовым), отразившись в его сознании, приняли в нем форму напряженнейшего диалога с отсутствующими собеседниками (с сестрой, с матерью, с Соней и другими), и в этом диалоге он и старается свою мысль расширить.
Раскольников еще до начала действия романа опубликовал в газете статью с изложением теоретических основ своей идеи. Достоевский нигде не излагает этой статьи в монологической форме. Мы впервые знакомимся с ее содержанием и, следовательно, с основной идеей Раскольникова в напряженном и страшном для Раскольникова диалоге с Порфирием. Сначала статью излагает Порфирий, и притом излагает в нарочито утрированной и провоцирующей форме. Это внутренне диалогизованное изложение все время перебивается вопросами, обращенными к Раскольникову, и репликами этого последнего. Затем свою статью излагает сам Раскольников, все время перебиваемый провоцирующими вопросами замечаниями Порфирия. И самое изложение Раскольникова проникнуто внутренней полемикой с точки зрения Порфирия.
Раскольникову казалось до совершения убийства, что он обдумал вперед и точно расчел все обстоятельства преступления, но живая жизнь оказывается гораздо сложнее, чем отвлеченные книжные мечты героя - индивидуалиста. Вместо одной старухи - процентщицы Раскольников оказывается вынужденным убить и ее младшую сестру, забитую и бессловесную Лизавету, возвратившуюся домой и заставшую его на месте преступления. После убийства Раскольников благодаря случайному стечению обстоятельств попадает в полицию, где навлекает на себя подозрение. Раскольников обманулся не только пологая, что все обстоятельства преступления могут быть точно взвешены и определены рассудком вперед и что поэтому эго преступления останутся безнаказанными. Он ошибся еще больше в самом себе, в том, что преступление никак не повлияет на его отношение к внешнему миру и окружающим людям. Раскольников полагал, что нравственно отвечает за свои действия только перед самим собой и что ему безразличен суд других, окружающих людей. Но на деле, как понимает и показывает автор Преступления и наказания, отдельный человек отнюдь не является одиночкой. Как писал Френдлер: Он не только живет в обществе, окружен другими людьми, но и носит общество в самом себе, в своем сердце, вплетен всем своим существом в сеть на первый взгляд не заметных, но в действительности неразрывно соединяющих его с окружающими людьми, связей и отношений. Насильственный разрыв этих связей равнозначен для личности духовной и физической гибели. Поэтому-то после убийства Раскольников и ощущает тяжелое и мучительное чувство разомкнутости и разъединенности с человечеством. Самые близкие ему люди - мать и сестра оказываются теперь бесконечно далекими и чужими ему. Своим преступлением Раскольников, как он видит теперь, уничтожил свои связи с другим и людьми, поставил себя вне нормальных законов человеческого общества. Он думал убить ненавистную ему и бесполезную старуху, а убил себя - так формулирует свое положение сам герой романа в разговоре с Соней Мармеладовой. Мнение Д.И. Писарева на роман Преступление и наказание, а если быть конкретней, на причины, побудившие его к преступлению, несколько отличаются от приведенных мною точек зрения критиков: Нет ничего удивительного в том, что Раскольников, утомленный мелкою и неудачною борьбой за существование, впал в изнурительную апатию; нет также ничего удивительного в том, что во время этой апатии в его уме родилась и созрела мысль совершить преступление. Можно даже сказать, что большая часть преступлений против собственности устраивается в общих чертах по тому плану, по которому устроилось преступление Раскольникова.
Бедность - вот в чем видит Писарев причину воровства, грабежа и разбоя. Если развивать эту мысль, то не трудно понять и не трудно даже доказать фактами, воровать и грабить человек в большей части случаев решается только тогда, когда честный труд оказался для него недоступен. Это значит , что человек, решивший воровать и грабить, искал труда и не нашел его или нашел его в таких нищенских размерах, которые не покрывают его насущных потребностей. За не удачными поисками должна последовать апатия; во время апатии должно сложиться убеждение, что нет возможности оставаться честным человеком и что надо выбирать одно из двух: голодную смерть или преступление. Преступление, описанное в романе Достоевского, выдается из ряда обыкновенных преступлений только потому, что героем является не безграмотный горемыка, а студент, способный анализировать до мельчайших подробностей все движения своей души, умеющий создавать для оправдания своих поступков целые замысловатые теории. Раскольников совершает свое преступление не совсем так, как совершил бы его безграмотный горемыка; но он совершает его потому, почему совершил бы его любой безграмотный горемыка. Бедность в обоих случаях является главной побудительной причиной. При этом само собой разумеется, что бедность, а точнее ее влияние в обоих случаях выражается не в одинаковой форме. У Раскольникова внутренняя борьба, возбуждаемая безнадежным положением, проявляется очень отчетливо. Он рассматривает свое положение со всех сторон, взвешивает свои силы, измеряет величину тех препятствий, которые он должен преодолеть, что бы остаться незамаранным человеком, ставит себе вопросы и отвечает на них, придумывает доказательства и опровергает их, словом, постоянно роется в своих собственных мыслях и ощущениях, ясно понимает их во всякую данную минуту и высказывает их в таких оживленных и разнообразных разговорах с самим с собой, что развитие опасной и соблазнительной мысли становится для нас понятной во всех отношениях. Особенность преступления, совершаемого Раскольниковым, состоит именно в том, что сам следил очень внимательно за всеми фазами того психологического процесса, которыми оно подготовлялось, и. кроме того, обдумывал, устраивал и выполнял все один, без всяких сообщников, помощников и поверенных. Все свою теорию построил исключительно для того, что бы оправдать в собственных глазах мысль о быстрой и легкой наживе. Он почувствовал желание прибегнуть при первом удобном случае к бесчестным средствам обогащения. В его уме родился вопрос: чем объяснить себе это желание? Силою или слабостью? Объяснить себе слабостью было бы гораздо проще и вернее, но зато Раскольникову было гораздо приятней считать себя сильным считать себя сильным человеком и поставить себе в заслугу свои позорные размышления о путешествиях по чужим карманам. Объясняя все дело слабостью и делаясь таким образом для самого себя предметом презрительного и оскорбительного сострадания, Раскольников не сколько не разошелся бы во взглядах с своими товарищами и поставил бы себя в необходимость уничтожить опасную мысль, что бы не лишиться прав на собственное уважение. Усматривая, в позыве к преступлению признаки смелого ума и сильного характера, Раскольников пошел по совершенно новой дороге. Преступник, думал он, делается преступником потому, что чувствует неудовлетворенность тех учреждений , под господством которых ему приходиться жить, тех законов, на основании которых не будут судить и тех общепринятых понятий, во имя которых общество вооружается против его поступков. Раскольников философствует и доказывает себе без особого труда, что всякое движение вперед, всякое усовершенствование само по себе составляет преступление, потому что оно возможно только при нарушении существующего закона. А так как род человеческий давным-давно бы исчез с лица земли, если б он не продвигался вперед, то и выходит что преступления в высшей степени полезны для человечества и что преступники оказываются величайшими благодетелями существующих обществ, которые только их усилиями спасаются от ужасных последствий губительного застоя. Это теорию никак нельзя считать причиною преступления, - по словам Писарева, так точно, галлюцинацию больного невозможно считать за причину болезни. Эта теория составляет только ту форму, в которой выразилась у Раскольникова ослабление и извращение умственных способностей. Она была простым продуктом тех тяжелых обстоятельств, с которым Раскольников принужден был бороться и который довели его до изнеможения . настоящею и единственной причиной преступления, по мнению Писарева, являются все-таки тяжелые обстоятельства, пришедшие не по силам нашему раздражительному и не терпеливому герою, которому легче было разом броситься в пропасть, чем выдержать в продолжении нескольких месяцев или даже лет, глухую, темную и изнурительную борьбу с крупными и мелкими лишениями. Можно сказать, что тория Раскольникова сделана им на заказ.
Ю. Карякин отмечает, что ... у Раскольникова, как не парадоксально, искреннейшее лицемерие. Он врет, но прежде всего он врет, самому себе. Сначала он от самого себя скрывает неправоту своих целей в преступлении. В романе читаем: Казуистика его выточилась, как бритва . Вот еще одно уничтожение неопределенности данное автором .
В Раскольникове работает механизм самообмана: как ему ту мысль разрешить, ... продолжение

Вы можете абсолютно на бесплатной основе полностью просмотреть эту работу через наше приложение.