Шакарим Кудайбердиев - духовный восприемник и ученик Абая

Тип работы: Материал
Бесплатно: Антиплагиат
Объем: 10 страниц
В избранное:

Шакарим Кудайбердиев

Духовный восприемник и ученик Абая, философ-мыслитель, ученый-историк,
поэт Шакарим Кудайбердыулы родился 11 июля 1858 года в Кен-булаке
Чингизской волости Семипалатинского уезда (Абаевский район Семипалатинской
области) в роду Тобыкты, возглавляемом Кунанбаем, отцом Кудайберды -
старшим братом Абая. Мать Шакарима - Толебике, дочь Алдабергена, из рода
Каракесек. Произведения Шакарима хранят сведения и факты о его жизненном
пути и творческой деятельности.
Отец Шакарима Кудайберды отдал его с 5 лет на учение аульному мулле, у
которого он быстро научился арабской и персидской грамоте. Годы раннего
детства, отрочества и юности Шакарима, несмотря на то, что мальчик в 7 лет
остался сиротой, прошли беззаботно, в достатке и довольстве, под
покровительством могущественного деда Кунанбая. "Покойный дедушка жалел
меня как сироту, поэтому не очень утруждал учением, и потому в какой-то
степени я остался неучем, делал все, что взбредет мне в голову и рос без
всяких строгостей в отношении воспитания и учебы," - вспоминал позже
Шакарим.
Подлинным наставником Шакарима, находящегося на попечении деда,
становится сам Абай. Юность Шакарима проходила в такой атмосфере, в которой
почитались искусство слова, наука и образование. Аул ходжи Кунанбая
славился тем, что тут возносились поиски истины, знания, другими словами,
все прогрессивное. Шакарим был истинным учеником школы Абая, где почитали
за святыню ораторское мастерство, творчество любого рода и приверженность к
музыке.
Будучи в Семее, повзрослевший Шакарим приобретает гармонь, шарманку и
скрипку, на которой его научил играть какой-то русский музыкант. Он
занимается также рисованием, работой по камню, изобретает и кроит одежду,
изготавливает скрипки, домбры, держит скаковых лошадей, охотится с
беркутом. Известно, что он изготовил протез для покалеченного когтя беркута
из стали. В 14-15 лет Шакарим под влиянием Абая начал сочинять стихи. Темой
его философствования были природа и этика, добро и зло.
"Стихи мои тех юных лет страстно молодежью почитались. Но я не знал о
нуждах народа своего и потому не мог тогда сказать нужного слова."
Но в ту пору Кудайбердыев не смог вплотную приступить к писательской
деятельности. Едва ему исполнилось 20 лет, как он решил заняться политикой
для того, чтобы помочь своему народу добиться лучшей доли, он старался
упорядочить взаимоотношения между родами, между разными слоями общества,
хотел, чтобы в степи воцарились мир и благоденствие. На выборах Шакарим
предложил свою кандидатуру и был избран в волостные правители.
Своеобразной школой для него стало знакомство со спорами и тяжбами.
Многочисленные жалобы раскрыли ему, как много несправедливостей в
окружающем мире. Он проник в систему правления, в которой главенствующее
положение занимала колониальная политика царского правительства, основанная
на подавлении и ущемлении прав казахского народа. В действиях местных
администраторов в этот период происходила неприглядная мышиная возня. На
столь нелегком поприще Кудайбердыев неоднократно натыкался на непреодолимые
препятствия, познав, что такое поражение, даже стал сомневаться в торжестве
справедливости. Позже, вспоминая те годы нелегкой борьбы, он писал с
большим сожалением:
"Годы между двадцатью и сорока,
Годы юности неповторимой.
Зря они прошли,
Наполнив сердце кровью гнойной."
Целиком и бесповоротно Шакарим отдался творчеству приблизительно с 1898
года, уже после сорока лет. По определенной системе стал изучать западную и
восточную литературу. В эту пору он познакомился с наследием таких поэтов и
мыслителей Востока как Хафиз, Физули, Навои, а также с произведениями
Байрона, Пушкина, Толстого. Литература, история, философия, музыка,
риторика, естественные науки, география - все входило в круг его интересов.
Шакарим самостоятельно овладел арабским, персидским, турецким, русским
языками. Полностью отдавшись наукам и знанию, он отправляется
путешествовать, чтобы ближе познакомиться с народом. В 1903 г. он был
принят членом Семипалатинского подотдела Западно-Сибирского отделения
Императорского русского географического общества.
Начало XX в. знаменовало время подъема творческой деятельности
Шакарима. В 1906 году он посетил Мекку, Мысыр, Стамбул, работал в
библиотеках, пересылая по почте в Семей приобретенные им книги. Последний
период его жизни совпал с революцией 1905-1907 гг., столыпинской реакцией,
первой мировой войной, национально-освободительным движением 1916 года в
Казахстане, февральской и октябрьской революциями, гражданской войной,
установлением советской власти, коллективизацией.
Шакарим был свидетелем многих значительных событий и изменений,
происходивших в отношениях между Россией и Казахстаном. Он участвовал в
национально-освободительном движении "Алаш". Установление советской власти
в Казахстане, голод 1920-1921 и 1930-1931 годов, массовая конфискация в
1928 году - все это оказало большое влияние на мировоззрение поэта. О
правде того времени он писал:
Осуждая меня со стороны,
Считая, что принадлежу к элите богатых,
Презирая меня и не желая беседовать по душам,
Бежит от меня юное племя.
"Слух в народе (про меня): что, мол, "выжил из ума".
Муллы твердили, что я нарушитель канонов религии.
Нашлись и такие, что упрекали в "вознесении
прошлого, отжившего".
"Остался я теперь перед всем миром нагой.
Все перекочевали, я - одинок,
Скажи, мой народ, чем тебе я не угодил,
И какую беду я тебе принес?
Ведь товарищи мои только карандаш и бумага.
В 1912-1922 годах Шакарим жил в местности Кенконыс, целиком посвятив
себя науке и творчеству. С 1922 года он жил в местечке Шакпан в совершенном
одиночестве. 2 октября 1931 года Шакарим был безвинно осужден и тайком
расстрелян. Великий талант, большой ученый на долгие годы был забыт.
При жизни Кудайбердыева были напечатаны такие его книги как "Зеркало
казахов", поэмы "Калкаман-Мамыр" и "Енлик-Кебек". Отдельные стихи, статьи,
эссе были опубликованы в 1913-1924 годах в журналах "Абай", "Айкап",
"Шолпан", в газете "Казах". "Абай" и "Шолпан" напечатали его переводы из
Хафиза и поэму Физули "Лейли и Меджнун". Поэтический перевод "Дубровского"
и "Метели" Пушкина были опубликованы в 1936 году в Алматы в журнале
"Эдебиет майданы".
Несмотря на то, что прокуратура бывшего СССР решением от 29 декабря
1958 года реабилитировала Шакарима за отсутствием состава преступления,
продолжался запрет на творчество поэта, обвинявшегося в "буржуазном
национализме" и прочих нелепых грехах. Но народ по-прежнему хранил в памяти
произведения поэта. Пересмотра официального отношения к творчеству
Кудайбердыева требовала казахская интеллигенция. Только после 1986 года
стало возможным возвращение поэзии Шакарима народу. Получили огласку его
деятельность по проведению съезда алашевцев в Семипалатинске в 1918 году,
статьи, философские эссе, стихотворения и поэмы, очерки и многое другое. По
записи Ахата Кудайбердыева (1900-1984), сына Шакарима, поэта и композитора,
мы можем бросить свет на место музыки в мировоззрении духовного
восприемника Абая. Вопреки прежнему подходу к исламизму Абая как к чему-то
сугубо предосудительному, а тем более к учению Шакарима как к сплошной
мистической религиозности, есть потребность объективно взглянуть на
преемственность Абай - Шакарим. Именно Абай Кунанбаев обратил внимание
Шакарима на Восток, оплатил его расходы на путешествие в Мекку, Медину,
Мысыр, Стамбул, дабы тот ознакомился с историческими местами, учеными,
посетил библиотеки. Там Шакарим приобрел ценные книги и освоил восточную
систему записи нот. Песни "Жастык", "Сегiз аяк", "Ажалсыз эскер" были
сочинены Шакаримом в соавторстве с Абаем-композитором, поставившим перед
юным поэтом проблему отыскания различных стихотворных размеров для
сочетания с музыкальным песенным рядом. В стихах Шакарима, переложенных на
музыку, нашли отражение принципиальные мировоззренческие вопросы,
напоминающие те, которыми задавался в свое время И.Кант: "Откуда я? Что я
должен делать? На что надеяться?". Как последователь Абая Шакарим глубоко
воспринял поэтическую и музыкальную стихию, исторически выработанную душой
казахского народа, заложенные в ней пласты верований и понятий он претворил
в основополагающих принципах своего философского мировосприятия.
Абай Кунанбаев - великий поэт, писатель, общественный деятель,
основоположник современной казахской письменной литературы, реформатор
культуры в духе сближения с русской и европейской культурой на основе
просвещенного либерального ислама.
Абай родился 10 августа 1845 г. в Чингизских горах Семипалатинской
области (по нынешнему административному делению) от одной из четырех жен
Кунанбая, старшего султана Каркаралинского окружного приказа. Семья Абая
была потомственно аристократической, и дед (Оскенбай) и прадед (Иргизбай)
главенствовали в своем роду в качестве правителей и биев. Ему повезло в
смысле семейного уюта и домашнего воспитания, поскольку и мать Улжан и
бабушка Зере были чрезвычайно обаятельными и одаренными натурами. Именно с
легкой руки матери данное отцом имя "Ибрагим" было заменено ласкательным
"Абай", что означает "осмотрительный, вдумчивый". Под этим именем он прожил
всю свою жизнь и вошел в историю.
Начатое в раннем детстве приобщение к устному творчеству народа и
домашнее обучение у муллы было продолжено в медресе имама Ахмед-Ризы.
Одновременно он учился в русской школе и к концу пятилетней учебы начинает
писать стихи. С 13 лет Кунанбай начинает приучать Абая к административной
деятельности главы рода. Ему пришлось вникнуть в межродовые тяжбы, ссоры,
интриги и постепенно он испытал разочарование к административно-
политической деятельности, что привело к тому, что в возрасте 28 лет Абай
отходит от нее, целиком занявшись самообразованием. Но только к 40 годам он
осознает свое призвание как поэта и гражданина, в частности, поставив под
стихотворением "Лето" свое имя (ранее он приписывал свои сочинения другу
Джантасову Кокпаю). Значительным импульсом в раскрытии высоких потенций
Абая в этот момент стало его общение с ссыльными русскими, с Е.П.
Михаэлисом, Н. Долгополовым, С. Гроссом. Обращение Абая к русской культуре,
испытавшей в XIX в. свой период "бури и натиска" в литературе и искусстве,
оказалось тем более естественным, что в восточной традиции поэтическое
слово ценилось чрезвычайно высоко. Абаю оказалась близка поэзия Пушкина,
Лермонтова, Гете и Байрона. Он в своих переложениях их на казахский тонко
передавал дух переводимых стихов и адаптировал к мироощущению
соплеменников.
На протяжении 20 лет чрезвычайно разносторонне расцветает гений Абая,
он завоевывает необычайный авторитет, огромную и доселе в степи не
встречавшуюся популярность. К нему стекаются акыны, певцы, композиторы,
вокруг него толпится талантливая молодежь, создается социально-философская
и литературная школы.
Но Абай как властитель дум вызывает дикую зависть, бешенное озлобление,
проявившееся в самых коварных формах. Последние удары судьбы связаны со
смертью Абдрахмана и Магавьи. Он отверг лечение недуга и добровольно обрек
себя на смерть. Он похоронен около своей зимовки в долине Жидебай, вблизи
Чингизских гор, на 60 году жизни.
Я с утеса кричал,
Мне простор отвечал -
Отвечали горы и дол.
Но услышав звук,
Я искал вокруг:
Как, откуда тот звук пришел?
Был все тот же утес иной, -
Отклик есть, но отклик пустой.
* * *
Велика у меня,
Широка родня, -
Одиноким быть нет причин,
Велика семья, но не понят я
И живу средь людей один.
Как могила шамана, я
Одинок - вот правда моя!
Нельзя полностью понять трагическое ощущение одиночества, испытанное
Абаем, без учета двух обстоятельств. Первое и самое принципиальное
обстоятельство состоит в импульсе к преобразованию культуры народа, который
Абай дал. Речь идет прежде всего о словесной культуре, о поэтической
традиции. Казахская специфика фольклора, несмотря на свою традиционность, и
до Абая не исключала индивидуального творчества, о чем свидетельствуют
сохранившиеся имена акынов, певцов, сказителей, композиторов,
импровизаторов, мастеров поэтического состязания. Абай во все это привнес
совершенно новое качество. Он влил в культуру казахов целый поток образов,
форм (сатира, лирика, откровения, пейзажная лирика, исповедь) сюжетов, идей
из иных культур и традиций, что означало включение казахской культуры в мир
большой культуры классических цивилизаций и привитие свойственных последним
духовных опытов к традиционной культуре казахов. В числе этих ино-культур и
арабская культура в таких ее крупнейших документах как "Коран" и "Тысяча и
одна ночь", а вместе с ней эллинистическая традиция Аристотеля и Александра
Македонского. Затем тысячелетняя персидская культура и литература, которая
в традиции семьи Абая вошла в его сознание с детства и закрепилась
сознательным обращением к творчеству Фирдоуси, Саади, Низами, Навои,
Физули. Совершенно новым, дотоле неизведанным был для казахов до Абая мир
русской культуры в связи с европейской культурой и европейской традицией.
Но опорой восприятия Запада является глубоко осознанный Восток,
приверженность исламу.
Есть сюжеты, которым самой судьбой предназначено кочевать. Подобно мифу
об одноглазом чудовище, перенесенном из степи в Средиземноморье в виде
гомеровского Полифема, один из сюжетов Гете через российские равнины дошел
до степных кочевий в виде известных переложенных Абаем на музыку стихов.
Лермонтов перевел гетевскую "Ночную песнь странника", от этого и
оттолкнулся Абай в своей элегии "Карангы тунде тау калгып". Такие
совершенно разные культурные пласты были Абаем органически претворены и
органически приживлены к древу казахской традиции. Именно в этом творческом
сплаве - сила Абая, мощь его культурного воздействия, ни с кем не сравнимая
всенародность творчества. Вызывает удивление сходство казахского песенного
творчества с оперным искусством, но оно становится вполне понятным к
контексте импровизаций Абая. Сказанное о вкладе Абая в казахскую культуру
будет не до конца логичным, если мы не упомянем того, что творчество Абая
не замыкается рамками сохранившихся текстов и мелодий, а включает в себя
могучее воздействие его личности. Он выступал в качестве советника,
рассказчика, ненавязчивого наставника, учителя, организатора неофициальной
школы талантливых литераторов, просветителя, который в беседах, в
разговорах щедро делился прочитанным, продуманным.
Все сказанное, казалось бы, говорит о прочной нерасторжимой творческой
связи с окружением, с народом, о встречных потоках симпатий и откликов,
исключающих саму возможность трагического одиночества. Но жизнь, как
правильно заметили наши предки зороастрийцы, не состоит из одних только
светлых начал, в ней есть место для темных сил зла, которые неустанно
стремятся изничтожить добро. Раньше подобные ситуации объяснялись
достаточно просто, чем и подкупались умы неискушенных и даже искушенных
людей. Говорилось, к примеру, что есть царские администраторы, которым не
нравилась сатира и критика Абая, связь его с политическими ссыльными. Есть
местная правящая верхушка, которая возненавидела Абая за его любовь и
сострадание к обездоленным. Прекрасная схема, но слишком упрощенная и
далекая от жизни. В ней, в жизни, все гораздо сложней и страшней. Ведь
верно было сказано еще в древности, что "в своем отечестве нет пророка".
Плотным кольцом сомкнулись вокруг Абая его ненавистники и недоброжелатели,
мелкие завистники и "большие люди из верхов", которые по традиции считают
себя "властителями дум". Поистине великий человек, "благородный муж", и
остается им в противовес, по выражению Конфуция, "мелким человечкам".
К порывам юные сердца зову
Я человечность ставлю во главу.
Кто корыстолюбив и бессердечен,
Тот мелкий человек по существу.
Разве безжалостные строки о человеческих пороках казахов не стоит обратить
к сегодняшнему дню?
За деньги рады все позорить и чтить,
Мгновенно в любой перекрасившись цвет.
Надо представить себе казахское общество абаевской эпохи в целом. Это -
прежде всего колония со всеми атрибутами смеси имперской и ... продолжение

Вы можете абсолютно на бесплатной основе полностью просмотреть эту работу через наше приложение.