Внешняя политика империи Цинь

Тип работы: Материал
Бесплатно: Антиплагиат
Объем: 8 страниц
В избранное:

Министерство образования РК

Казахский экономический университет имени Т.Рыскулова

Внешняя политика империи Цинь

Выполнил: Абдилов Азамат

Факультет: Экономика

Специальность: Международные отношения

Группа № 111

Алмата 2007

План

Расширение международных связей

Цинский Китай и внешний мир

Список использованной литературы

Расширение международных связей

В связи с образованием новых государств и изменением экономических
условий общая международная обстановка к концу IV—началу III в. до н. э.
существенно изменилась. В сношения с эллинистическими государствами теперь
были вовлечены новые, отдалённые страны, о которых до того времени в Грецию
и Македонию доходили лишь смутные сведения. Если завоеватели и колонисты с
запада двигались на восток, то и далёкие восточные страны в свою очередь
искали путей на запад. Могущественная китайская империя Цинь во второй
половине III в. до н. э. стала распространять своё влияние в этом
направлении. Позднее, во II в. до н. э., вслед за караванами
направлялись посольства, завязывались дипломатические отношения.

Цинский Китай и внешний мир

Маньчжурская династия в некотором смысле оказалась уникальной для
Китая. Ни одному из завоевавших Китай народов не удавалось так удачно
вписаться в классическую структуру империи. И не просто вписаться, но найти
свое место в этой структуре, не раствориться целиком в ней, а сохранить
формальный этнополитический приоритет, династию на протяжении немногим
менее трех столетий. Это был своего рода рекорд. Чем же можно объяснить
его?

Прежде всего тем, что маньчжуры весьма активно усваивали конфуцианскую
культурную традицию. Стоит напомнить в этой связи о 16 заповедях Канси —
катехизисе для простого народа, вобравшем в себя в сжатом и понятном виде
всю суть великого древнего учения, квинтэссенцию его, весь его нравственный
потенциал. Уже одно то, что этого не делал никто до Канси и что это было
сделано именно маньчжурским императором на китайском троне, говорит о
многом. Далее, маньчжуры не только приняли конфуцианство, что называется,
всем сердцем, но и весьма удачно реализовывали его на практике, прежде
всего в сфере администрации. Выгодные для них демографическо-экономические
процессы они сумели использовать таким образом, чтобы, не обременяя
чересчур налогами земледельцев, которые едва ли не с каждым поколением
вынуждены были довольствоваться все уменьшавшимися наделами земли,
сохранить минимум доходов и распределить все остальное так, чтобы, как
говорится, и овцы были целы, и волки сыты.
Разумеется, нет нужды идеализировать маньчжурское правление Китаем. Но
памятуя, сколь много гневных стрел было направлено исследователями в адрес
цинского Китая и его политики, стоит все-таки восстановить историческую
справедливость. А она в том, что по меньшей мере на первых порах, в
XVII—XVIII вв., маньчжурское правление в Китае было не слишком уж ощутимо
скверным для китайцев. Пожалуй, даже — если не иметь в виду чувство
попранного национального достоинства в первые десятилетия правления цинской
династии — маньчжурское правление, начиная с Канси, было временем
сравнительно благополучного существования для страны. И это время
продолжалось достаточно долго. В частности, оно охватило и долгие годы
правления Цяньлуна (1736—1796), когда в империи достаточно быстрыми темпами
развивались города, ремесло и торговля, а внутренняя стабилизация была
настолько очевидной, что создавала весьма благоприятные условия для
активной завоевательной внешней политики.
Вообще отношения цинского Китая с внешним миром складывались в XVII—XVIII
вв. с явным преимуществом в пользу Китая! Колонизация Китай почти не
затронула. Первое поколение миссионеров, энергично начавшее осваивать Китай
в конце правления династии Мин, продолжало занимать заметные позиции и при
цинском дворе вплоть до конца XVII в. Однако уже в начале XVIII в. от услуг
миссионеров Китай стал отказываться, а затем и вовсе закрыл христианские
церкви и выслал из страны миссионеров. Соответственно цинское правительство
поступило и с иностранными торговцами. Если в XVII в. португальские,
голландские, а затем также английские и французские купцы пытались наладить
с Китаем торговые связи и добились некоторых успехов, то в середине XVIII
в. торговля с европейцами была ликвидирована, за исключением одного порта в
Кантоне (Гуанчжоу), да и там торговля должна была вестись через посредство
утвержденной правительством компрадорской компании китайских купцов, строго
контролируемой чиновниками. При этом в распоряжении португальцев остался
прибрежный остров Макао, который был своего рода опорным пунктом
иностранной торговли.

Правда, к концу XVIII в. узкий ручеек транзитной торговли с Китаем вновь
понемногу стал расширяться. Китайский шелк, чай, фарфор и иные товары,
пользовавшиеся в Европе исключительным спросом, стали продаваться
иностранным купцам в большем количестве. Но и здесь не все было гладко.
Дело в том, что европейцы мало что могли предложить взамен. Показателен в
этом смысле эпизод с английской миссией Макартнея.

Когда в 1793 г. в Китай прибыла первая европейская официальная миссия (к
слову, на кораблях, везших миссию по рекам и каналам Китая, была начертана
весьма характерная надпись: Носитель дани из английской страны),
Макартнею был вручен императорский эдикт для передачи королю Георгу III. В
эдикте между прочим было сказано: Как ваш посол мог сам убедиться, у нас
есть абсолютно все. Мы не придаем значения изысканно сделанным предметам и
не нуждаемся в изделиях вашей страны. И это, в общем, было именно так.
Потребности китайцев вполне удовлетворялись китайскими изделиями, а
расширять эти потребности цинское правительство резонно не желало, не
говоря уже об ограничительной силе самой китайской традиции. Так что
иностранные колонизаторы практически мало что могли извлечь из торговых
связей с цинским Китаем. Даже наоборот, они вынуждены были платить, скажем,
серебром за изысканные китайские товары. Во всяком случае до тех пор, пока
англичане не сумели найти выход. Да еще какой!

В обмен на китайские изделия они стали ввозить выращивавшийся в других
странах, в основном в Индии, опиум, к курению которого китайцы, особенно
жившие в приморских районах, стали быстро привыкать. Ввоз опиума в конце
XVIII и особенно в XIX в. все возрастал, пока объем ввозимой отравы не
превратился в подлинное бедствие для страны, что и привело к серии опиумных
войн в середине XIX в. Собственно, только после этих войн и поражения в них
Китая цинская империя начала превращаться в полуколонию. До того ситуация
была совершенно иной. Цинское правительство, закрыв свою страну для
повседневных контактов с внешним миром и ограничив эти контакты минимумом
регулярных связей, немало способствовало ... продолжение

Вы можете абсолютно на бесплатной основе полностью просмотреть эту работу через наше приложение.