Европейская политическая ситуация и Италия

Тип работы: Материал
Бесплатно: Антиплагиат
Объем: 34 страниц
В избранное:

содержание

Введение ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... . ... ...3

ГЛАВА 1. Общая характеристика эпохи ... ... ... ... ... ... ... ... ... ..11
1.1. Европейская политическая ситуация и Италия ... ... ... ... ... ... ... ... .11
1.2. Гарибальди и Мадзини в начале революционной борьбы ... ... ... ... ...13

Глава 2. Война и народно-революционные движения ... ... ... .16
2.1. Австро-франко-итальянская война 1858-1859 гг ... ... ... ... ... ... ... ..16
2.2. Поход Гарибальдийской Тысячи ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...20

ГЛАВА 3. Политические взгляды на объединение италии и конституция ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 25
3.1. Политические идеи и реалии ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...25
3.2. Конституция Италии Пьемонтский статут ... ... ... ... ... ... ... ... ... ..30

Заключение ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...32

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 34

Введение

Актуальность данной работы. В настоящее время право наций на самоопределение является одной из основополагающих норм международного права. Но так было не всегда - и только после первой и, особенно, второй мировой войны этот принцип стал общепризнанным и неоспоримым.
Дело в том, что нация как феномен общественно-исторического развития является сравнительно недавним новообразованием. И здесь необходимо, по-видимому, вновь обратиться к вопросу о том, что такое нация.
Ответы на этот вопрос могут быть самыми разными. Для нас, однако, важно уяснить вот что: сам феномен наций возникает одновременно с возникновением класса буржуазии, а также всего того, что несет этот класс: буржуазное сознание и гражданское (т.е. опять-таки буржуазное) общество. Зарождение этого буржуазного общества означало смертельную угрозу для традиционного общества с его патриархальными феодальными связями между людьми, непререкаемым авторитетом церкви и божественным правом монархов. Соответственно, это был вызов и традиционной системе международных отношений, в которой воля монарха была всем, а воля народов - ничем.
Венский конгресс 1815 г. предпринял попытку кодифицировать, закрепить в законе и международной практике именно такую традиционную систему международных отношений, основанную на легитимистских принципах. В результате целый ряд европейских наций - немцы, итальянцы, бельгийцы, поляки - оказались лишенными своего национального государства. Тем самым формирующиеся там гражданские общества оказались в крайне затруднительном положении как в отношении сложившихся западноевропейских наций - Англии, Голландии, Франции - так и в отношении феодальных монархий Восточной Европы, прежде всего России и Австрии. Тем самым творцы венской системы заложили под нее мину замедленного действия, которая рано или поздно должна была взорваться.
При этом борьба за национальное освобождение тесно переплеталась с борьбой за социальное освобождение, борьбой между нарождающимся буржуазным обществом и традиционным, патриархально-феодальным обществом.
Вкратце напомним положения Венского трактата в отношении Италии: Сардинское королевство уступает Савойю Швейцарии и Франции, но получает взамен Геную; Австрия получает Венецию и Ломбардию. Восстанавливалась Папская область; императрица Мария-Луиза сохранила за собой Парму, Пьяченцу, Гвасталу; эрцгерцог Франц Эсте получает обратно герцогства Модену, Реджио и др. Наконец, было восстановлено Королевство Обеих Сицилий со столицей в Неаполе и королем Фердинандом IV во главе.
Итак, с одной стороны, Италия оставалась раздробленной, а с другой - на Апеннинском полуострове безраздельно господствовала Австрия.
Отдельные мелкие деспоты, люди без разума и без чести, бывшие рабами Австрии и тиранами своих подданных, восстановили на всем пространстве от Альп до Адриатики и Мессинского пролива уже устаревшие учреждения, противоречащие духу времени. Французский историк Дебидур именно в таких словах охарактеризовал положение в Италии после Венского конгресса; он мог бы добавить, что ситуация в Германии была ничуть не лучше: инспирированная Веной тирания и раболепство мелких деспотов перед Австрией точно так же душили все живое на Севере Европы, как и на Юге. Неудивительно, что самой популярной профессией в Италии в первой половине XIX в. стала профессия заговорщика, а слова карбонарий и гарибальдиец стали известны всей Европе.
До конца XV века Центральная Азия оставалась важным регионом мировой экономики. Наш регион соединял Восток и Запад. Народы не разделялись на территории и нации. Увядание Шелкового пути превратило Центральную Азию в отсталую периферию. С обретением независимости впервые за последние 500 лет наш регион опять становится экономически важным для мировой экономики. Мы укрепляем свои транзитные возможности, становимся поставщиком ценных на миро-вом рынке товаров - нефти, газа, руды и сельскохо-зяйственного сырья. Уже видны контуры новых нефтегазопроводов, авто- и железных дорог XXI века, которые идут примерно по маршрутам древнего Шелкового пути.
Перед нами причины успехов азиатских тигров и Европейского Союза. С другой стороны - междунаред- ная конфронтация и конфликты между странами, получившими независимость после Второй мировой войны. В глобальной экономике значение имеют крупные рынки. Кроме этого, мы наблюдаем явное соперничество великих держав за экономическое доминирование в регионе. И нам важно занять правильную позицию по отношению к этой глобальной геоэкономической проблеме.1
Библиография, источники, монографии, работы общетеоретического характера.
Труд Мольтке по истории Кампании 1859 года представляет классическое произведение, получившее самое широкое распространение. На русском языке имеется перевод Фельдмана со старого издания. Новое издание в полной собрании военных сочинений Мольтке, проредактированное военно-историческим отделением большого генерального штаба, имеет то преимущество, что сохраняя оригинальный текст второго издания 1863 года, оно в примечаниях отмечает ту массу неточностей, которые не могли не проскочить в работу Мольтке, предшествовавшую опубликованию всех документов и появлению австрийской официальной истории войны. Сравнение текста и примечаний чрезвычайно поучительно для лип, готовящихся к работе по военной истории. Мольтке и без доступа к архивам воюющих сумел обрисовать важнейшие черты событий; его цифры чрезвычайно точны; очерк мобилизации и развертывания весьма любопытен; вся работа имеет громадное значение для стратегии и тактики, являясь проповедью новых взглядов; недостатки спешно написанной истории Мольтке относятся преимущественно к установлению причинной связи между различными событиями, уловить которую современникам событий очень нелегко.
6-й том этюдов по военной истории и тактике большого прусского генерального штаба охватывает собой вопросы продовольствия войск в войнах Наполеона, русско-польской 1831 года, в итальянской кампании 1859 года, в богемской кампании 1866 года, во франко-прусской войне 1870-71 годов, в русско-турецкой войне 1877-78 гг., в русско-японской войне 1904-95 гг.
Вторая книжка продолжаемой Даниельсом истории военного искусства Дельбрюка представляет изложение фактической стороны событий войны 1859 г., любопытное по некоторым характеристикам и по внимательному учету влияния политики и в частности революционных течений на ход военных действий.
Анри Дюнан. Воспоминания о битве при Сольферино. - С.-Петербург, 1904. Русские перевод Норман.
Эта брошюра содержит воспоминания французского гражданского врача, оказавшегося на поле сражения под Сольферино и наблюдавшего отчаянное положение раненых. Крайне сокращенные тыловые учреждения обеих сторон не располагали ни медицинскими, ни транспортными средствами для оказания им помощи. Анри Дюнан помогал, как доброволец, и указывает, какую огромную роль может сыграть в деле помощи раненым добровольческая организация. Агитация Дюнана привела в 1864 году к заключению Женевской конвенции, которая дала права нейтральным лицам, ухаживающим за ранеными, и к основанию обществ Красного Креста. Русский перевод, вышедший в год русско-японской войны, спустя 4 с лишним лет после появления оригинала, очень плох.
О Гарибальди написано множество книг, брошюр, очерков, статей как в нашей стране, так и за рубежом. Отечественную историографию, посвященную его жизни и деятельности, можно разделить на дореволюционную и советскую, постсоветской пока еще практически нет.
Деятельность Гарибальди, его знаменитый поход "Тысячи" сразу же нашли отклик в дореволюционной российской публицистике. Так, уже в 1860 г. в журналах революционно-демократического направления "Современник" и "Русское слово" появились восторженные статьи Н.Г. Чернышевского и И.А. Добролюбова, восхвалявшие подвиги героя Италии. Чернышевский дал глубокий анализ борьбы между итальянскими республиканцами и либералами, указав, что вражда между главой пьемонтского правительства Кавуром и лидером национально-освободительного движения Гарибальди - "это вражда двух партий, из которых одна полагает, что для создания итальянского единства надобно действовать революционным путем, другая надеется держаться только с разрешения императора французов". И Чернышевский, и Добролюбов считали, что Гарибальди принадлежал к итальянским радикалам, а последний даже назвал его "олицетворением итальянской революции"2.
Русские либералы давали деятельности Гарибальди намного более умеренную оценку, подчеркивая руководящую и направляющую роль короля Пьемонта и Сардинии Виктора Эммануила и его первого министра Камилло Кавура в объединении Италии. В журнале "Отечественные записки" А.С. Невский в статье, посвященной событиям в Италии, писал, что "к счастью для Италии Виктор Эммануил пользовался огромным влиянием над народным вождем".3 А либеральный публицист М. Капустин первое место безоговорочно отводил Кавуру и отмечал, что Гарибальди был "лишь орудием в руках первого министра"4
Кроме журнальных статей и откликов в прессе до революции появилось несколько популярных биографий Гарибальди, принадлежащих перу С.М. Степняка (Кравчинского), С.Ф. Русовой, А.И. Цомакиона, которые дали красочное описание удивительной жизни итальянского героя. Но их общим недостатком является отсутствие попыток научного осмысления и оценки политических взглядов Гарибальди, его роли в воссоединении Италии.5
Советские историки опирались на оценку Гарибальди, данную Марксом и Энгельсом, и видели в нем выразителя социалистических воззрений, а также единственного объединителя Италии, принижая роль короля Виктора Эммануила и Кавура. Советский историк В.Е. Невлер (Вилин) в не раз переиздававшейся биографии Гарибальди писал, что его имя стало символом борьбы с абсолютизмом и деспотизмом, опуская тот факт, что именно под знаменем Пьемонт-Сардинской монархии он совершил свой знаменитый подход "Тысячи" в 1860 г. 6 Главное внимание у нас тогда уделялось связям итальянского национального героя с Россией, ее прогрессивными деятелями - А.И. Герценом, Д.И. Менделеевым, Л.И. Мечниковым, Н.И. Пироговым и др.
В советской историографии содержится также критическая оценка деятельности Гарибальди и его политических взглядов. Подводя итог жизни героя, А.Я. Лурье - автор популярной биографии Джузеппе Гарибальди, дважды (в 1938 и 1957 гг.) изданной в серии "Жизнь замечательных людей", констатировал: "В своей политической деятельности Гарибальди не мог подняться над уровнем мелкобуржуазных воззрений, которые господствовали среди демократических элементов итальянского национал-освободительного движения. Но его тесная связь с народными массами, его любовь к ним и понимание их нужд позволили ему, особенно в последние годы жизни, понять историческую роль рабочего класса в национально-освободительном движении".7
В статье К.Э. Кировой, посвященной рассмотрению социально-политических взглядов Гарибальди, отмечалось, что, хотя "в целом идеология Гарибальди глубоко революционна", его можно отнести к мелкобуржуазным демократам, что, конечно, не умаляет его роли в объединении Италии.8 Таким образом, в советской историографии Гарибальди считался основным объединителем Италии, его деятельность оценивалась как революционная, а взгляды как революционно-демократические.
С сожалением приходится констатировать, что за последние 10 лет не было выпущено ни одной крупной публикации, посвященной Джузеппе Гарибальди.
Практически невозможно даже кратко охарактеризовать здесь огромную зарубежную историографию почти на всех европейских языках. Поэтому ограничимся лишь несколькими замечаниями. Особенностью трудов английских историков о Гарибальди является фрагментарное рассмотрение его биографии по периодам. В Великобритании был опубликовал ряд книг, посвященных отдельным, наиболее ярким событиям из жизни Гарибальди и рассмотрению их места в процессе объединения Италии. При этом некоторые историки, например Д. Мак Смит, считали, что Гарибальди был во многом исполнителем политики короля Италии Виктора Эммануила и даже называли его "преданным и восторженным сторонником монархии". Значителен также вклад британских ученых в изучение проблемы отношения Гарибальди с другими ключевыми фигурами итальянского Рисорджименто, главой либерального крыла освободительного движения Кавуром и лидером радикально настроенных республиканцев Мадзини, создавшим революционную "Партию действия". Наиболее полное изложение биографии и рассмотрение политической позиции Гарибальди даны в книге английского историка Дж. Ридли, которая является ныне одной из самых обстоятельных монографий о Гарибальди.9
В современной французской историографии выделяется переведенная недавно на русский язык книга М. Галло, в которой популярно и подробно излагается биография Гарибальди, автор пытается дать анализ и объяснить причины тех или иных действий итальянского героя, показать многосторонность и неординарность его натуры.10
В Италии, на родине Джузеппе Гарибальди, написаны сотни его биографий, тысячи очерков и статей С 1906 г. целенаправленные исследования ведет Институт истории Рисорджименто в Риме. В итальянской историографии о Гарибальди, а она была сильно подвержена влиянию политики, можно выделить три периода: 1) конец XIX - начало XX в.; 2) эпоха фашистского режима 1922-1945 гг.; 3) после 1945 г. В зависимости от собственных взглядов и общественно-политической конъюнктуры историки, публицисты и общественные деятели Италии дают разные оценки его деятельности.
Из огромного количества итальянских научных публикаций, посвященных Гарибальди, следует отметить особо два исследования, представляющих наибольший интерес для воссоздания политического портрета национального героя. В первую очередь это статья Рафаэле Колапьетра "Вокруг политической мысли Гарибальди".11
Ее автор дает характеристику "гарибальдизму" как политическому движению, и как его недостаток отмечает отсутствие четкой программы, которая могла бы стать основой действий демократически настроенных итальянских патриотов, стремившихся к объединению страны. Особый интерес также представляет монография А. Вентури "Гарибальди в парламенте".12
В ней подчеркивается, что Гарибальди был прежде всего выдающимся военачальником и народным вождем, а не политическим деятелем и мыслителем. Будучи плохим депутатом, по оценке автора, он редко появлялся на заседаниях парламента, и почти ни одно из его предложений, направленных преимущественно на улучшение жизни народа, не было поддержано. Как пишет Вентури, "генерал, привыкший одерживать победы на полях сражения, не смог смириться с поражением в парламенте и ушел, хлопнув дверью".
Тем не менее попытки Гарибальди провести свои идеи в жизнь через парламент дают нам более полное представление о политических воззрениях генерала, его социальной программе. К столетней годовщине кончины национального героя Италии была приурочена крупная международная конференция, состоявшаяся в 1982 г. в Женеве.
В дореволюционной российской, советской и западной историографии даются совершенно разные и противоречащие друг другу оценки деятельности Гарибальди. Пытаясь охарактеризовать политические воззрения Гарибальди, исследователи изображали его либо революционером, демократом и республиканцем, либо монархистом послушным орудием в руках Кавура и короля Виктора Эммануила. Кроме серьезной научной литературы было издано множество популярных биографий Гарибальди, в которых дан красочный образ итальянского национального героя, но не анализируются его действия и цели. Автору представляется весьма интересным проследить формирование и эволюцию политической платформы Гарибальди; прояснить его отношение к монархии и республике, к духовенству и идеям интернационализма; понять, каким он видел будущее Италии. Важно также воссоздать портрет Гарибальди не только как военного героя и народного вождя, но и как политика с определенными взглядами, пусть и не выраженными в четко составленной программе.
В работе использованы в первую очередь письма Гарибальди, издававшиеся несколько раз в Италии, но не переведенные полностью на русский язык. На протяжении всей жизни Гарибальди вел активную переписку со своими друзьями, политическими единомышленниками, последователями, а также и оппонентами.
Эти письма показывают политическую позицию Гарибальди в различные периоды его жизни, объясняют мотивы тех или иных его действий. С их помощью можно проследить, как формировались и менялись его воззрения на будущее Италии и итальянского народа. Этим же целям служат и прокламации Гарибальди, его призывы к итальянцам встать в ряды добровольцев за дело объединения родины.
Наряду с эпистолярным наследием Гарибальди значительный интерес представляют и "Мемуары", над которыми он работал с 1849 г. и до кончины. Сохранилось несколько переработанных его друзьями и родственниками вариантов воспоминаний. Еще при жизни сам Гарибальди отдал часть из написанного им для доработки и последующего издания американцу Т. Дуайту, а также Александру Дюма-отцу. своему близкому другу - немецкой писательнице Э. фон Шварц, итальянскому генералу Ф. Каррано. В 1888 г. был издан окончательный вариант мемуаров, исправленный другом Гарибальди А. Лемми и его старшим сыном Менотти. Без редакционных исправлений полностью воспоминания были опубликованы в Италии в 1907 г., а затем перепечатаны в национальном издании в 1932 г. "Мемуары" Гарибальди были переведены также на русский язык и изданы в сокращенном варианте М. Левидовым в 1931 г. Полное же их академическое издание в переводе B.C. Бондарчука и Ю.А. Фридмана, с комментариями В.Е. Невлера вышло в серии "Литературные памятники" в 1966 г. Надо отметить, что из-за множества вариантов воспоминаний. а также исправлений, вносившихся разными людьми и в разные годы, в них остаются некоторые неточности и несоответствия. Кроме того, мемуары создавались Гарибальди по прошествии некоторого времени после описываемых событий, этим могут объясняться ошибки в изложении материала.
Таким образом, основным источником для реконструкции социально-политических взглядов Гарибальди стали не воспоминания выдающегося национального деятеля Италии, а его письма и прокламации, создающие более верный общественный образ прославленного героя. Объективная оценка нашего героя дана и в мемуарах его сподвижников - прежде всего Дж. Гуэрцони "Гарибальди" (т. 1-2. Флоренция, 1926) и У. Дж. Марио "Жизнь Дж. Гарибальди" (Милан, 1910).
Таким образом, очевидно, что данная тема является недостаточно разработанной и нуждается во всестороннем и тщательном изучении.
Методологической основой исследования послужили труды отечественных и зарубежных ученых (историков, политологов, экономистов и юристов-международников), внесших вклад в разработку новых представлений о концептуальных моделях общественного развития. Методологическими документами послужили труды Н.А. Назарбаева Назарбаев Н. А. Казахстан 2030, Алматы, 1997.Назарбаев Н.А. Казахстан на пороге 21 века, Алматы, 1998. Назарбаев Н. А. В потоке истории, Алматы, 2000 . Назарбаев Н.А. Казахстан на пути ускоренной, социальной и политической модернизации. Алматы 2005 г.
Наряду с междисциплинарной базой в качестве методологических основ автор исходил из необходимости применения методов интегративного исторического, политического и правового анализа с элементами компаративистики и системного подходов. Автор дипломной работы опирался также на известные методы научных исследований: анализ ситуаций (наблюдение, изучение документов, формирование банка данных), контент- и инвент-анализы.
Структура работы отвечает целям и задачам исследования, направлена на раскрытие его предмета и объекта. Работа состоит из введения, 3 глав, заключения, списка источников и использованной литературы.
В первой главе дается общая характеристика эпохи, а так же европейская политическая ситуация и Италия и позиция Гарибальди и Мадзини в начале революционной борьбы.
Во второй главе раскрываются вопросы Войны и народно-революционные движения, а так же австро-франко-итальянская война 1858-1859 гг., поход Гарибальдийской Тысячи.
В третьей главе раскрывается вопросы политических взглядов на объединение италии и конституция, а так же политические идеи и реалии, конституция Италии и Пьемонтский статут.

ГЛАВА 1. Общая характеристика эпохи.

1.1. Европейская политическая ситуация и Италия.

В течение веков Италия, раздробленная, плохо управляемая, тем не менее богатая, служила" поочерёдной добычей крупных европейских держав - сначала Франкской монархии и Германии, затем (с конца XV в.) Франции и Испании.
Последней одно время (с 1559 г.) удается почти полностью вытеснить Францию и установить непосредственный контроль над всеми итальянскими государствами. Завоевания XVI века сопровождались страшными грабежами.
В 1529 году испанцы, захватив Рим, предали его настоящему погрому. Промышленность страны пришла в запустение. Резко упала торговля итальянских городов с другими странами, чему способствовали усиление Турции на Черном и Средиземном морях, а еще больше - великие географические открытия, приведшие к перемещению морских путей. Развитие капиталистических отношений было прервано.
Более того, в исключение из общего мирового закона наблюдается обратное развитие: промышленный и торговый капитал устремляются в сельское хозяйство, где начинается новый расцвет мелкой земледельческой культуры, устанавливается господство феодально-аристократических клик, крепостнический гнет возрождается во всей его былой красе.
Страна Возрождения становится страной католической и феодальной реакции. Ни одно чужеземное господство не дало Италии политического единства. До конца XVII века страна расчленялась на II государств, среди которых самыми значительными были: Неаполитанское королевство, герцогство Миланское, Пьемонтское королевство, герцогство Тоскана (Флоренция), Папская область, Венецианская республика.
В начале XVIII столетия Австрии удается захватить некогда богатые северные провинции - Ломбардию (Милан) и Тоскану. Кратковременное пребывание Наполеона Бонапарта в Италии не принесло ей свободы. Но оно способствовало развитию буржуазных отношений.
Были уничтожены политические и таможенные перегородки, открыт путь торговле и внутренним экономическим связям, велось большое дорожное строительство.
Правительство Наполеона упразднило феодальные отношения в деревне, ликвидировало инквизицию, ввело в действие французские гражданский и уголовный кодексы.
Поражение Франции уничтожило большую часть этих перемен. В полной мере восторжествовала реакция, поддерживаемая австрийскими штыками.
Со времени Венского трактата (1815 г.) Австрия становится господствующей в Италии державой. Ломбардия и Венеция, сведенные в номинальное "королевство"13, управлялись из Вены.
Во главе пяти других итальянских монархий (Тоскана, Лукка, Модена и др.) оказались австрийские чиновники.
В Неаполь вернулись реакционнейшие Бурбоны. Только в Пьемонте ("Сардинском Королевстве", как оно официально именовалось)14 - небольшом северо-западном углу Италии - продолжала удерживаться независимая по отношению к Австрии "национальная" (Савойская) династия. Здесь, как и повсюду, были восстановлены абсолютизм и феодализм -на уже не в той мере, как это было до Наполеона.
Не стало судебной власти помещиков над крестьянами, церковная и монастырская земля осталась у ее новых собственников. Пьемонту суждено было сыграть роль объединительного центра всей Италии. Но пока это случилось, тысячи и десятки тысяч революционеров и патриотов сплачивались в тайные союзы, чтобы, каждый день рискуя жизнью, готовить грядущую, горячо желаемую национальную революцию.
Тайные союзы карбонариев состояли главным образом из интеллигенции, патриотических элементов буржуазии, дворянства, офицерства. В 1820-1821 гг. карбонарии подняли восстания в Неаполе и Пьемонте.
И здесь и там правительства должны были согласиться на конституции, устанавливающие режим ограниченной монархии. Восстания эти были подавлены войсками Меттерниха. Конституции уничтожены. Та же участь постигла национально-освободительную революцию 1831 года, охватившую Папскую область, Модену, Парму и другие мелкие государства.
Пожалуй, ситуация в Италии была все же хуже: В Германии была все же великая европейская держава (Пруссия), которая могла стать центром объединения страны, и с мощью которой приходилось считаться всем, в том числе и великим державам.
Ничего подобного не было в Италии: Сардинское королевство никоим образом не могло претендовать на статус великой державы.
Итальянские патриоты, не ослабляя борьбу за свободу, были вынуждены озаботиться поиском союзников в их борьбе. Естественным союзником Италии в ее борьбе за свободу и объединение должна была стать Франция.
При этом французские и итальянские политики руководствовались известным принципом враг моего врага - мой друг. У Италии и Франции был общий лютый враг - Австрия.
2 июля 1820 г. несколько полков, расположенных в Ноле и в Авеллино, провозгласили конституцию 1812 г. Фердинанд IV, дрожа от страха, сразу передал власть в руки карбонариев.
Характерна реакция великих держав на события в Королевстве Обеих Сицилий. Австрия решительно выступила на стороне реакции, и в конечном итоге именно ее войска подавили неаполитанскую революцию.
Пруссия поддержала Вену, но ее позиция мало что значила. А вот позиция трех остальных великих европейских держав - Англии, России и Франции - оказалась достаточно интересной.
Так, Александр I в Троппау, еще не вполне избавившись от либеральных идей своей юности, заявил, что, хотя Священный союз был создан для защиты монархов от мятежа, он, в то же время, не должен лишать народы вольностей, добровольно дарованные им монаршей милостью. Поэтому условием своего согласия на австрийскую интервенцию русский царь ставил обязательство короля Фердинанда даровать своим подданным умеренную конституцию после своего возвращения во власть.
Великобритания же устами лорда Кэсльри провозгласила, что Австрия вправе подавлять мятеж, угрожающий ее интересам, однако Лондон против принятия принципа вмешательства во внутренние дела ради одних политических теорий против других теорий.
В свою очередь правительство Ришелье было вынуждено лавировать между либералами и ультрароялистами; но бездействовать оно также не могло, иначе и те, и другие обвинили бы его в пренебрежении интересами Франции.
Итак, Австрии не удалось добиться единого контрреволюционного фронта, но и ее карательной армии оказалось вполне достаточно для разгрома войск конституционалистов (март 1821 г.). В Неаполе (вопреки громогласным обещаниям Фердинанда) началась еще более жестокая реакция, чем даже в 1799 г.
Однако реакционеры недолго торжествовали победу: в Пьемонте военный заговор привел к провозглашению конституции (весна 1821 г.), а князь Ипсиланти с вооруженными силами проник в Дунайские княжества и призвал всех греков к восстанию против Турции.
Австрия оказалась взятой в клещи: с одной стороны - итальянские карбонарии, с другой - греческие повстанцы расшатывают Турецкую империю (в Вене всегда прекрасно понимали, что если
Австрийской империи и суждено пережить Оттоманскую Порту, то ненадолго).
Таким образом, именно Восточный вопрос нанес смертельный удар Священному союзу: как известно, как только речь заходила о Восточном вопросе, русский царь становился таким революционером, что куда там якобинцам и карбонариям.
Очевидно, что и на Англию надежда была слаба: именно в эти годы в стране набрало силу чартистское движение, и в этих условиях даже таким завзятым реакционерам, как Кэслри и Веллингтон, было бы не так-то просто мобилизовать общественное мнение в поддержку контрреволюционных авантюр.

1.2. Гарибальди и Мадзини в начале революционной борьбы.

А что касается Франции, то после 1830 г., когда буржуазия окончательно утвердилась у власти в этой стране, рассчитывать на поддержку
Парижа в деле поддержания легитимных режимов совершенно не приходилось; более того, многие французские политики - от Луи-Филлиппа до Луи-Наполеона, и от Гизо до Тьера - рассматривали установления 1815 г. как крайне антифранцузские и вредные.
Более того, для французских политических лидеров (от Лафайета до Гамбетты) будущее единое итальянское государство виделось как естественный союзник по ту сторону Альп.
Февраль 1831 г. ознаменовался рядом восстаний одновременно в Модене, Болонье, Анконе, Парме и др.
Герцог Франц ДЭсте и эрцгерцогиня Мария-Луиза принуждены были обратиться в бегство.
Эмилия, Романья и Болонья оказались во власти восставших. Австрийцы начали было сосредотачивать свои войска между Миланом и Венецией, однако на этот раз в Париже находился не пассивный Ришелье, а достаточно активные и либеральные политические деятели, Лафайетт и Казимир Перье.
Они, в частности, добились эвакуации занятой австрийцами папской области. Таким образом, отныне в своей итальянской политике австрийцам приходилось считаться с французским фактором.
На Апеннинском полуострове с середины 30-х годов XIX в. свершились кардинальные перемены.
Прежде всего в королевстве Пьемонт-Сардиния, где король Карл Альберт (1831-1849) после жестокого подавления движения сторонников Мадзини 15 в 1831 и 1834 гг. изменил политический курс, решив использовать национальный подъем в своих целях, пока его трон не рухнул. Были разработаны и проведены реформы, превратившие Пьемонт в самое современное государство Италии, утверждена умеренно-либеральная конституция (Альбертинский статут)16.
Королевство кипело, полное новых начинаний, в воздухе витали идеи создания единого Итальянского государства. В 1847 г. в Турине граф Кавур, сторонник либеральных идей, начал издавать газету, которую назвал "Рисорджименто" ("Воссоединение").
Годом ранее был избран новый папа, Пий IX, который тут же после избрания, объявив всеобщую амнистию для политических заключенных, разрешил эмигрантам вернуться. Гарибальди восторженно воспринял все эти перемены и решил возвратиться на родину. Сперва он отправил Аниту с детьми к матери в Ниццу .17Тогда же произошел очередной поворот в мировоззрении Гарибальди. Он отошел от официального политического курса правительства, отказался от своей поддержки политики короля: "Я теперь буду воевать не за Карла Альберта, но за Итальянскую республику, за итальянскую нацию".
В это же время появились первые противоречия и разногласия Гарибальди с Мадзини, одним из триумвиров, управляющих Римской республикой.
Джузеппе Мадзини придерживался осторожной, умеренной политики, Гарибальди же выступал за установление диктатуры, полагая, что только она могла спасти тяжелое положение Римской республики, помочь разбить наступающих французов, которые пришли защитить владения папы.
В мемуарах он писал об этих событиях так: "Видя, как относились к тому, что было делом нации, понимая, что катастрофа неизбежна, я потребовал установления диктатуры; я требовал права на диктатуру, как в некоторых случаях моей жизни требовал, чтобы мне доверили руль корабля, когда буря несла его на рифы".

Глава 2. Война и народно-революционные движения

2.1. Австро-франко-итальянская война 1858-1859 гг.

Борьба за объединение Италии приобретает особый размах после революции 1848 года во Франции. Волна национального движения сметает австрийских ставленников в Парме, Модене и Тоскане. Неаполитанский король во второй раз жалует своим подданным конституцию. То же самое делает римский папа в своей области ("Понтификате").
Поддержав народное восстание в Ломбардо-Венецианских областях, правительство Пьемонта объявляет войну Австрии и добивается очищения Италии от австрийских гарнизонов. Плебисцит узаконил присоединение Ломбардии, Тосканы и вслед затем Модены и Пармы к единому Сардинскому Королевству (1860 г.).
Но и на этот раз воссоединение удалось лишь отчасти. За пределами нового государства остались Неаполь и Папская область.
В полной мере этот крайне неблагоприятный для Австрии расклад сил сказался в ходе революции 1848-1849 гг., когда все здание австрийского владычества в Италии было потрясено до основания. В марте 1848 г. восстала Венеция, и вскоре все Северная Италия была очищена от австрийцев.
Король Сардинии Карл-Альберт решил воспользоваться сложившимися благоприятными обстоятельствами, казалось, открывавшими путь к объединению страны под главенством сардинской династии, и объявил Австрии войну. Целью короля было присоединение к сардинскому королевству Ломбардии и Венеции. Ряд других итальянских монархов под напором народных масс примкнул к Сардинии. В этих условиях Пальмерстон советовал Австрии пойти на уступки.
Перепуганная Вена уже была готова уступить Сардинии Ломбардию, однако, после того как австрийский главнокомандующий, фельдмаршал Радецкий получил подкрепления, положение в Италии изменилось. Под Кустоццей итальянские войска были наголову разбиты, и австрийцы грозили вторгнутся в Пьемонт. В условиях, когда государственная власть Франции была парализована в результате революционного движения (июньские дни 1848 г.), одна Англия не рискнула идти на серьезный конфликт с Австрией из-за Италии. Лишившись поддержки западных держав и потеряв Милан (9 августа), Сардинское королевство (при посредничестве Англии и Франции) заключило перемирие с Австрией на условиях status quo ante bellum (т.е. Венеция и Ломбардия оставались за Австрией).
Новая попытка выбить австрийцев из Венеции и Ломбардии, предпринятая Карлом-Альбертом в 1849 г., окончилась столь же плачевно. После этой неудачи сардинский король отрекся от престола в пользу своего сына, Виктора-Эммануила, которому и предстояло стать объединителем страны 10 лет спустя.
В этой связи следует указать на позицию Санкт-Петербурга. Николай оказывал всяческую моральную и дипломатическую поддержку Вене (в частности, он разорвал дипломатические отношения с Сардинией). В то же время он отклонил предложение о посредничестве, а также о созыве европейского дипломатического конгресса для обсуждения итальянских дел, опасаясь, что в ходе конгресса может возникнуть Восточный вопрос в невыгодной для России трактовке. Вообще в ходе революций 1848-1849 гг. царизм играл роль жандарма Европы, всячески поддерживая европейских реакционеров, в том числе и силой оружия.
Так обстояли дела в 1848-1849 гг. на севере Италии; что же происходило на юге? Весной 1849 г. Французская Республика (которую к этому времени уже возглавлял президент Луи-Наполеон) предприняла контрреволюционную интервенцию в Риме с целью восстановления светской власти папы. Весной 1849 г. попытка генерала Удино захватить Рим закончилась неудачей, однако к июню, подтянув артиллерию французы разбили гарибальдийцев и заняли город. Папа Пий IX получил возможность свирепо расправиться с республиканцами и все это благодаря помощи со стороны Второй Республики!
Таким образом Луи-Наполеон пытался заручиться столь необходимой ему поддержкой со стороны клерикалов. В то же время римская проблема надолго отравила отношения между Парижем и итальянскими патриотами.
3 июля 1849 г. французы во главе с генералом Удино вошли в Рим фактически беспрепятственно. Мадзини до этого тайно покинул город, отказавшись от дальнейшего сопротивления. Король Карл Альберт, отрекшись от престола, уехал в Португалию.
Но Гарибальди решил продолжить борьбу. После падения Римской республики он вместе с немногочисленными волонтерами и верной Анитой совершил поход на север, пытаясь дойти до Венеции, последнего оплота революции. По пути, в устье реки По, у него на руках умерла беременная жена, и он, преследуемый, не смог даже ее похоронить. С большим трудом Гарибальди пробился к Пьемонту, но был арестован и выслан из страны. Следующие пять лет своей жизни он находился в изгнании, без семьи и детей, оставшихся на попечении его матери в Ницце. Непродолжительное время провел на средиземноморском острове Маддалена, в Танжере (Марокко) и Гибралтаре, а затем перебрался в 1850 г. в Северную Америку.
Там, чтобы прокормиться, прославленный партизанский командир первоначально устроился простым рабочим на свечную фабрику своего друга Мэучи, пока для него не нашлось более подходящее занятие. И вновь его позвало море, он плавал капитаном на торговых судах, мечтал о родных берегах, посещал порты Китая, Австралии, Новой Зеландии, Англии (там, кстати, в 1856 г. состоялось его знакомство с А.И. Герценом), пока другие патриоты Италии составляли заговоры и продолжали активную, но порой бессмысленную борьбу. В 1853 г. Мадзини подал сигнал к восстанию в Милане, попытка мятежа привела лишь к очередным репрессиям. Неудачи не останавливают Мадзини. Он создал революционную "Партию действия", которая должна была повести за собой массы. Гарибальди же открыто заявляет, что не одобряет эти обреченные на провал попытки к восстанию. В одном из писем к другу Дж. Кунео он объяснял свою временную пассивность: "Если я не рискую собой, то только потому, что не вижу никакой надежды на успех".18 Гарибальди при всей своей смелости и любви к риску, по сравнению с Мадзини и другими радикально настроенными республиканцами, оказался самым умеренным, самым трезвым. Лучше понимая политическую ситуацию, не склонный ни к трусости, ни к расчету, он решил переждать временный революционный спад, не отказываясь от своих идей и целей. В 1855 г. Гарибальди вернулся из изгнания на родину.
Уже в 1858 г. в Италии начался новый подъем национально-освободительного движения. По-прежнему было популярным стремление к войне против Австрии. Кавур, возглавивший с 1852 г. пьемонтское правительство, готовил почву для предстоящей войны за объединение Италии. В 1858 г. с этой целью был заключен тайный союз с Наполеоном III, императором Франции, по которому Франция обещала свою поддержку Италии в обмен на Ниццу и Савойю. Пьемонтское правительство стремилось одновременно привлечь на свою сторону и либерально настроенную интеллигенцию, и республиканцев. Для этих целей блестяще подходил Гарибальди, прославленный народный герой, пользующийся широкой популярностью в Италии. Кавур пригласил Гарибальди к себе и предложил ему вербовать волонтерские отряды для участия в предстоящих военных действиях. Гарибальди было поручено командование корпусом альпийских стрелков из 3 тыс. человек. Гарибальдийцам не хватало ни хорошего оружия, ни провианта, но они под предводительством прославленного командира проявляли чудеса храбрости. Позднее он скажет: "В Пьемонте в начале 1859 года меня подняли как знамя19". Действительно, пьемонтскому правительству во главе с Кавуром удалось подчинить Гарибальди своей стратегии. Несмотря на ряд одержанных побед, 11 июля 1859 г. в Виллафранке пришлось заключить перемирие с Австрией.
В ... продолжение

Вы можете абсолютно на бесплатной основе полностью просмотреть эту работу через наше приложение.