РАЗВИТИЕ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ДВИЖЕНИЯ И ОБРАЗОВАНИЕ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ США

Тип работы: Курсовая работа
Бесплатно: Антиплагиат
Объем: 41 страниц
В избранное:

СОДЕРЖАНИЕ Введение3-15

1. Формирофание демократической партийной системы16-21

1. 1. ПОДЪЕМ ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО ДВИЖЕНИЯ (1918-1920) 16

1. 2. РАЗВИТИЕ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ДВИЖЕНИЯ И ОБРАЗОВАНИЕ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ США19

2. ПРИХОД К ВЛАСТИ РЕСПУБЛИКАНЦЕВ22-27

2. 1. ВНУТРЕННЯЯ И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА республиканцев . . . 22

2. 2. ПОРАЖЕНИЕ РЕСПУБЛИКАНЦЕВ НА ВЫБОРАХ 1932 г25

3 . партино-политическая борьба и

“НОВого КУРСа” (1933-1938) . . . 28-35

3. 1. НАЧАЛО “НОВОГО КУРСА” Ф. РУЗВЕЛЬТА НЕОЛИБЕРАЛИЗМ. . 28

3. 2. ПАРТИЙНО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА . . . 31

Заключение36-38

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ39-42

Введение.

В течение всех тех шести десятилетий, которые отделяют нас от пе-риода Нового курса Ф. Рузвельта, оценка его роли в истории Соеди-ненных Штатов все время была и остается до сих пор предметом ожесточенной идейной борьбы различных социально-политических групп американского общества. И это не случайно: реформы, проведенные ад-министрацией Ф. Рузвельта в 30-х годах, стали крупнейшим рубежом в ис-тории США в XX веке, определили преобладающую тенденцию в эволюции социально-экономической и политической структуры современного общества.

Острая борьба по вопросу об оценке реформ Нового курса разверну-лась и в американской исторической науке. Ведущее место в историогра-фии Нового курса Ф. Рузвельта занимают историки неолиберального на-правления, сложившегося в США после второй мировой войны. Именно таким крупнейшим представителям современной американской либераль-ной историографии, как А. Шлезингеру-младшему, Р. Хофстедтеру, Ф. Фриделу, Э. Голдмену, Д. М. Бернсу, У. Лейхтенбергу, О. Грэхему, при-надлежат наиболее важные достижения в изучении этого ключевого пе-риода в истории Соединенных Штатов. В своей концепции они исходят из того, что историческое развитие Америки идет по пути неуклонного разви-тия и расширения либеральной традиции и прогрессивного приспособле-ния капитализма к потребностям общественного развития. Одно из цен-тральных мест в этом процессе они как раз и отводят Новому курсу 1.

Концепция неолиберальной историографии не раз подвергалась острой критике в трудах историков консервативного направления, выступавших с негативной оценкой рузвельтовской политики, которая, вызвав резкое уси-ление регулирующей роли государства, нарушила, по их мнению, глубокие исторические традиции США, основанные на индивидуалистической идео-логии. С другой стороны, против оценок неолиберальной историографии в 60-70-х годах выступила группа историков радикального направления, ко-торые, порой не без основания указывая на ограниченность ряда реформ Нового курса, в то же время отрицали его позитивные стороны и давали в целом негативную оценку деятельности 32-го президента США. Острая борьба различных направлений в американской историографии Нового курса продолжается и в настоящее время.

Исход этой идейно-политической борьбы чрезвычайно важен не только для Соединенных Штатов и других высокоразвитых стран Запада, но и для современной России, перед которой со всей остротой стоит сейчас проблема выбора путей дальнейшего развития. Вот почему вопрос о про-исхождении, характере и содержании реформ Нового курса Ф. Рузвельта, о том, какие изменения внес он в структуру американского общества, и в наши дни является одним из актуальнейших проблем политической жизни и историографии.

В отечественной российской историографии за последние несколько десятилетий создан ряд ценных научных трудов, посвященных анализу Нового курса Ф. Рузвельта. В работах В. Л. Малькова, Д. Г. Наджафова, Н. В. Сивачева, Н. Н. Яковлева, А. С. Маныкина, А. А. Кредера и других отече-ственных историков были даны в целом взвешенные оценки основных ре-формистских мероприятий Нового курса, закрепивших за американским народом ряд новых, немыслимых ранее прав в социальной области2.

Однако вплоть до конца 80-х годов в трудах российских ученых по но-вейшей истории, в том числе и по проблемам Нового курса Ф. Рузвельта, сохранялось немало догматических положений, прочно вошедших в марксистскую историографию. Особенно негативным было влияние пре-словутой теории общего кризиса капитализма, руководствуясь которой отечественные историки, как правило, делали вывод о невозможности ус-пешного решения социальных проблем в условиях капитализма, а значит, и о не-возможности его прогрессивного приспособления к потребностям общест-венного развития.

В настоящее время в российской историографии идет прогрессивный процесс критической переоценки укоренившихся догматических концепций истории США. Это относится и к истории Нового курса. Правда, иногда попытки такой переоценки ведут к “перехлестам” в противоположном направлении, к явной идеализации Ф. Рузвельта и его политики, к изображению его как выразителя народных интересов и принципиального борца против монополий. Все это делает еще более актуальной задачу создания российскими историками новых, отвечающих современным требованиям научных трудов, посвященных Новому курсу Ф. Рузвельта3.

Однако в течение последних десятилетий XIX века либерально-реформистский облик американского общества, утвердившийся после Гражданской войны, претерпел решительные изменения. Основой этих кардинальных сдвигов стало возникновение системы гигантских трестов и других монополистических объединений, которые, действуя в тот период без каких-либо серьезных ограничений, уже к началу XX века превратили Соединенные Штаты в классическую страну корпоративного капитализма.

В условиях неограниченного господства крупных корпораций идеология классического либерализма стала стремительно терять свои демократические черты. Идеи индивидуальной свободы и равенства возможностей все чаще стали толковаться в духе социал-дарвинистских концепций “борьбы за существование” и “выживания наиболее приспособленных”. Эти доктрины “твердого индивидуализма” были взяты на вооружение могущественных “капитанов индустрии”.

Под воздействием сильной волны радикально-демократических антимонополистических движений, развернувшихся в конце XIX века, в период Прогрессивной эры были предприняты первые попытки реформирования традиционных институтов американского общества в соответствии с постулатами идеологии нового либерализма. Теоретические основы этой идеологии были разработаны в начале XX века в трудах видных представителей общественной мысли США Герберта Кроули, Луиса Брандейса и их единомышленников. Идеологи нового либерализма исходили из того, что в изменившейся обстановке корпоративной Америки либералам надо отказаться от концепции “пассивного государства”. Напротив, государство должно стать регулятором экономической и социально-политической жизни общества.

Впервые эта концепция государственного активизма нашла свое практическое воплощение в политике “нового национализма” и “новой свободы”, неразрывно связанной с именами Теодора Рузвельта и Вудро Вильсона. Либеральные реформы, проведенные в период Прогрессивной эры, способствовали некоторому ограничению монополистической практики и пресечению наиболее вопиющих проявлений корпоративного произвола. Были проведены также меры по введению элементарных норм трудового законодательства и по демократизации избирательной системы. Все эти реформы Прогрессивной эры представляли собой первые шаги на пути приспособления традиционной структуры американского общества к потребностям социального прогресса, к новой обстановке, созданной превращением Америки в страну корпоративного капитализма.

Выполнение этой задачи прогрессивного реформирования американского капитализма стало главной, первостепенной необходимостью в начале 1930-х годов, в период “великой депрессии”. Экономический кризис 1929-1933 гг., самый глубокий кризис во всей истории капиталистической цивилизации, до основания потряс всю структуру американского общества. Гигантское падение промышленного производства, многомиллионная безработица, массовое разорение фермеров и средних слоев города, все более нараставшая волна коммерческих банкротств и банковских крахов - все это нанесло беспощадный удар по благосостоянию большинства американцев, ввергнув многих из них в безысходный кошмар нищеты, голода и пауперизма.

Не удивительно, что в начале 30-х годов в Соединенных Штатах стали один за другим возникать очаги социального протеста. Конечно, тяжелые удары кризиса нередко полностью парализовали волю рядовых американцев, и их возмущение далеко не всегда перерастало в открытые выступления. Но все же по мере углубления экономических бедствий движения социального протеста стали принимать все более массовый характер. Все это отразило глубокие сдвиги в массовом сознании. Крупный капитал вновь стал объектом острой критики. Более того, в период самого сильного обострения экономического кризиса в сознание американцев начали даже закрадываться сомнения в справедливости и разумности самой капиталистической системы. “Капитализм подвергся сейчас испытанию, и он его не выдержал, -говорилось, например, на собрании одной из церковных общин в штате Огайо в сентябре 1932 г Экономическая система, при которой погоня за прибылью ведет к разрушению благосостояния народа, должна быть либо полностью отброшена, либо фундаментально изменена”4.

В этой до предела напряженной политической обстановке и началась в 1932 г активная деятельность Франклина Делано Рузвельта, выдвинутого кандидатом на пост президента США от Демократической партии и развернувшего энергичную агитационную кампанию под лозунгом Нового курса. Уже в ходе этой предвыборной кампании Франклин Рузвельт убедительно продемонстрировал свой незаурядный талант искусного политического деятеля, умевшего соединять стойкие либеральные убеждения, закрепленные всей его предшествовавшей карьерой, с чувством нового, с готовностью на смелое экспериментирование и, с другой стороны, со склонностью к прагматизму и к политическому маневрированию. Конечно, в 1932 г у Рузвельта не было, да, вероятно, и не могло быть четко разработанной конкретной программы Нового курса.

В предвыборных речах кандидата Демократической партии в 1932 г иногда высказывались и более смелые и весьма необычные для того времени идеи. Так, совершенно по-новому ставилась им проблема соотношения между правами человека и ответственностью государства. В программной речи в Сан-Франциско 23 сентября 1932 г Рузвельт говорил о том, что в новых условиях XX века необходимо дополнить положения Декларации независимости о защите естественных и неотчуждаемых прав человека провозглашением “декларации экономических прав”. “Каждый человек имеет право на жизнь, - утверждал он, - а это значит, что нельзя отрицать и его права на достаточно обеспеченные жизненные условия . . . Правительство должно дать каждому человеку возможность добиться своим трудом обладания необходимой для его нужд части общественного богатства . . . Если для обеспечения этого права человека надо ограничить собственнические права спекулянта, манипулятора, финансиста, я считаю такое ограничение совершенно необходимым”5.

В этих рассуждениях Рузвельта было дано теоретическое обоснование необходимости предоставления государству широких социальных функций. В них содержалась по сути дела программа создания системы государственной социальной защиты членов общества.

Разумеется, необходимость следовать весьма традиционным официальным рекомендациям платформы партии нередко придавала речам кандидата демократов черты непоследовательности и противоречивости. Но это также было частью тактического курса Рузвельта в ходе предвыборной кампании. Ведь ему необходимо было объединить вокруг себя все долгое время враждовавшие между собой фракции Демократической партии, а значит, и слои населения, шедшие за ними, завоевать голоса избирателей с весьма различными взглядами.

Гибкая тактика кандидата демократов, значительно меньшая его обремененность индивидуалистическими путами, провозглашенный им курс на смелое экспериментаторство и либеральные реформы - все это в обстановке усиливавшегося недовольства избирателей политикой республиканской администрации обеспечило Рузвельту убедительную победу на выборах.

Франклин Рузвельт 4 марта 1933 г в своей официальной речи при вступлении на пост президента. Ее лейтмотивом было обещание самых энергичных действий по борьбе с кризисом. Для успеха в этой борьбе, заявил он, необходимо “предоставить исполнительной власти такие же широкие полномочия, какие были бы даны президенту, если бы внешний враг вторгся в нашу страну”6.

С первых же дней после своего прихода к власти правительство Рузвельта приступило к целой серии чрезвычайных мер. Уже 9 марта 1933г оно созвало специальную сессию Конгресса, работа которой продолжалась более трех месяцев. Конгресс принял множество законов, которые охватили в совокупности все стороны экономической и социально-политической жизни Соединенных Штатов. Так уже в течение “первых ста дней” деятельности президента Рузвельта были заложены основы политики, явившиеся конкретной реализацией выдвинутого им лозунга Нового курса.

Одной из важнейших задач политики Нового курса на первом этапе ее развития (1933-1934 гг. ) было сохранение и максимально возможное укрепление корпоративной структуры американской финансово-экономической системы. В чрезвычайных условиях кризиса Рузвельт вполне сознательно отказался от всякой антимонополистической риторики и взял курс на прямое сотрудничество с крупным корпоративным бизнесом с целью оздоровления экономики и укрепления основ капиталистического строя.

Однако выполнение этой задачи было невозможно без внесения крупных изменений в структуру капитализма, без ограничения присущей ему асоциальности, без создания системы социальной защиты населения, рассчитанной на укрепление социальной стабильности общества. Поэтому уже на первом этапе Нового курса администрация Рузвельта направила свои усилия на проведение ряда либеральных реформ с целью расширения социально-политических прав рабочих, фермеров, городских средних слоев.

В выступлениях 1933-1934 гг. Рузвельт не раз развивал эти руководящие идеи. “Новый курс, - говорилось в одном из них, - стремится сцементировать все наше общество, богатых и бедных, в добровольное братство свободных граждан, сплоченных воедино и стремящихся к общему благу для всех”7.

Эта двуединая линия на сочетание мер, рассчитанных на укрепление позиций крупного корпоративного бизнеса, и некоторых, хотя на первых порах весьма ограниченных шагов по пути либеральных социальных реформ, четко просматривалась во всех направлениях социально-экономической политики правительства Рузвельта на первом этапе Нового курса.

Официальное закрепление в кодексах некоторых важных норм трудового законодательства создавало более благоприятную обстановку для борьбы за реальное улучшение условий найма рабочей силы. Но все же это был только первый шаг на пути к созданию системы трудовых отношений, соответствующих условиям высокоразвитого индустриального общества. Статья 7а НИРА признавала право рабочих на профсоюзы и коллективный договор, но отнюдь не обязывала предпринимателей признавать эти права. Поэтому очень часто предприниматели либо вообще отказывались от признания профсоюзов и заключения коллективных договоров с ними, продолжая придерживаться принципа “открытого цеха”, либо создавали компанейские профсоюзы, полностью зависимые от хозяйской воли, и с их помощью навязывали рабочим невыгодные им трудовые соглашения.

В законе о восстановлении промышленности был также раздел об организации общественных работ для безработных. На основе этого закона была создана Администрация общественных работ (PWA) во главе с министром внутренних дел Г. Икесом. На осуществление работ по проектам PWA было ассигновано 3, 3 млрд. долл. Кроме мер, предусмотренных в НИРА, администрация Рузвельта использовала и другие каналы помощи безработным. Так, весной 1933 г началось создание сети лесных лагерей для безработной молодежи. Тогда же Федеральная администрация по оказанию чрезвычайной помощи (FERA) во главе с Г. Гопкинсом приступила к выдаче финансовых дотаций штатам для оказания помощи безработным. Наконец, в ноябре 1933 г, была основана Администрация гражданских работ (CWA), в задачу которой входило предоставление безработным временного занятия в течение зимних месяцев.

Уже на первом этапе Нового курса масштабы организованных правительством общественных работ были весьма значительными. На них было занято в среднем 2, 5-3 млн., а в отдельные месяцы даже до 4, 5 млн. человек. Но все же они в лучшем случае поглощали не более четверти армии безработных, а остальные по-прежнему были лишены помощи.

Таким образом, при всей принципиальной важности либеральных реформ в области трудового законодательства и в сфере помощи безработным, проведенных правительством Рузвельта в первый период Нового курса, они были все же довольно умеренными, а иногда и просто декларативными. Уровень социальной защищенности лиц наемного труда в США оставался в то время еще сравнительно низким.

Серьезный вызов политике рузвельтовской администрации составила в 1934-1935 гг. оппозиция Новому курсу слева. Практическая деятельность правительства Рузвельта по осуществлению программы реформ, на которые массы рядовых американцев возлагали столь радужные надежды, очень быстро показала многим из их, что Новый курс далеко не приносит того, что им было обещано и чего они от него ждали. К тому же после кратковременного улучшения экономической конъюнктуры промышленное производство в США вновь стало сокращаться. Оно все еще было гораздо ниже уровня 1929 г. В стране по-прежнему сохранялась массовая безработица. Кризисное положение было в сельском хозяйстве. Не удивительно, что первоначальное воодушевление масс по поводу перспектив Нового курса стало постепенно сменяться разочарованием и недовольством. На этой основе в 1934-1935 гг. в Соединенных Штатах вновь усилились различные движения социального протеста.

Наиболее активными участниками этих движений были промышленные рабочие. Преодолев состояние апатии и подавленности, охватившее большинство из них в период кризиса, они вновь обратились к средствам активной забастовочной борьбы. В ней проявилось их растущее недовольство недостаточной эффективностью трудового законодательства правительства Рузвельта, их возмущение систематическим нарушением предпринимателями статьи 7 а НИРА, распространением компанейских союзов. На первом этапе Нового курса эти проблемы оказались в центре внимания организованного рабочего движения. Не случайно во всех крупных забастовках тех лет, как правило, выдвигались требования точного соблюдения положений НИРА об условиях труда и в особенности о праве рабочих на создание своих собственных профсоюзов и на заключение коллективных договоров. Участники рабочего движения требовали также увеличения правительственных ассигнований на помощь безработным и введения федеральной системы социального страхования. Преимущественная ориентация рузвельтовской администрации на защиту интересов бизнеса была решительно отвергнута рабочими.

В 1934-1935 гг. в США развернулась и новая сильная волна массовых демократических движений. В условиях продолжавшейся экономической депрессии миллионы обездоленных, отчаявшихся людей - безработных, мелких фермеров, негров и других представителей социальных низов - год за годом испытывали суровые лишения, нищали, голодали, разорялись. Они мучительно искали выход из создавшегося невыносимого положения. Новый курс мало, что изменил в их жизни. Теряя последние надежды, они хватались за все, что, казалось, сулило им избавление от бедствий. Так возникли многочисленные “движения панацей”, участники которых поддерживали различные и, как правило, утопичные проекты радикальных реформ.

Более реалистический и целенаправленный характер носило возобновившееся в те годы движение за независимые политические действия и создание третьей партии. Важную роль в этом движении играли Лига за независимые политические действия, созданная еще в 1929 г группой радикальной интеллигенции, и две наиболее крупные местные третьи партии - Фермерско-рабочая партия Миннесоты и Прогрессивная партия Висконсина.

... продолжение

Вы можете абсолютно на бесплатной основе полностью просмотреть эту работу через наше приложение.