ДРЕВНЕИНДИЙСКИЕ ЯЗЫКИ И ПИСЬМЕННОСТЬ

Тип работы: Реферат
Бесплатно: Антиплагиат
Объем: 15 страниц
В избранное:

ПЛАН

ВВЕДЕНИЕ

I. ДРЕВНЕИНДИЙСКИЕ ЯЗЫКИ И ПИСЬМЕННОСТЬ

II. ВЕДИЙСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

III. ДРЕВНЕИНДИЙСКИЙ ЭПОС

IV. ТЕАТР ДРЕВНЕЙ ИНДИИ

V. АРХИТЕКТУРА

VI. СКУЛЬПТУРА

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
ВВЕДЕНИЕ

В нашей стране из года в год возрастает интерес к истории и культуре Индии, пагоды которой внесли значительный вклад в мировую цивилизацию. За последние десятилетия в Советском Союзе опубликованы многие памятники индийской литературы, философские трактаты, научные сочинения, изданы исследования как по общим, так и но конкретным проблемам историко-культурного развития этой страны. Появилось много научных работ, посвященных древнейшему периоду индийской истории. Это определяется не только особой значимостью древнеиндийского культурного наследия, но н непосредственной связью его с культурой Индии сегодняшнего дня. Литература, искусство, театр и многие социальные институты современности (община, каста) не могут быть правильно поняты без учета их происхождения. Многие аспекты этнической ситуации в стране также нельзя объяснить, не учитывая тех явлении, которые имели место в древности и средневековье.
С глубочайшей древности Индия была связана со многими странами и народами как Запада, так и Востока. Хорошо известно, что еще в IV—III тысячелетиях до н.э. между городскими цивилизациями долины Ипда и странами Средиземноморья, а также Тибетом и, возможно, другими районами Центральной и Юго-Восточной Азии существовали непосредственные контакты. Важным моментом последующей истории Индии явились тесные связи с эллинским, эллинистическим и римским миром, с одной стороны, и странами Южной Азии и Дальнего Востока — с другой. Многие черты индийской культуры распространились на значительной территории, отдельные памятники индийской литературы вошли составной частью в культурное наследие других народов. Индийские науки и философия оказали самое непосредственное воздействие на формирование идеологии и научных воззрений как в близких, так и в далеких от Индии цивилизациях. Индийская математика, например, была высоко ценима в арабском мире. Оттуда некоторые из достижений индийской математики стали известны в Европе. Разумеется, процесс установления культурных связей был двусторонним, знакомство с миром античности принесло много нового и в культурное развитие самой Индии. Однако, несмотря на немалое число заимствований, древнеиндийская культура поражает исследователя несомненной самостоятельностью, самобытностью и своеобразием.
Поэтому наряду с сравнительным подходом к ее изучению (анализ древнеиндийской культуры в сопоставлении с культурными достижениями других народов древности) столь же необходимо пытаться раскрыть сущность древнеиндийской цивилизации, исходя из се собственных закономерностей, как бы изнутри ее самой.
Подобный путь исследования не означает, разумеется, какого-либо растворения научной мысли в традиционно индийских представлениях и категориях, как это нередко делают индийские ученые, но имеет целью продемонстрировать подлинную специфику индийской культуры, исходя из всего комплекса достижений современной исторической науки.

I. ДРЕВНЕИНДИЙСКИЕ ЯЗЫКИ И ПИСЬМЕННОСТЬ

Уже в I тысячелетии до н. э. в Индии сложилась уникальная языковая ситуация, которая влияла на характер всей индийской культуры. Определяющим моментом ее было длительное существование особого литературного языка — санскрита. Сложившийся в начале I тысячелетия до н. э. в период древнеиндийской стадии развития индоарийских языков на основе одного из диалектов Северо-Западной Индии, санскрит остался почти неизменным вплоть до нашего времени, несмотря на непрерывную эволюцию живых разговорных языков, несмотря на пестроту окружавших его диалектов.
В ранний период санскрит употреблялся одновременно с другим древнеиндийским языком — ведийским, восходившим к иному, чем санскрит, диалекту. Ведийский язык — это язык древнейшей культовой поэзии индийцев. На нем составлены религиозные гимны, исполнявшиеся при жертвоприношениях и обращениях к богам. Ведийский язык сложился раньше санскрита и как непосредственный наследник общеиндоевропейской поэтической речи сохранил многие чрезвычайно архаичные черты, имеющие
аналогии в других индоевропейских языках: древнегреческом, латинском, хеттском и пр.
Ведийский язык отличается от санскрита прежде всего архаичным характером ударения (музыкального), необычайной сложностью флективной системы (в имени и в глаголе), сохранением остатков древней индоевропейской флексии. В области лексики в нем легко отслаивается общеиндоевропейский пласт. При этом в отличие от санскрита ведийский язык не имел строгой нормативности и был открыт для многих новообразований, находящих аналогии в более поздний среднеиндийский период.
Санскрит известен в двух разновидностях. Более архаичная — эпический санскрит. На нем составлены две знаменитые поэмы: Махабхарата и Рамаяна. Этот вид санскрита, представленный только метрическими текстами, долгое время передававшимися в устной традиции, был значительно менее упорядочен и более подвержен влиянию разговорных языков, чем другая форма его — классический санскрит. Именно классический санскрит, строго нормативный язык, правила которого подробно изложены в грамматике Панини (V—IV вв. до н. э.), на протяжении многих столетий был основным языком художественной, философской и на - учной литературы Индии. Санскрит, как и ведийский язык, представляет собой в высшей степени синтетический тип языка.
С середины I тысячелетия до н. э. параллельно с санскритом в сфере религии и политики начинают употребляться среднеиндийские языки. Несколько позже они проникают в театр и художественную литературу.
Одним из таких языков был магадхи-бхаша — официальный " язык империи Маурьев. На нем составлена значительная часть эдиктов Ашоки и другие эпиграфические документы. Этот язык не совпадал ни с одним разговорным языком, а представлял совокупность некоторых черт главным образом восточных диалектов и отличался нарочитой архаизацией.
Около III в. до н. э. на основе ряда северо-западных диалектов складывается искусственный литературный язык пали, язык буддизма, вобравший в себя и некоторые черты восточных диалектов, ибо в первые века распространения буддизма проповедь велась на разных разговорных языках. Кроме основной части палийских текстов (философских, религиозных, научных), составивших буддийский палийский канон, на пали известны различные неканонические сочинения, а на Цейлоне пали продолжает жить до сих пор как язык буддизма.
Пали как ранний образец среднеиндийских языков представляет дальнейшую стадию развития индоарийских языков по сравнению с санскритом. Характерными чертами пали, как многих языков этой стадии, являются исчезновение дифтонгов, ассимиляция групп согласных фонем, исчезновение многих грамматических категорий: двойственного числа, дательного падежа и т. д.
К началу нашей эры в Индии появляется еще один вид искусственных языков, сложившихся преимущественно для художественной литературы и театра. Это пракриты. Слово пракрит нередко применяют к языкам, засвидетельствованным в ранней эпиграфике, а иногда даже к среднеиндийским разговорным языкам. Однако пракриты никогда не были разговорными языками и всегда противопоставлялись местным живым языкам дешабхаша.
Другим важным языком драмы был магадхи. Он считался вторичным пракритом, так как грамматики выводили его не из санскрита, а из шаурасени. Этот пракрит имеет некоторые общие черты с ранним бхаша магадхи надписей Ашоки, однако этот литературный магадхи — более нормализованный язык, абсолютизировавший некоторые особенности диалектов восточных областей Индии.
Пракрит магадхи обычно предписывался персонажам низшего разряда: стражникам, соглядатаям, мужчинам, живущим в женских покоях, герою, попавшему в беду.
Во все периоды индийской истории наряду с народностями, говорившими на индоарийских языках, в Индии жили племена и народности — носители неиндоарийских языков: дравидийских, иранских, мунда. Из этих языков дравидийские, распространенные у народов Южной Индии, оказывали наиболее заметное влияние на индоарийские языки. Это влияние сказалось в появлении в индоарийских языках ряда церебральных фонем, в проникновении различных синтаксических конструкций и в многочисленных лексических заимствованиях.
Древнейшие памятники индийского письма, сохранившиеся до нашего времени, относятся к III тысячелетию до н. э. Это надписи на печатях и амулетах Мохенджо-Даро и Хараппы. Но образцы этого письма до сих пор не прочитаны, несмотря на многочисленные попытки их дешифровки. Проводившиеся недавно исследования этих текстов с помощью статистических методов позволили сделать некоторые предположения о характере языка этих текстов. По некоторым существенным признакам грамматической структуры, выявленным на основании этих исследований, язык протоиндийских надписей определяется как близкий к дравидийским языкам. Если и далее подтвердится эта гипотеза, то язык надписей Мохенджо-Даро имеет продолжение в Южной Индии во множестве древних и современных дравидийских языков и диалектов. Но письмо Мохенджо-Даро и Хараппы после гибели этих городов не получило развития в Индии.
Древнейшие памятники письма, связанные с индоарийскими языками, относятся к III в. до н. э. Появилась письменность, несомненно, для составления административных, юридических и хозяйственных документов. Литература и наука письменностью не пользовались, а литературные произведения передавались изустно в виде поэзии или мнемонических стихов.
Наиболее ранний вид алфавита брахми, которым записаны эдикты Ашоки, содержал 5 графических знаков для гласных фонем и 32 знака — для согласных. Не было специальных знаков для дифтонгов. Они появляются позднее, когда алфавит брахми был приспособлен для записи санскритских и санскритизированных текстов. В первые века нашей эры получила распространение разновидность письма брахми — так называемое кушанское брахми. Палеографической особенностью кушанского брахми было по-явление головки буквенных знаков — особой горизонтальной черточки, завершавшей вертикальные линии знаков и помогавшей удерживать знаки на одной линии. Из этой черточки в дальнейшем развитии письма брахми возникла сплошная горизонтальная линия, держащая графическое слово в поздних индийских алфавитах. Письмо брахми было распространено не только в Индии, но и в Центральной Азии и дало начало многим алфавитам Юго-Восточной Азии.
Наиболее древние рукописи, выполненные кушанским брахми на пальмовых листьях, найдены в монастыре в Кызыли и относятся ко II в. н. э. Один из них содержит текст драмы Ашвагхоши Шарипутрапракарана.
В IV—V вв. н. э. эволюция алфавита брахми приводит к созданию нового вида брахми — так называемого гуптского письма. В Южной и Центральной Индии возникают различные местные разновидности письма брахми: дравиди, андхра и т. д.
Другое известное со времени Ашоки индийское письмо, кхароштхи, которое возводят к арамейскому алфавиту, по-видимому, было занесено в Индию иранскими писцами. Этим письмом пользовались преимущественно на северо-западе Индии для записи среднеиндийских текстов. Оттуда это письмо распространилось в Центральную и Среднюю Азию, способствуя проникновению туда индийской культуры.

II. ВЕДИЙСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Ведийские самхиты открывают, таким образом, историю индийской литературы в такой же мере, в какой они являются началом той своеобразной культурной традиции, которая, следуя законам преемственности, развивалась
затем в Индии на протяжении более трех тысячелетий. Необходимо отметить, что историко-культурное значение ведийских текстов несравнимо перевешивает их литературную ценность. Они сохранили поистине гигантский материал о верованиях древних индийцев, их ритуале, обычаях, повседневной жизни, показали начало и расцвет древнейшего этапа их философии. В них косвенно отразилось общественное развитие Индии. И тем не менее ведийские памятники лишь в небольшой степени могут рассматриваться как литературные тексты. Это значит, что сухой пересказ тех или иных положений обычно существенно преобладает в них над художественным творчеством в любом значении этого слова. Исключение составляет наиболее ранний из ведийских сборников — Ригведа. Ее с известными оговорками можно назвать памятником древнейшей культовой поэзии индийцев.
Мы знаем, что основная цель авторов ригведийских гимнов была сугубо практической — обеспечить жертвователю получение тех благ, ради которых он обращался к богам. Восхваление сопутствовало жертве и делало ее угодной богу. Но этот утилитарный подход не исключал поэтической оболочки гимна. Перечисляя подвиги божества, прославляя его могущество, создатели текстов находили нередко выразительные сравнения; описание битв, в которых мир богов торжествовал победу над темной демонической стихией, приближается местами по духу к героическому эпосу.
Божества ведийской эпохи — очень часто простые персонификации отдельных природных явлений. Неудивительна поэтому и та особая поэтичность, которой пронизаны, например, гимны небесной деве-заре Ушас,— ведь источником вдохновения для их создателей послужила картина пробуждающейся на рассвете природы. Подобный характер присущ и культовым обращениям к солнцу, дождю, ветру.
Любопытный парадокс ведийской культуры заключался в том, что параллельно с несомненным развитием религиозных и философских представлений эпохи художественный уровень выражавших их текстов непрерывно падал. Следующая хронологически за Ригведой Атхарваведа наполнена магическими заклинаниями, в большинстве случаев лишенными какой бы то ни было литературной обработки. Правда, этот сборник представляет другую сторону древнеиндийской жизни — народные верования с характерным для них преобладанием магии. Некоторые из встречающихся здесь текстов — не что иное, как народные заговоры. Являясь прекрасным источником для изучения обычаев ведийских индийцев и их демонологии, Атхарваведа почти не имеет отношения собственно; к литературе. Исключение составляет лишь группа так называемых философских гимнов.
Самаведа — не столько литературное произведение, сколько памятник музыкального творчества. Гимны Ригведы сначала произносились нараспев. С течением времени практика пения усложнилась, а наиболее архаические ее приемы стали забываться. Тогда и возникла Самаведа, служившая для жрецов своего рода учебником ритуального пения. В текстуальном плане сборник этот, естественно, целиком зависит от Ригведы: из 1603 стихов Самаведы оригинальными являются лишь 99.
Обширная литература брахман посвящена осмыслению ритуала и символическому его истолкованию. Первые опыты такого рода содержатся уже в поздних текстах Яджурведы, созданных, по-видимому, одновременно с зарождением брахман. Брахманы написаны прозой. Язык изложения обычно сухой, а передаваемое им содержание носит запутанный и нередко противоречивый характер. Одна из черт стилистики брахман оказала чрезвычайно сильное влияние на последующую литературу упанишад. Она состоит в нахождении соответствий и отождествлений для различных предметов и понятий. Развивая центральную идею своей доктрины — представление о жертве как аналоге мирового процесса,— авторы брахман стремятся каждую частность культового действия,каждый употребляемый в нем предмет сопоставить с явлениями жизни человека или природы Сравнения эти часто совершенно
Завершающий раздел в ряду наиболее существенных ведийских текстов — упанишады. Они известны прежде всего тем, что новым толкованием ведийской религии составили эпоху в развитии индийской религиозно-философской мысли. Эта новая интерпретация содержания ведийских текстов и стала интересовать исследователей в первую очередь. Однако интерес представлял и стиль упанишад — для них была найдена новая литературная форма.
Сущность всех примененных в упанишадах приемов была подчинена основной цели, которую преследовали создатели текстов,—непосредственному воздействию на психику адепта, постигающего их религиозную доктрину. Архаичность упанишад проявлялась в том, что собственно религиозное не отделено в них от философского. а литературный элемент органически входит в этот синтез,передавая тот дух учения, который авторы текстов не могли и не стремились строго зафиксировать в словах.
Метафоры, подчас сложные, встречаются часто, в некоторых случаях один и тот же образ несет несколько смысловых нагрузок. Так, в Брихадараньяка-упанишаде (II, 5) мед (мадху) символизирует сладость истины, а также идею нерасторжимости, так как пчелы производят мед и сами же питаются им.
Особую форму воздействия представляли намеки. Упанишады создавались в атмосфере религии, глубоко пропитанной мантризмом, т. е. верой в абсолютную действенность заклинания. Речь считалась аналогом бытия, имя — такой же сущностью вещи, как и ее материальная форма. Познать скрытое имя объекта значило овладеть им, а простое произнесение сакральной формулы представлялось актом огромной созидательной или разрушительной силы. Речь сама была тайной, которую надо было уметь разгадать.
В стихотворную форму облекаются иногда практические наставления. Таких случаев немало. Неоднократно применяются и загадки или сложные аллегории, непонятные без пояснений. По стилистике упанишады продолжают традиции брахман, но привносят в нее дух подлинной художественности. Существовали и другие приемы. Все они в той или иной мере выражают литературную специфику упанишад, в которых предопределены не только многие идеи позднейших текстов, но и некоторые важные художественные особенности последующей литературы.

III. ДРЕВНЕИНДИЙСКИЙ ЭПОС

Древнеиндийскому классическому эпосу, Махабхаратс и Рамаяне, принадлежит в истории индийской культуры выдающееся место. Обе поэмы обрели тот облик, в котором мы их знаем, в первые века нашей эры, но к этому времени их история насчитывала уже много веков, в течение которых проходило их формирование и развитие, и они впитали в себя буквально все стороны индийской политической, социальной и духовной жизни. При оче- видной скудости достоверных исторических источников, которыми мы располагаем, сведения Махабхараты и Рамаяны о государственных и семейных институтах древней Индии, о племенных связях и отношениях, о нравах и законах страны, верованиях и быте ее населения поистине неоценимы. И слова, отнесенные в Махабхарате к ней самой: То, что есть где-то в мире, есть и здесь; а того, чего здесь нет, нет нигде — и ставшие впоследствии народной поговоркой (Того, чего нет в „Махабхарате", нет ни-
где), всякому знакомому с древнеиндийским эпосом не покажутся
преувеличением.
Древнейшим слоем индийского эпоса (а отсюда и древнейшим его смыслом) был слой героический, тесно связанный с эпохой первобытнообщинного строя и его представлениями, тот слой, который позволяет считать Махабхарату и Рамаяну в основе своей эпосами героическими, типологически близкими такого же рода эпосам античной Греции, а также европейского и среднеазиатского средневековья. Героика содержания Махабхараты и Рамаяны в первую очередь нашла выражение в их сюжете (рассказ о великой битве) и в обрисовке центральных образов. Персонажи древнеиндийского эпоса — всесильные и беззаветно мужественные воины, каждый из которых, .по определению В. М. Жирмунского, в монументально идеализированной форме... олицетворяет норму поведения человека героического, воинского века. В эпосе нет раскрытия или развития характеров героев, психологических мотивировок их действий и побуждений. Внешние обстоятельства и стимулы поведения господствуют над внутренними, типическое над индивидуальным. Поэтому при всем разнообразии эпических образов — разнообразии, повторим, определенном не столько их внутренней сущностью, сколько внешней си- туацией,— все вместе они сливаются в хорошо знакомый нам и по другим эпосам мира величественный образ эпического богатыря.
Герои эпоса отмечены божественным происхождением. Это касается не только Пандавов — сыновей могущественных богов или Рамы и Ситы, о чем мы уже говорили, но и большинства других персонажей, гордящихся своими небесными предками. Эпические мотивы чудесного рождения (Пандавы, Сита) и воспитания в безвестности (Кришна, Карна) ", дополняя мотив божественного происхождения, придают эпическим героям необходимое величие, а их назначению на Земле — исполненную высокого смысла пред- определенность.
На богатом литературном материале ранней канонической и неканонической буддийской литературы вырастают новые литературные явления, вводящие нас в область классической литературы древней Индии. Одним из них стало творчество Ашвагхоши — замечательного поэта и драматурга. Современник кушанского царя Канишки, он был его духовником, одним из образованнейших людей той поры. Буддийская традиция рисует его опытным полемистом, в совершенстве владевшим логикой, активным пропагандистом буддизма.
Ашвагхоше принадлежат две поэмы: Буддхачарита (Жизнь Будды) и Саундарананда (Сундари и Нанда). Если первая посвящена поссоздапию .личности самого Будды на основе легендарных и канонических материалов, то вторая—борьбе за человеческие ... продолжение

Вы можете абсолютно на бесплатной основе полностью просмотреть эту работу через наше приложение.