Творчество М. Зощенко в контексте русской литературы

Тип работы: Курсовая работа
Бесплатно: Антиплагиат
Объем: 27 страниц
В избранное:

Содержание

Введение 3
... ... ... ... ... ... ... ... .. ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... .5
... ... ... ... ... ... ... ... .. ... ... 5
1 Раннее творчество М.Зощенко
... ... ... ... ... ... ... ... .. ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 13
... 17
1.1ТворчествоМ.Зощенко как предмет литературного
исследования ... ... ... ... . 20
1.2 М.Зощенко в первой половине 1920-х годов: 20
рождение литературной 23
репутации ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... .26
... . 28
1.3Тематика и проблематика рассказов М.М.
Зощенко ... ... ... ... ... ... ... ... ... .

2 Творчество М.Зощенко в контексте русской литературы ... ... ... ... ... ... ...
2.1 Предшественники и последователи
М.Зощенко ... ... ... ... ... ... ... ... . ... ... .
2.2 Зверь и неживой человек в мире раннего М. Зощенко ... ... ... ... .
Заключение ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... .. Список использованной
литературы ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...

Введение

Сатирик и юморист Михаил Михайлович Зощенко (1894-1958) вошел в
литературу в начале 20-х годов, в эпоху сложную и драматическую, полную
социальных перемен и нововведений. Уже первые произведения молодого
писателя свидетельствовали о том, что сатирический цех пополнился мастером
ни на кого не похожим, с особым взглядом на мир, систему общественных и
человеческих отношений, культуру и мораль и наконец, со своим особым
зощенковским языком, отличавшимся от языка всех до него и после него
работавших в жанре сатиры писателей. Изучением раннего творчества
М.М.Зощенко исследователи занимались сравнительно мало. Д. М. Молдавский
упоминает юношеские рассказы М.М Зощенко Сосед, Мещаночка и описывает
его круг чтения – здесь и Блок, и Ницше, и Уайльд, и Мопассан, и наконец,
позднее, Маяковский [1, с. 77].
Наиболее подробнее описание и анализ рукописного периода М.М.Зощенко
представлены в 1 главе книги М.О.Чудаковой, в которой она исследовала
ранние рассказы Зощенко [2].
М.О.Чудакова отметила, что Зощенко вел и все написанное ранее никогда
не печатал [3, с. 48]. Действительно, в немногочисленных автобиографиях
Зощенко предпочитал не упоминать о своих занятиях литературой в 1914 – 1919
годах. В автобиографии 1924 года М.Зощенко писал о себе: В 1921 году
занялся литературой [4, с. 98].
Соответственно своей концепции Д.М.Молдавский оценивает Назара Ильича
Синебрюхова, героя Рассказов Назара Ильича господина Синебрюхова, как
первого сатирического героя М.Зощенко: Он дик, безнадежно испорчен войной,
способен на страшные и почти необъяснимые поступки. Воспитан он на каких –
то отметках культуры, мещански-лубочное восприятие мира и его мораль
заменяет у него народные широкие представления [5,с.79].М.Зощенко довел до
совершенства манеру комического сказа, имевшего богатые традиции в русской
литературе им создан оригинальный стиль – лирико-иронического повествования
в рассказах 20-х – 30-х гг. и языковые особенности.
В данной работе рассматриваются следующие проблемы: образ рассказчика,
позиция автора в сатирических рассказах М.Зощенко 20-30-х годов видение
героем окружающей действительности, тематика и проблематика рассказов,
способ отображения характера героя с помощью разнообразных художественных
средств.
Актуальность темы.
Произведения Михаила Зощенко современны своей проблематикой и системой
образов. Писатель беззаветно любил свою страну и поэтому болел душой за
всё, что происходило в ней в послереволюционные годы сатира М.М Зощенко
направлены против пороков общества: мещанства, обывательщины, социального
чванства, бескультурья, воинствующей безграмотности, примитивности
мышления. Некоторые сюжеты рассказов в какой-то мере повторяются в
современной жизни. Именно это делает рассказы актуальными в настоящее
время.
Цель исследования.
Цель данной работы – выявить наиболее характерные для писателя способы
отображения действительности послереволюционного времени в России.
Задачи исследования.
1) Дать краткий обзор раннего творчество М.Зощенко (1820-1830 годы)
2)Проанализировать, как и с помощью каких приемов, автор изображал
типичного советского человека, характер его мыслей, поступки, идеологию,
видение нового времени.
3) Раскрыть комический образ героя – обывателя в сатирических рассказах
М.Зощенко.
Новизна заключается в целостном исследовании раннего творчества
М.М.Зощенко.
Объект исследования – рассказы М.Зощенко Веселая жизнь,
Сентиментальные повести, Сирень цветет и Мишель Синягин, Коза,
Люди, Мудрость, Страшная ночь, Веселое приключение, Аполлон и
Тамара, Рассказы Назара Ильича господина Синебрюхова, Аристократка.
Предмет исследования – особенности творческий манеры раннего
М.М.Зощенко.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что оно
позволяет рассматривать раннее творчество М.Зощенко в области русского
литературы и углубить наше представление о раннем творчестве М.Зощенко.
Практическая значимость работы может быть использована на уроках русский
литературы в старших классах средней школы.
Структура работы. Работа состоит из введения, двух разделов, заключения
и списка использованной литературы. Объем работы - 43 страницы.

1 Раннее творчество М.Зощенко

1.1 Творчество М.Зощенко как предмет литературного исследования

Изучением раннего периода творчества М.М. Зощенко исследователи
занимались сравнительно мало. Дм. Молдавский упоминает юношеские рассказы
Зощенко Сосед, Мещаночка и описывает его круг чтения – здесь и Блок,
и Пшибышевский, и Ницше, и Уайльд, и Мопассан, и, наконец, позднее,
Маяковский. Далее Дм. Молдавский цитирует план сборника статей На
переломе, о котором речь пойдет дальше, и делает вывод: Мы не хотим
акцентировать внимание на этих случайно сохранившихся юношеских заметках. И
тем более выискивать в них ответ на сложный вопрос формирования
эстетических взглядов писателя [6, с. 52]. План сборника и очень краткий
обзор творчества М. Зощенко 1914-1919 годов также присутствуют в книге А.Н.
Старкова, который уже в ранних рассказах писателя подметил стилистические
черты, характерные для произведений М. Зощенко 1920-х годов [7, с. 183].
Попытка восстановить картину жизни М. Зощенко на войне в 1915-1916 годах
была предпринята Ю. Томашевским мы хотели бы остановиться подробнее на
событиях 1916-го года. В апреле 1916 года Зощенко едет в отпуск, узнает,
что Надежда Русанова-Замысловская, с которой он познакомился и которую он
полюбил в 1917-м году, выходит замуж. На следующий день он уезжает обратно
в полк [8, с. 58]. Любимыми писателями Зощенко в ту пору были А. Вербицкая,
М.П. Арцыбашев (роман Санин), А. Каменский и др. В библиотеке М. Зощенко
сохранились книги стихов В. Гофмана и Вл. Нелединского с замечаниями и
отметками Зощенко на полях, предположительно сделанными в 1917 году. Среди
авторов, влиявших на молодого Зощенко, по свидетельству В.В. Зощенко были
и философские сказки Уайльда, были поэмы Пшибышевского. В это время
Зощенко пишет ныне опубликованные сказку Каприз короля (лето 1917г.),
ноктюрн Костюм маркизы (май 1917г.), рассказы Актриса (5 июля 1917г.)
Конец (Июнь 1917г.), Случай с гусаром (июнь 1917) и др. Чувственность и
культ тела отразились в рассказе Сосед (осень 1917г) в котором
рассказывается о молодой женщине, вышедшей замуж за немолодого мужчину и
изменявшей ему с сильным, молодым соседом. Муж подсмотрел однажды, потом
еще несколько раз посмотрел на них, и в итоге перестал отпускать Маринку к
соседу, чувствуя в себе силы и желание. По версии М.О.Чудаковой, которая
кажется нам вполне убедительной, М.Зощенко, записавшийся на занятия
литературной студии К.Чуковского летом 1919 года, в это же время задумал
сборник статей На переломе, хотя приступил собственно к его написанию
осенью того же года. Мы не будем описывать его в данной работе, так как он
исследован и описан в ряде работ; наиболее тщательный и подробный анализ
представлен в книге М.О.Чудаковой Поэтика Михаила Зощенко [3].Согласно
одному из вариантов плана, М. Зощенко намеревался написать статьи о В.
Инбер И. Северянине, А. Вертинском (отдел Неживые люди), Б. Зайцеве и З.
Гиппиус (Поэзия безволья), Александре Блоке (Трагический рыцарь),
которые вместе составляли главу Кризис индивидуализма. В главе На
переломе он намеревался написать о А. Блоке (Поэма 12), и В. Маяковском
(Поэт безвременья). В последней главе Нигилисты и порнографы должны
были быть статьи об М.П. Арцыбашеве (Санин), А. Вербицкой (Если ты
целуешься...) В набросках к статье об Арцыбашеве Зощенко пишет: Как же
странно и как болезненно преломилась в сердце русского писателя идея,
созданная индивидуализмом, – о свободном и сильном человеке! С одной
стороны Арцыбашевский Санин, в котором – Сильный человек, которому все
позволено, грядущий человек-бог, обратился в совершеннейшего подлеца и в
эгоиста. А радость его жизни – в искании утех и наслаждений. И бог любви –
в культ тела. Но все же – лишь один сильный человек во всей литературе –
Арцыбашевский Санин. Но Санин – это меньшинство, это лишь одна крайность
индивидуализма, другая страшнее, другая – пустота, смертная тоска и смерть
[9, с. 56].
Одновременно с отрицанием старых литературных авторитетов М. Зощенко
пишет о новых поэтах, захвативших его мысли, – В. Маяковском и Ал. Блоке,
а так же включает в книгу главу Ложнопролетарская литература, состоявшую
из двух разделов: Поэзия борьбы и разрушения (Князев, Самобытник,
Бессалько) и Имитация Уитмена (Арский, Клюев, Кириллов) [10,с. 36]. Все
это служит прекрасной иллюстрацией изменившихся взглядов М.Зощенко, который
обратил внимание на пролетарскую литературу и, видимо, именно в это время
(а не в 1918 году, как он пишет в повести Перед восходом солнца)
задумался о возможности создать истинно пролетарскую (народную) литературу.
Этой идее он посвятил, как мы увидим, всю свою жизнь.
Я взял эту работу, чтоб увидеть, как живут люди.
В тетради М. Зощенко 1917-1920 гг. есть такого рода запись:
1902- 1906 – стихотворения
1907 - рассказ Пальто
1910 - рассказ За что?. Эти детские еще опыты затерялись. Однако в
1914 - 1921 гг. М. Зощенко много писал, и большинство произведений тех лет,
к счастью, сохранилось. Первые дошедшие до нас произведения уже отразили
насмешливое направление его ума. Это были эпиграммы. Направленные в
основном против сослуживцев М. Зощенко по полку, они не отличались ни
значительностью обобщений, ни совершенством формы, обнаруживая отсутствие
стихотворного таланта у их создателя. Затем М. Зощенко пробует свои силы в
прозаических жанрах: сказка, рассказ, новелла, литературно-критическая
статья, пародия, повесть. Любопытны опыты в жанре сказки. Жанр этот был
весьма популярен в русской литературе начала века. Достаточно назвать
известнейшие сказки М. Горького – и сатирические (Русские сказки), и
лирические (Сказки об Италии). Регулярно выступали на страницах
Сатирикона со своими изящно-ироническими сказочками А. Н. Толстой и К.
Милль-Полярный. Читающие верхи, особенно в Петербурге, где проходили
детство и юность М. Зощенко, увлекались философско-сентиментальными
сказками О.Уайльда и поэмами С. Пшибышевского. Именно в атмосфере
повышенного интереса к своеобразному литературному жанру и следует видеть
истоки обращения М. Зощенко к этому направлению. Правда, опыты эти
отличались подражательностью, но они пронизаны и обостренными нравственно-
философскими исканиями. Здесь в центре – вечные проблемы бытия, главные
ценности человеческого существования: любовь и счастье, труд и народ и т.
п. Повествование выдержано в отвлеченно-морализаторском духе, герои —
короли, придворные, арлекины, странствующие философы, стиль сентиментально-
медитативный, красиво-напевный, абсолютно ничем не напоминающий
произведения будущего-автора Веселой жизни и Уважаемых граждан.
Таковы сказки Каприз короля, Тайпа счастливого, И только ветер
шепнул..., Какие у вас прекрасные игрушки. Автор их выражается
возвышенно и туманно: Много в жизни печального, еще больше грустного, еще
больше придуманного. А одно из придуманного – счастье. Цветы перевиты
прекрасными фразами и прекрасные фразы цветами. Ковер под ногами вышит
мелким блестящим бисером из чужой нежности [11. с, 126].Однако параллельно
с этими возвышенными аллегориями постепенно - и чем дальше, тем острее –
пробуждается интерес к повседневному, бытовому, что окружает нас и больно
задевает живую совесть художника. Так создаются рассказы и новеллы, где
действуют совсем иные персонажи, произведения, исполненные в беспощадно
реалистической манере (Двугривенный – о старухе, которая молилась в
церкви и плевок приняла за монету; Случай с гусаром – об офицере,
обезображенном дурной болезнью; Сосед – о несчастном замужестве
угловатой девушки Маринки). В том же критическом, но пока еще не
юмористическом ключе, выдержаны рассказы Мещаночка, Подлец и другие.
Возвращение к стихии комического после недолгого увлечения эпиграммами
происходит в 1919 г., когда М.Зощенко работает старшим милиционером на ст.
Логово и сочиняет несколько шутливых Приказов по железнодорожной милиции и
уголовному надзору ст. Логово. Здесь не только умело пародируется стиль
казенных бумаг, но и сделана попытка воссоздать уродливое и пошлое в
смешной форме. Есть места, которые предваряют в чем-то существенном манеру
будущего писателя: Объявляется строгий выговор милицейскому Форсбергу,
который, быв в ушедшем состоянии, с места своей службы., дверь закрыл на
ключ и оный унес с собой...
Чего же смотрит младший милицейский? Сегодня ключ, завтра чайник, а там,
скажем, и единственный и столь прекрасный диван унесет по рассеянности
своей натуры.
Именно этим временем можно датировать вступление М. Зощенко на путь
профессионального литератора. В 1919 г. он начинает заниматься в Студии,
организованной при издательстве Всемирная литература, которое возглавлял
М. Горький. Здесь на отделении критики М. Зощенко, судя по дошедшим до нас
планам и наброскам, задумал написать ряд статей по русской литературе
начала XX веке. Автор рассчитывал создать шесть основных циклов: 1)
Реставрация дворянской литературы (Лаппо-Данилевская, Софья Фонвизин); 2)
Кризис индивидуализма (Зайцев и Гиппиус. Поэзия безволья; Неживые люди:
Инбер, Северянин, Вертинский; Трагический рыцарь); 3) На переломе (Ал.
Блок. Поэма Двенадцать; Поэт безвременья. Маяковский); 4)Ложно-
пролетарская литература (Поэзия борьбы и разрушения; Имитация Уитмена); 5)
Литературные фармацевты (Брик, Шкловский, Эйхенбаум, Чуковский); 6)
Нигилисты и порнографы (Арцыбашев Санин, Вербицкая Если ты
целуешься..., Каменский). В другом наброске плана есть раздел
Пролетарская литература и в нем пункт Поэзия борьбы (Маяковский) . Как
известно, на Студии, помимо критического отделения, работали еще три
отдела: прозы, поэзии и перевода. Почему же будущий прозаик избрал
направление, не лежащее, казалось бы, в русле основных его профессиональных
интересов? Видимо, потому, что, собираясь обличать общественные пороки, М.
Зощенко задумал аналитически осмыслить ту литературу, лучшими образцами
которой он некогда увлекался, подвергнуть критике ложные тенденции, а также
выявить в потоке текущей словесности то здоровое и честное, что могло
служить ориентиром в его собственном творчестве. Убийственна оценка
реставраторов дворянской литературы:
Все чисто внешнее. Духовной жизни нет. Запросов нет. Мир понятен.
Живут, имеют связи, утешаются, избегают скандалов и работают на бедных.
Убогая жизнь с ханжеской моралью, с копеечной философией. Поистине
неудачная реставрация дворянской литературы.
А какие все люди: министр, член Государственной думы, великие
князья....
Подводя итог своим размышлениям, М. Зощенко писал: Появилась какая-то
странная жизнь принцесс и маркиз и принцев с Антильских островов, полюбили
виденья и призрачных незнакомок. И тут же с гневом замечает: Какая же
ненастоящая жизнь! Устранение жизни. Люди марионетки. Кого же М. Зощенко
противопоставляет этой литературе распада, тления и угасания? Двух гигантов
русской поэзии: А. Блока и В. Маяковского. В статье Конец рыцаря
печального образа (1919) дается высокая оценка поэме А. Блока
Двенадцать: В этой героической поэме казалось все новым от идеи до
слов... Тут уже новые слова, новое творчество. Живет что-то иное, может
быть, и есть – пролетарское. Маяковскому Зощенко посвящает две работы. В
статье О Владимире Маяковском поставлена проблема, которая и доныне
волнует отдельных исследователей: Футурист он или это нарочно?. Ответ на
вопрос и дает статья. Вот и Северянин непременно футурист, а ведь он и
Маяковский, я бы сказал, под одним знаменем величайшая наглость
контрастов. Маяковский не поэт, а глашатай. Он вдохновенный для улицы и
народной толпы. М. Зощенко называет Маяковского гениальным поэтом,
говорит, что он его обворожил. Нам поистине удивительна огромная воля к
жизни поэта после умирания, пустоты, отчаяния и непротивления. В
сохранившихся набросках статьи Вл. Маяковский сделана попытка раскрыть
художественное новаторство поэта:
Метафоры – все удивительно неожиданны и новы. Манера – обращение к
толпе. Он будто оратор на трибуне.
Стих – выпяченный, лепной. Маяковский – новый литературный
скульптор, лепит метафору на метафоре, выпячивая слово за словом, мысль за
мыслью.
В заключение вновь следует антитеза: Северянин – поэт-эстет,
Маяковский поэт демократий... Революции ему ближе всего. Несколько
особняком стоит работа Литературные фармацевты. Здесь М. Зощенко с
тревогой пишет о начавших распространяться в литературоведении
формалистских тенденциях. Некоторые ученые и поэты с рвением подсчитывают,
сколько каких букв было в поэме Пушкина (Чуковский, Брик, Шкловский, А.
Белый).
Но не угодно ли – четыре в, семь о в одной некрасовской строке:
Волга, Волга, весной многоводной, восклицает критик Чуковский. И дальше
десять у в двух строфах [17, с. 84].
Бывали в жизни они чудаковаты до крайности, с одной какой-нибудь фразой
или там со стишком носились годами, изучали, измеряли, подсчитывали и с
наслаждением доказывали, что у Гоголя слово черт повторяется 217 раз.
Представление о ранних литературно-эстетических воззрениях М. Зощенко
было бы неполным, если не учитывать еще одной в высшей степени интересной
работы, посвященной творчеству Н. Тэффи. Характерно, что из всей плеяды
талантливых авторов Сатирикона Зощенко остановил свое внимание именно на
этой писательнице, творчество которой отмечено и демократическими
элементами, и своеобразно интонированным юмором. На примере произведений П.
Тэффи он стремится постичь законы комического, богатство переходов от
смешного к печальному.
Писательница говорит:
– Позвольте, я не смеюсь, мои рассказы печальны. А мы ей не верим и
смеемся. И ведь искренне же мы смеемся!
И попробуйте пересказать какой-нибудь, даже самый смешной ее рассказ, и,
право, получится совершенно не смешно. Будет нелепо, а, может быть, и
трагически.
Далее М. Зощенко более подробно анализирует манеру Тэффи, показывая,
как она создает комические образы и ситуации, к каким приемам
заострения прибегает:
Тут смешны не анекдотические столкновения людей и не сами люди-шаржи,
прекрасно смешит интимный ее сказ, мягкий ее юмор в смешных, нелепых
словах...
Ее книги – сборник шаржей и удивительных карикатур.
Тэффи берет жизненную карикатуру людей и снимает еще карикатуру.
Получается какой-то двойной шарж.
Затем идет небольшой этюд, посвященный искусству гиперболизации:
Пошлость увеличена в 1000 раз [12, с.63].
Глупость увеличена до того, что люди кажутся часто ненастоящими,
неживыми. Однако оставлены характернейшие черты – и в этом все
мастерство и талантливость, – безобразно преувеличенные, дают жизнь и
движение героям. А в конце статьи автор снова возвращается к тому, с чего
начал, что составляет сердцевину подлинного комического искусства и что
больше всего поразило и привлекло его в произведениях Н. Тэффи: Итак,
сущность рассказов, основа их печальна, а часто и трагична, однако
внешность искренно смешна. В крутенькой заметке той же поры О современном
юморе дается характеристика отличительных признаков юмористической
литературы, типичных для того времени:
Все коротко. На 3 секунды. Все напряженно. Нельзя скучать. Природа ушла
вовсе, а если и есть, то смешная. Все на 3 страницах.
Эти положения станут несколько лет спустя программными в деятельности М.
Зощенко – юмориста и сатирика. А пока он создает повести из эпохи
гражданской войны Срой туман и Красные и белые. Зимой 1921 г. пишет
пять сравнительно больших по размеру комических рассказов: Любовь,
Война, Старуха Врангель, Рыбья самка, Лялька. Пятьдесят.
В кратких дневниковых записях от 1921 г. содержатся оценки А. М. Горьким
ряда произведений Зощенко той поры:
Ал. Макс, читал Старуху Врангель. Понравилось. Я был у него. Он все
время читал выдержки и говорил, что написано блестяще...
Июнье писал повесть Красные и белые... Ал. Макс, сказал, что из всех
моих вещей это слабее и многословней...
Очень понравилась Ал. Макс. Рыбья самка. Вскоре после окончания
гражданской войны Зощенко прекращает странствия по России; жизнь писателя
становится весьма небогатой внешними событиями, но насыщенной внутренней
работой мысли. Интенсивности творческого созревания художника поразительна
[12, с. 58]. В 1924 г. в книгу Веселая жизнь Зощенко наряду с рассказами
включает Сентиментальные повести. Цикл первоначально состоял из
произведений, написанных в 1922-1926 г.г: Коза, Люди, Мудрость,
Страшная ночь, О чем пел соловей, Веселое приключение, Аполлон и
Тамара. Люди и Мудрость были написаны в медитативно-дидактической
манере, отличающей их от остальных произведений цикла. Позже были написаны
повести Сирень цветет (1929) и Мишель Синягин (1939).
Сентиментальные повести предваряются предисловиями, указывающими на
время их написания – самый разгар нэпа. Они представляют их автора Ивана
Васильевича Коленкорова, как того среднего интеллигентского типа, которому
случилось жить на переломе двух эпох. С образом Ивана Васильевича
Коленкорова возникает проблема писателя нового времени, связанная с
принадлежностью к пролетарскому искусству и выполнением социального заказа
в литературе. О И.В. Коленкорове иронически сказано, что он принадлежит к
правому крылу попутчиков, перестраивается и, вероятно, в скором времени
займет одно из видных мест среди писателей натуральной школы. Образ
Коленкорова приобретает антиутопические черты, так как он представляет
собой пародию на писателя, которого порождала сложившаяся литературная
ситуация. В Предисловии к второму изданию сказано, что Зощенко руководил
литературным кружком, в котором были написаны повести Коленкорова, поэтому
некоторые сентиментальные нотки, нытье и кое-какое идеологическое шатание
в ту и в другую сторону следует отнести не к руководителю литкружка, а
отчасти к автору И. В. Коленкорову, отчасти же к тем литературным
персонажам, которые выведены в этих повестях.Прием создания образа мнимого
автора, используемый Зощенко, связан с традициями Повестей Белкина
А.Пушкина.
Особенности сказовой формы Сентиментальных повестей определяют
характер отношений героя-рассказчика и автора. Коленкоров и его читатели
составляют контекст героя-рассказчика, низший познавательный план повести.
Ее высший формально-эстетический уровень создается самим автором и его
читателем. Комментарии Ивана Васильевича. Колем корова позволяют показать,
что герой-рассказчик отличается, по словам А. Старкова, от среднего
гражданина уровнем общей культуры, но по типу и направленности своего
мышления... предстает его духовным собратом [7, с. 96].
Персонажи Сентиментальных повестей переживают крах надежд и мечтаний.
Они сосредоточены на своих мелких бытовых потребностях, удовлетворение
которых не оставляет сил для более высоких духовных целей. Основные мотивы
Сентиментальных повестей, вариации которых повторяются в каждой из них,
– страх перед жизнью; опасность потери работы; угроза нищеты; утрата
человеком интереса к жизни; смерть от разрыва сердца; дворянская кровь,
толкающая на самоубийство. Маленький чиновник Забежкин из повести Коза
живет в постоянном страхе потерять работу, остаться без средств к
существованию. Он мечтает найти такую опору в жизни, которая дала бы ему
возможность выжить даже в том случае, если он лишится службы. Однажды,
прогуливаясь после работы на окраине города, он замечает объявление о сдаче
комнаты одинокому мужчине. Во дворе дома, где сдается жилье, он видит козу
и воспринимает увиденное как признак надежды на изменение своей судьбы. Он
прилагает огромные усилия, лишается последнего имущества, чтобы поселиться
у хозяйки комнаты. Желая упрочить свои позиции, он намерен жениться на той,
которую считает владелицей козы. Именно коза является для него условием
обеспеченности и прочности жизни. Когда выясняется, что коза принадлежит
одному из жильцов, а не самой хозяйке, брак расстраивается. Женщина
понимает корыстные замыслы Забежкина и прогоняет его с позором. Лишившись и
службы, и имущества, герой совершенно опускается и в конце концов исчезает.
В финале повести возникает образ нищего. Ужасающая нищета обрушивается на
маленького человека. Очевидна связь этой повести с традициями гоголевской
Шинели.
Герой повести Страшная ночь – Борис Иванович Котофеев имеет очень
странную и редкую профессию: он играет в оркестре на музыкальном
треугольнике. Сюжет повести Страшная ночь перекликается с повестью
Коза: в Козе Забежкин пытался жениться на хозяйке, которая сдавала
комнату, а в Страшной ночи Котофеев уже 15 лет женат на хозяйке
невзрачного домика в городском предместье Лукерье Блохиной, которая
непрерывно попрекает его и запугивает опасениями, что он сядет ей на шею.
Увидев на улице нищего, Борис Иванович проявляет к нему интерес, стремясь
понять, как человек попал в такую ситуацию. Его глубоко взволновала история
опустившегося соседского старичка, бывшего учителя Ивана Васильевича,
потерявшего работу, потому что отменили преподавание чистописания.
Котофеева пугает, что так же, как чистописание, могут отменить и его
профессию. Он переживает страшную ночь, представив, что уже изобретен
электрический треугольник, который сделает его присутствие в оркестре
совершенно ненужным. Надвинувшаяся нищета кажется ему свершившимся фактом.
На улице он пытается просить милостыню. Его принимают за пьяного, толпа
людей, дико улюлюкая и угрожая расправой, бросается за ним. Мотив угрозы
нищеты переплетается с мотивом дикого воя преследователей Котофеева.
Спасаясь от преследователей, Котофеев оказывается в церкви, взбирается на
колокольню и звонит в набат. Пережив мнимый крах как подлинный, он
продолжает прежнюю жизнь. Но становится другим, надломленным, человеком.
Случайность всего происходящего на свете, опасность в любой момент лишиться
всего, что имеешь, поначалу рождают в герое повести неясное беспокойство, а
потом приводят к духовной катастрофе. Не менее печальна судьба героя
повести Аполлон и Тамара. Дворянин музыкант Аполлон Семенович Перепенчук
из провинциального города поначалу наслаждался прелестью своего бытия,
влюбился в девушку Тамару, сделал ей предложение, но получил отказ.
Причиной отказа становится его скромная должность тапера. Тапер – это
музыкант, пианист, но пианист, стесненный в материальных обстоятельствах и
вынужденный оттого искусством своим забавлять веселящихся людей.
Возлюбленная ставит Аполлону условие стать знаменитым человеком, умеющим
обеспечить свою жену. События войны и революции сделали молодого человека
совершенно больным, голодным и подавленным. Поскольку он долго пропадал без
вести, тетка продала его костюм, что явилось для него жестоким ударом. К
тому же в новую эпоху профессия тапера была вымирающей, в городе его
забыли. Первым делом, бросившись к Тамаре, он получает решительный отказ,
который окончательно выбивает его из колеи. Теперь, когда он принимался
играть на кларнете, его музыка напоминала ужасающий рев животного.
Наконец, он находит для себя единственный выход: броситься под поезд. Его
спасает стрелочник и помогает устроиться могильщиком на кладбище, где
Аполлон обретает счастливое спокойствие. Тамара выходит замуж за
иностранца. Вскоре Аполлон умирает от разрыва сердца. Почти одновременно
с ним умирает от родов Тамара. Автор замечает, что смерть соединила
Аполлона с возлюбленной.
Герой повести Люди Иван Иванович Белокопытов происходит из дворянского
рода. Автор показывает, как складывается его судьба после революции.
Вернувшись в родной город с Ниной Осиповной Арбузовой дамочкой из
балетных, он поселяется в тихой квартирке. После хождения по городу в
поисках работы ему удается устроиться продавцом в кооператив Народное
благо. Поначалу работа идет хорошо. Но вскоре было замечено умение Ивана
Ивановича маневрировать весами и его уличают в нечестности. Происходит
стремительная деградация персонажа, он поселяется в лесу, в какой-то
берлоге, равнодушный ко всему. Мотивы одичания людей, попавших после
революции в непригодные для жизни условия, обыгрываются у Зощенко вслед за
другими авторами, поднимавшими эту тему. В Пещере Е.Замятина речь шла об
одичании людей в пещерную эпоху, наступившую после революции. Мотив
одичания звучит и в повести Платонова Котлован, где тело буржуйки
обрастает шерстью, символизируя превращение в животное человека, попавшего
в неблагоприятную жизненную обстановку. В повести Мишель Синягин
разворачивается история деградации интеллигента, поэта небольшого таланта,
который до революции вел жизнь в искусстве, рассуждал о возвышенном, мечтал
о яркой любви. Автор пытается найти исторические оправдания тому, что
произошло с его героем после революции. Он замечает, что революция привела
к исчезновению интеллигентской прослойки, к которой принадлежал Синягин,
и к резкому снижению уровня культуры в обществе, лишенном интеллигенции.
Автор повести оговаривается, что судьба его героя никак не связана с
происшедшим в стране революционным переворотом. Но содержание произведения
противоречит этим оговоркам. Именно революция лишила семью Синягина недавно
купленного имения. Оставшись без средств, без работы, Мишель Синягин
становится нищим, просит милостыню и вскоре умирает. Автор испытывает
сочувствие к этому персонажу, человеку, обреченному на гибель в новых
условиях. Повесть Мишель Синягин явилась попыткой использовать сюжетные и
психологические ходы романа и была воспринята современниками как желание
писателя написать роман. В 1929 г. Зощенко издает книгу Письма к
писателю, где ему удается на документальной основе – на материале писем
его читателей – воссоздать живой облик людей своего времени. Публикация
этой книги становится поворотным пунктом в творчестве художника. Письма к
писателю названы Ю. Томашевским книгой-эпитафией на могилу его триумфа у
широчайших читательских масс. Резкая смена курса литературного корабля
Зощенко была обусловлена не только давлением извне, фактическим запретом
сатиры в советской литературе, но внутренним стремлением писателя к
назидательности и морализаторству, к созданию повой литературы, здоровой и
мудрой [13, с. 6].

1.2 М.Зощенко в первой половине 1920-х годов: рождение литературной
репутации

Восприятие критикой первой книги М. Зощенко Рассказы Назара Ильича
господина Синебрюхова и история с журналом Современник как факт
литературной репутации писателя. В этой главе мы рассмотрим восприятие
критикой первой книги Зощенко, попытаемся показать, каким образом он
сознательно выстраивал образ народного писателя, в некоторой степени,
отождествляя себя с рассказчиком Рассказов Назара Ильича господина
Синебрюхова в рамках присущей серапионовым братьям атмосферы игры,
карнавала. В центре второй части этой главы будет стоять исследование
работы Зощенко в сатирических журналах – отношение к ней самого Зощенко и
ее восприятие друзьями-писателями. В качестве иллюстрации огромной
популярности рассказов писателя, мы опишем случай плагиата у него одним из
заключенных Гомельского Исправтруддома.1919 года начались занятия Студии
при издательстве Всемирная литература, организованном М. Горьким. Как мы
уже упоминали в первой главе, М. Зощенко записался в Студию летом того же
года. Литературная студия при издательстве Всемирная литература
прекратила свое существование в декабре 1919 года: С открытием Дома
искусств в бывшем купеческом особняке Елисеева, состоявшимся 19 декабря
1919 года, Студия Всемирной литературы перенесла свою работу во вновь
открытый творческий клуб и стала уже именоваться Литературной Студией Дома
искусств. Среди преподавателей Студии были В. Шкловский, Ю. Тынянов, Н.
Гумилев, Е. Замятин, Б. Эйхенбаум, В. Жирмунский и др. [14, с. 23]. В
группу Серапионовы братья входили, по воспоминаниям К. Чуковского, М.
Слонимский, Л. Лунц, В. Познер, И. Груздев, Е. Полонская, М. Зощенко, К.
Федин, Вс. Иванов, Вен. Каверин и Н. Тихонов. До выхода своей первой книги
Рассказы Назара Ильича господина Синебрюхова. Зощенко пишет рассказы
Лялька пятьдесят, Война, Старуха Врангель и др. и выступает с их
устным чтением. Нас же интересует его первая книга, вышедшая в издательстве
Эрато в декабре 1921 года (но датированная 1922 годом).
Исследователи творчества М. Зощенко рассматривали эту книгу с разных
позиций. Дм. Молдавский анализируя Рассказы..., сосредотачивал свое
внимание на главном герое, которого, по его мнению, Зощенко изобразил со
всей силой своего сатирического дарования: Штришок за штришком, и перед
нами встает весьма характерный, очень тонко очерченный пером сатирика
персонаж, порожденный годами войны, разрухи, голода [6,с.35].
Последовательно описывая поведение главного героя цикла, он приходит к
выводу: Все эти черты делают Назара Ильича господина Синебрюхова не только
смешным, но и в достаточной мере страшным. Для последующего творчества М.
Зощенко очень важно, что герой уже этих первых его рассказов –
сатирический персонаж, чаще всего разоблачающий сам себя.
А.Н. Старков в книге Михаил Зощенко: Судьба художника описывает
историю создания книги, приводит цитаты из рецензий Н. Асеева и А.
Воронского на нее и исследует языковые приемы построения ее повествования:
Каждая следующая фраза здесь ставит под сомнение, а то и прямо отрицает
предшествующую [15, с. 78]. И далее: В языке Синебрюхова причудливо
переплелись просторечие и благородная лексика. Столкновение этих
разнородных элементов создает особый неконкретизированный тон
повествования, особую, неопределенно-сказовую интонацию, за которой
проступает комический облик простоватого неудачника.Анализируя различные
фобии М. Зощенко, А.К. Жолковский обращается к Рассказам... в связи с
мотивом руки в творчестве писателя: Рука была одной из главных
невротических фиксаций зощенковского я А. К. Жолковский классифицирует
возможные способы обезвреживания рук: Отпор.Предварительными мерами
сопротивления рукам являются подозрение, оценка опасности и предупреждение
агрессорам. Так, в сюжете из Рассказы Назара Ильича господина Синебрюхова
изобилующем руками, герою угрожают побоями:
...Снимай, говорит, Георгия, сейчас я тебя, наверное, ударю, а он
отвечает:
– Нет... ваше высокоблагородие, я в боях киплю и кровь проливаю, а у
вас, говорю, руки короткие. Назар Ильич Синебрюхов в книге А.К.
Жолковского предстает компенсаторным идеалом раннего Зощенко. Он пишет:
Разумеется, Синебрюхов это сказовая маска, но ручная сила как раз и
заимствуется зощенковским я у агрессивных здоровяков[16,с.56]. Главным
образом ее интересует соотношение безличного и личного сказа в
произведениях Зощенко: Расплести голоса героев и рассказчика становится
все более трудно: диалог передается теми же формами, что и речь
рассказчика. Личный сказ полностью замещает собой безличный.Первое лицо
рассказчика, введенное в повествование непосредственно, произвело в прозе
Зощенко настоящую революцию: фабула отодвинулась на задний план и
вычленяется с трудом: рассказчик как бы не в силах восстановить события в
их связи и последовательности. В Рассказах... Зощенко она видит рождение
интереса писателя к новому языковому сознанию, становившемуся достоянием
самых широких слоев, ко всему его еще не расчлененному сумбуру.
Мы же рассмотрим Рассказы... под несколько иным углом зрения. Эта книга
интересует нас в свете проблемы сознательного построения Михаилом Зощенко
образа народного (из народа и для народа) писателя. Как мы уже упоминали,
Рассказы... были изданы М. Зощенко в Эрато. Он стал пайщиком этого
издательства по совету Е. Полонской, которая подробно описала этот эпизод в
своих воспоминаниях. В ответ на ее предложение М. Зощенко и И. Груздеву
издать отдельные книжки, Зощенко сказал:
– У меня есть несколько вещичек и я издал бы их отдельным сборником,
назвав его Рассказы Назара Ильича господина Синебрюхова. Мы договорились
о пае, и Зощенко принес свою рукопись, поставив условие не печатать его
фамилию на обложке, а пометить ее только на титульном листе. Он потребовал
также, чтобы обложка была из самой дешевой оберточной бумаги, ... продолжение

Вы можете абсолютно на бесплатной основе полностью просмотреть эту работу через наше приложение.