Современная структура безопасности Центральной Азии
Введение
1. Формирование геополитической ситуации в Центральной Азии.
Геополитика и центральная Азия.
Политика США в отношении Центральной Азии.
2. Национальная безопасность Центрально.Азиатского региона.
Основные проблемы экономической безопасности стран Центральной Азии.
Энергетическая безопасность Центральной Азии и интересы США
Терроризм в Центральной Азии.
3. Политика безопасности Казахстана в Центральной Азии: региональные и международные аспекты
Заключение
Список использованной литературы
1. Формирование геополитической ситуации в Центральной Азии.
Геополитика и центральная Азия.
Политика США в отношении Центральной Азии.
2. Национальная безопасность Центрально.Азиатского региона.
Основные проблемы экономической безопасности стран Центральной Азии.
Энергетическая безопасность Центральной Азии и интересы США
Терроризм в Центральной Азии.
3. Политика безопасности Казахстана в Центральной Азии: региональные и международные аспекты
Заключение
Список использованной литературы
После распада СССР и биполярной системы, в Центральноазиатском регионе, включающем Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан, стала формироваться кардинально новая геополитическая ситуация. В настоящее время в Центральной Азии все сильнее пересекаются интересы ряда крупных держав.
Центральная Азия граничит с рядом стратегически важных регионов Евразии. На востоке расположен Китай и страны Азиатско-тихоокеанского региона; на юге - Афганистан, Средний Восток и ряд других исламских государств; на западе и севере - Кавказ, Турция, Европа и Россия.
От того, в каком направлении будут развиваться события в государствах Центральной Азии, во многом будет зависеть баланс сил на обширном пространстве планеты.
Реалиями сегодняшнего дня стали: изменение соотношения сил в глобальном и региональном масштабах, возникновение новых и расширение существовавших интеграционных групп, увеличение числа разного рода конфликтов. Эти кардинальные изменения серьезно трансформировали систему международных отношений и способствовали образованию “концентрических колец” вокруг мировых, региональных и субрегиональных держав планеты.
Сегодня в повестку дня мировой политики в контексте проблемы обеспечения глобальной безопасности и формирующегося нового мирового порядка вновь выносятся такие основополагающие понятия как «геополитическая стабильность», «баланс сил», «стабильность в условиях тех или иных форм гонки вооружений», «стабильность сдерживания», «кризисная стабильность» и «стабильность в условиях скрытого распространения оружия массового поражения» и др.4
Вместе с тем все эти понятия теряют значение без общей формулировки всего комплекса понятий национально-государственной безопасности и определения национальных интересов каждой страны. В последнее время актуализировались вопросы создания международных систем совместной безопасности, которые по существу означают комплекс международных обязательств, прежде всего в военно-политической и экономической областях, по предотвращению опасного, как для мирового сообщества в целом, так и для группы стран, одностороннего, несбалансированного наращивания военного потенциала какого-либо государства, что расценивается как нарушение безопасности других стран.
Подчеркну, что традиционное понятие безопасности давно перешло за рамки этой дефиниции, что связано с расширением диапазона его политического, экономического, социального, экологического, культурного, информационного и т.д. параметров, имеющих немаловажное значение, чем чисто военные. Полагаю, что обеспечение мира и безопасности должно осуществляться на основе всестороннего и взаимовыгодного сотрудничества.
В современном процессе регионализации на посткоммунистическом пространстве выделяются четыре системы: Восточноевропейская, Прибалтийская, Центральноазиатская и Закавказская .
Интеграционное взаимодействие и региональное сотрудничество являются одними из важнейших составляющих национально-государственных интересов стран Центральной
Центральная Азия граничит с рядом стратегически важных регионов Евразии. На востоке расположен Китай и страны Азиатско-тихоокеанского региона; на юге - Афганистан, Средний Восток и ряд других исламских государств; на западе и севере - Кавказ, Турция, Европа и Россия.
От того, в каком направлении будут развиваться события в государствах Центральной Азии, во многом будет зависеть баланс сил на обширном пространстве планеты.
Реалиями сегодняшнего дня стали: изменение соотношения сил в глобальном и региональном масштабах, возникновение новых и расширение существовавших интеграционных групп, увеличение числа разного рода конфликтов. Эти кардинальные изменения серьезно трансформировали систему международных отношений и способствовали образованию “концентрических колец” вокруг мировых, региональных и субрегиональных держав планеты.
Сегодня в повестку дня мировой политики в контексте проблемы обеспечения глобальной безопасности и формирующегося нового мирового порядка вновь выносятся такие основополагающие понятия как «геополитическая стабильность», «баланс сил», «стабильность в условиях тех или иных форм гонки вооружений», «стабильность сдерживания», «кризисная стабильность» и «стабильность в условиях скрытого распространения оружия массового поражения» и др.4
Вместе с тем все эти понятия теряют значение без общей формулировки всего комплекса понятий национально-государственной безопасности и определения национальных интересов каждой страны. В последнее время актуализировались вопросы создания международных систем совместной безопасности, которые по существу означают комплекс международных обязательств, прежде всего в военно-политической и экономической областях, по предотвращению опасного, как для мирового сообщества в целом, так и для группы стран, одностороннего, несбалансированного наращивания военного потенциала какого-либо государства, что расценивается как нарушение безопасности других стран.
Подчеркну, что традиционное понятие безопасности давно перешло за рамки этой дефиниции, что связано с расширением диапазона его политического, экономического, социального, экологического, культурного, информационного и т.д. параметров, имеющих немаловажное значение, чем чисто военные. Полагаю, что обеспечение мира и безопасности должно осуществляться на основе всестороннего и взаимовыгодного сотрудничества.
В современном процессе регионализации на посткоммунистическом пространстве выделяются четыре системы: Восточноевропейская, Прибалтийская, Центральноазиатская и Закавказская .
Интеграционное взаимодействие и региональное сотрудничество являются одними из важнейших составляющих национально-государственных интересов стран Центральной
1. Доклад о человеческом развитии в Центральной Азии/ В будущее без барьеров: Региональное сотрудничество в области человеческого развития и обеспечения человеческой безопасности. Региональное бюро ПРООН по странам Европы и Содружества Независимых Государств, 2005
2. Россия, Китай и новый миропорядок 21 века: проблемы и перспективы: Материалы пятой российско-китайской научно-практической конференции / Ответственный редактор-составитель А. Д. Воскресенский. - М.: МГИМО (У) МИД РФ, 2001. – 183 с.
3. Сборник российско-китайских договоров1949-1999гг. - М., 1999. – 460 с.
4. Соглашение между Российской Федерацией, Республикой Казахстан, Киргизской Республикой, Республикой Таджикистан и Китайской Народной Республикой об укреплении доверия в военной области в районе границы («Шанхайская Декларация»). Шанхай, 26 апреля 1996 г. // Внешняя политика и безопасность современной России. 1991-2002 гг. Хрестоматия в 4 т. / сост. Т.А. Шаклеина. – М. : МГИМО(У) МИД России, 2002. – Т.4. – С. 476-483. ;
5. Выступление премьер-министра Кыргызстана Николая Танаева на заседании Совета глав правительств государств ШОС. Бишкек, 23 сентября 2004 года// http://www.mpa.ru/cis/new.php?id=31880.html (декабрь 2005).
6. Внешняя политика и безопасность современной России. 1991-2002 гг. Хрестоматия в 4 т. / сост. Т.А. Шаклеина. – М. : МГИМО(У) МИД России, 2002. – Т. 1. – 544 с.; Т. 2. – 448 с.; Т. 3. – 496 с.
7. Воробьев В. От Шанхая до Шанхая / В.Воробьев // Проблемы Дальнего Востока. - 2001. - №4. - С. 6-13.
8. Южный фланг СНГ. ЦА-Каспий-Кавказ: возможности и вызовы для России / под ред. М.М. Каринского и А.В. Мальгина. – М.: МГИМО(У) МИД РФ, Международные отношения. – 2003. - С.314-334.
9. Карнеев А. Научная конференция «ШОС: проблемы и перспективы межгосударственных отношений в евро-азиатском регионе» / А. Карнеев // Проблемы Дальнего Востока. - 2004. - №5. - С. 157-162
10. Михеев В. Треугольник Россия - США - Китай после 11 сентября / В. Михеев // Проблемы Дальнего Востока. - 2002. - № 1. - С. 23-27.
11. М.А. Олимов, Проблемы безопасности в Центральной Азии: взгляд на ШОС из Республики Таджикистан//ШОС и проблемы безопасности в Центральной Азии: Материалы международной конференции (5 октября 2005 г.). – Алматы: Казахстанский институт стратегических исследований при Президенте РК, 2005.
12. Сафронова Е. Проблемы центральноазиатской интеграции в контексте ШОС / Е. Сафронова, О. Тихонов // Китай в мировой и региональной политике: история и современность: Сб. статей. – М., 2003. – С.69-96.
13. Ся Ишань. Механизм «Шанхайской пятерки» и стратегическое взаимодействие Китая и России / Ся Ишань // Китай в мировой политике. М.: МГИМО(У), РОССПЭН, 2001. - С. 336 – 351.
14. Ткаченко Б.И. Россия-Китай: восточная граница в документах и фактах / Б.И. Ткаченко. – Владивосток: Уссури , 1999. – 375 с.
15. Чжан Дэгуан. Широкие перспективы китайско-российских отношений / Чжан Дэгуан // Проблемы Дальнего Востока. - 2002. - №4. -
16. Чжао Хуашэн Китай, Центральная Азия и Шанхайская организация сотрудничества: Рабочие материалы, Московский центр Карнеги, №5, 2005
17. Шпехлер М. Экономика и безопасность государств Центральной Азии после 11 сентября 2001 года / М. Шпехлер // Центральная Азия и Кавказ. - 2003.- №1.
18. Южный фланг СНГ. Центральная Азия-Каспий-Кавказ: возможности и вызовы для России / под ред. М.М. Каринского и А.В. Мальгина. – М.: МГИМО(У) МИД РФ, Международные отношения. – 2003. -
19. A.Kortunov and A.Shoumikhin, Russia and Central Asia: Evolution of Mutual Perseption, Policies, and Interdependence, Ethnic Challenges Beyond Chinese and Russian Perspectives of the Central Asian Comudrum, L., 1998.
20. Ю.Тыссовский, Геополитические расклады, Экспресс (Итар-Тасс), N 19 (218), 5-11 мая 1999 г.
21. О.Руа, Центральная Азия набирает мощь, Международная политика, Париж, январь-март 1999 г.
22. R.K.Zhoulaman, L.Muzaparova, Potential changes of frontiers of geopolitical influencein postsoviet Central Asia, Marco Polo, N 6, 1998. R.Wade, The Coming Fight over Capital Flows, Foreign Policy, Winter 1998-99.
23. Sam Brownback, The Silk Road Strategy, Central Eurasia Review N 1 1997.
24. Ю.С.Песков, Проблемы и перспективы сотрудничества России и Китая со странами Центральной Азии - членами СНГ, Проблемы Дальнего Востока, N 3, 1997 г.
25. Ф.Ф.Толипов, Война в Афганистане и геополитическая трансформация в Центральной и Южной Азии, Полис, N 6, 1998 г.
26. Бурнашев, Рустам (2004): 'Динамики присутствия НАТО в Центральной Азии: анализ на основе теории комплекса региональной безопасности', в США и страны Центральной Азии: Реальности и перспективы взаимоотношений, Алматы: Казахский национальный университет им. аль Фараби, 128-140
27. 2005) 'Секьюритизация: теоретико-методологические основы введения понятия', Казахстанско-немецкий университет в Алматы: Научные труды сотрудников и студентов - 2004, Алматы: Казахстанско-немецкий университет..
28. Бурнашев, Рустам и Ирина Черных (2005) 'Условия секьюритизации международного терроризма в Центральной Азии', Connections. The Quarterly Journal. Том IV. № 1. Весна. С. 161-173.
29. Каримов, Ислам (1997): Узбекистан на пороге XXI века: угрозы безопасности, условия и гарантии прогресса. Ташкент: Узбекистон
30. Назарбаев, Нурсултан (2003): Критическое десятилетие. Алматы: Атамура
31. Хархордин, Олег (2001): 'Фуко и исследование фоновых практик' в Олег Хархордин (ред.) Мишель Фуко и Россия, Санкт-Петербург: Европейский университет в Санкт-Петербурге/ Москва: Летний сад
32. Коппитерс Б. Региональные комплексы безопасности в бывшем Советском Союзе и изучение этнических конфликтов // Этнические и религиозные конфликты в Евразии: в 3 кн.: Кн. 1. Центральная Азия и Кавказ. М., 1997.
33. Комплексная Основа развития Кыргызской Республики до 2010 года. Общенациональная стратегия. - Бишкек, 2001.
34. Расширение возможностей страны. Национальная стратегия сокращения бедности в Кыргызской Республике. - Бишкек, 2002.
35. Каламбекова Б.Р. Особенности проблем занятости в условиях аграрного перенаселения (автореф. дисс. К.э.н) - Москва, 1993.
2. Россия, Китай и новый миропорядок 21 века: проблемы и перспективы: Материалы пятой российско-китайской научно-практической конференции / Ответственный редактор-составитель А. Д. Воскресенский. - М.: МГИМО (У) МИД РФ, 2001. – 183 с.
3. Сборник российско-китайских договоров1949-1999гг. - М., 1999. – 460 с.
4. Соглашение между Российской Федерацией, Республикой Казахстан, Киргизской Республикой, Республикой Таджикистан и Китайской Народной Республикой об укреплении доверия в военной области в районе границы («Шанхайская Декларация»). Шанхай, 26 апреля 1996 г. // Внешняя политика и безопасность современной России. 1991-2002 гг. Хрестоматия в 4 т. / сост. Т.А. Шаклеина. – М. : МГИМО(У) МИД России, 2002. – Т.4. – С. 476-483. ;
5. Выступление премьер-министра Кыргызстана Николая Танаева на заседании Совета глав правительств государств ШОС. Бишкек, 23 сентября 2004 года// http://www.mpa.ru/cis/new.php?id=31880.html (декабрь 2005).
6. Внешняя политика и безопасность современной России. 1991-2002 гг. Хрестоматия в 4 т. / сост. Т.А. Шаклеина. – М. : МГИМО(У) МИД России, 2002. – Т. 1. – 544 с.; Т. 2. – 448 с.; Т. 3. – 496 с.
7. Воробьев В. От Шанхая до Шанхая / В.Воробьев // Проблемы Дальнего Востока. - 2001. - №4. - С. 6-13.
8. Южный фланг СНГ. ЦА-Каспий-Кавказ: возможности и вызовы для России / под ред. М.М. Каринского и А.В. Мальгина. – М.: МГИМО(У) МИД РФ, Международные отношения. – 2003. - С.314-334.
9. Карнеев А. Научная конференция «ШОС: проблемы и перспективы межгосударственных отношений в евро-азиатском регионе» / А. Карнеев // Проблемы Дальнего Востока. - 2004. - №5. - С. 157-162
10. Михеев В. Треугольник Россия - США - Китай после 11 сентября / В. Михеев // Проблемы Дальнего Востока. - 2002. - № 1. - С. 23-27.
11. М.А. Олимов, Проблемы безопасности в Центральной Азии: взгляд на ШОС из Республики Таджикистан//ШОС и проблемы безопасности в Центральной Азии: Материалы международной конференции (5 октября 2005 г.). – Алматы: Казахстанский институт стратегических исследований при Президенте РК, 2005.
12. Сафронова Е. Проблемы центральноазиатской интеграции в контексте ШОС / Е. Сафронова, О. Тихонов // Китай в мировой и региональной политике: история и современность: Сб. статей. – М., 2003. – С.69-96.
13. Ся Ишань. Механизм «Шанхайской пятерки» и стратегическое взаимодействие Китая и России / Ся Ишань // Китай в мировой политике. М.: МГИМО(У), РОССПЭН, 2001. - С. 336 – 351.
14. Ткаченко Б.И. Россия-Китай: восточная граница в документах и фактах / Б.И. Ткаченко. – Владивосток: Уссури , 1999. – 375 с.
15. Чжан Дэгуан. Широкие перспективы китайско-российских отношений / Чжан Дэгуан // Проблемы Дальнего Востока. - 2002. - №4. -
16. Чжао Хуашэн Китай, Центральная Азия и Шанхайская организация сотрудничества: Рабочие материалы, Московский центр Карнеги, №5, 2005
17. Шпехлер М. Экономика и безопасность государств Центральной Азии после 11 сентября 2001 года / М. Шпехлер // Центральная Азия и Кавказ. - 2003.- №1.
18. Южный фланг СНГ. Центральная Азия-Каспий-Кавказ: возможности и вызовы для России / под ред. М.М. Каринского и А.В. Мальгина. – М.: МГИМО(У) МИД РФ, Международные отношения. – 2003. -
19. A.Kortunov and A.Shoumikhin, Russia and Central Asia: Evolution of Mutual Perseption, Policies, and Interdependence, Ethnic Challenges Beyond Chinese and Russian Perspectives of the Central Asian Comudrum, L., 1998.
20. Ю.Тыссовский, Геополитические расклады, Экспресс (Итар-Тасс), N 19 (218), 5-11 мая 1999 г.
21. О.Руа, Центральная Азия набирает мощь, Международная политика, Париж, январь-март 1999 г.
22. R.K.Zhoulaman, L.Muzaparova, Potential changes of frontiers of geopolitical influencein postsoviet Central Asia, Marco Polo, N 6, 1998. R.Wade, The Coming Fight over Capital Flows, Foreign Policy, Winter 1998-99.
23. Sam Brownback, The Silk Road Strategy, Central Eurasia Review N 1 1997.
24. Ю.С.Песков, Проблемы и перспективы сотрудничества России и Китая со странами Центральной Азии - членами СНГ, Проблемы Дальнего Востока, N 3, 1997 г.
25. Ф.Ф.Толипов, Война в Афганистане и геополитическая трансформация в Центральной и Южной Азии, Полис, N 6, 1998 г.
26. Бурнашев, Рустам (2004): 'Динамики присутствия НАТО в Центральной Азии: анализ на основе теории комплекса региональной безопасности', в США и страны Центральной Азии: Реальности и перспективы взаимоотношений, Алматы: Казахский национальный университет им. аль Фараби, 128-140
27. 2005) 'Секьюритизация: теоретико-методологические основы введения понятия', Казахстанско-немецкий университет в Алматы: Научные труды сотрудников и студентов - 2004, Алматы: Казахстанско-немецкий университет..
28. Бурнашев, Рустам и Ирина Черных (2005) 'Условия секьюритизации международного терроризма в Центральной Азии', Connections. The Quarterly Journal. Том IV. № 1. Весна. С. 161-173.
29. Каримов, Ислам (1997): Узбекистан на пороге XXI века: угрозы безопасности, условия и гарантии прогресса. Ташкент: Узбекистон
30. Назарбаев, Нурсултан (2003): Критическое десятилетие. Алматы: Атамура
31. Хархордин, Олег (2001): 'Фуко и исследование фоновых практик' в Олег Хархордин (ред.) Мишель Фуко и Россия, Санкт-Петербург: Европейский университет в Санкт-Петербурге/ Москва: Летний сад
32. Коппитерс Б. Региональные комплексы безопасности в бывшем Советском Союзе и изучение этнических конфликтов // Этнические и религиозные конфликты в Евразии: в 3 кн.: Кн. 1. Центральная Азия и Кавказ. М., 1997.
33. Комплексная Основа развития Кыргызской Республики до 2010 года. Общенациональная стратегия. - Бишкек, 2001.
34. Расширение возможностей страны. Национальная стратегия сокращения бедности в Кыргызской Республике. - Бишкек, 2002.
35. Каламбекова Б.Р. Особенности проблем занятости в условиях аграрного перенаселения (автореф. дисс. К.э.н) - Москва, 1993.
Дисциплина: Международные отношения
Тип работы: Дипломная работа
Бесплатно: Антиплагиат
Объем: 76 страниц
В избранное:
Тип работы: Дипломная работа
Бесплатно: Антиплагиат
Объем: 76 страниц
В избранное:
КАЗАХСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ИМЕНИ АЛЬ-ФАРАБИ
ФАКУЛЬТЕТ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ
Кафедра международных отношений
и внешней политики Республики Казахстан
ТАДЖИБАЕВА ЖУЛДЫЗ
СОВРЕМЕННАЯ СТРУКТУРА БЕЗОПАСНОСТИ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
(дипломная работа)
Научный руководитель:
Лаумуллин М.Т.
Допущена к защите:
_____________________
___ ____________2007
Алматы, 2007.
KAZAKH NATIONAL UNIVERSITY
NAMED AFTER AL-FARABI
FACULTY OF INTERNATIONAL RELATIONS
Department of International
relations and foreign policy
of the Republic of Kazakhstan
TADZHIBAEVA ZHULDYZ
CONTEMPORARY STRUCTURE OF SECURITY OF CENTRAL ASIA
(graduation paper)
Scientific supervisor:
Laumullin М.Т.
Admitted to defence:
_____________________
___ ____________2007
Almaty, 2007.
План
Введение
1. Формирование геополитической ситуации в Центральной Азии.
1. Геополитика и центральная Азия.
2. Политика США в отношении Центральной Азии.
2. Национальная безопасность Центрально-Азиатского региона.
1. Основные проблемы экономической безопасности стран Центральной Азии.
2. Энергетическая безопасность Центральной Азии и интересы США
3. Терроризм в Центральной Азии.
3. Политика безопасности Казахстана в Центральной Азии: региональные и
международные аспекты
Заключение
Список использованной литературы
Введение
После распада СССР и биполярной системы, в Центральноазиатском регионе,
включающем Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан,
стала формироваться кардинально новая геополитическая ситуация. В настоящее
время в Центральной Азии все сильнее пересекаются интересы ряда крупных
держав.
Центральная Азия граничит с рядом стратегически важных регионов Евразии.
На востоке расположен Китай и страны Азиатско-тихоокеанского региона; на
юге - Афганистан, Средний Восток и ряд других исламских государств; на
западе и севере - Кавказ, Турция, Европа и Россия.
От того, в каком направлении будут развиваться события в государствах
Центральной Азии, во многом будет зависеть баланс сил на обширном
пространстве планеты.
Реалиями сегодняшнего дня стали: изменение соотношения сил в глобальном и
региональном масштабах, возникновение новых и расширение существовавших
интеграционных групп, увеличение числа разного рода конфликтов. Эти
кардинальные изменения серьезно трансформировали систему международных
отношений и способствовали образованию “концентрических колец” вокруг
мировых, региональных и субрегиональных держав планеты.
Сегодня в повестку дня мировой политики в контексте проблемы обеспечения
глобальной безопасности и формирующегося нового мирового порядка вновь
выносятся такие основополагающие понятия как геополитическая
стабильность, баланс сил, стабильность в условиях тех или иных форм
гонки вооружений, стабильность сдерживания, кризисная стабильность и
стабильность в условиях скрытого распространения оружия массового
поражения и др.4
Вместе с тем все эти понятия теряют значение без общей формулировки всего
комплекса понятий национально-государственной безопасности и определения
национальных интересов каждой страны. В последнее время актуализировались
вопросы создания международных систем совместной безопасности, которые по
существу означают комплекс международных обязательств, прежде всего в
военно-политической и экономической областях, по предотвращению опасного,
как для мирового сообщества в целом, так и для группы стран,
одностороннего, несбалансированного наращивания военного потенциала какого-
либо государства, что расценивается как нарушение безопасности других
стран.
Подчеркну, что традиционное понятие безопасности давно перешло за рамки
этой дефиниции, что связано с расширением диапазона его политического,
экономического, социального, экологического, культурного, информационного и
т.д. параметров, имеющих немаловажное значение, чем чисто военные. Полагаю,
что обеспечение мира и безопасности должно осуществляться на основе
всестороннего и взаимовыгодного сотрудничества.
В современном процессе регионализации на посткоммунистическом
пространстве выделяются четыре системы: Восточноевропейская, Прибалтийская,
Центральноазиатская и Закавказская[1].
Интеграционное взаимодействие и региональное сотрудничество являются
одними из важнейших составляющих национально-государственных интересов
стран Центральной Азии, прежде всего как основа системы совместной
региональной безопасности и стабильности в Центральной Азии[2].
В силу своего геостратегического значения государства Центральной Азии
консолидируют свои усилия для формирования зоны устойчивого развития,
сохранения территориальной целостности, защиты национальных интересов.
Почти всеми государствами разработаны концепции национальной безопасности,
внешней политики, приняты военные доктрины, законы об обороне, формируются
собственные вооруженные силы и системы национальной безопасности.
Государства Центральной Азии являются членами таких азиатских
региональных организаций как Организация экономического сотрудничества
(ОЭС), Организация исламской конференции (ОИК), Тюркский саммита и др.
Сотрудничество с действующими глобальными и региональными организациями как
ООН, ОБСЕ, НАТО, ССАС, ЕС и др. способствуют установлению атмосферы
доверия, стабильности и безопасности в регионе. Эти многофункциональные
модели, безусловно, являются примером для создания системы совместной
безопасности Центральноазиатского региона, которая, в свою очередь,
является неделимой частью системы международной безопасности. В частности,
присутствие Бюро ОБСЕ в Казахстане, Кыргызстане, Узбекистане и
Туркменистане способствует усилению эффективности действия механизмов ОБСЕ
в регионах с повышенным риском и опасностью.
Следует подчеркнуть, что новым независимым государствам без активного
сотрудничества с действующими глобальными и региональными международными
организациями в настоящее время сложно будет решить свои внешние и
внутриполитические проблемы.
Центральная Азия находится в хартланде, т.е. внутриконтинентальном
расположении, не имеющем прямых выходов к морским коммуникациям. В силу
новой геополитической ситуации регион вовлекается в сферу определенных
интересов ведущих мировых и региональных держав.
Конфликт в Афганистане, успешные военные действия талибов, зыбкий процесс
национального примирения в Таджикистане, усиление политизации религиозных
организаций в ЦА, трафик наркотика, оружия и т.д. превращают Центральную
Азию в зону потенциальной нестабильности[3].
Говоря о безопасности в Центральной Азии, нельзя не учитывать и то, что в
новых условиях характер взаимоотношений государств во многом определяется
геоэкономическими факторами. Проблемы экономического взаимодействия,
вероятно, будут определяющими в системе безопасности региона в перспективе.
Регион богат углеводородным сырьем, водно-энергетическими ресурсами,
редкоземельными месторождениями. Эти факторы становятся все более
определяющими во взаимоотношениях государств. Их значение все более
возрастает по мере реализации проектов, связанных с проведением
нефтегазовых трубопроводов, строительства трансазиатской железнодорожной
магистрали, развития коммуникационной инфраструктуры (проекты ТРАСЕКА,
автомобильная магистраль из Узбекистана через Кыргызстан в Китай и др.).
Реализация этих проектов приведет к прорыву географической замкнутости
региона и превращению его в одну из составных частей общемировой системы.
В настоящее время происходит структурная перестройка экономики
Центральноазиатских стран с ориентацией на привлечение иностранных
инвестиций и передовых технологий высокоразвитых стран Запада и Востока.
Вектор развития экономических связей стран Центральной Азии направлен на
диверсификацию и развитие новых отраслей экономики. Наличие колоссальных
углеводородных запасов Казахстана, Туркменистана, Узбекистана позволяет
этим странам не только полностью обеспечить собственные потребности, но и
экспортировать энергоносители.[4]
Весьма значительны потенциальные экономические возможности Таджикистана.
По прогнозам ряда аналитиков, в ХХI веке возрастет стратегическое значение
водных ресурсов. Учитывая эти оценки, можно утверждать, что у Кыргызстана и
Таджикистана появляются реальные возможности для взаимовыгодного
сотрудничества в области использования водных ресурсов. Целью такого
взаимодействия является обеспечение экономической достаточности указанных
стран[5].
Фактически, природные ресурсы Центральной Азии имеют общемировое
значение, что дает возможность государствам региона искать альтернативные
пути развития их экономики. В этом направлении планируется и осуществляется
ряд совместных крупномасштабных проектов с участием американских, японских,
турецких и др. инвесторов с целью вывода стратегических ресурсов на
международные рынки.
В новых условиях перед Центральноазиатскими странами возникают жизненно
важные задачи, связанные с определением национальных интересов. В числе
таких задач - сохранение территориальной целостности и независимости,
создание демократического общества, достижение политической стабильности,
создание эффективной экономики, установление мирных и дружественных
отношений с государствами региона, укрепление политической, экономической и
военной стабильности.
Формирование системы обеспечения национальной безопасности,
предусматривающей комплексный подход к реализации решений в политике,
экономике, обороне, науке и технике, экологии, информатике, культуре и
других сферах жизни и деятельности, связанных с обеспечением безопасности
граждан, общества и государства, является сложнейшей задачей для новых
независимых государств.
Анализ небольшого опыта государственной независимости стран Центральной
Азии свидетельствует о постоянных попытках создания действенного,
расширенного регионального сотрудничества. Интеграционные процессы
протекают на фоне формирования национальной государственности стран
Центральной Азии, поиска новой этнокультурной самоидентификации населяющих
их народов.
Мы осознаем, что поиск новой этнокультурной идентичности возможен в
обществе с развитыми демократическими институтами. Этот процесс не должен
базироваться на принципе гомогенной исключительности.
Следует отметить, что государства региона стремятся к равноправному,
взаимовыгодному партнерству с учетом национальных интересов каждой страны.
В направлении формирования коллективной безопасности предприняты важные
шаги - созданы ее региональная, политическая и договорно-правовая основы.
Наиболее важными из них являются: Договор о коллективной безопасности стран
СНГ (1992 , г. Ташкент), пятистороннее (Казахстан, Китай, Кыргызстан,
Россия и Таджикистан) Соглашение об укреплении мер доверия (Шанхай, 1996
г.), пятистороннее (те же страны) Соглашение о взаимном сокращении
вооруженных сил в районе границы (Москва, 1997 г.).
Уникальным явлением представляется Соглашение стран “шанхайской пятерки”
(Казахстан, Китай, Кыргызстан, Таджикистан и Россия), которое создало на
евразийском пространстве условия для обеспечения стабильности,
безопасности, доверия и открытости, гарантии добрососедства, а также
сотрудничества не только в военно-политической, но и в экономической
области. Совместная работа по диверсификации этого сотрудничества (в
основном в экономическом направлении) продолжается. Предстоящая очередная
встреча шанхайской пятерки в г. Бишкеке должна определить направления
экономического сотрудничества[6].
Центральноазиатское экономическое сообщество, куда входят Казахстан,
Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан, представляет является региональным
объединением, которое стремится создать единое экономическое поле,
координировать внешнеполитическую и оборонную деятельность между странами
этого альянса.
Несмотря на некоторые проблемы, обусловленные трансформационными
процессами, государства Центральной Азии имеют общее видение и понимание в
решении вопросов таких как поддержание стабильности, безопасности в
регионе, реализация национальных интересов на международной арене.
Центральноазиатское экономическое сообщество практически превращается в
региональную структуру по осуществлению превентивной дипломатии в
Центральной Азии при содействии международных организаций ООН и ОБСЕ, роль
которых неоспорима в укреплении мер доверия и безопасности в Центральной
Азии.
В рамках этого союза происходит постоянный обмен мнениями, проводятся
консультации внешнеполитических и оборонных ведомств стран ЦА по вопросам
координации и согласованных действий в связи с обстановкой в Афганистане,
проблемам стабильности и безопасности в регионе и решению нетрадиционных
угроз безопасности.
По инициативе Президента Казахстана Н.Назарбаева формируется СВМДА
(Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии) с целью создания
универсальной структуры по обеспечению безопасности на азиатском континенте
(аналогично ОБСЕ). [7]
Совместными усилиями стран региона продолжается работа по объявлению
Центральной Азии зоны свободной от ядерного оружия. Этому процессу была
посвящена конференция в г.Бишкек ( июнь, 1998 г.) с участием экспертов из
пяти ядерных государств, пяти республик Центральной Азии и ООН (5+5+ООН).
Все страны Центральной Азии, кроме Таджикистана, активно задействованы в
программе НАТО “Партнерство во имя мира”. Тренинги "Центразбата"
(Центральноазиатского батальона), созданного при совместном участии
Казахстана, Кыргызстана и Узбекистана, направлены на повышение боевой
готовности войск, которые могут участвовать в миротворческих, поисково-
спасательных и гуманитарных операциях, на укрепление безопасности и
стабильности в регионе, развитие взаимодействия с вооруженными силами НАТО,
а также развитие взаимоотношений в невоенной сфере.
Военнослужащие Центральноазиатского батальона неоднократно участвовали в
совместных многонациональных учениях в рамках этой программы на территории
Казахстана, Кыргызстана и Узбекистана вместе с военнослужащими США, России,
Турции.
Подтверждением совместных усилий по сохранению стабильности и
безопасности в регионе являются является то, что на границе Таджикистана и
Афганистана действуют коллективные миротворческие силы (Казахстан,
Кыргызстан, Узбекистана и России). Безусловно, вышеупомянутый перечень
действий создал предпосылки для обеспечения стабильности и безопасности на
евразийском пространстве. Однако необходимы еще практические действия для
создания механизмов функционирования эффективной совместной системы
национальной безопасности.
Полагаю, что потенциальные риски и угрозы национальной безопасности в
настоящее время и ближайшем будущем не будут иметь характер прямого
военного вмешательства и посягательства на территориальную целостность
государств со стороны крупных и региональных держав.
Стабильность и безопасность в регионе будут зависеть от степени интересов
великих и региональных держав, успехов в проведении демократических реформ,
уровня военно-оборонной самодостаточности, внешнеполитического курса,
укрепления экономического потенциала, уровня сотрудничества с глобальными и
региональными организациями и создания коллективной системы безопасности
Центральноазиатского региона как неделимой части всеобщей безопасности.
Но реалии сегодняшнего дня свидетельствуют о том, что страны
Центральноазиатского региона - только на подступах формирования эффективной
системы совместной безопасности.
Актуальность исследуемой темы продиктована новой геополитической
ситуацией, возникшей после распада Советского Союза.
Распад Советского Союза и формирование новых независимых
государственных образований в Евразии явились фактором дестабилизации
системы глобальных и региональных связей. На территории Центральной Азии,
образовался вакуум политического влияния, повлекший за собой обострение
ситуации в регионе и возникновение новых конфликтов. Три силы: терроризм,
экстремизм и сепаратизм, зарождающиеся и распространяющиеся в этом регионе
после холодной войны, стали серьезно угрожать безопасности и стабильности
всех стран, сказываются на мире и развитии региона.
Несмотря на это, несколько лет назад регион Центральной Азии и его
проблемы мало кого интересовали, теперь же привлекает все большее внимание
мировой общественности. События 11 сентября 2001 года стали поводом для
обращения внимания на регион и его проблемы. Соседство с Афганистаном стало
дестабилизирующим фактором для безопасности региона.
Целью настоящей дипломной работы, является проведение комплексного
анализа геополитической ситуации и современной структуры безопасности
Центральноазиатского региона. Для полного освещения данной проблематики
были поставлены следующие задачи:
- проанализировать геополитическую ситуацию с отдельными государствами,
для того, чтобы получить общую картину её внешнеполитическое положение;
- показать основные направления национальной безопасности Центральной
Азии;
- определить возможности и необходимые действия Центральной Азии в борьбе
с терроризме;
- выявить проблемы в обеспечении безопасности;
- оценить перспективы интеграции стран Центральной Азии в области
сохранения безопасности в регионе.
Данная работа опирается на документальную базу, основными документами
которой является Декларация глав государств – Членов ШОС, доклад Совета
региональной антитеррористической структуры Совету глав государств
Центральной Азии. Что касается Интернет-ресурсов, то среди них можно
отметить сайт Казахстанского Института Стратегических Исследований,
исследовательский центры стран Центральной Азии, геополитический сайт
Евразия.
Данная дипломная работа написана на основе теоретико-методологических
исходных. Основными положениями является геополитика, экономическое
сотрудничество и коллективная безопасность.
Дипломная работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка
использованной литературы.
Глава 1.
Формирование геополитической ситуации в Центральной Азии.
1. Геополитика и Центральная Азия.
Продолжающиеся изменения геополитической картины мира, обусловленные
распадом СССР и образованием Новых Независимых Государств, уже привели к
формированию кардинально новой геополитической ситуации в Центрально-
азиатском регионе, включающем Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан,
Туркменистан, Узбекистан. В настоящее время, в активной стадии находятся
процессы трансформации Центральной Азии из периферийного региона (где
геополитические тенденции вообще не проявлялись), в регион, в котором все
настойчивее пересекаются интересы ряда крупных держав и других секторов
международной жизни.
Находясь в "сердце" континента, Центральная Азия является своеобразными
"вратами " в ряду стратегически важных регионов Евразии. На востоке
расположены Китай и страны Азиатско-тихоокеанского региона; на юге -
Афганистан, страны Ближнего Востока и ряд других исламских государств; на
западе и на севере - Кавказ, Турция, Европа, Россия.
От того, в каком направлении будет развиваться обстановка в государствах
Центральной Азии во многом будет зависеть баланс сил на обширном
пространстве планеты. Любые события, происходящие в странах Центральной
Азии, будут иметь свое отражение не только на региональном уровне, но и
могут вызывать изменения в геополитическом балансе сил на всем евразийском
континенте, который признанно остается осью мирового развития.
Видимо, не случайно бывший советник президента США по национальной
безопасности США Збигнев Бжезинской определил регион, куда входят страны
Центральной Азии, Кавказ и Афганистан, как "Евразийские Балканы",
рассматривая потенциал влияния на процессы в Евразии. Первый заместитель
госсекретаря США Строуб Тэлботт также, придерживаясь в своем анализе
важности региона, отмечает сильное влияние ситуации в Центральной Азии не
только на обстановку на постсоветском пространстве (в первую очередь в
России и Украине), но и на страны Китая, Турции, Ирана и Афганистана, т.е.
по сути дела на большую часть Евразии.
Одним из важных факторов, влияющих на процессы в Центральной Азии, как
уже было отмечено выше, остается внешнеполитическая активность ведущух
мировых региональных держав.
Дальнейшее усиление стратегического соперничества, элементы которого уже
проявляются сегодня в центрально-азиатском регионе, рождает новые
противоречия, но уже не на идеологической, а на геополитической и
экономической основах. Кроме того, по целому ряду оценок, имеются серьезные
основания считать вероятным возможность региона конролировать центральную
часть Евразии в геополитическом плане, ресурсный потенциал и транспортные
связи - в геоэкономическом. Среди мировых региональных держав, оказывающих
существенное воздействие на формирование геополитической ситуации в
Центральной Азии, особо выделяются Российская Федерация, Соединенные Штаты
Амерки, Китайская Народная Республика, также Турция, Иран, Пакистан, Индия,
государства Европейского Союза.
К оценке внешнеполитической активности в регионе.
Характерно, что среди факторов, влияющих на ход развития центрально-
азиатского региона, выделяются принципы геополитического регионализма. Это
предполагает рассмотрение данного региона как достаточно единого
геополитического пространства, расположенного между основными центрами
Евразии; территории с объективно общими политическими (включая приоритеты в
сфере безопасности), экономическими (в том числе транспортными )
интересами. Кроме того, данные страны следуют специфической политической,
экономической линии поведения в регионе, осуществляемой с учетом своих
внутренних ресурсов в контексте имеющихся стратегий общественных интересов.
Российская Федерация
Россия еще не имела возможности выработать новую полноценную стратегию в
Центральной Азии. Москва следует в большей степени советским стереотипам,
оставаясь поглощенной своими внутренними проблемами. Поведение РФ в регионе
характеризуется элементом противоречивости, приоритетом кратковременных
интересов над долгосрочными. В этой связи, ставки на военное присутствие
остаются более приемлемым для России подходом, как менее дорогостоящим (по
сравнению, например, с развитием экономических и политических связей) и
достаточно эффективным. Предпосылки его предпочтения, возможно, кроются в
исторических основах развития российского государства, а именно - в
исламско-мусульманской экспансии, которая неоднократно угрожала его
суверенитету целостности, распространяя нестабильность вдоль границ.
На современном этапе стратегически важным для Москвы остается
необходимость противодействия афгано-исламскому фактору (стоящим за ним
определенным силами в ИРП, Саудовской Аравии, также ИРИ). Создание
российской военной базы на территории Таджикистана уже однозначно
свидетельствует о выборе данного государства в качестве страны для
представления российских геополитических интересов в регионе Центральной
Азии и вокруг него. Данный выбор вовсе не означает признания Таджикистана в
качестве ключевого государства в Центральной Азии, но свидетельствует о
том, что эта республика остается звеном в системе региональной
безопасности. Россия, исходя из соображений геополитической
целесообразности, пользуется удобным случаем, чтобы без существенных
материальных и политических затрат, стратегически закрепиться в регионе.
Кроме того, Россия продолжает демонстрировать заинтересованность в
транспортировке энергоресурсов региона. Для нее, как и для других стран,
участвующих в освоении нефтегазовых месторождений, строительстве,
эксплуатации трубопроводов, транспортировки энергоресурсов является не
столь экономическим, сколько политическим вопросом, в первую очередь через
призму обеспечения эффективного контроля над развитием ситуации в регионе.
В экономическом плане регион Центральной Азии сейчас не является
приоритетным направлением для России. Жизненно заинтересования в
инвестициях, "живых" деньгах, РФ не может быть удовлетворена бартерным
характером торгово-экономических отношений с регионом, сложившимся в
последнее время. По многочисленным оценкам, в том числе мнению известного
французского эксперта проблема Центральной Азии Оливье Ру , российское
влияние в регионе имеет тенденцию к уменьшению.[8]
Согласно его анализу, миф о военной мощи РФ исчез с провалом операции в
Грозном в 1996 . Отныне ясно, что Москва не имеет ни средств, ни желания
осуществить неоколониальную экспансию в регионы, также ориентировать
военную защиту в случае агрессии извне. Не исключается, что именно по этой
причине страны региона вступили в ОБСЕ и развивают связи с НАТО, как бы
страхуя себя от "неспособности нежелания" России помочь им в кризисной
ситуации. Стремление РФ играть особую роль в отношениях со странами
региона, в том числе как гарант стабильности безопасности, продолжает идти
в разрезе с тенденцией ослабления российского влияния в Центральной Азии.
Сложность социально-политической, экономической ситуации в настоящее время
отвлекает Москву от формирования новой стратегии развития отношений с
государствами региона, где стержневым моментом, по многим оценкам, могло бы
стать именно взаимовыгодное экономическое сотрудничество. Рост понимания
российской политической, экономической ,элитой, наличия новых реалий в
регионе, координальности произошедших здесь изменений, стремление
максимально дистанцироваться от элементов имперского подхода, безусловно,
будет продолжать оставаться мощным стабилизирующим фактором геополитической
обстановки в Центральной Азии.
Соединенные Штаты Америки
Внешнеполитическая стратегия США в отношении стран Центральной Азии
основывается преимущественно на геополитических соображениях, прямотечном
подходе, учитывающем собственные стратегические приоритеты и интересы.
Данные подходы остаются доминирующими в системе многочисленных оценок
региона со стороны Соединенных Штатов. Это обуславливается широким набором
элементов взаимоотношений с Россией, Китаем, Ираном, исламским миром,
связано, в первую очередь, с необходимостью поддержания формирования в
выгодном для Соединенных Штатов направлении баланса сил, как на
региональном, так и на глобальном уровнях. Безусловно, США в отдаленной
перспективе хотел бы видеть Центральную Азию в сфере своих жизненных
интересов, однако, на современном этапе, с учетом существующих реалий,
Вашингтон стремится не допустить появления государств, которые, в силу
своего потенциала обнаружившихся политических тенденций, могли бы
ограничить или ослабить влияние США , подразумевая под данными
странами,скорее все РФ, КНР , ИРИ. США продолжают поощрять активность
Турции в регионе, в первую очередь, через призму транспортировки
энергоресурсов в турецком направлении . Это в определенной степени
обусловливается следующими причинами: внутриполитического характера -
сложная ситуация в Турции, возможность усиления позиций здесь клерикальных
сил ослабления прозападной ориентации; геостратеческого - рассмотрение
Турции , как одного из надежных союзников США в евроатлантической
кооперации, в том числе и НАТО, попытки закрепить за Анкарой роль ключевого
государства в регионе проводника политики Вашингтона. Кроме того,
реализация других транспортных проектов (за исключением афганского,
кавказского) будет означать усиление позиций одного из трех региональных
лидеров в лице РФ, КНР ИРИ, что, как уже было отмечено, не входит в планы
США. Кроме того, в определенной степени политика Америки в регионе является
заложником противоречивости внутренних тенденций, развивающихся в
политикоформирующих кругах самих Соединенных Штатов. С одной стороны, в США
сильные позиции тех сил, чьи подходы основываются на приметочной оценке
выгодности или невыгодности для страны каких-либо действий за рубежом. С
другой - в Америке, как в государстве, считающим себя оплотом демократии в
мире, большое влияние имеет либеральный подход, основанный на стремлении
поддержать расширить демократические ценности повсеместно, построить
отношения с внешним миром исходя из принципа т.н. "демократического
стандарта". Данные подходы порой странным образом находят свое отражение во
внешнеполитической стратегии США. Это обстоятельство нередко вызывает
справедливые международные обвинения и критику в адрес Вашингтона. Одним из
отражений этих внутренних течений в США является т.н. политика "двойного
стандарта", казалось бы, находящиеся в схожих, в том числе
"демократических" условиях страны, рассматриваются нередко с диаметрально
противоположных позиций. Важный элемент подхода Соединенных Штатов
проявляется в контексте задачи обеспечения американской
конкурентоспособности в глобальной экономике, в том числе в международных
финансах , что на региональном уровне обуславливается формированием условий
для беспрепятственного экономического, финансового доступ в Центральную
Азию. Главным объектом данной политики остается энергоресурсный потенциал.
США проявляют большую заинтересованность в развитии транспортной
инфраструктуры региона в западном направлении (евроазиатский коридор,
маршрут Восток-Запад), теоретическое обоснование значения которого дано в
законопроекте "Стратегия Шелкового пути: XXI век" , одобренно о Сенатом
(март 1999 .) находящеегося на рассмотрении Палаты Представителей Конгресса
США. Необходимо отметить, что, в целом, согласно многочисленных оценок в
самих странах Центральной Азии, американская политика здесь играет
достаточно прогрессивную роль в направлении поддержания геополитического
баланса, интегрирования региона в международное сообщество. Вместе с тем,
отдельные подходы в современной политике Вашингтона, в частности
форсирование уже идущих в большинстве стран региона процессов
либерализации, вызывают некоторый скептицизм. Как представляется,
идеалистические желания "построения демократий западного образца в короткий
срок", бытующее у некоторых представителей политикоформирующих кругов
Соединенных Штатов, не учитывают наличия целого ряд угрозы вызовов
безопасности в регионе, являются деструктивным для стабильности в
Центральной Азии и всем евразийском пространстве. Безусловно, что в этой
связи США необходимо следовать намеченному курсу в отношении региона ,
больше учитывать специфику обстановки здесь, что может существенно укрепить
авторитет Вашингтона в Центральной Азии.
Китайская Народная Республика
Китай, проявив присущий ему реалистичный подход, предпочитает осторожную
политику на центральноазиатском направлении. Внешне стратегические интересы
КНР в ЦЕнтральной Азии проявляются несущественно (что вовсе не означает их
отсутствия). В геополитическом плане Китай осознает нежелательность
преждевременность демонстрации своих амбиций в регионе.
Достаточно пассивная позиция Китая в Центральной Азии, прежде всего,
связана с тем, что его основные интересы продолжают находиться в АТР. К
тому же, усиление "внимания" КНР к региону могло бы повредить крепнущему
российско-китайскому сотрудничеству, которое по ряду вопросов международной
жизни некоторым сферам взаимодействия приобретает характер стратегического.
Китайское руководство неоднократно подчеркивало, что выступает в поддержку
сохранения с центральноазиатскими странами дружеских отношений между собой
и Россией, не стремится заполнить какой-либо вакуум, образовавшийся в
результате распада Советского Союза. Отсутствие значительной вовлеченности
Китая в дело Центральной Азии также во многом обуславливается сохранением
такой проблемы для КНР как нестабильная ситуация в восточной части
Синьцзяно-Уйгурского Автономного района, что без того доставляет Пекину
неприятности ростом исламских националистических настроений. С появлением
же по другую сторону границы заразительно о примере создания национально-
государственных образований, ситуация возможным усилением сепаритстских
тенденций в самом Китае. Вместе с тем, существует точка зрения, что одним
из центральных элементов, обуславлевающих пассивность КНР в данном регионе,
является не заинтересованность Пекина в привлечении международного внимания
к проблемам СУАР. Так, ситуация в ряде других регионов Китая, таких как
Тибет, сложность по рыночных вопросов уже достаточно подрывают
международный авторитет стабильность КНР, являются причиной западного
"вмешательства " во внутренние дела страны. Как представляется, обстановка
на востоке Китая пока не позволяет использовать данную территорию для
активного геополитического проникновения в центральноазиатский регион.
Пекину трудно прогнозировать возможные последствия (межэтнического,
межцивилизационного, межконфессионального плана т.д.), способные возникнуть
после глубоко не продуманных внешнеполитических шагов в Центральной Азии.
Однако, имеются иные оценки относительно китайского влияния на Центральную
Азию. В большинстве своем он характерны для некоторых казахских кыргызских
политологов, которые утверждают, что в отношении их стран со стороны Китая
осуществляется т.н. "ползучая экспансия", сопровождаемая высокой
миграционной активностью населения КНР. В то же время, представляется, что
миграционное давление Китая, наблюдающееся по всему периметру КНР, связано
преимущественно с внутренней ситуацией в стране , пока не возведено в ранг
государственной политики. Кроме того, важным моментом понимания
центральноазиатской доктрины Пекина является тот факт, что в последнее
время все-таки прослеживается некоторая тенденция усиления активности КНР в
регионе. Растущий китайский интерес заметен, в первую очередь, в
экономической сфере, на фоне относительного роста объемов инвестиций
торговли , повышенного внимания к транспортным проектам, в том числе
строительству сети топливопроводов из Центральной Азии, также
урегулирования по рыночных вопросов. Представляется, что в основе данного
интереса КНР на внешнеполитическом уровне лежит стремление обезопасить свои
восточные тылы для более активной линии в АТР, предотвратить возможность
возникновения на своих очагах напряженности, сформировать устойчивые
предпосылки для дальнейшего развития отношений с новым государствами
региона, во внутреннем плане - стабилизировать ситуацию в СУАР, самой
слаборазвитой провинции страны, сильнее привязать Синьцзян к Китаю с
помощью прокладки трубопроводов интенсификации е о экономики. Кроме того,
растущая заинтересованность КНР во взаимодействии с набирающей силу
объединенной Европой уже сейчас диктует необходимость поиска формирования
надежных коммуникационных связей с ЕС. В этой связи, развитие Китаем
элементов транспортной инфраструктуры с Центральной Азией в будущем
способно послужить фундаментом широкого взаимодействия КНР (как АТР) с
европейскими странами. В целом, подход Китая к Центральной Азии является по
своей сути стратегическим долгосрочным, не сориентированным ни сиюминутные
приоритеты. Анализ последних тенденций в китайской политической линии дает
основание предположить, что в настоящее время уровень влияния КНР в регионе
будет продолжать обуславливаться широким спектром взаимоотношений, в первую
очередь, с самим странам Центральной Азии, РФ, США, также потенциально ЕС.
Роль Пекина в регионе, похоже, будет постепенно возрастать в ближайшее
время пропорционально ослаблению здесь российского влияния, усилению
китайско-европейского взаимодействия. В более отдаленной перспективе
укрепление позиций Китая в АТР (в том числе, не исключено, за счет решения
в китайскую пользу ряд территориальных споров), улучшение социально-
экономической ситуации в восточных регионах страны, как представляется,
будет иметь далеко идущие последствия для будущего стран Центральной Азии
всего континента.
Европейский Союз
Европейская позиция в отношении Центральной Азии характеризуется как
осторожная сдержанная, что связано во многом с продолжающимся осмыслением в
политикоформирующих кругах ЕС перемен на еврозийском пространстве. На
современном этапе геополитический интерес ЕС к региону, как таковой,
отсутствует. В экономическом плане основным моментом, препятствующим
активному развитию отношений ЕС региона, является не столько удаленность
Центральной Азии от Европы, сколько наличие многочисленных препятствий в
виде высоких транспортных тарифов на всем протяжении европейско-
центральноазиатского маршрута, небезопасность отдельных его участков,
сохраняющиеся здесь противоречия между рядом стран держав. ЕС продолжает
демонстрировать повышенный интерес к идеям интеграции кооперации стран
Восточной Европы, Кавказа Центральной Азии. Вместе с тем,
заинтересованность Европейского Сообщества в выходе к Тихому Океану,
усиливающееся взаимодействие со странами АТР, происходящее на фоне
ослабления коммуникационного значения РФ, диктует для европейских стран
целесообразность более полноценного задействования территории
центральноазиатских государств в качестве транспортного коридор. Следует
особо акцентировать внимание на том, что главным гарантом (в том числе
финансовым) успешной реализации транспортных (причем, не только
энергетических) проектов "Восток-Запад" остается именно их европейская
напраленность. Большинство инфраструктурных проектов в Центральной Азии
сопредельных государствах, также на Кавказе, уже органично встроено в
комплексную программу Комиссии Европейского Сообщества по созданию
транспортной информационной магистрал Европа - Кавказ - Азия (ТРАСЕКА), что
закрепляет за ЕС особое место во взаимоотношениях с центральноазиатскими
республиками. Кроме того, способность ЕС играть превелегированную роль в
регионе также связан с тем, что европейско-центральноазиатские отношения не
отягощены прошлым амбициями. Они имеют в своей основе более продуманный
реалистичный подход в отличие от отношений с другими странами. На
политическом уровне, в первую очередь в сфере безопасности, важность
отношений ЕС с регионом определяется уже тем фактом, что все страны
Центральной Азии являются членами ОБСЕ. Данный момент позволяет им иметь
развивать непосредственные связи с европейским государствами, минуя каких-
либо посредников. По ряду оценок, дальнейшее расширение отношений с
Центральной Азией будет однозначно полезным для ЕС в плане экономического
политического процветания. По мнению ряда европейских аналитиков, более
сильная экономическая, политиеская дипломатическая вовлеченность ЕС в
Центральной Азии, особенно в регионе Каспия, воспрепятствовала бы
чрезмерной исключительности здесь РФ, США, потенциально, КНР, тем самым
способствуя укреплению элементов стабильност не только в данном регионе, но
Евразии в целом.
Исламская Республика Иран
В условиях сохранения элементов изоляции давления, в первую очередь со
стороны США, ИРИ все настойчивее демонстрирует попытки усилить свое
экономическое, политическое культурное влияние в регионе Центральной Азии.
Данные устремления, по-прежнему, основываются на трезвой оценке выгодности
своего географического расположения, относительно стабильной
внутриполитической обстановки, в т.ч. для транспортировки энергетических
ресурсов региона на мировые рынки. Кроме того, по отдельным оценкам, (для
Таджикистана) экспорт исламской революции также остаются в числе
инструментов, используемых в подходах к региону со стороны клерикальных
кругов ИРИ. Характерным элементом улучшения геостратегического положения
Ирана, возможного усиления его влияния на Центральную Азию, продолжает
оставаться формирование партнерских связей с Россией , европейскими
странами, КНР, Индией. Кроме того, стала просматриваться вероятность
нормализации ирано-американских отношений. Необходимо отметить, что, вместе
с тем, определенным конфликтным потенциалом для Центральной Азии является
тенденция сохранения, в некоторых случаях усиления противоречий между
Ираном его традиционным региональным соперниками - Пакистаном, Саудовской
Аравией, также, в определенной степени, Турцией. Так, Иран продолжает
опасаться возможности развития идей пантюркизма с лидирующей ролью Турции
или суннитского фундаментализма, поддерживаемого саудитским движениями, что
делает его политику в регионе сориентированной на краткосрочные моменты, в
этой связи труднопрогнозируемой. Как представляется, главной задачей для
ИРИ на современном этапе остается выход из политической экономической
изоляции, что подтверждается усиливающейся челночной диплом т ей Иран,
недавним визитом руководств страны в государствах Ближнего и Среднего
Востока, Европы. В Центральной Азии Иран будет продолжать стремиться
сохранить геополитический баланс, построенный на противовесе стратегических
интересов США, России, Китая европейских стран. Вместе с тем, не исключено,
что нарастающий идеологический раскол в иранском обществе, сохраняющиеся
противоречия с США, рядом соседних стран (как Саудовская Аравия, Пакистан,
Турция), будут мешать ИРИ сосредоточиться на проведении долгосрочной
политики в Центральной Азии.
Исламская Республика Пакистан - афганский фактор.
ИРП продолжает вынашивать амбиции регионального лидера, что на фоне
обладания ядерным оружием и средствами его доставки является серьезным
фактором в азиатской части континента. Государства Центральной Азии
представляют для Пакистана большой интерес, как с экономической, так и с
политической точки зрения. Усиление влияния Исламабада в регионе может
повысить его роль в Южной Азии, обеспечить поддержку молодых "братских
мусульманских государств" в конфронтации с Индией, существенно укрепить
позиции в борьбе с другими региональными конкурентами - Ираном и Турцией.
Пакистан заинтересован в интеграции с центрально-азиатскими
государствами, интенсификации всесторонних политико-экономических отношений
с регионом. В связи с этим, одним из приоритетов для ИРП остается
формирование транспортных связей с Центральной Азией, где особое внимание
Исламабад обращает на создание магистральных путей сообщения через
Афганистан.
Однако осуществлению желания ИРП проводить активную политику в регионе
мешают материально-финансовые трудности, отсутствие внутриполитической
стабильности, продолжающаяся конфронтация с Индией, значительная
вовлеченность в афганский конфликт. Кроме того, данные моменты подрывают и
международную репутацию Пакистана, не позволяя заручиться поддержкой
мирового сообщества для осуществления крупных политических шагов в
центрально-азиатском направлении
В этих условиях ИРП, похоже, продолжает демонстрировать выбор
идеологической и силовой политики в регионе, что является деструктивным
фактором как для самого Пакистана, так и для региона в целом.
Важным элементом внешнеполитической активности ИРП в Центральной Азии
является афганское направление, которое напрямую связано с ролью Движения
Талибан, антииндийской линией, а также в некоторой степени политикой США по
изоляции Ирана.
В этой связи, определенные круги в Пакистане, следующие логике
геополитических интересов, продолжают использовать талибов в качестве
основного и перспективного инструмента своего влияния в регионе. Наиболее
активная поддержка ДТ со стороны ИРП была заметна до 1997 г. В настоящее же
время Исламабад стремится не афишировать своей помощи талибам, т.к.
последние дискредитировали себя в глазах мирового сообщества (права
человека, экстремизм, торговля наркотиками и оружием).
Необходимо отметить, что интересам Исламабада отвечает создание на
территории ИГА дружественного, относительно стабильного, но слабого в
экономическом и политическом плане, а значит управляемого государства (что,
в связи с имеющимися территориальными претензиями Афганистана к ИРП,
является важным). Однако, данные мечты трудновыполнимы ввиду наличия
глубинных внутренних противоречий и сохраняющегося конфликта интересов в
Афганистане со стороны целого ряда держав и стран.
Более того, не следует рассматривать процесс влияния ИРП на талибов как
односторонний. Глубинные общественные корни Движения в Пакистане, его
тесные связи с исламскими националистическими организациями, военными
структурами и спецслужбами, наглядно свидетельствуют о высоком воздействии
талибов на развитие общественно-политической ситуации в ИРП.
По различным оценкам, намечается тенденция утраты Пакистаном контроля над
ДТ, что грозит ИРП широким спектром проблем безопасности, вплоть до его
т.н. талибанизации и распада. На фоне этого, справедливо возникает вопрос
об уровне управляемости талибов, рассмотрении их уже как главной силы,
определяющей внешнеполитическую активность всего афганского государства,
"превращающегося в самостоятельного игрока на региональной сцене".
Возможность конфронтации между Ираном и талибами, что отчетливо было
заметно в ходе недавнего противостояния на ирано-афганской границе, также
не может быть игнорирована Пакистаном. Исламабад не имеет право позволить
себе быть вовлеченным в любого рода конфликт с Ираном, как по причинам
стратегическим, так и экономическим
Кроме того, современная обстановка в Пакистане продолжает
характеризоваться тенденцией возрастания исламского влияния в стране, чему
в немалой степени способствуют афганские радикалы. Причем, исламский подход
получает свое развитие в качестве альтернативы существующим кризисным
явлениям не только в экономике, но и в политической жизни ИРП на фоне
дискредитации идеи построения светского государства и размаха коррупции в
структурах госуправления.
Представляется, что поощряя Движение Талибан, ИРП тем самым, образно
выражаясь, как бы "выдергивает коврик из-под своих ног", не имея средств
для ведения подобного рода политики, а тем более контроля над процессами в
ИГА и за его пределами, продолжая компрометировать себя не только в глазах
стран Центральной Азии, но и всего мирового сообщества.
Нынешняя кризисная ситуация в Афганистане остается серьезным барьером на
пути установления прямых связей между Пакистаном и центрально-азиатскими
государствами. Сохраняющаяся здесь нестабильность и усиливающееся исламско-
экстремистское давление на страны Центральной Азии препятствуют налаживанию
полноценных пакистано-центральноазиатских связей, обрекают их на застой,
делают неясной перспективу и угрожают ИРП изоляцией.
Поэтому активное участие Исламабада во внутреннем и международном диалоге
по афганской проблеме (в первую очередь, в рамках формулы "6+2"), оказание
посильного влияния на ДТ с целью достижения мирного соглашения по ИГА,
нейтрализации тенденции экспансии идей исламского радикализма в регион
Центральной Азии максимально отвечало бы национально-государственным
интересам ИРП.
Безусловно, стремление Пакистана разрешить проблемы Афганистана будет
адекватно воспринято в столицах всех стран региона, способствовать росту
двусторонних связей, повышению международного имиджа Исламабада, решению
его внутренних проблем. Однако, вопрос, - есть ли политическое мужество и
воля у руководства ИРП для столь серьезных стратегических шагов, а также, -
какие силы и как управляют Пакистаном, - все еще остается на повестке дня.
Турция
Целый комплекс как внутренних, так и внешних проблем, в первую очередь в
отношениях с соседними странами, свидетельствуют, что центральноазиатский
вектор политики Анкары призван способствовать решению приоритетных
внешнеполитических задач, стоящих перед Турцией. На современном этапе
основным аспектом активности Турции остается ее стремление стать
полноправным членом западного сообщества, а в настоящий период времени -
войти в состав Европейского Союза. Политическая линия Турции в регионе во
многом (хотя не в первую очередь) обуславливается ее желанием укрепить свой
международный имидж, наглядно показать Западу целесообразность своей
посреднической роли в Центральной Азии, доказать необходимость своего
включения в западные структуры, в первую очередь ЕС.
Данные выводы также можно сделать на основании программного заявления
председателя нового турецкого правительства Б. Энджевита, в котором ... продолжение
Вы можете абсолютно на бесплатной основе полностью просмотреть эту работу через наше приложение.
ИМЕНИ АЛЬ-ФАРАБИ
ФАКУЛЬТЕТ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ
Кафедра международных отношений
и внешней политики Республики Казахстан
ТАДЖИБАЕВА ЖУЛДЫЗ
СОВРЕМЕННАЯ СТРУКТУРА БЕЗОПАСНОСТИ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
(дипломная работа)
Научный руководитель:
Лаумуллин М.Т.
Допущена к защите:
_____________________
___ ____________2007
Алматы, 2007.
KAZAKH NATIONAL UNIVERSITY
NAMED AFTER AL-FARABI
FACULTY OF INTERNATIONAL RELATIONS
Department of International
relations and foreign policy
of the Republic of Kazakhstan
TADZHIBAEVA ZHULDYZ
CONTEMPORARY STRUCTURE OF SECURITY OF CENTRAL ASIA
(graduation paper)
Scientific supervisor:
Laumullin М.Т.
Admitted to defence:
_____________________
___ ____________2007
Almaty, 2007.
План
Введение
1. Формирование геополитической ситуации в Центральной Азии.
1. Геополитика и центральная Азия.
2. Политика США в отношении Центральной Азии.
2. Национальная безопасность Центрально-Азиатского региона.
1. Основные проблемы экономической безопасности стран Центральной Азии.
2. Энергетическая безопасность Центральной Азии и интересы США
3. Терроризм в Центральной Азии.
3. Политика безопасности Казахстана в Центральной Азии: региональные и
международные аспекты
Заключение
Список использованной литературы
Введение
После распада СССР и биполярной системы, в Центральноазиатском регионе,
включающем Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан,
стала формироваться кардинально новая геополитическая ситуация. В настоящее
время в Центральной Азии все сильнее пересекаются интересы ряда крупных
держав.
Центральная Азия граничит с рядом стратегически важных регионов Евразии.
На востоке расположен Китай и страны Азиатско-тихоокеанского региона; на
юге - Афганистан, Средний Восток и ряд других исламских государств; на
западе и севере - Кавказ, Турция, Европа и Россия.
От того, в каком направлении будут развиваться события в государствах
Центральной Азии, во многом будет зависеть баланс сил на обширном
пространстве планеты.
Реалиями сегодняшнего дня стали: изменение соотношения сил в глобальном и
региональном масштабах, возникновение новых и расширение существовавших
интеграционных групп, увеличение числа разного рода конфликтов. Эти
кардинальные изменения серьезно трансформировали систему международных
отношений и способствовали образованию “концентрических колец” вокруг
мировых, региональных и субрегиональных держав планеты.
Сегодня в повестку дня мировой политики в контексте проблемы обеспечения
глобальной безопасности и формирующегося нового мирового порядка вновь
выносятся такие основополагающие понятия как геополитическая
стабильность, баланс сил, стабильность в условиях тех или иных форм
гонки вооружений, стабильность сдерживания, кризисная стабильность и
стабильность в условиях скрытого распространения оружия массового
поражения и др.4
Вместе с тем все эти понятия теряют значение без общей формулировки всего
комплекса понятий национально-государственной безопасности и определения
национальных интересов каждой страны. В последнее время актуализировались
вопросы создания международных систем совместной безопасности, которые по
существу означают комплекс международных обязательств, прежде всего в
военно-политической и экономической областях, по предотвращению опасного,
как для мирового сообщества в целом, так и для группы стран,
одностороннего, несбалансированного наращивания военного потенциала какого-
либо государства, что расценивается как нарушение безопасности других
стран.
Подчеркну, что традиционное понятие безопасности давно перешло за рамки
этой дефиниции, что связано с расширением диапазона его политического,
экономического, социального, экологического, культурного, информационного и
т.д. параметров, имеющих немаловажное значение, чем чисто военные. Полагаю,
что обеспечение мира и безопасности должно осуществляться на основе
всестороннего и взаимовыгодного сотрудничества.
В современном процессе регионализации на посткоммунистическом
пространстве выделяются четыре системы: Восточноевропейская, Прибалтийская,
Центральноазиатская и Закавказская[1].
Интеграционное взаимодействие и региональное сотрудничество являются
одними из важнейших составляющих национально-государственных интересов
стран Центральной Азии, прежде всего как основа системы совместной
региональной безопасности и стабильности в Центральной Азии[2].
В силу своего геостратегического значения государства Центральной Азии
консолидируют свои усилия для формирования зоны устойчивого развития,
сохранения территориальной целостности, защиты национальных интересов.
Почти всеми государствами разработаны концепции национальной безопасности,
внешней политики, приняты военные доктрины, законы об обороне, формируются
собственные вооруженные силы и системы национальной безопасности.
Государства Центральной Азии являются членами таких азиатских
региональных организаций как Организация экономического сотрудничества
(ОЭС), Организация исламской конференции (ОИК), Тюркский саммита и др.
Сотрудничество с действующими глобальными и региональными организациями как
ООН, ОБСЕ, НАТО, ССАС, ЕС и др. способствуют установлению атмосферы
доверия, стабильности и безопасности в регионе. Эти многофункциональные
модели, безусловно, являются примером для создания системы совместной
безопасности Центральноазиатского региона, которая, в свою очередь,
является неделимой частью системы международной безопасности. В частности,
присутствие Бюро ОБСЕ в Казахстане, Кыргызстане, Узбекистане и
Туркменистане способствует усилению эффективности действия механизмов ОБСЕ
в регионах с повышенным риском и опасностью.
Следует подчеркнуть, что новым независимым государствам без активного
сотрудничества с действующими глобальными и региональными международными
организациями в настоящее время сложно будет решить свои внешние и
внутриполитические проблемы.
Центральная Азия находится в хартланде, т.е. внутриконтинентальном
расположении, не имеющем прямых выходов к морским коммуникациям. В силу
новой геополитической ситуации регион вовлекается в сферу определенных
интересов ведущих мировых и региональных держав.
Конфликт в Афганистане, успешные военные действия талибов, зыбкий процесс
национального примирения в Таджикистане, усиление политизации религиозных
организаций в ЦА, трафик наркотика, оружия и т.д. превращают Центральную
Азию в зону потенциальной нестабильности[3].
Говоря о безопасности в Центральной Азии, нельзя не учитывать и то, что в
новых условиях характер взаимоотношений государств во многом определяется
геоэкономическими факторами. Проблемы экономического взаимодействия,
вероятно, будут определяющими в системе безопасности региона в перспективе.
Регион богат углеводородным сырьем, водно-энергетическими ресурсами,
редкоземельными месторождениями. Эти факторы становятся все более
определяющими во взаимоотношениях государств. Их значение все более
возрастает по мере реализации проектов, связанных с проведением
нефтегазовых трубопроводов, строительства трансазиатской железнодорожной
магистрали, развития коммуникационной инфраструктуры (проекты ТРАСЕКА,
автомобильная магистраль из Узбекистана через Кыргызстан в Китай и др.).
Реализация этих проектов приведет к прорыву географической замкнутости
региона и превращению его в одну из составных частей общемировой системы.
В настоящее время происходит структурная перестройка экономики
Центральноазиатских стран с ориентацией на привлечение иностранных
инвестиций и передовых технологий высокоразвитых стран Запада и Востока.
Вектор развития экономических связей стран Центральной Азии направлен на
диверсификацию и развитие новых отраслей экономики. Наличие колоссальных
углеводородных запасов Казахстана, Туркменистана, Узбекистана позволяет
этим странам не только полностью обеспечить собственные потребности, но и
экспортировать энергоносители.[4]
Весьма значительны потенциальные экономические возможности Таджикистана.
По прогнозам ряда аналитиков, в ХХI веке возрастет стратегическое значение
водных ресурсов. Учитывая эти оценки, можно утверждать, что у Кыргызстана и
Таджикистана появляются реальные возможности для взаимовыгодного
сотрудничества в области использования водных ресурсов. Целью такого
взаимодействия является обеспечение экономической достаточности указанных
стран[5].
Фактически, природные ресурсы Центральной Азии имеют общемировое
значение, что дает возможность государствам региона искать альтернативные
пути развития их экономики. В этом направлении планируется и осуществляется
ряд совместных крупномасштабных проектов с участием американских, японских,
турецких и др. инвесторов с целью вывода стратегических ресурсов на
международные рынки.
В новых условиях перед Центральноазиатскими странами возникают жизненно
важные задачи, связанные с определением национальных интересов. В числе
таких задач - сохранение территориальной целостности и независимости,
создание демократического общества, достижение политической стабильности,
создание эффективной экономики, установление мирных и дружественных
отношений с государствами региона, укрепление политической, экономической и
военной стабильности.
Формирование системы обеспечения национальной безопасности,
предусматривающей комплексный подход к реализации решений в политике,
экономике, обороне, науке и технике, экологии, информатике, культуре и
других сферах жизни и деятельности, связанных с обеспечением безопасности
граждан, общества и государства, является сложнейшей задачей для новых
независимых государств.
Анализ небольшого опыта государственной независимости стран Центральной
Азии свидетельствует о постоянных попытках создания действенного,
расширенного регионального сотрудничества. Интеграционные процессы
протекают на фоне формирования национальной государственности стран
Центральной Азии, поиска новой этнокультурной самоидентификации населяющих
их народов.
Мы осознаем, что поиск новой этнокультурной идентичности возможен в
обществе с развитыми демократическими институтами. Этот процесс не должен
базироваться на принципе гомогенной исключительности.
Следует отметить, что государства региона стремятся к равноправному,
взаимовыгодному партнерству с учетом национальных интересов каждой страны.
В направлении формирования коллективной безопасности предприняты важные
шаги - созданы ее региональная, политическая и договорно-правовая основы.
Наиболее важными из них являются: Договор о коллективной безопасности стран
СНГ (1992 , г. Ташкент), пятистороннее (Казахстан, Китай, Кыргызстан,
Россия и Таджикистан) Соглашение об укреплении мер доверия (Шанхай, 1996
г.), пятистороннее (те же страны) Соглашение о взаимном сокращении
вооруженных сил в районе границы (Москва, 1997 г.).
Уникальным явлением представляется Соглашение стран “шанхайской пятерки”
(Казахстан, Китай, Кыргызстан, Таджикистан и Россия), которое создало на
евразийском пространстве условия для обеспечения стабильности,
безопасности, доверия и открытости, гарантии добрососедства, а также
сотрудничества не только в военно-политической, но и в экономической
области. Совместная работа по диверсификации этого сотрудничества (в
основном в экономическом направлении) продолжается. Предстоящая очередная
встреча шанхайской пятерки в г. Бишкеке должна определить направления
экономического сотрудничества[6].
Центральноазиатское экономическое сообщество, куда входят Казахстан,
Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан, представляет является региональным
объединением, которое стремится создать единое экономическое поле,
координировать внешнеполитическую и оборонную деятельность между странами
этого альянса.
Несмотря на некоторые проблемы, обусловленные трансформационными
процессами, государства Центральной Азии имеют общее видение и понимание в
решении вопросов таких как поддержание стабильности, безопасности в
регионе, реализация национальных интересов на международной арене.
Центральноазиатское экономическое сообщество практически превращается в
региональную структуру по осуществлению превентивной дипломатии в
Центральной Азии при содействии международных организаций ООН и ОБСЕ, роль
которых неоспорима в укреплении мер доверия и безопасности в Центральной
Азии.
В рамках этого союза происходит постоянный обмен мнениями, проводятся
консультации внешнеполитических и оборонных ведомств стран ЦА по вопросам
координации и согласованных действий в связи с обстановкой в Афганистане,
проблемам стабильности и безопасности в регионе и решению нетрадиционных
угроз безопасности.
По инициативе Президента Казахстана Н.Назарбаева формируется СВМДА
(Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии) с целью создания
универсальной структуры по обеспечению безопасности на азиатском континенте
(аналогично ОБСЕ). [7]
Совместными усилиями стран региона продолжается работа по объявлению
Центральной Азии зоны свободной от ядерного оружия. Этому процессу была
посвящена конференция в г.Бишкек ( июнь, 1998 г.) с участием экспертов из
пяти ядерных государств, пяти республик Центральной Азии и ООН (5+5+ООН).
Все страны Центральной Азии, кроме Таджикистана, активно задействованы в
программе НАТО “Партнерство во имя мира”. Тренинги "Центразбата"
(Центральноазиатского батальона), созданного при совместном участии
Казахстана, Кыргызстана и Узбекистана, направлены на повышение боевой
готовности войск, которые могут участвовать в миротворческих, поисково-
спасательных и гуманитарных операциях, на укрепление безопасности и
стабильности в регионе, развитие взаимодействия с вооруженными силами НАТО,
а также развитие взаимоотношений в невоенной сфере.
Военнослужащие Центральноазиатского батальона неоднократно участвовали в
совместных многонациональных учениях в рамках этой программы на территории
Казахстана, Кыргызстана и Узбекистана вместе с военнослужащими США, России,
Турции.
Подтверждением совместных усилий по сохранению стабильности и
безопасности в регионе являются является то, что на границе Таджикистана и
Афганистана действуют коллективные миротворческие силы (Казахстан,
Кыргызстан, Узбекистана и России). Безусловно, вышеупомянутый перечень
действий создал предпосылки для обеспечения стабильности и безопасности на
евразийском пространстве. Однако необходимы еще практические действия для
создания механизмов функционирования эффективной совместной системы
национальной безопасности.
Полагаю, что потенциальные риски и угрозы национальной безопасности в
настоящее время и ближайшем будущем не будут иметь характер прямого
военного вмешательства и посягательства на территориальную целостность
государств со стороны крупных и региональных держав.
Стабильность и безопасность в регионе будут зависеть от степени интересов
великих и региональных держав, успехов в проведении демократических реформ,
уровня военно-оборонной самодостаточности, внешнеполитического курса,
укрепления экономического потенциала, уровня сотрудничества с глобальными и
региональными организациями и создания коллективной системы безопасности
Центральноазиатского региона как неделимой части всеобщей безопасности.
Но реалии сегодняшнего дня свидетельствуют о том, что страны
Центральноазиатского региона - только на подступах формирования эффективной
системы совместной безопасности.
Актуальность исследуемой темы продиктована новой геополитической
ситуацией, возникшей после распада Советского Союза.
Распад Советского Союза и формирование новых независимых
государственных образований в Евразии явились фактором дестабилизации
системы глобальных и региональных связей. На территории Центральной Азии,
образовался вакуум политического влияния, повлекший за собой обострение
ситуации в регионе и возникновение новых конфликтов. Три силы: терроризм,
экстремизм и сепаратизм, зарождающиеся и распространяющиеся в этом регионе
после холодной войны, стали серьезно угрожать безопасности и стабильности
всех стран, сказываются на мире и развитии региона.
Несмотря на это, несколько лет назад регион Центральной Азии и его
проблемы мало кого интересовали, теперь же привлекает все большее внимание
мировой общественности. События 11 сентября 2001 года стали поводом для
обращения внимания на регион и его проблемы. Соседство с Афганистаном стало
дестабилизирующим фактором для безопасности региона.
Целью настоящей дипломной работы, является проведение комплексного
анализа геополитической ситуации и современной структуры безопасности
Центральноазиатского региона. Для полного освещения данной проблематики
были поставлены следующие задачи:
- проанализировать геополитическую ситуацию с отдельными государствами,
для того, чтобы получить общую картину её внешнеполитическое положение;
- показать основные направления национальной безопасности Центральной
Азии;
- определить возможности и необходимые действия Центральной Азии в борьбе
с терроризме;
- выявить проблемы в обеспечении безопасности;
- оценить перспективы интеграции стран Центральной Азии в области
сохранения безопасности в регионе.
Данная работа опирается на документальную базу, основными документами
которой является Декларация глав государств – Членов ШОС, доклад Совета
региональной антитеррористической структуры Совету глав государств
Центральной Азии. Что касается Интернет-ресурсов, то среди них можно
отметить сайт Казахстанского Института Стратегических Исследований,
исследовательский центры стран Центральной Азии, геополитический сайт
Евразия.
Данная дипломная работа написана на основе теоретико-методологических
исходных. Основными положениями является геополитика, экономическое
сотрудничество и коллективная безопасность.
Дипломная работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка
использованной литературы.
Глава 1.
Формирование геополитической ситуации в Центральной Азии.
1. Геополитика и Центральная Азия.
Продолжающиеся изменения геополитической картины мира, обусловленные
распадом СССР и образованием Новых Независимых Государств, уже привели к
формированию кардинально новой геополитической ситуации в Центрально-
азиатском регионе, включающем Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан,
Туркменистан, Узбекистан. В настоящее время, в активной стадии находятся
процессы трансформации Центральной Азии из периферийного региона (где
геополитические тенденции вообще не проявлялись), в регион, в котором все
настойчивее пересекаются интересы ряда крупных держав и других секторов
международной жизни.
Находясь в "сердце" континента, Центральная Азия является своеобразными
"вратами " в ряду стратегически важных регионов Евразии. На востоке
расположены Китай и страны Азиатско-тихоокеанского региона; на юге -
Афганистан, страны Ближнего Востока и ряд других исламских государств; на
западе и на севере - Кавказ, Турция, Европа, Россия.
От того, в каком направлении будет развиваться обстановка в государствах
Центральной Азии во многом будет зависеть баланс сил на обширном
пространстве планеты. Любые события, происходящие в странах Центральной
Азии, будут иметь свое отражение не только на региональном уровне, но и
могут вызывать изменения в геополитическом балансе сил на всем евразийском
континенте, который признанно остается осью мирового развития.
Видимо, не случайно бывший советник президента США по национальной
безопасности США Збигнев Бжезинской определил регион, куда входят страны
Центральной Азии, Кавказ и Афганистан, как "Евразийские Балканы",
рассматривая потенциал влияния на процессы в Евразии. Первый заместитель
госсекретаря США Строуб Тэлботт также, придерживаясь в своем анализе
важности региона, отмечает сильное влияние ситуации в Центральной Азии не
только на обстановку на постсоветском пространстве (в первую очередь в
России и Украине), но и на страны Китая, Турции, Ирана и Афганистана, т.е.
по сути дела на большую часть Евразии.
Одним из важных факторов, влияющих на процессы в Центральной Азии, как
уже было отмечено выше, остается внешнеполитическая активность ведущух
мировых региональных держав.
Дальнейшее усиление стратегического соперничества, элементы которого уже
проявляются сегодня в центрально-азиатском регионе, рождает новые
противоречия, но уже не на идеологической, а на геополитической и
экономической основах. Кроме того, по целому ряду оценок, имеются серьезные
основания считать вероятным возможность региона конролировать центральную
часть Евразии в геополитическом плане, ресурсный потенциал и транспортные
связи - в геоэкономическом. Среди мировых региональных держав, оказывающих
существенное воздействие на формирование геополитической ситуации в
Центральной Азии, особо выделяются Российская Федерация, Соединенные Штаты
Амерки, Китайская Народная Республика, также Турция, Иран, Пакистан, Индия,
государства Европейского Союза.
К оценке внешнеполитической активности в регионе.
Характерно, что среди факторов, влияющих на ход развития центрально-
азиатского региона, выделяются принципы геополитического регионализма. Это
предполагает рассмотрение данного региона как достаточно единого
геополитического пространства, расположенного между основными центрами
Евразии; территории с объективно общими политическими (включая приоритеты в
сфере безопасности), экономическими (в том числе транспортными )
интересами. Кроме того, данные страны следуют специфической политической,
экономической линии поведения в регионе, осуществляемой с учетом своих
внутренних ресурсов в контексте имеющихся стратегий общественных интересов.
Российская Федерация
Россия еще не имела возможности выработать новую полноценную стратегию в
Центральной Азии. Москва следует в большей степени советским стереотипам,
оставаясь поглощенной своими внутренними проблемами. Поведение РФ в регионе
характеризуется элементом противоречивости, приоритетом кратковременных
интересов над долгосрочными. В этой связи, ставки на военное присутствие
остаются более приемлемым для России подходом, как менее дорогостоящим (по
сравнению, например, с развитием экономических и политических связей) и
достаточно эффективным. Предпосылки его предпочтения, возможно, кроются в
исторических основах развития российского государства, а именно - в
исламско-мусульманской экспансии, которая неоднократно угрожала его
суверенитету целостности, распространяя нестабильность вдоль границ.
На современном этапе стратегически важным для Москвы остается
необходимость противодействия афгано-исламскому фактору (стоящим за ним
определенным силами в ИРП, Саудовской Аравии, также ИРИ). Создание
российской военной базы на территории Таджикистана уже однозначно
свидетельствует о выборе данного государства в качестве страны для
представления российских геополитических интересов в регионе Центральной
Азии и вокруг него. Данный выбор вовсе не означает признания Таджикистана в
качестве ключевого государства в Центральной Азии, но свидетельствует о
том, что эта республика остается звеном в системе региональной
безопасности. Россия, исходя из соображений геополитической
целесообразности, пользуется удобным случаем, чтобы без существенных
материальных и политических затрат, стратегически закрепиться в регионе.
Кроме того, Россия продолжает демонстрировать заинтересованность в
транспортировке энергоресурсов региона. Для нее, как и для других стран,
участвующих в освоении нефтегазовых месторождений, строительстве,
эксплуатации трубопроводов, транспортировки энергоресурсов является не
столь экономическим, сколько политическим вопросом, в первую очередь через
призму обеспечения эффективного контроля над развитием ситуации в регионе.
В экономическом плане регион Центральной Азии сейчас не является
приоритетным направлением для России. Жизненно заинтересования в
инвестициях, "живых" деньгах, РФ не может быть удовлетворена бартерным
характером торгово-экономических отношений с регионом, сложившимся в
последнее время. По многочисленным оценкам, в том числе мнению известного
французского эксперта проблема Центральной Азии Оливье Ру , российское
влияние в регионе имеет тенденцию к уменьшению.[8]
Согласно его анализу, миф о военной мощи РФ исчез с провалом операции в
Грозном в 1996 . Отныне ясно, что Москва не имеет ни средств, ни желания
осуществить неоколониальную экспансию в регионы, также ориентировать
военную защиту в случае агрессии извне. Не исключается, что именно по этой
причине страны региона вступили в ОБСЕ и развивают связи с НАТО, как бы
страхуя себя от "неспособности нежелания" России помочь им в кризисной
ситуации. Стремление РФ играть особую роль в отношениях со странами
региона, в том числе как гарант стабильности безопасности, продолжает идти
в разрезе с тенденцией ослабления российского влияния в Центральной Азии.
Сложность социально-политической, экономической ситуации в настоящее время
отвлекает Москву от формирования новой стратегии развития отношений с
государствами региона, где стержневым моментом, по многим оценкам, могло бы
стать именно взаимовыгодное экономическое сотрудничество. Рост понимания
российской политической, экономической ,элитой, наличия новых реалий в
регионе, координальности произошедших здесь изменений, стремление
максимально дистанцироваться от элементов имперского подхода, безусловно,
будет продолжать оставаться мощным стабилизирующим фактором геополитической
обстановки в Центральной Азии.
Соединенные Штаты Америки
Внешнеполитическая стратегия США в отношении стран Центральной Азии
основывается преимущественно на геополитических соображениях, прямотечном
подходе, учитывающем собственные стратегические приоритеты и интересы.
Данные подходы остаются доминирующими в системе многочисленных оценок
региона со стороны Соединенных Штатов. Это обуславливается широким набором
элементов взаимоотношений с Россией, Китаем, Ираном, исламским миром,
связано, в первую очередь, с необходимостью поддержания формирования в
выгодном для Соединенных Штатов направлении баланса сил, как на
региональном, так и на глобальном уровнях. Безусловно, США в отдаленной
перспективе хотел бы видеть Центральную Азию в сфере своих жизненных
интересов, однако, на современном этапе, с учетом существующих реалий,
Вашингтон стремится не допустить появления государств, которые, в силу
своего потенциала обнаружившихся политических тенденций, могли бы
ограничить или ослабить влияние США , подразумевая под данными
странами,скорее все РФ, КНР , ИРИ. США продолжают поощрять активность
Турции в регионе, в первую очередь, через призму транспортировки
энергоресурсов в турецком направлении . Это в определенной степени
обусловливается следующими причинами: внутриполитического характера -
сложная ситуация в Турции, возможность усиления позиций здесь клерикальных
сил ослабления прозападной ориентации; геостратеческого - рассмотрение
Турции , как одного из надежных союзников США в евроатлантической
кооперации, в том числе и НАТО, попытки закрепить за Анкарой роль ключевого
государства в регионе проводника политики Вашингтона. Кроме того,
реализация других транспортных проектов (за исключением афганского,
кавказского) будет означать усиление позиций одного из трех региональных
лидеров в лице РФ, КНР ИРИ, что, как уже было отмечено, не входит в планы
США. Кроме того, в определенной степени политика Америки в регионе является
заложником противоречивости внутренних тенденций, развивающихся в
политикоформирующих кругах самих Соединенных Штатов. С одной стороны, в США
сильные позиции тех сил, чьи подходы основываются на приметочной оценке
выгодности или невыгодности для страны каких-либо действий за рубежом. С
другой - в Америке, как в государстве, считающим себя оплотом демократии в
мире, большое влияние имеет либеральный подход, основанный на стремлении
поддержать расширить демократические ценности повсеместно, построить
отношения с внешним миром исходя из принципа т.н. "демократического
стандарта". Данные подходы порой странным образом находят свое отражение во
внешнеполитической стратегии США. Это обстоятельство нередко вызывает
справедливые международные обвинения и критику в адрес Вашингтона. Одним из
отражений этих внутренних течений в США является т.н. политика "двойного
стандарта", казалось бы, находящиеся в схожих, в том числе
"демократических" условиях страны, рассматриваются нередко с диаметрально
противоположных позиций. Важный элемент подхода Соединенных Штатов
проявляется в контексте задачи обеспечения американской
конкурентоспособности в глобальной экономике, в том числе в международных
финансах , что на региональном уровне обуславливается формированием условий
для беспрепятственного экономического, финансового доступ в Центральную
Азию. Главным объектом данной политики остается энергоресурсный потенциал.
США проявляют большую заинтересованность в развитии транспортной
инфраструктуры региона в западном направлении (евроазиатский коридор,
маршрут Восток-Запад), теоретическое обоснование значения которого дано в
законопроекте "Стратегия Шелкового пути: XXI век" , одобренно о Сенатом
(март 1999 .) находящеегося на рассмотрении Палаты Представителей Конгресса
США. Необходимо отметить, что, в целом, согласно многочисленных оценок в
самих странах Центральной Азии, американская политика здесь играет
достаточно прогрессивную роль в направлении поддержания геополитического
баланса, интегрирования региона в международное сообщество. Вместе с тем,
отдельные подходы в современной политике Вашингтона, в частности
форсирование уже идущих в большинстве стран региона процессов
либерализации, вызывают некоторый скептицизм. Как представляется,
идеалистические желания "построения демократий западного образца в короткий
срок", бытующее у некоторых представителей политикоформирующих кругов
Соединенных Штатов, не учитывают наличия целого ряд угрозы вызовов
безопасности в регионе, являются деструктивным для стабильности в
Центральной Азии и всем евразийском пространстве. Безусловно, что в этой
связи США необходимо следовать намеченному курсу в отношении региона ,
больше учитывать специфику обстановки здесь, что может существенно укрепить
авторитет Вашингтона в Центральной Азии.
Китайская Народная Республика
Китай, проявив присущий ему реалистичный подход, предпочитает осторожную
политику на центральноазиатском направлении. Внешне стратегические интересы
КНР в ЦЕнтральной Азии проявляются несущественно (что вовсе не означает их
отсутствия). В геополитическом плане Китай осознает нежелательность
преждевременность демонстрации своих амбиций в регионе.
Достаточно пассивная позиция Китая в Центральной Азии, прежде всего,
связана с тем, что его основные интересы продолжают находиться в АТР. К
тому же, усиление "внимания" КНР к региону могло бы повредить крепнущему
российско-китайскому сотрудничеству, которое по ряду вопросов международной
жизни некоторым сферам взаимодействия приобретает характер стратегического.
Китайское руководство неоднократно подчеркивало, что выступает в поддержку
сохранения с центральноазиатскими странами дружеских отношений между собой
и Россией, не стремится заполнить какой-либо вакуум, образовавшийся в
результате распада Советского Союза. Отсутствие значительной вовлеченности
Китая в дело Центральной Азии также во многом обуславливается сохранением
такой проблемы для КНР как нестабильная ситуация в восточной части
Синьцзяно-Уйгурского Автономного района, что без того доставляет Пекину
неприятности ростом исламских националистических настроений. С появлением
же по другую сторону границы заразительно о примере создания национально-
государственных образований, ситуация возможным усилением сепаритстских
тенденций в самом Китае. Вместе с тем, существует точка зрения, что одним
из центральных элементов, обуславлевающих пассивность КНР в данном регионе,
является не заинтересованность Пекина в привлечении международного внимания
к проблемам СУАР. Так, ситуация в ряде других регионов Китая, таких как
Тибет, сложность по рыночных вопросов уже достаточно подрывают
международный авторитет стабильность КНР, являются причиной западного
"вмешательства " во внутренние дела страны. Как представляется, обстановка
на востоке Китая пока не позволяет использовать данную территорию для
активного геополитического проникновения в центральноазиатский регион.
Пекину трудно прогнозировать возможные последствия (межэтнического,
межцивилизационного, межконфессионального плана т.д.), способные возникнуть
после глубоко не продуманных внешнеполитических шагов в Центральной Азии.
Однако, имеются иные оценки относительно китайского влияния на Центральную
Азию. В большинстве своем он характерны для некоторых казахских кыргызских
политологов, которые утверждают, что в отношении их стран со стороны Китая
осуществляется т.н. "ползучая экспансия", сопровождаемая высокой
миграционной активностью населения КНР. В то же время, представляется, что
миграционное давление Китая, наблюдающееся по всему периметру КНР, связано
преимущественно с внутренней ситуацией в стране , пока не возведено в ранг
государственной политики. Кроме того, важным моментом понимания
центральноазиатской доктрины Пекина является тот факт, что в последнее
время все-таки прослеживается некоторая тенденция усиления активности КНР в
регионе. Растущий китайский интерес заметен, в первую очередь, в
экономической сфере, на фоне относительного роста объемов инвестиций
торговли , повышенного внимания к транспортным проектам, в том числе
строительству сети топливопроводов из Центральной Азии, также
урегулирования по рыночных вопросов. Представляется, что в основе данного
интереса КНР на внешнеполитическом уровне лежит стремление обезопасить свои
восточные тылы для более активной линии в АТР, предотвратить возможность
возникновения на своих очагах напряженности, сформировать устойчивые
предпосылки для дальнейшего развития отношений с новым государствами
региона, во внутреннем плане - стабилизировать ситуацию в СУАР, самой
слаборазвитой провинции страны, сильнее привязать Синьцзян к Китаю с
помощью прокладки трубопроводов интенсификации е о экономики. Кроме того,
растущая заинтересованность КНР во взаимодействии с набирающей силу
объединенной Европой уже сейчас диктует необходимость поиска формирования
надежных коммуникационных связей с ЕС. В этой связи, развитие Китаем
элементов транспортной инфраструктуры с Центральной Азией в будущем
способно послужить фундаментом широкого взаимодействия КНР (как АТР) с
европейскими странами. В целом, подход Китая к Центральной Азии является по
своей сути стратегическим долгосрочным, не сориентированным ни сиюминутные
приоритеты. Анализ последних тенденций в китайской политической линии дает
основание предположить, что в настоящее время уровень влияния КНР в регионе
будет продолжать обуславливаться широким спектром взаимоотношений, в первую
очередь, с самим странам Центральной Азии, РФ, США, также потенциально ЕС.
Роль Пекина в регионе, похоже, будет постепенно возрастать в ближайшее
время пропорционально ослаблению здесь российского влияния, усилению
китайско-европейского взаимодействия. В более отдаленной перспективе
укрепление позиций Китая в АТР (в том числе, не исключено, за счет решения
в китайскую пользу ряд территориальных споров), улучшение социально-
экономической ситуации в восточных регионах страны, как представляется,
будет иметь далеко идущие последствия для будущего стран Центральной Азии
всего континента.
Европейский Союз
Европейская позиция в отношении Центральной Азии характеризуется как
осторожная сдержанная, что связано во многом с продолжающимся осмыслением в
политикоформирующих кругах ЕС перемен на еврозийском пространстве. На
современном этапе геополитический интерес ЕС к региону, как таковой,
отсутствует. В экономическом плане основным моментом, препятствующим
активному развитию отношений ЕС региона, является не столько удаленность
Центральной Азии от Европы, сколько наличие многочисленных препятствий в
виде высоких транспортных тарифов на всем протяжении европейско-
центральноазиатского маршрута, небезопасность отдельных его участков,
сохраняющиеся здесь противоречия между рядом стран держав. ЕС продолжает
демонстрировать повышенный интерес к идеям интеграции кооперации стран
Восточной Европы, Кавказа Центральной Азии. Вместе с тем,
заинтересованность Европейского Сообщества в выходе к Тихому Океану,
усиливающееся взаимодействие со странами АТР, происходящее на фоне
ослабления коммуникационного значения РФ, диктует для европейских стран
целесообразность более полноценного задействования территории
центральноазиатских государств в качестве транспортного коридор. Следует
особо акцентировать внимание на том, что главным гарантом (в том числе
финансовым) успешной реализации транспортных (причем, не только
энергетических) проектов "Восток-Запад" остается именно их европейская
напраленность. Большинство инфраструктурных проектов в Центральной Азии
сопредельных государствах, также на Кавказе, уже органично встроено в
комплексную программу Комиссии Европейского Сообщества по созданию
транспортной информационной магистрал Европа - Кавказ - Азия (ТРАСЕКА), что
закрепляет за ЕС особое место во взаимоотношениях с центральноазиатскими
республиками. Кроме того, способность ЕС играть превелегированную роль в
регионе также связан с тем, что европейско-центральноазиатские отношения не
отягощены прошлым амбициями. Они имеют в своей основе более продуманный
реалистичный подход в отличие от отношений с другими странами. На
политическом уровне, в первую очередь в сфере безопасности, важность
отношений ЕС с регионом определяется уже тем фактом, что все страны
Центральной Азии являются членами ОБСЕ. Данный момент позволяет им иметь
развивать непосредственные связи с европейским государствами, минуя каких-
либо посредников. По ряду оценок, дальнейшее расширение отношений с
Центральной Азией будет однозначно полезным для ЕС в плане экономического
политического процветания. По мнению ряда европейских аналитиков, более
сильная экономическая, политиеская дипломатическая вовлеченность ЕС в
Центральной Азии, особенно в регионе Каспия, воспрепятствовала бы
чрезмерной исключительности здесь РФ, США, потенциально, КНР, тем самым
способствуя укреплению элементов стабильност не только в данном регионе, но
Евразии в целом.
Исламская Республика Иран
В условиях сохранения элементов изоляции давления, в первую очередь со
стороны США, ИРИ все настойчивее демонстрирует попытки усилить свое
экономическое, политическое культурное влияние в регионе Центральной Азии.
Данные устремления, по-прежнему, основываются на трезвой оценке выгодности
своего географического расположения, относительно стабильной
внутриполитической обстановки, в т.ч. для транспортировки энергетических
ресурсов региона на мировые рынки. Кроме того, по отдельным оценкам, (для
Таджикистана) экспорт исламской революции также остаются в числе
инструментов, используемых в подходах к региону со стороны клерикальных
кругов ИРИ. Характерным элементом улучшения геостратегического положения
Ирана, возможного усиления его влияния на Центральную Азию, продолжает
оставаться формирование партнерских связей с Россией , европейскими
странами, КНР, Индией. Кроме того, стала просматриваться вероятность
нормализации ирано-американских отношений. Необходимо отметить, что, вместе
с тем, определенным конфликтным потенциалом для Центральной Азии является
тенденция сохранения, в некоторых случаях усиления противоречий между
Ираном его традиционным региональным соперниками - Пакистаном, Саудовской
Аравией, также, в определенной степени, Турцией. Так, Иран продолжает
опасаться возможности развития идей пантюркизма с лидирующей ролью Турции
или суннитского фундаментализма, поддерживаемого саудитским движениями, что
делает его политику в регионе сориентированной на краткосрочные моменты, в
этой связи труднопрогнозируемой. Как представляется, главной задачей для
ИРИ на современном этапе остается выход из политической экономической
изоляции, что подтверждается усиливающейся челночной диплом т ей Иран,
недавним визитом руководств страны в государствах Ближнего и Среднего
Востока, Европы. В Центральной Азии Иран будет продолжать стремиться
сохранить геополитический баланс, построенный на противовесе стратегических
интересов США, России, Китая европейских стран. Вместе с тем, не исключено,
что нарастающий идеологический раскол в иранском обществе, сохраняющиеся
противоречия с США, рядом соседних стран (как Саудовская Аравия, Пакистан,
Турция), будут мешать ИРИ сосредоточиться на проведении долгосрочной
политики в Центральной Азии.
Исламская Республика Пакистан - афганский фактор.
ИРП продолжает вынашивать амбиции регионального лидера, что на фоне
обладания ядерным оружием и средствами его доставки является серьезным
фактором в азиатской части континента. Государства Центральной Азии
представляют для Пакистана большой интерес, как с экономической, так и с
политической точки зрения. Усиление влияния Исламабада в регионе может
повысить его роль в Южной Азии, обеспечить поддержку молодых "братских
мусульманских государств" в конфронтации с Индией, существенно укрепить
позиции в борьбе с другими региональными конкурентами - Ираном и Турцией.
Пакистан заинтересован в интеграции с центрально-азиатскими
государствами, интенсификации всесторонних политико-экономических отношений
с регионом. В связи с этим, одним из приоритетов для ИРП остается
формирование транспортных связей с Центральной Азией, где особое внимание
Исламабад обращает на создание магистральных путей сообщения через
Афганистан.
Однако осуществлению желания ИРП проводить активную политику в регионе
мешают материально-финансовые трудности, отсутствие внутриполитической
стабильности, продолжающаяся конфронтация с Индией, значительная
вовлеченность в афганский конфликт. Кроме того, данные моменты подрывают и
международную репутацию Пакистана, не позволяя заручиться поддержкой
мирового сообщества для осуществления крупных политических шагов в
центрально-азиатском направлении
В этих условиях ИРП, похоже, продолжает демонстрировать выбор
идеологической и силовой политики в регионе, что является деструктивным
фактором как для самого Пакистана, так и для региона в целом.
Важным элементом внешнеполитической активности ИРП в Центральной Азии
является афганское направление, которое напрямую связано с ролью Движения
Талибан, антииндийской линией, а также в некоторой степени политикой США по
изоляции Ирана.
В этой связи, определенные круги в Пакистане, следующие логике
геополитических интересов, продолжают использовать талибов в качестве
основного и перспективного инструмента своего влияния в регионе. Наиболее
активная поддержка ДТ со стороны ИРП была заметна до 1997 г. В настоящее же
время Исламабад стремится не афишировать своей помощи талибам, т.к.
последние дискредитировали себя в глазах мирового сообщества (права
человека, экстремизм, торговля наркотиками и оружием).
Необходимо отметить, что интересам Исламабада отвечает создание на
территории ИГА дружественного, относительно стабильного, но слабого в
экономическом и политическом плане, а значит управляемого государства (что,
в связи с имеющимися территориальными претензиями Афганистана к ИРП,
является важным). Однако, данные мечты трудновыполнимы ввиду наличия
глубинных внутренних противоречий и сохраняющегося конфликта интересов в
Афганистане со стороны целого ряда держав и стран.
Более того, не следует рассматривать процесс влияния ИРП на талибов как
односторонний. Глубинные общественные корни Движения в Пакистане, его
тесные связи с исламскими националистическими организациями, военными
структурами и спецслужбами, наглядно свидетельствуют о высоком воздействии
талибов на развитие общественно-политической ситуации в ИРП.
По различным оценкам, намечается тенденция утраты Пакистаном контроля над
ДТ, что грозит ИРП широким спектром проблем безопасности, вплоть до его
т.н. талибанизации и распада. На фоне этого, справедливо возникает вопрос
об уровне управляемости талибов, рассмотрении их уже как главной силы,
определяющей внешнеполитическую активность всего афганского государства,
"превращающегося в самостоятельного игрока на региональной сцене".
Возможность конфронтации между Ираном и талибами, что отчетливо было
заметно в ходе недавнего противостояния на ирано-афганской границе, также
не может быть игнорирована Пакистаном. Исламабад не имеет право позволить
себе быть вовлеченным в любого рода конфликт с Ираном, как по причинам
стратегическим, так и экономическим
Кроме того, современная обстановка в Пакистане продолжает
характеризоваться тенденцией возрастания исламского влияния в стране, чему
в немалой степени способствуют афганские радикалы. Причем, исламский подход
получает свое развитие в качестве альтернативы существующим кризисным
явлениям не только в экономике, но и в политической жизни ИРП на фоне
дискредитации идеи построения светского государства и размаха коррупции в
структурах госуправления.
Представляется, что поощряя Движение Талибан, ИРП тем самым, образно
выражаясь, как бы "выдергивает коврик из-под своих ног", не имея средств
для ведения подобного рода политики, а тем более контроля над процессами в
ИГА и за его пределами, продолжая компрометировать себя не только в глазах
стран Центральной Азии, но и всего мирового сообщества.
Нынешняя кризисная ситуация в Афганистане остается серьезным барьером на
пути установления прямых связей между Пакистаном и центрально-азиатскими
государствами. Сохраняющаяся здесь нестабильность и усиливающееся исламско-
экстремистское давление на страны Центральной Азии препятствуют налаживанию
полноценных пакистано-центральноазиатских связей, обрекают их на застой,
делают неясной перспективу и угрожают ИРП изоляцией.
Поэтому активное участие Исламабада во внутреннем и международном диалоге
по афганской проблеме (в первую очередь, в рамках формулы "6+2"), оказание
посильного влияния на ДТ с целью достижения мирного соглашения по ИГА,
нейтрализации тенденции экспансии идей исламского радикализма в регион
Центральной Азии максимально отвечало бы национально-государственным
интересам ИРП.
Безусловно, стремление Пакистана разрешить проблемы Афганистана будет
адекватно воспринято в столицах всех стран региона, способствовать росту
двусторонних связей, повышению международного имиджа Исламабада, решению
его внутренних проблем. Однако, вопрос, - есть ли политическое мужество и
воля у руководства ИРП для столь серьезных стратегических шагов, а также, -
какие силы и как управляют Пакистаном, - все еще остается на повестке дня.
Турция
Целый комплекс как внутренних, так и внешних проблем, в первую очередь в
отношениях с соседними странами, свидетельствуют, что центральноазиатский
вектор политики Анкары призван способствовать решению приоритетных
внешнеполитических задач, стоящих перед Турцией. На современном этапе
основным аспектом активности Турции остается ее стремление стать
полноправным членом западного сообщества, а в настоящий период времени -
войти в состав Европейского Союза. Политическая линия Турции в регионе во
многом (хотя не в первую очередь) обуславливается ее желанием укрепить свой
международный имидж, наглядно показать Западу целесообразность своей
посреднической роли в Центральной Азии, доказать необходимость своего
включения в западные структуры, в первую очередь ЕС.
Данные выводы также можно сделать на основании программного заявления
председателя нового турецкого правительства Б. Энджевита, в котором ... продолжение
Вы можете абсолютно на бесплатной основе полностью просмотреть эту работу через наше приложение.
Похожие работы
Дисциплины
- Информатика
- Банковское дело
- Оценка бизнеса
- Бухгалтерское дело
- Валеология
- География
- Геология, Геофизика, Геодезия
- Религия
- Общая история
- Журналистика
- Таможенное дело
- История Казахстана
- Финансы
- Законодательство и Право, Криминалистика
- Маркетинг
- Культурология
- Медицина
- Менеджмент
- Нефть, Газ
- Искуство, музыка
- Педагогика
- Психология
- Страхование
- Налоги
- Политология
- Сертификация, стандартизация
- Социология, Демография
- Статистика
- Туризм
- Физика
- Философия
- Химия
- Делопроизводсто
- Экология, Охрана природы, Природопользование
- Экономика
- Литература
- Биология
- Мясо, молочно, вино-водочные продукты
- Земельный кадастр, Недвижимость
- Математика, Геометрия
- Государственное управление
- Архивное дело
- Полиграфия
- Горное дело
- Языковедение, Филология
- Исторические личности
- Автоматизация, Техника
- Экономическая география
- Международные отношения
- ОБЖ (Основы безопасности жизнедеятельности), Защита труда
