Язык и культура политической публичной речи
Введение ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... .. 3
Раздел I. История становления ораторского искусства ... ... ... ...
5
I.1. Система убеждающих речей и становление русской риторической традиции ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ..
I.а. Ораторика ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...
I.б. Гомилетика ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... .
5
5
7
I.2. Символика и дидактика. Пропаганда. ... ... ... ... ... ... ... ... ...
I.а. Символика ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ..
I.б. Дидактика ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 9
9
13
I.3. Становление русской риторики ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 14
I.4. Политическая риторика эпохи Петра и Екатерина ... ... ... ... ... 20
I.5. Становление русской ораторики ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...
Выводы ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... . 24
25
Раздел II. Особенности языка и культуры политической публичной речи ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...
26
II.1. Правильность политической речи ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...
II.2. Литературный язык ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ..
II.3. Норма литературного языка ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...
II.4. Орфография ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...
II.5. Пунктуация ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...
II.6. Орфоэпия ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... .. 26
26
29
32
33
35
II.7. Красота политической речи ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 36
II.8. Древнерусская литература как источник красоты политической речи ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...
Выводы ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... .
39
44
Раздел III. Формирование языковой картины мира активного члена социума ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ..
45
III.1. Роль ораторских способностей в формировании имиджа политика ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...
45
III.2. Речь Н.А. Назарбаева ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 45
III.3.I. Приоритет ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ..
III.3.II. Приоритет ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...
III. 4. Анализ Н. Назарбаева ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...
Выводы ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... . 46
48
54
57
Заключение ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... .
58
Список использованной литературы ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...
59
Раздел I. История становления ораторского искусства ... ... ... ...
5
I.1. Система убеждающих речей и становление русской риторической традиции ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ..
I.а. Ораторика ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...
I.б. Гомилетика ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... .
5
5
7
I.2. Символика и дидактика. Пропаганда. ... ... ... ... ... ... ... ... ...
I.а. Символика ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ..
I.б. Дидактика ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 9
9
13
I.3. Становление русской риторики ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 14
I.4. Политическая риторика эпохи Петра и Екатерина ... ... ... ... ... 20
I.5. Становление русской ораторики ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...
Выводы ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... . 24
25
Раздел II. Особенности языка и культуры политической публичной речи ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...
26
II.1. Правильность политической речи ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...
II.2. Литературный язык ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ..
II.3. Норма литературного языка ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...
II.4. Орфография ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...
II.5. Пунктуация ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...
II.6. Орфоэпия ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... .. 26
26
29
32
33
35
II.7. Красота политической речи ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 36
II.8. Древнерусская литература как источник красоты политической речи ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...
Выводы ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... .
39
44
Раздел III. Формирование языковой картины мира активного члена социума ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ..
45
III.1. Роль ораторских способностей в формировании имиджа политика ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...
45
III.2. Речь Н.А. Назарбаева ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 45
III.3.I. Приоритет ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ..
III.3.II. Приоритет ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...
III. 4. Анализ Н. Назарбаева ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...
Выводы ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... . 46
48
54
57
Заключение ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... .
58
Список использованной литературы ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...
59
Лингвистика ХХI в. активно разрабатывает направление, в котором язык рассматривается как культурный код нации, а не просто орудие коммуникации и познания…
Язык не только отражает реальность, но интерпретирует ее, создавая особую реальность, в которой живет человек. Именно поэтому философия рубежа тысячелетий развивается на базе использования языка.
А.М. Хайдеггер, выдающийся мыслитель нашего времени, назвал язык «домом бытия». Поэтому и лингвистика, наука о языке, занимает в системе всякого гуманитарного знания и обойтись без ее помощи при изучении культуры невозможно.
Язык рассматривается в данной дипломной работе как путь, по которому мы протекаем не только в современную ментальность нации, но и в воззрения древних людей на мир, общество и самих себя. Отзвуки давно минувших лет, пережив века, сохраняются сегодня в пословицах, поговорках, фразеологизмах, метафорах, символах культуры и т.д.
Язык – орудие, инструмент культуры. Он формирует личность человека, носителя языка, через повязанные ему языком и заложенные в языке видение мира, менталитет, отношение к людям и т.п. То есть через культуру народа, пользующегося данным языком как средством общения.
Итак, язык не существует вне культуры как «социально унаследованной совокупности практических навыков и идей, характеризующих нам образ жизни». Как один из видов человеческой деятельности, язык оказывается составной частью культуры, определяемой как совокупность результатов человеческой деятельности в разных сферах жизни человека: производственной, общественной, духовной. Однако в качестве формы существования мышления и, главное, как средство общения язык стоит в одном ряду с культурой.
В то же время компонент культуры – не просто некая культурная информация, сообщаемая языков. Это неотъемлемое свойство языка, присущее всем его уровням и всем отраслям.
Язык не только отражает реальность, но интерпретирует ее, создавая особую реальность, в которой живет человек. Именно поэтому философия рубежа тысячелетий развивается на базе использования языка.
А.М. Хайдеггер, выдающийся мыслитель нашего времени, назвал язык «домом бытия». Поэтому и лингвистика, наука о языке, занимает в системе всякого гуманитарного знания и обойтись без ее помощи при изучении культуры невозможно.
Язык рассматривается в данной дипломной работе как путь, по которому мы протекаем не только в современную ментальность нации, но и в воззрения древних людей на мир, общество и самих себя. Отзвуки давно минувших лет, пережив века, сохраняются сегодня в пословицах, поговорках, фразеологизмах, метафорах, символах культуры и т.д.
Язык – орудие, инструмент культуры. Он формирует личность человека, носителя языка, через повязанные ему языком и заложенные в языке видение мира, менталитет, отношение к людям и т.п. То есть через культуру народа, пользующегося данным языком как средством общения.
Итак, язык не существует вне культуры как «социально унаследованной совокупности практических навыков и идей, характеризующих нам образ жизни». Как один из видов человеческой деятельности, язык оказывается составной частью культуры, определяемой как совокупность результатов человеческой деятельности в разных сферах жизни человека: производственной, общественной, духовной. Однако в качестве формы существования мышления и, главное, как средство общения язык стоит в одном ряду с культурой.
В то же время компонент культуры – не просто некая культурная информация, сообщаемая языков. Это неотъемлемое свойство языка, присущее всем его уровням и всем отраслям.
1. Тер-Минасова С.Г. «Язык и межкультурная коммуникация». М., 2000 г.
2. Аверинцев С.С. «Античная риторика и судьбы античного рационализма» – М., 1991 г.
3. Кохтев Н.Н. «Основы ораторской речи». М., 1992 г.
4. Рождественский Ю.В. «Теория риторики». М., 1999 г.
5. Салагаев В.Г. «Культура делового общения» – Алматы, 2000 г.
6. Аванесов Р.И. «Русское литературное произношение». М., 1984 г.
7. Акашина А.А. «Русский речевой этикет». М., 1983 г.
8. «Актуальные проблемы культуры речи». М., 1973 г.
9. Головин Б.Н. «Как говорить правильно». М., 1979 г.
10. Воркачев С.Г. «Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании» // Филологические науки, № I, 2001 г.
11. Сепир Э., Уорф Б. «Избранные труды по языкознанию». М., 1975 г.
12. Арутюнова Н.Д. «Язык и мир человека». М., 1999 г.
13. Бенвенист Э. «Общая лингвистика». М., 1974 г.
14. Воробьев В.В. «Лингвокультурология» (теория и методы). М., 1994 г.
15. Караулов Ю.Н. «Русский язык и языковая личность». М., 1987 г.
16. Колшанский Г.В. «Объективная картина мира в познании и языке». М., 1990 г.
17. Маслова В.А. «Лингвокультурология». М., 2001 г.
18. Темиргазина З.К. «Современные теории в отечественной и зарубежной лингвистике». Павлодар, 2002 г.
19. М. Р. Львов. Риторика культуры речи. Москва, Academia, 2003.
20. Л. К. Граудина. Культура русской речи. М., 2004.
21. Б. И. Головин. Основы культуры речи. М., 1980.
22. А. К. Михальская. Основы риторики. М., 2001.
23. О. М. Казарцева. Культура речевого общения. М., Флинта, 1999.
24. Н. С. Валгина. Активные процессы в современном русском языке. М., "Логос", 2003.
25. Б. И. Головин. Основы культуры речи. М., 1988.
26. И. Б. Голуб. Русский язык и культура речи. М., "Логос", 2004.
27. М. Р. Львов. Основы теории речи. М., Academia, 2002.
28. Е. Н. Зарецкая. Риторика. М., "Дело", 1999.
29. В. И. Капинос. Развития речи. М., "Просвещение". 1991.
30. В. В. Виноградов. История русских лингвистических учений. М., Высшая школа, 1978.
31. Хайнц Леммерман. Учебник риторики. А. О. "Интерэксперт", М., 1998.
32. Г. Г. Городиловой, Н. Г. Хмары. Практикум по развитию речи.
33. Д. Н. Александров. Риторика. Александров Д. И. 2002.
34. В. И. Аннушкин. История русской риторики. Издательство "Флинта", "Наука", 2002.
35. М. Ю. Сидорова, В. С. Савельев. Русский язык и культура речи. Издательство "Проект", М., 2002.
36. А. И. Васильева. Художественная речь. М., "Русский язык", 1983.
37. Ф. М. Березин. История русского языкознания. М. 1979.
38. В. И. Кодухов. Общее языкознание. М., "Высшая школа", 1974.
39. О. С. Широков. Введение в языкознание. М. 1985.
40. Фердинанд де Соссюр. Труды по языкознанию.
2. Аверинцев С.С. «Античная риторика и судьбы античного рационализма» – М., 1991 г.
3. Кохтев Н.Н. «Основы ораторской речи». М., 1992 г.
4. Рождественский Ю.В. «Теория риторики». М., 1999 г.
5. Салагаев В.Г. «Культура делового общения» – Алматы, 2000 г.
6. Аванесов Р.И. «Русское литературное произношение». М., 1984 г.
7. Акашина А.А. «Русский речевой этикет». М., 1983 г.
8. «Актуальные проблемы культуры речи». М., 1973 г.
9. Головин Б.Н. «Как говорить правильно». М., 1979 г.
10. Воркачев С.Г. «Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании» // Филологические науки, № I, 2001 г.
11. Сепир Э., Уорф Б. «Избранные труды по языкознанию». М., 1975 г.
12. Арутюнова Н.Д. «Язык и мир человека». М., 1999 г.
13. Бенвенист Э. «Общая лингвистика». М., 1974 г.
14. Воробьев В.В. «Лингвокультурология» (теория и методы). М., 1994 г.
15. Караулов Ю.Н. «Русский язык и языковая личность». М., 1987 г.
16. Колшанский Г.В. «Объективная картина мира в познании и языке». М., 1990 г.
17. Маслова В.А. «Лингвокультурология». М., 2001 г.
18. Темиргазина З.К. «Современные теории в отечественной и зарубежной лингвистике». Павлодар, 2002 г.
19. М. Р. Львов. Риторика культуры речи. Москва, Academia, 2003.
20. Л. К. Граудина. Культура русской речи. М., 2004.
21. Б. И. Головин. Основы культуры речи. М., 1980.
22. А. К. Михальская. Основы риторики. М., 2001.
23. О. М. Казарцева. Культура речевого общения. М., Флинта, 1999.
24. Н. С. Валгина. Активные процессы в современном русском языке. М., "Логос", 2003.
25. Б. И. Головин. Основы культуры речи. М., 1988.
26. И. Б. Голуб. Русский язык и культура речи. М., "Логос", 2004.
27. М. Р. Львов. Основы теории речи. М., Academia, 2002.
28. Е. Н. Зарецкая. Риторика. М., "Дело", 1999.
29. В. И. Капинос. Развития речи. М., "Просвещение". 1991.
30. В. В. Виноградов. История русских лингвистических учений. М., Высшая школа, 1978.
31. Хайнц Леммерман. Учебник риторики. А. О. "Интерэксперт", М., 1998.
32. Г. Г. Городиловой, Н. Г. Хмары. Практикум по развитию речи.
33. Д. Н. Александров. Риторика. Александров Д. И. 2002.
34. В. И. Аннушкин. История русской риторики. Издательство "Флинта", "Наука", 2002.
35. М. Ю. Сидорова, В. С. Савельев. Русский язык и культура речи. Издательство "Проект", М., 2002.
36. А. И. Васильева. Художественная речь. М., "Русский язык", 1983.
37. Ф. М. Березин. История русского языкознания. М. 1979.
38. В. И. Кодухов. Общее языкознание. М., "Высшая школа", 1974.
39. О. С. Широков. Введение в языкознание. М. 1985.
40. Фердинанд де Соссюр. Труды по языкознанию.
Дисциплина: Языковедение, Филология
Тип работы: Дипломная работа
Бесплатно: Антиплагиат
Объем: 57 страниц
В избранное:
Тип работы: Дипломная работа
Бесплатно: Антиплагиат
Объем: 57 страниц
В избранное:
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЕ И НАУКИ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН
КАЗАХСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ им. АБАЯ
Филологический факультет
Кафедра русского и общего языкознания
Масимов Кудрят Турганович
ЯЗЫК И КУЛЬТУРА ПОЛИТИЧЕСКОЙ
ПУБЛИЧНОЙ РЕЧИ
Дипломная работа
Допущен к защите
_____________2007 г. Научный руководитель
зав.кафедрой к.ф.н., профессор
д.ф.н., профессор АБЖАНОВА Т.А.
ЖАНАЛИНА Л.К.
Алматы, 2007 г.
СОДЕРЖАНИЕ:
Введение ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... .. 3
Раздел I. История становления ораторского искусства ... ... ... ... 5
I.1. Система убеждающих речей и становление русской риторической
традиции ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... .. 5
I.а. Ораторика ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 5
I.б. Гомилетика ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... . 7
I.2. Символика и дидактика. Пропаганда. ... ... ... ... ... ... ... ... ... 9
I.а. Символика ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... .. 9
I.б. Дидактика ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 13
I.3. Становление русской риторики ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 14
I.4. Политическая риторика эпохи Петра и Екатерина ... ... ... ... ... 20
I.5. Становление русской ораторики ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 24
Выводы ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 25
... ... ... ... ... ... ... ... .. ... ... ...
Раздел II. Особенности языка и культуры политической публичной
речи ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 26
II.1. Правильность политической речи ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 26
II.2. Литературный язык ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... .. 26
II.3. Норма литературного языка ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 29
II.4. Орфография ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 32
II.5. Пунктуация ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 33
II.6. Орфоэпия ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... .. 35
II.7. Красота политической речи ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 36
II.8. Древнерусская литература как источник красоты политической
речи ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 39
Выводы ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 44
... ... ... ... ... ... ... ... .. ... ... ...
Раздел III. Формирование языковой картины мира активного члена
социума ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... .. 45
III.1. Роль ораторских способностей в формировании имиджа
политика ... ... ... ... ... ... .. ... ... ... ... ... ... ... ... 45
... ... ... ... ... ... ... ... .. ... ... ...
III.2. Речь Н.А. Назарбаева ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 45
III.3.I. 46
Приоритет ... ... ... ... ... ... . ... ... ... ... ... ... ... ... 48
... ... ... ... ... ... ... ... . 54
III.3.II. 57
Приоритет ... ... ... ... ... ... . ... ... ... ... ... ... ... ...
... ... ... ... ... ... ... ...
III. 4. Анализ Н.
Назарбаева ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...
... ... ... ...
Выводы ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...
... ... ... ... ... ... ... ... .. ... ... ...
Заключение ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... . 58
Список использованной литературы ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 59
ВВЕДЕНИЕ
Лингвистика ХХI в. активно разрабатывает направление, в котором язык
рассматривается как культурный код нации, а не просто орудие коммуникации и
познания...
Язык не только отражает реальность, но интерпретирует ее, создавая
особую реальность, в которой живет человек. Именно поэтому философия рубежа
тысячелетий развивается на базе использования языка.
А.М. Хайдеггер, выдающийся мыслитель нашего времени, назвал язык
домом бытия. Поэтому и лингвистика, наука о языке, занимает в системе
всякого гуманитарного знания и обойтись без ее помощи при изучении культуры
невозможно.
Язык рассматривается в данной дипломной работе как путь, по которому
мы протекаем не только в современную ментальность нации, но и в воззрения
древних людей на мир, общество и самих себя. Отзвуки давно минувших лет,
пережив века, сохраняются сегодня в пословицах, поговорках, фразеологизмах,
метафорах, символах культуры и т.д.
Язык – орудие, инструмент культуры. Он формирует личность человека,
носителя языка, через повязанные ему языком и заложенные в языке видение
мира, менталитет, отношение к людям и т.п. То есть через культуру народа,
пользующегося данным языком как средством общения.
Итак, язык не существует вне культуры как социально унаследованной
совокупности практических навыков и идей, характеризующих нам образ жизни.
Как один из видов человеческой деятельности, язык оказывается составной
частью культуры, определяемой как совокупность результатов человеческой
деятельности в разных сферах жизни человека: производственной,
общественной, духовной. Однако в качестве формы существования мышления и,
главное, как средство общения язык стоит в одном ряду с культурой.
В то же время компонент культуры – не просто некая культурная
информация, сообщаемая языков. Это неотъемлемое свойство языка, присущее
всем его уровням и всем отраслям.
Язык – мощное общественное орудие, формирующее людской поток в этнос,
образующий нацию через хранение и передачу культуры, традиций,
общественного самосознания данного речевого коллектива.
Первое место среди национально-специфических компонентов культуры
занимает язык. Язык в первую очередь способствует тому, что культура может
быть как средством общения, так и средством разобщения людей. Язык – это
знак принадлежности его носителей к определенному социуму.
На язык как основной специфический признак этноса можно смотреть с
двух сторон: по направлению внутрь, и тогда он выступает как главный
фактор этнической интеграции; по направлению наружу, и в этом случае он –
основной этнодифференцирующий признак этноса. Диалектически объединяя в
себе эти две противоположные функции, язык оказывается инструментом и
самосохранения этноса, и обособления своих и чужих. Таким образом,
соотношение языка и культуры в процессе общения людей и посвящена эта
дипломная работа. Прежде чем перейти непосредственно к рассмотрению этих
проблем, необходимо сделать несколько оговорок и разъяснений как
методологического, так и методического плана.
Культура речи как дисциплина языкознания сформировалась в рамках так
называемого грамматического подхода к языку, сложившегося в условиях
культурного процесса к ХIV-ХV вв., традиционно называемого вторым
южнославянским влиянием. Суть последнего применительно к данной дисциплине
можно, коротко говоря, охарактеризовать как ориентированность на
кодифицированную систему правил в процессе языковой деятельности. Не
случайно в большинстве работ о культуре речи центральное место занимает
правильность речи. Логика существования данного понятия предполагает
наличие как минимум еще двух соотносимых с ним понятий – правила,
соответствие которому и составляет суть правильности и неправильности, где
указанное соответствие отсутствует. Неизбежным следствием грамматического
подхода явилось возникновение круга людей, профессионально занимающихся
разработкой грамматических руководств и культивирующих грамматическую
искушенность в качестве показателя высшего уровня владения языком.
В заключении приводятся общие выводы по цели исследования и
поставленным задачам этой работы.
1. Цель исследования – Проанализировать язык и культуру политической
культурной речи.
2. Задачи исследования
1. Проанализировать литературу по исследуемой проблеме.
2. Проанализировать языковую картину мира и политика активного члена
социума.
3. Описать роль ораторских способностей формирования имиджа политика
(на примере на материале выступления Президента Назарбаева Н.А.).
В работе использован описательный метод и элементы компонентного
анализа.
3. Объект исследования – Материалы выступления политиков.
4. Структура работы – Работа состоит из введения, трех разделов,
заключения, списка использованной литературы.
В первом разделе История становления ораторского искусства,
состоящем из пяти подразделов дан анализ литературы по исследовуемой
проблеме.
Во втором разделе Особенности языка и культуры политической
культурной речи, состоящем из восьми подразделов, описываются особенности
языка и культуры политической публичной речи.
В третьем разделе Речь Н. А. Назарбаева дан анализ материалов
выступлений Президента Казахстана Назарбаева Н. А.
В Заключении – приводятся общие выводы по работе в целом.
РАЗДЕЛ I. ИСТОРИЯ СТАНОВЛЕНИЯ ОРАТОРСКОГО ИСКУССТВА
I. 1. СИСТЕМА УБЕЖДАЮЩИХ РЕЧЕЙ И СТАНОВЛЕНИЕ РУССКОЙ РИТОРИЧЕСКОЙ
ТРАДИЦИИ
I. а. Ораторика - то, что Аристотель называл судебным и совещательным
красноречием - решает злободневные задачи, черпая свои темы из актуальной
действительности. Ведущая стратегия ораторики может быть названа
метонимической, так как она основана на смежности явлений и представлений.
Ораторика занята отбором представительных фактов и в целом не склонна
анализировать жизнь путем домысливания какого-то сложного конструкта,
прибегать к дополнительным построениям в виде метафор и аналогий. Коротко
говоря, в целом она не любит говорить притчами и рассказывать басни. Она
оперирует казусами (примерами) и широко пользуется словесными формулами и
эмблемами, отражающими мир казусов. Поэтому, в частности, она нередко
использует известную нам антономасию, поминая Гобсеков, Наполеонов,
Ватерлоо, Великую армаду, елизаветинскую эпоху - т. е. все то из
казуального мира, что может обобщать какие-то случаи. При этом ораторика
чаще прибегает не к подобию (уподобляя кого-то кому-то), а к простому
выбору представительных фактов, отлитых в формулировки-перифразисы.
Ораторика рассчитана на достижение конкретного результата, на
убеждение колеблющихся или даже несогласных. Она достаточно напориста, но
она же склонна к диалогу и всегда чутко реагирует на возражения оппонентов.
Каждое выступление оратора можно понять как реплику в большом диалоге: на
ораторику отвечают ораторикой же.
Предвыборные выступления кандидатов, например, - это типичная
ораторика. Все они имеют вполне конкретную цель - завоевать голоса на
выборах, т. е. повлиять на поведение адресата во вполне конкретном случае.
Ставя себя в положение оратора, кандидат, естественно, открывает себя и для
критики. В ответ на его речь, на отдельные ее положения последуют
возражения оппонентов. Оратор должен быть готов к возражению, к диалогу, к
тому, что его аудитория не поддерживает его априорно, во всех случаях. Она
неоднородна: есть сочувствующие, есть колеблющиеся, есть равнодушные, есть
настороженные, есть враждебные, притом и активно враждебные, готовые
обращать его слова против него самого.
Вся обстановка ораторики заставляет оратора оставаться на земле,
оперировать узнаваемыми фактами и не уноситься слишком далеко в мир
обобщений, уподоблений, моделей, сложных метафор. Даже давая обещания,
реальные или несбыточные, оратор все равно остается в мире фактов, хотя бы
потому, что фактом является непокорная среда его слушателей, с которой он
вынужден считаться. Он не располагает неограниченными ресурсами доверия и
времени. Обычно ему недостает и того и другого. Главная стратегия оратора -
сделать свою позицию убедительной, лепя мир из узнаваемых фактов, в том
числе и из речей и рассуждений своих противников. Стратегия оратора -
черпать из гущи жизни, демонстрировать явления, смежностно (причинно-
следственно, ситуативно или ассоциативно) связанные между собой. В этом
смысле его стратегия и может быть названа метонимической.
I. б. Гомилетика в узком смысле слова - это теория церковных
проповедей. Однако термин понимают и шире, особенно при противопоставлении
ораторике. В широком смысле слова гомилетика - то, что Аристотель называл
торжественным красноречием. Подлинное развитие она получила именно в
церковной проповеди, когда черты торжественной речи - обращенность к
сочувствующей аудитории, расчет не на мгновенный эффект, а на
долговременное воздействие - были заострены и усилены тем, что проповедник
(гомилетический оратор) вырос в особую общественную фигуру. Эта фигура
изначально поставлена выше присутствующих, проповедь произносится с амвона,
на проповедь не отвечают проповедями. Проповедник сам и прокурор, и
защитник. У него нет соперника. Сама позиция проповедника помогает ему
завоевать аудиторию, даже если он неопытен. Но действующий проповедник,
религиозный или политический, как правило, уже известен, даже знаменит. Он
завоевал себе право на общественную проповедь у какой-то части общества.
Именно для этой части он и говорит.
В отличие от ораторики гомилетика не склонна оперировать казусами. Ее
излюбленный прием - развернутая метафора, притча. Гомилетика - это всегда
истолкование действительности, это обязательно проповедь неких положений
или воззрений, которые разворачиваются чаще всего с помощью уподоблений.
Гомилетика и ораторика взаимно дополняют друг друга. Как мы увидим ниже,
подмена ораторики гомилетикой или гомилетики ораторикои чревата
отрицательными последствиями и для говорящего, и для слушающего, и для
общественного дискурса в целом.
Торжественная, тронная речь признанного политического лидера,
моралиста, пользующегося широкой общественной поддержкой, - вот пример
политической проповеди. Гомилет имеет дело с сочувствующей аудиторией, и
поскольку он не готовит своих слушателей к осуществлению какой-то
одноразовой акции, поскольку речь не идет о выборе в конкретной ситуации,
он и не заботится о другой части аудитории. Конечно, и он призывает к
конкретным действиям, к честному труду, к социальной терпимости или,
напротив, нетерпимости. Конечно, и среди его слушателей есть энтузиасты и
ленивцы, люди, настроенные фанатически, и люди, настроенные скептически. Но
все, так или иначе, разделяют его позицию и признают за ним право на
проповедь.
Ясно, что проповедовать можно и перед избирателями, и перед
присяжными заседателями, ясно, что всем и всегда можно прочесть мораль.
Но ясно также и то, что проповедь уместна в одних ситуациях и не уместна в
других. Типичная для проповеди ситуация - это своя аудитория и отсутствие
конкретной, разовой задачи. И то и другое создает ресурс доверия и
времени и позволяет развернуть гомилетическую речевую стратегию. В других
случаях эта стратегия может принести говорящему вред. В основе
гомилетической стратегии лежит принцип аналогий и уподоблений,
дополнительных умственных построений и развернутых метафор. Гомилету
положено воспарять мыслью: оттуда открываются ему какие-то новые ракурсы
темы. Вот почему эту стратегию мы называем метафорической.
I. 2. СИМВОЛИКА И ДИДАКТИКА. ПРОПАГАНДА
I. а. Символика - это редкий и особый случай убеждающей речи.
Церковная проповедь ссылается на Священное Писание. Государственная
гомилетика иллюстрирует положения какого-то важного государственного текста
- конституции, декларации, манифеста, хартии. Если даже за политической
проповедью не стоит определенный письменный текст, то она опирается на
определенный символический ряд. Все эти питающие гомилетику тексты высшего
уровня, писанные и реже неписанные, мы и называем символикой.
Ораторика тоже заинтересована в символике, но связана с ней по-
другому: она черпает оттуда общие места и словесные формулы. Это хорошо
видно по количеству библеизмов, встречающихся в речи христианского оратора
даже тогда, когда он участвует в злободневной полемике, а не произносит
проповедь. Нечто сходное наблюдается и в политической области. Советские
судебные ораторы постоянно ссылались на советский образ жизни, на
моральный облик советского человека, т.е. на советскую символику,
например, на моральный кодекс строителя коммунизма.
Проповедник берет какое-то положение символики и разворачивает его в
проповедь. Его текст соотносится с символикой как с целым. Я буду говорить
о правах человека, Я буду говорить о войне и мире, Каждый человек равен
от рождения. Поговорим же о равенстве, Все люди - братья - так могут
начинаться проповеди, но даже если они начинаются не так, они все равно
развивают те аксиомы, которые составляют символику и которые чаще всего
собраны в некий политический текст. Оратор же берет из символики самые
разные положения, подкрепляющие его речь. Его текст опирается на символику
как на источник для скрытых и явных ссылок. Он говорит так: ...а
поскольку, как известно, все люди - братья..., ...а это есть право на
труд, ...но каждый человек равен от рождения и т.п. Его обращение к
символике ситуативно.
Что же представляет собой сама символика как вид убеждающей речи?
Для символических текстов характерна особая смысловая емкость. Это
одновременная реализация двух стратегий: метафорической, основанной на
уподоблении, и метонимической, основанной на казуальности. Символические
тексты сразу и обобщают, и говорят о конкретном. Они принадлежат и горнему,
и дольнему мирам. В этом и состоит их специфика. Они выполняют в политике и
религии ту же роль, что аксиомы в науке. Аксиома описывает какое-то
свойство реального мира, но она не доказывается, не выводится и в этом
смысле стоит как бы за скобками теорий. Она и метафорический эталон
реальности, и в то же время сама эта реальность. Главная стратегия
символической речи отличается и от метонимической стратегии ораторики, и от
метафорической стратегии гомилетики. Ее опора - символ. Символ - это знак,
обладающий особой смысловой емкостью, которая возникает в результате
соединения свойств метафоры и метонимии.
Понять природу символа помогает феномен священной истории. Земная
жизнь Христа одновременно и принадлежит истории человечества, занимая
определенный исторический отрезок времени, и является метафорой всей земной
истории. В политическом мире есть выделенный город - столица, выделенное
лицо - первое лицо государства, выделенные учреждения и т.д. Столица, с
одной стороны, является одним из городов страны (в этом смысле она часть
страны), с другой - символизирует всю страну в целом. Первое лицо
государства олицетворяет собой государственную власть. Кремль для России не
просто государственное учреждение, но и символ государственного учреждения.
Исследователи символа всегда подчеркивали, что в отличие от метафоры
символ можно рисовать, изображать графически.
В самом деле, если мы назовем знакомого вандалом (метафора), то нам
сложно будет отобразить это в виде картинки. Символы же имеют тенденцию
отливаться в символику не только словесную, но и зрительную, пластическую.
Символами являются гербы, флаги, гимны, знаки монархической власти -
скипетр, держава, корона. Символ вызывает к жизни ритуалы, символические
действия, различные церемонии. У таких церемоний есть метафорическая,
образная сторона, но в то же время они вписаны в общественную жизнь.
Военный парад - это и знак военной мощи, и ее часть.
Можно сказать со всей определенностью, что отсутствие общепризнанной
символики самым губительным образом сказывается на всем политическом
дискурсе. Но следует отметить и то, что постоянно изъясняться символами
нельзя. Символическая речь слишком концентрированна, слишком выделена,
слишком самодостаточна, чтобы прибегать к ней в ординарных ситуациях.
Поэтому нельзя всю жизнь превратить в ритуал, в церемониальные действия.
Нельзя утопить дипломатическую жизнь в протоколе. Нельзя заменить
управление представительством.
В отличие от ораторики и гомилетики символика сама по себе не
обладает риторическим потенциалом. У нее другая задача. Символика готовит
почву для гомилетики и ораторики. Сам по себе конституционный текст не
наделен такой убеждающей силой, как, например, пламенная политическая речь.
Поэтому символика нуждается в пропаганде. Пропаганда -это тиражирование
символики. Применительно к священным текстам существует специальная
ритуальная форма пропаганды - литургика, которая напоминает нам о
возвещенных в них истинах и, если придать этому слову более высокий смысл,
пропагандирует их.
Политическая пропаганда состоит в тиражировании политической
символики. Это может быть тиражирование словесных формул и визуально
воспринимаемых эмблем. Памятники, бюсты, барельефы, портреты, значки,
плакаты, изображения политических деятелей и государственных символов на
денежных знаках, открытках, конвертах, марках, печатях, вывесках, на
страницах букварей и учебников- все это проявления пропаганды. На словесном
уровне - это знаковые имена, цитаты, просто ключевые для заданной картины
мира слова.
Советское время широко тиражировало цитаты из Ленина, украшая ими
стены кинотеатров (Из всех искусств важнейшим для нас является кино),
почтамтов (Без почты и телеграфа социализм есть пустейшая фраза), учебных
заведений (Учиться, учиться и учиться). Такие девизы, например, как Мир.
Труд. Май, наглядно показывают устройство пропаганды. Она не связана с
самостоятельной аргументацией. Ее суть - повторение. И мир, и труд, и
даже май - ключевые слова, знаки соответствующей картины мира. Такие
слова-знаки советской пропаганды, как Май и Октябрь, обнаруживают связь
пропаганды с календарем, праздниками, юбилеями. Моделью и прообразом любой
пропаганды является обряд, а обряд в силу самой своей повторяемости связан
с календарем. Политическая пропаганда имеет свои святцы, свои памятные
даты, свои праздники, сопряженные с особыми общественными действиями
(достаточно вспомнить первомайские демонстрации и ленинские субботники).
Подобными же свойствами обладает и любая другая пропаганда, будь то
пропаганда эстетическая или даже научная.
В предвыборных кампаниях к пропаганде относится тот их компонент,
который связан с тиражированием. Это неизбежно манипулирование, как и
всякий повтор. Отличие этого случая от официальной, централизованной
пропаганды заключается в том, что здесь идет борьба за политический
брэнд. В торговой рекламе рычагом для самого простого способа
манипулирования - повторения одних и тех же слов или одних и тех же
компонентов видеоряда - выступают сам товарный знак и слоган. Это свойство
было подмечено еще в Четвертом позвонке Марти Ларни: из рупора,
размещенного на разъезжающем по улицам города автомобиле, беспрестанно
раздается имя рекламируемого врача.
Этот же прием используется и в политической пропаганде. С языковой
точки зрения брэнд - это способность товара данной фирмы олицетворять
весь класс товаров. Например, со словом ксерокс у нас ассоциируются не
только копировальные аппараты этой фирмы, но всякое устройство,
осуществляющее копирование документов. В политической рекламе признаком
брэнда является формулировка Этому кандидату альтернатив нет. Тот или
иной лидер начинает ассоциироваться со своей партией, со своим городом или
со всей страной. Имиджевая составляющая предвыборных кампаний - аналог
слогана и товарного знака - и является элементом пропаганды. Ниже, в
третьей части книги, мы постараемся глубже понять сходство политической и
торговой рекламы, проясняя другую сторону рекламы - позишенинг. Сейчас
отметим лишь то, что реально пропагандировать можно только символику.
Подмена аргументированной ораторики пропагандой выглядит претенциозно, если
не смешно. Нельзя явочным порядком сделать из фотопортрета функционера
икону.
Особым видом убеждающей речи, не всеми исследователями и не всегда
относимым к области риторики, является дидактика.
I. б. Дидактика - это убеждение в форме обучения. Любое обучение -
это утверждение определенной картины мира. Дидактика опирается на
символику, как наука на аксиоматику. В основе любой картины мира лежат
аксиоматические представления: постулаты Евклида, представления об
историческом прогрессе, библейская картина мира, марксистская диалектика,
просветительские идеи и т. д. Дидактика не развивает изначальных символов,
как это делает проповедь, поучение, но имеет дело со знаниями, полученными
на основе символики и упорядочивает их в своих классификациях. Ее главная
стратегия -установление родовидовых отношений. Излюбленный прием дидактики
-дефиниция.
Школьная дидактика формирует наши представления о жизни. Это особенно
хорошо видно по урокам литературы, которые задают нашему сознанию начальные
стереотипы поведения.
Ярким примером дидактики в нашем недалеком прошлом были политзанятия.
Цель этих занятий состояла в том, чтобы наложить на жизнь определенную
идеологизированную координатную сетку. Слушателю объясняли, например, что
общество состоит из классов, что есть эксплуататоры и эксплуатируемые, что
между ними существуют антагонистические противоречия, что в основе
экономической жизни лежат производительные силы и производственные
отношения и т. д.
Политграмота была задумана как дидактическое закрепление
определенной политической идеологии, определенного видения мира. Дидактика
консервативна. Если символику можно ниспровергнуть, как можно отказаться от
аксиомы, то заменить одну дидактику другой, одни громоздкие умственные
построения другими достаточно сложно. Вот почему дидактика становится
дисфункциональной, когда меняется аксиоматика, когда ниспровергаются
символы.
Ораторика и гомилетика пользуются данными дидактики как научно
доказанными и общественно признанными теоретическими положениями.
I. 3. СТАНОВЛЕНИЕ РУССКОЙ РИТОРИКИ
Русская гомилетика возникла одновременно с самой русской
словесностью. Торжественное Слово о законе и благодати митрополита
Иллариона было произнесено уже в 1049 г. Долгое время гомилетика
развивалась в отсутствие ораторики. Все жанры и поджанры киевского
красноречия целиком вписываются в рамки красноречия торжественного и
учительного, т.е. относятся к гомилетике, к проповеди. Это не только
проповедь новых христианских ценностей, но и новых политических идей, тесно
связанных с этими ценностями. Прежде всего, это идея свободного выбора
Русью православия и принадлежности Руси большому христианскому миру, в
котором она занимает вполне самостоятельное место. Эта идея опирается на
свою символику: на образ Андрея Первозванного, предсказавшего основание
Киева, на равноапостольность князя Владимира, добровольно выбравшего
истинную веру, на образы собственно русских святых. Другой важнейшей
политической идеей времени является идея единства Русской земли
-представление о сильной княжеской власти, о подчинении младших старшим,
осуждение княжеских междоусобиц. Образы святых Бориса и Глеба дают этой
идее высокое нравственное измерение.
Все политические идеи первых веков существования Руси имели
общенациональный характер, в них были заинтересованы все, и все их
разделяли. Торжественное красноречие решало задачи консолидации общества.
Ораторские прения, если и возникали, то оставались за пределами высокой
словесности. Их отголоски попадали в торжественное красноречие либо как
казусы, как иллюстрации к проповеди, либо как подтекст, не имеющий
общенационального значения и быстро теряющий злободневность. Так, слово
Кирилла о слепце и хромце, помимо общего смысла притчи о душе и теле,
содержало еще и политический намек на князя Андрея Боголюбского.
Элементы ораторики появляются на Руси позже, в шестнадцатом веке.
Церковная полемика времен спора иосифлян с нестяжателями и переписка Ивана
Грозного с Андреем Курбским -вот первые примеры подлинно риторического
противостояния, когда авторы, опираясь на одну и ту же символику - Библию,
спорят между собой, отстаивают разные точки зрения, прибегают к чисто
ораторическим приемам. Так, Иосиф Волоцкий в своей Книге на новгородских
еретиков использует излюбленный прием ораторики - последовательное
рассмотрение аргументов противника.
И все же гомилетика остается ведущим жанром русского красноречия. В
нем по-прежнему широко используется развернутая метафора, характерная для
проповеди и торжественного красноречия. К такой метафоре прибегает,
например, самый образованный публицист XVI в. Максим Грек, когда в
политическом трактате изображает Россию в виде овдовевшей, лишившейся
заступника жены и сетует, что нет у нее своего Самуила, дабы противостоять
Саулу. Даже в целом ораторический диалог Ивана Грозного с князем Курбским
зачастую превращается в обмен нотациями: увлекаясь, авторы то и дело
сбиваются на проповедь, на гомилетику.
Связь ораторики с проповедью прослеживается и в политической борьбе
Смутного времени, когда политическая аргументация могла опираться на такой
нехарактерный для ораторики жанр, как видение. Например, Повесть о
видении некому мужу духовну читалась вслух в соборе. Однако тогда же
получает распространение жанр грамоты, т.е. политической листовки. Такую
листовку, прежде чем вступить в Москву, пишет Лжедмитрий I. В этой листовке
он, в частности, рассуждает о том, что Бог не допустил бы, чтобы столь
великим государством мог овладеть самозванец, а не истинный государь.
Одновременно с грамотами Лжедмитрия появляются и так называемые подложные
грамоты - листовки от имени другого адресанта. Так, в Москве была
составлена политическая листовка от имени жителей Смоленска, описывающая
ужасы иноземного владычества. Цель листовки - убедить московских людей не
сдаваться в плен.
Однако даже в Смутное время в обстановке напряженнейшего
политического противостояния в русской риторике верх брало проповедническое
начало. В Плаче о пленении и конечном разорении превысокого и
пресветлейшего Московского государства автор говорит о нравственной
причине Смуты: Сущий в нем живущие цари вместо лествицы к Богу возводящей
спасительных словес, еже рождаются от книгородных догматов, прияша
богоненавистныя бесовские козни, волшбу и чарование и вместо духовных людей
и сынов света возлюбивших чад сатаниных, иже отходят от Бога и от
неблазненнаго света во тьму... и вместо непобедимаго жезла
богоподражательныя кротости и правды гордость и злобу возлюбиша, ея же ради
иже прежде бысть пресветел, яко деница, с превысочайшего небеси спаде и
ангельские светлости и славы отпаде.
Сотни лет спустя традиции русской гомилетики громко заявили о себе в
русской светской литературе. Не только назидательный восемнадцатый, но и
реалистический девятнадцатый век прошел под знаком художественной
проповеди. Целые романы превращались у нас в моральные проповеди, темы
которых были заявлены даже в их названиях: Преступление и наказание,
Бесы, Воскресение. Еще ясней о проповедническом характере
реалистических романов говорят эпиграфы из Священного писания. Таковы,
например, эпиграфы к Анне Карениной (Мне отмщение, и Аз воздам) и к
Бесам, где эпиграфом служит целая притча о бесновавшемся, а весь роман
представляет собой проповедь на тему этой притчи. Проповедническое начало
русской литературы хорошо осознавалось и самими литераторами, и обществом.
Всякое отступление от проповеднических традиций в русской литературе всегда
воспринималось, да и до сих пор воспринимается с некоторым подозрением. В
этом случае в авторе начинают видеть человека с утраченными нравственными
ориентирами.
Влияние гомилетики на ораторику сказалось и в том, что в русской
традиции не принята речевая агрессия, ведь речь долгое время была обращена
к своим, к единомышленникам. Русская риторика малоагрессивна, деликатна, и
это, безусловно, ее сильная сторона, создающая возможность диалогизма. Но
эти ее качества имеют и оборотную сторону. Склонность к гомилетике
сформировала привычку говорить для сочувствующих, а это означает- не
принимать всерьез противника, не разбирать подробно и объективно его
аргументов, не стремиться перехватить инициативу, преимущественно слушать.
Диалогизм от этого, разумеется, не выигрывает.
В еще худшем положении оказываются у нас те ораторы, которые,
игнорируя неаргессивность русского слова, внешне пытаются следовать
риторической манере западных ораторов, но при этом не изменяют застарелой
отечественной привычке говорить только для своих. Подобные речи производят
тяжелое впечатление, и, в конце концов, отталкивают даже своих. Вообще
прямолинейное жесткое слово, подчеркнуто-настойчиво выдерживание в речи
какой-либо одной линии производят на русскую аудиторию удручающее
впечатление. Именно с таким речевым поведением связано употребление слова
риторика в отрицательном смысле.
Положительной опыт гомилетики породил традицию увязывать тему речи с
символикой. Именно над этой традицией посмеялись Ильф и Петров, когда
остроумно заметили, что любое выступление сбивается у нас на лекцию о
международном положении. Вместо того чтобы говорить о новом трамвае, оратор
сбивается на политграмоту и разглагольствует о Чемберлене.
Нельзя, однако, утверждать, что стремление к обобщениям
свидетельствует об исключительной слабости русской ораторики. Часто это
избавляет речь от приземленное™, придает повседневной проблеме высокий
моральный смысл.
Из трех видов расположения доводов, рассмотренных нами в главе о
композиции, русской риторической традиции наиболее полно отвечает
амплифицирующее их расположение.
Долгий и успешный опыт гомилетики укрепил в русском дискурсе особое
доверие к тем языковым средствам, которые связаны именно с гомилетикой и с
ее основной стратегией -уподоблением. Отсюда особая склонность нашей
убеждающей речи к метафоре и притче. Даже Лев Толстой, избегающий в своей
художественной практике сложных развернутых метафор, в убеждающих
рассуждениях обращается к притче, как, например, в случае со знаменитой
дубиной народной войны. Притча, построенная на развернутой метафоре,
обычно благосклонно выслушивается нашей аудиторией. Оппонент, как правило,
старается перетолковать притчу по-своему, ни в коей мере не покушаясь на
саму притчевую организацию речи.
Интересно, что любовь к притче сочеталась в восточно-христианской
гомилетике с подозрительным отношениям к словесным фигурам. Так, еще
Василий Великий предлагал избегать извития словес, т.е. словесных фигур.
И в самом деле, обилие таких фигур -яркая черта ораторики. Они идеальное
оружие для словесной дуэли. Но эффектные выпады, резкие словесные жесты не
всегда сочетаются с поведением человека, вещающего с амвона. Недоверие к
фигурам речи, хотя и давно преодоленное, все же осталось в генетической
памяти нашей риторики и проявляется в том, что в поисках популярности
русский оратор чаще, чем какой-либо другой, готов подчеркнуть свою
непричастность к риторике и нежелание прибегать к изощренным риторическим
приемам.
Еще Аввакум заявлял, что он не обык использовать риторические
приемы. Позднее подобное признание стало для нашей риторики общим местом.
Хорошим тоном считается безыскусность, незатейливость простота, даже
необразованность, во всяком случае гуманитарная, неумение красно
говорить. Речь должна идти от сердца, а не от ума. Реально же
проявление этой сердечности, как искренней, так и поддельной, вовсе не
означает отсутствия риторических фигур, но предполагает уместное их
использование в соответствии с русскими риторическими традициями.
Речь, отвечающая нашим национальным риторическим предпочтениям,
произнесенная в соответствии с национальными традициями, будет выглядеть
безыскусно и не заставит задуматься над тем, что ее готовили, продумывали,
что она, быть может, произнесена не с лучшими намерениями. Напротив, речь,
идущая в разрез с этими предпочтениями, даже при наличии у оратора лучших
намерений может вызвать предубеждение. Она привлечет нездоровое внимание
прежде всего к самой своей форме, к продуманности композиции и выбора
языковых средств, посеет недоверие в душе слушателя. Испанская или
французская риторика воспринимается нами как внешне блестящая, но лишенная
искренности, в то время словно говорит для себя самого или для своих
ближайших единомышленников. При этом оба часто взывают к Богу. И все же
переписка полемична. Иван IV разбирает доводы Курбского, обильно его
цитирует, иронизирует над его словами, пародирует его стиль. Это же, хотя
менее искусно и менее страстно, делает и Курбский в отношении Ивана
Грозного.
XVII век - новый этап становления русской политической ораторики,
подготовленный и политической борьбой Смутного времени, и усвоением
традиций западноевропейской ораторики. Изменился и облик самой проповеди -
исходного жанра гомилетики. Западноевропейскую проповедь всегда отличало
большое количество примеров ( ехеглр1а ), всевозможных жизненных казусов,
которыми проповедник иллюстрировал свою мысль. Греческое красноречие
прекрасно знало этот прием, называвшийся у греков парадигмой, но в
проповеди гораздо охотнее использовало притчу. Любопытно, что в семнадцатом
веке на русский язык был переведен сборник примеров Прилог. По сути это
парадигмы, однако по старой памяти их продолжали именовать притчами.
Наверное, первым собственно ораторским политическим произведением на
русской почве была созданная в начале сороковых годов XVII в. на Дону
Повесть сиречь история об азовском сидении донских казаков 5000 против
турок 300000. Повесть была написана с намерением повлиять на решение
Земского собора 1642 г. Казаки, самовольно захватившие Азов, хотели
склонить собор и царя, опасавшегося открытой ссоры с турецким султаном, к
официальному закреплению Азова за Россией. Повесть представляет собой
весьма продуманную систему аргументов в пользу присоединения Азова. Здесь и
успокоение по поводу турецкой угрозы (казаки выстояли против турок,
пытавшихся значительно превосходящими силами отобрать Азов), и рассуждение
о стратегической важности крепости, запирающей море, и указание на
большие потери, которые русские уже понесли и которые в случае возвращения
Азова могут оказаться напрасными, и очень умелые argumentum ad hominem,
задевающие национальное самолюбие и религиозные чувства царя и собора.
Повесть уже не производит впечатление проповеди, адресованной
единомышленникам. Это типичное произведение совещательного красноречия.
I. 4. ПОЛИТИЧЕСКАЯ РИТОРИКА ЭПОХИ
ПЕТРА И ЕКАТЕРИНЫ
Становление новой светской политической символики в эпоху Петра и
Екатерины. Русский язык как государственный символ. Использование театра,
газет и журналов как политической трибуны. Политическая сатира.
В эпоху Петра в России складывается совершенно новый политический
дискурс. Обновляется база политической риторики: теперь это театр, газеты,
журналы, художественное слово. Обновляется и политическая символика: теперь
это символика светского государства. Сам русский язык превращается в
важнейший политический символ, становится краеугольным камнем русского
патриотизма. Эта сохранившаяся до сегодняшнего дня роль русского языка
представляется нам вполне естественной и неизменной. Однако она была
совершенно не знакома Древней Руси, где старославянский язык был языком
церкви и культуры, а русский язык- языком повседневного общения и деловым
языком. Высокий статус церковнославянского языка гармонировал с
политическими идеями времени. Первой такой идеей, высказанной митрополитом
Илларионом в Слове о законе и благодати, была идея политического
равноправия Киевской Руси в кругу христианских государств Европы. Второй
основополагающей политической идеей, изложенной старцем Филофеем в
Послании на звездочетцев, была теория Москва -третий Рим. Обе идеи
немыслимы в контексте светской культуры и светского языка, обе идеи были
связаны с православным миром и, прежде всего с Византией. Первая
обосновывала политическую независимость русского государства от Византии,
вторая утверждала духовную преемственность Руси по отношению к Византии,
павшей под ударами турок, - стояние за правду.
Петр строил светское государство в совершенно новом культурном
контексте. Его задачей была рецепция европейской, преимущественно
протестантской культуры. Это было второе обращение к европейскому источнику
- не к греческому, как во время крещения Руси, а к латинскому. На этот раз
усваивалась не духовная, а светская книжность, усваивалась новая
европейская наука, в том числе военная. Петр не хотел и не мог опираться ни
на церковнославянский язык, ни на православие. Его патриотизм мог быть
только росским, а знаменем должен был стать росский язык.
Русская власть возлагала большие надежды на литературу и язык,
понимая, что успешное усвоение нового может произойти только на этой почве.
Отсюда беспрецедентное внимание государства к вопросам языка. Петр Великий
вводит новый шрифт, максимально далекий от церковнославянского источника.
Ломоносов и Тредиаковский реформируют русское стихосложение, что было не
забавой свободных художников, а государственным проектом. Ломоносов
разрабатывает знаменитую теорию трех штилей, направленную на кардинальную
реформу русского языка. Образуется Российская академия, специально
занимающаяся (в отличие от Академии наук) исключительно языковыми
вопросами. Создается Словарь Академии Российской - не ординарный труд
словесников, но важное государственное начинание.
Новая государственная символика пропагандируется при Петре через
новую светскую словесность. Возникают такие институты, как публичный театр
и газета.
Придворный театр был создан в России относительно поздно, при Алексее
Михайловиче. Петр же задумывает театр публичный. Само театральное здание
возводится на Красной площади, а временный театр открывается во дворце
Лефорта в Немецкой слободе. Цены на билеты устанавливаются доступные: от 10
до 3 копеек. Петр явно замышлял театр как демократическое учреждение,
пропагандирующее новую росскую символику.
При Петре появились и первые газеты - ведомости. Правда, слово
газета по отношению к русским изданиям было применено лишь в 1809 году
(само слово возникло в Венеции от названия мелкой монеты - цены на газету).
Сначала в России появилась рукописная газета Куранты, содержащая
политические новости и употребляющаяся высшими чиновниками, как сказали бы
мы сегодня, для служебного пользования. В 1702 г. Петр I издает указ о
печатании газет. Первая такая газета называлась Ведомости, а первый
дошедший до нас номер относится ко 2 января 1703 г. Общая направленность
газеты - пропаганда Петровских реформ. Большой удельный вес занимают в ней
сведения, касающиеся военного дела.
Впоследствии на смену Ведомостям приходят Санкт-Петербургские
ведомости (в 1738 г.), издававшиеся Академией Наук. А в 1756 г. появляются
Московские ведомости. Газетный дискурс входит в русский быт.
Во второй половине восемнадцатого века, особенно в век Екатерины,
возрождается политическая полемика, т.е. ораторика. Ее ареной становятся
литературные журналы.
Первоначально журналы возникли как приложение к Санкт-Петербургским
ведомостям и находились в ведении Академии. Таковы были Приложения к
ведомостям, носившие характер научно-популярного журнала. Шагом же к
созданию периодического литературного издания стал журнал Ежемесячные
сочинения к пользе и увеселению служащие, выходивший с перерывом с 1728 по
1764 г. Первым настоящим литературным журналом была Трудолюбивая пчела,
издававшаяся А.П. Сумароковым, одним из идеологов русского классицизма.
Расцвет журнальной полемики приходится на период с 1769 по 1774 г. На
одном ее полюсе находится сатирический журнал Всякая всячина, созданный
по инициативе Екатерины Великой, на другом - сатирические журналы Трутень
и Живописец, издаваемые знаменитым просветителем Н.И. Новиковым.
Характерно (и это всегда отмечается историками литературы), что в
русском классицизме большой удельный вес принадлежит сатире, жанру с точки
зрения самого же классицизма низкому, подлому. Утверждающий пафос
классицизма вызвал к жизни своеобразную политическую гомилетику в
литературно-художественных формах - оду и трагедию. Именно через оду и
трагедию утверждались новые государственные идеи - идеи мощного светского
государства, гигантской империи. Как и гомилетика, политическая ораторика
также проявила себя в новой художественной литературе. Причем ... продолжение
Вы можете абсолютно на бесплатной основе полностью просмотреть эту работу через наше приложение.
КАЗАХСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ им. АБАЯ
Филологический факультет
Кафедра русского и общего языкознания
Масимов Кудрят Турганович
ЯЗЫК И КУЛЬТУРА ПОЛИТИЧЕСКОЙ
ПУБЛИЧНОЙ РЕЧИ
Дипломная работа
Допущен к защите
_____________2007 г. Научный руководитель
зав.кафедрой к.ф.н., профессор
д.ф.н., профессор АБЖАНОВА Т.А.
ЖАНАЛИНА Л.К.
Алматы, 2007 г.
СОДЕРЖАНИЕ:
Введение ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... .. 3
Раздел I. История становления ораторского искусства ... ... ... ... 5
I.1. Система убеждающих речей и становление русской риторической
традиции ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... .. 5
I.а. Ораторика ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 5
I.б. Гомилетика ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... . 7
I.2. Символика и дидактика. Пропаганда. ... ... ... ... ... ... ... ... ... 9
I.а. Символика ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... .. 9
I.б. Дидактика ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 13
I.3. Становление русской риторики ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 14
I.4. Политическая риторика эпохи Петра и Екатерина ... ... ... ... ... 20
I.5. Становление русской ораторики ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 24
Выводы ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 25
... ... ... ... ... ... ... ... .. ... ... ...
Раздел II. Особенности языка и культуры политической публичной
речи ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 26
II.1. Правильность политической речи ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 26
II.2. Литературный язык ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... .. 26
II.3. Норма литературного языка ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 29
II.4. Орфография ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 32
II.5. Пунктуация ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 33
II.6. Орфоэпия ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... .. 35
II.7. Красота политической речи ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 36
II.8. Древнерусская литература как источник красоты политической
речи ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 39
Выводы ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 44
... ... ... ... ... ... ... ... .. ... ... ...
Раздел III. Формирование языковой картины мира активного члена
социума ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... .. 45
III.1. Роль ораторских способностей в формировании имиджа
политика ... ... ... ... ... ... .. ... ... ... ... ... ... ... ... 45
... ... ... ... ... ... ... ... .. ... ... ...
III.2. Речь Н.А. Назарбаева ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 45
III.3.I. 46
Приоритет ... ... ... ... ... ... . ... ... ... ... ... ... ... ... 48
... ... ... ... ... ... ... ... . 54
III.3.II. 57
Приоритет ... ... ... ... ... ... . ... ... ... ... ... ... ... ...
... ... ... ... ... ... ... ...
III. 4. Анализ Н.
Назарбаева ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...
... ... ... ...
Выводы ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...
... ... ... ... ... ... ... ... .. ... ... ...
Заключение ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... . 58
Список использованной литературы ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 59
ВВЕДЕНИЕ
Лингвистика ХХI в. активно разрабатывает направление, в котором язык
рассматривается как культурный код нации, а не просто орудие коммуникации и
познания...
Язык не только отражает реальность, но интерпретирует ее, создавая
особую реальность, в которой живет человек. Именно поэтому философия рубежа
тысячелетий развивается на базе использования языка.
А.М. Хайдеггер, выдающийся мыслитель нашего времени, назвал язык
домом бытия. Поэтому и лингвистика, наука о языке, занимает в системе
всякого гуманитарного знания и обойтись без ее помощи при изучении культуры
невозможно.
Язык рассматривается в данной дипломной работе как путь, по которому
мы протекаем не только в современную ментальность нации, но и в воззрения
древних людей на мир, общество и самих себя. Отзвуки давно минувших лет,
пережив века, сохраняются сегодня в пословицах, поговорках, фразеологизмах,
метафорах, символах культуры и т.д.
Язык – орудие, инструмент культуры. Он формирует личность человека,
носителя языка, через повязанные ему языком и заложенные в языке видение
мира, менталитет, отношение к людям и т.п. То есть через культуру народа,
пользующегося данным языком как средством общения.
Итак, язык не существует вне культуры как социально унаследованной
совокупности практических навыков и идей, характеризующих нам образ жизни.
Как один из видов человеческой деятельности, язык оказывается составной
частью культуры, определяемой как совокупность результатов человеческой
деятельности в разных сферах жизни человека: производственной,
общественной, духовной. Однако в качестве формы существования мышления и,
главное, как средство общения язык стоит в одном ряду с культурой.
В то же время компонент культуры – не просто некая культурная
информация, сообщаемая языков. Это неотъемлемое свойство языка, присущее
всем его уровням и всем отраслям.
Язык – мощное общественное орудие, формирующее людской поток в этнос,
образующий нацию через хранение и передачу культуры, традиций,
общественного самосознания данного речевого коллектива.
Первое место среди национально-специфических компонентов культуры
занимает язык. Язык в первую очередь способствует тому, что культура может
быть как средством общения, так и средством разобщения людей. Язык – это
знак принадлежности его носителей к определенному социуму.
На язык как основной специфический признак этноса можно смотреть с
двух сторон: по направлению внутрь, и тогда он выступает как главный
фактор этнической интеграции; по направлению наружу, и в этом случае он –
основной этнодифференцирующий признак этноса. Диалектически объединяя в
себе эти две противоположные функции, язык оказывается инструментом и
самосохранения этноса, и обособления своих и чужих. Таким образом,
соотношение языка и культуры в процессе общения людей и посвящена эта
дипломная работа. Прежде чем перейти непосредственно к рассмотрению этих
проблем, необходимо сделать несколько оговорок и разъяснений как
методологического, так и методического плана.
Культура речи как дисциплина языкознания сформировалась в рамках так
называемого грамматического подхода к языку, сложившегося в условиях
культурного процесса к ХIV-ХV вв., традиционно называемого вторым
южнославянским влиянием. Суть последнего применительно к данной дисциплине
можно, коротко говоря, охарактеризовать как ориентированность на
кодифицированную систему правил в процессе языковой деятельности. Не
случайно в большинстве работ о культуре речи центральное место занимает
правильность речи. Логика существования данного понятия предполагает
наличие как минимум еще двух соотносимых с ним понятий – правила,
соответствие которому и составляет суть правильности и неправильности, где
указанное соответствие отсутствует. Неизбежным следствием грамматического
подхода явилось возникновение круга людей, профессионально занимающихся
разработкой грамматических руководств и культивирующих грамматическую
искушенность в качестве показателя высшего уровня владения языком.
В заключении приводятся общие выводы по цели исследования и
поставленным задачам этой работы.
1. Цель исследования – Проанализировать язык и культуру политической
культурной речи.
2. Задачи исследования
1. Проанализировать литературу по исследуемой проблеме.
2. Проанализировать языковую картину мира и политика активного члена
социума.
3. Описать роль ораторских способностей формирования имиджа политика
(на примере на материале выступления Президента Назарбаева Н.А.).
В работе использован описательный метод и элементы компонентного
анализа.
3. Объект исследования – Материалы выступления политиков.
4. Структура работы – Работа состоит из введения, трех разделов,
заключения, списка использованной литературы.
В первом разделе История становления ораторского искусства,
состоящем из пяти подразделов дан анализ литературы по исследовуемой
проблеме.
Во втором разделе Особенности языка и культуры политической
культурной речи, состоящем из восьми подразделов, описываются особенности
языка и культуры политической публичной речи.
В третьем разделе Речь Н. А. Назарбаева дан анализ материалов
выступлений Президента Казахстана Назарбаева Н. А.
В Заключении – приводятся общие выводы по работе в целом.
РАЗДЕЛ I. ИСТОРИЯ СТАНОВЛЕНИЯ ОРАТОРСКОГО ИСКУССТВА
I. 1. СИСТЕМА УБЕЖДАЮЩИХ РЕЧЕЙ И СТАНОВЛЕНИЕ РУССКОЙ РИТОРИЧЕСКОЙ
ТРАДИЦИИ
I. а. Ораторика - то, что Аристотель называл судебным и совещательным
красноречием - решает злободневные задачи, черпая свои темы из актуальной
действительности. Ведущая стратегия ораторики может быть названа
метонимической, так как она основана на смежности явлений и представлений.
Ораторика занята отбором представительных фактов и в целом не склонна
анализировать жизнь путем домысливания какого-то сложного конструкта,
прибегать к дополнительным построениям в виде метафор и аналогий. Коротко
говоря, в целом она не любит говорить притчами и рассказывать басни. Она
оперирует казусами (примерами) и широко пользуется словесными формулами и
эмблемами, отражающими мир казусов. Поэтому, в частности, она нередко
использует известную нам антономасию, поминая Гобсеков, Наполеонов,
Ватерлоо, Великую армаду, елизаветинскую эпоху - т. е. все то из
казуального мира, что может обобщать какие-то случаи. При этом ораторика
чаще прибегает не к подобию (уподобляя кого-то кому-то), а к простому
выбору представительных фактов, отлитых в формулировки-перифразисы.
Ораторика рассчитана на достижение конкретного результата, на
убеждение колеблющихся или даже несогласных. Она достаточно напориста, но
она же склонна к диалогу и всегда чутко реагирует на возражения оппонентов.
Каждое выступление оратора можно понять как реплику в большом диалоге: на
ораторику отвечают ораторикой же.
Предвыборные выступления кандидатов, например, - это типичная
ораторика. Все они имеют вполне конкретную цель - завоевать голоса на
выборах, т. е. повлиять на поведение адресата во вполне конкретном случае.
Ставя себя в положение оратора, кандидат, естественно, открывает себя и для
критики. В ответ на его речь, на отдельные ее положения последуют
возражения оппонентов. Оратор должен быть готов к возражению, к диалогу, к
тому, что его аудитория не поддерживает его априорно, во всех случаях. Она
неоднородна: есть сочувствующие, есть колеблющиеся, есть равнодушные, есть
настороженные, есть враждебные, притом и активно враждебные, готовые
обращать его слова против него самого.
Вся обстановка ораторики заставляет оратора оставаться на земле,
оперировать узнаваемыми фактами и не уноситься слишком далеко в мир
обобщений, уподоблений, моделей, сложных метафор. Даже давая обещания,
реальные или несбыточные, оратор все равно остается в мире фактов, хотя бы
потому, что фактом является непокорная среда его слушателей, с которой он
вынужден считаться. Он не располагает неограниченными ресурсами доверия и
времени. Обычно ему недостает и того и другого. Главная стратегия оратора -
сделать свою позицию убедительной, лепя мир из узнаваемых фактов, в том
числе и из речей и рассуждений своих противников. Стратегия оратора -
черпать из гущи жизни, демонстрировать явления, смежностно (причинно-
следственно, ситуативно или ассоциативно) связанные между собой. В этом
смысле его стратегия и может быть названа метонимической.
I. б. Гомилетика в узком смысле слова - это теория церковных
проповедей. Однако термин понимают и шире, особенно при противопоставлении
ораторике. В широком смысле слова гомилетика - то, что Аристотель называл
торжественным красноречием. Подлинное развитие она получила именно в
церковной проповеди, когда черты торжественной речи - обращенность к
сочувствующей аудитории, расчет не на мгновенный эффект, а на
долговременное воздействие - были заострены и усилены тем, что проповедник
(гомилетический оратор) вырос в особую общественную фигуру. Эта фигура
изначально поставлена выше присутствующих, проповедь произносится с амвона,
на проповедь не отвечают проповедями. Проповедник сам и прокурор, и
защитник. У него нет соперника. Сама позиция проповедника помогает ему
завоевать аудиторию, даже если он неопытен. Но действующий проповедник,
религиозный или политический, как правило, уже известен, даже знаменит. Он
завоевал себе право на общественную проповедь у какой-то части общества.
Именно для этой части он и говорит.
В отличие от ораторики гомилетика не склонна оперировать казусами. Ее
излюбленный прием - развернутая метафора, притча. Гомилетика - это всегда
истолкование действительности, это обязательно проповедь неких положений
или воззрений, которые разворачиваются чаще всего с помощью уподоблений.
Гомилетика и ораторика взаимно дополняют друг друга. Как мы увидим ниже,
подмена ораторики гомилетикой или гомилетики ораторикои чревата
отрицательными последствиями и для говорящего, и для слушающего, и для
общественного дискурса в целом.
Торжественная, тронная речь признанного политического лидера,
моралиста, пользующегося широкой общественной поддержкой, - вот пример
политической проповеди. Гомилет имеет дело с сочувствующей аудиторией, и
поскольку он не готовит своих слушателей к осуществлению какой-то
одноразовой акции, поскольку речь не идет о выборе в конкретной ситуации,
он и не заботится о другой части аудитории. Конечно, и он призывает к
конкретным действиям, к честному труду, к социальной терпимости или,
напротив, нетерпимости. Конечно, и среди его слушателей есть энтузиасты и
ленивцы, люди, настроенные фанатически, и люди, настроенные скептически. Но
все, так или иначе, разделяют его позицию и признают за ним право на
проповедь.
Ясно, что проповедовать можно и перед избирателями, и перед
присяжными заседателями, ясно, что всем и всегда можно прочесть мораль.
Но ясно также и то, что проповедь уместна в одних ситуациях и не уместна в
других. Типичная для проповеди ситуация - это своя аудитория и отсутствие
конкретной, разовой задачи. И то и другое создает ресурс доверия и
времени и позволяет развернуть гомилетическую речевую стратегию. В других
случаях эта стратегия может принести говорящему вред. В основе
гомилетической стратегии лежит принцип аналогий и уподоблений,
дополнительных умственных построений и развернутых метафор. Гомилету
положено воспарять мыслью: оттуда открываются ему какие-то новые ракурсы
темы. Вот почему эту стратегию мы называем метафорической.
I. 2. СИМВОЛИКА И ДИДАКТИКА. ПРОПАГАНДА
I. а. Символика - это редкий и особый случай убеждающей речи.
Церковная проповедь ссылается на Священное Писание. Государственная
гомилетика иллюстрирует положения какого-то важного государственного текста
- конституции, декларации, манифеста, хартии. Если даже за политической
проповедью не стоит определенный письменный текст, то она опирается на
определенный символический ряд. Все эти питающие гомилетику тексты высшего
уровня, писанные и реже неписанные, мы и называем символикой.
Ораторика тоже заинтересована в символике, но связана с ней по-
другому: она черпает оттуда общие места и словесные формулы. Это хорошо
видно по количеству библеизмов, встречающихся в речи христианского оратора
даже тогда, когда он участвует в злободневной полемике, а не произносит
проповедь. Нечто сходное наблюдается и в политической области. Советские
судебные ораторы постоянно ссылались на советский образ жизни, на
моральный облик советского человека, т.е. на советскую символику,
например, на моральный кодекс строителя коммунизма.
Проповедник берет какое-то положение символики и разворачивает его в
проповедь. Его текст соотносится с символикой как с целым. Я буду говорить
о правах человека, Я буду говорить о войне и мире, Каждый человек равен
от рождения. Поговорим же о равенстве, Все люди - братья - так могут
начинаться проповеди, но даже если они начинаются не так, они все равно
развивают те аксиомы, которые составляют символику и которые чаще всего
собраны в некий политический текст. Оратор же берет из символики самые
разные положения, подкрепляющие его речь. Его текст опирается на символику
как на источник для скрытых и явных ссылок. Он говорит так: ...а
поскольку, как известно, все люди - братья..., ...а это есть право на
труд, ...но каждый человек равен от рождения и т.п. Его обращение к
символике ситуативно.
Что же представляет собой сама символика как вид убеждающей речи?
Для символических текстов характерна особая смысловая емкость. Это
одновременная реализация двух стратегий: метафорической, основанной на
уподоблении, и метонимической, основанной на казуальности. Символические
тексты сразу и обобщают, и говорят о конкретном. Они принадлежат и горнему,
и дольнему мирам. В этом и состоит их специфика. Они выполняют в политике и
религии ту же роль, что аксиомы в науке. Аксиома описывает какое-то
свойство реального мира, но она не доказывается, не выводится и в этом
смысле стоит как бы за скобками теорий. Она и метафорический эталон
реальности, и в то же время сама эта реальность. Главная стратегия
символической речи отличается и от метонимической стратегии ораторики, и от
метафорической стратегии гомилетики. Ее опора - символ. Символ - это знак,
обладающий особой смысловой емкостью, которая возникает в результате
соединения свойств метафоры и метонимии.
Понять природу символа помогает феномен священной истории. Земная
жизнь Христа одновременно и принадлежит истории человечества, занимая
определенный исторический отрезок времени, и является метафорой всей земной
истории. В политическом мире есть выделенный город - столица, выделенное
лицо - первое лицо государства, выделенные учреждения и т.д. Столица, с
одной стороны, является одним из городов страны (в этом смысле она часть
страны), с другой - символизирует всю страну в целом. Первое лицо
государства олицетворяет собой государственную власть. Кремль для России не
просто государственное учреждение, но и символ государственного учреждения.
Исследователи символа всегда подчеркивали, что в отличие от метафоры
символ можно рисовать, изображать графически.
В самом деле, если мы назовем знакомого вандалом (метафора), то нам
сложно будет отобразить это в виде картинки. Символы же имеют тенденцию
отливаться в символику не только словесную, но и зрительную, пластическую.
Символами являются гербы, флаги, гимны, знаки монархической власти -
скипетр, держава, корона. Символ вызывает к жизни ритуалы, символические
действия, различные церемонии. У таких церемоний есть метафорическая,
образная сторона, но в то же время они вписаны в общественную жизнь.
Военный парад - это и знак военной мощи, и ее часть.
Можно сказать со всей определенностью, что отсутствие общепризнанной
символики самым губительным образом сказывается на всем политическом
дискурсе. Но следует отметить и то, что постоянно изъясняться символами
нельзя. Символическая речь слишком концентрированна, слишком выделена,
слишком самодостаточна, чтобы прибегать к ней в ординарных ситуациях.
Поэтому нельзя всю жизнь превратить в ритуал, в церемониальные действия.
Нельзя утопить дипломатическую жизнь в протоколе. Нельзя заменить
управление представительством.
В отличие от ораторики и гомилетики символика сама по себе не
обладает риторическим потенциалом. У нее другая задача. Символика готовит
почву для гомилетики и ораторики. Сам по себе конституционный текст не
наделен такой убеждающей силой, как, например, пламенная политическая речь.
Поэтому символика нуждается в пропаганде. Пропаганда -это тиражирование
символики. Применительно к священным текстам существует специальная
ритуальная форма пропаганды - литургика, которая напоминает нам о
возвещенных в них истинах и, если придать этому слову более высокий смысл,
пропагандирует их.
Политическая пропаганда состоит в тиражировании политической
символики. Это может быть тиражирование словесных формул и визуально
воспринимаемых эмблем. Памятники, бюсты, барельефы, портреты, значки,
плакаты, изображения политических деятелей и государственных символов на
денежных знаках, открытках, конвертах, марках, печатях, вывесках, на
страницах букварей и учебников- все это проявления пропаганды. На словесном
уровне - это знаковые имена, цитаты, просто ключевые для заданной картины
мира слова.
Советское время широко тиражировало цитаты из Ленина, украшая ими
стены кинотеатров (Из всех искусств важнейшим для нас является кино),
почтамтов (Без почты и телеграфа социализм есть пустейшая фраза), учебных
заведений (Учиться, учиться и учиться). Такие девизы, например, как Мир.
Труд. Май, наглядно показывают устройство пропаганды. Она не связана с
самостоятельной аргументацией. Ее суть - повторение. И мир, и труд, и
даже май - ключевые слова, знаки соответствующей картины мира. Такие
слова-знаки советской пропаганды, как Май и Октябрь, обнаруживают связь
пропаганды с календарем, праздниками, юбилеями. Моделью и прообразом любой
пропаганды является обряд, а обряд в силу самой своей повторяемости связан
с календарем. Политическая пропаганда имеет свои святцы, свои памятные
даты, свои праздники, сопряженные с особыми общественными действиями
(достаточно вспомнить первомайские демонстрации и ленинские субботники).
Подобными же свойствами обладает и любая другая пропаганда, будь то
пропаганда эстетическая или даже научная.
В предвыборных кампаниях к пропаганде относится тот их компонент,
который связан с тиражированием. Это неизбежно манипулирование, как и
всякий повтор. Отличие этого случая от официальной, централизованной
пропаганды заключается в том, что здесь идет борьба за политический
брэнд. В торговой рекламе рычагом для самого простого способа
манипулирования - повторения одних и тех же слов или одних и тех же
компонентов видеоряда - выступают сам товарный знак и слоган. Это свойство
было подмечено еще в Четвертом позвонке Марти Ларни: из рупора,
размещенного на разъезжающем по улицам города автомобиле, беспрестанно
раздается имя рекламируемого врача.
Этот же прием используется и в политической пропаганде. С языковой
точки зрения брэнд - это способность товара данной фирмы олицетворять
весь класс товаров. Например, со словом ксерокс у нас ассоциируются не
только копировальные аппараты этой фирмы, но всякое устройство,
осуществляющее копирование документов. В политической рекламе признаком
брэнда является формулировка Этому кандидату альтернатив нет. Тот или
иной лидер начинает ассоциироваться со своей партией, со своим городом или
со всей страной. Имиджевая составляющая предвыборных кампаний - аналог
слогана и товарного знака - и является элементом пропаганды. Ниже, в
третьей части книги, мы постараемся глубже понять сходство политической и
торговой рекламы, проясняя другую сторону рекламы - позишенинг. Сейчас
отметим лишь то, что реально пропагандировать можно только символику.
Подмена аргументированной ораторики пропагандой выглядит претенциозно, если
не смешно. Нельзя явочным порядком сделать из фотопортрета функционера
икону.
Особым видом убеждающей речи, не всеми исследователями и не всегда
относимым к области риторики, является дидактика.
I. б. Дидактика - это убеждение в форме обучения. Любое обучение -
это утверждение определенной картины мира. Дидактика опирается на
символику, как наука на аксиоматику. В основе любой картины мира лежат
аксиоматические представления: постулаты Евклида, представления об
историческом прогрессе, библейская картина мира, марксистская диалектика,
просветительские идеи и т. д. Дидактика не развивает изначальных символов,
как это делает проповедь, поучение, но имеет дело со знаниями, полученными
на основе символики и упорядочивает их в своих классификациях. Ее главная
стратегия -установление родовидовых отношений. Излюбленный прием дидактики
-дефиниция.
Школьная дидактика формирует наши представления о жизни. Это особенно
хорошо видно по урокам литературы, которые задают нашему сознанию начальные
стереотипы поведения.
Ярким примером дидактики в нашем недалеком прошлом были политзанятия.
Цель этих занятий состояла в том, чтобы наложить на жизнь определенную
идеологизированную координатную сетку. Слушателю объясняли, например, что
общество состоит из классов, что есть эксплуататоры и эксплуатируемые, что
между ними существуют антагонистические противоречия, что в основе
экономической жизни лежат производительные силы и производственные
отношения и т. д.
Политграмота была задумана как дидактическое закрепление
определенной политической идеологии, определенного видения мира. Дидактика
консервативна. Если символику можно ниспровергнуть, как можно отказаться от
аксиомы, то заменить одну дидактику другой, одни громоздкие умственные
построения другими достаточно сложно. Вот почему дидактика становится
дисфункциональной, когда меняется аксиоматика, когда ниспровергаются
символы.
Ораторика и гомилетика пользуются данными дидактики как научно
доказанными и общественно признанными теоретическими положениями.
I. 3. СТАНОВЛЕНИЕ РУССКОЙ РИТОРИКИ
Русская гомилетика возникла одновременно с самой русской
словесностью. Торжественное Слово о законе и благодати митрополита
Иллариона было произнесено уже в 1049 г. Долгое время гомилетика
развивалась в отсутствие ораторики. Все жанры и поджанры киевского
красноречия целиком вписываются в рамки красноречия торжественного и
учительного, т.е. относятся к гомилетике, к проповеди. Это не только
проповедь новых христианских ценностей, но и новых политических идей, тесно
связанных с этими ценностями. Прежде всего, это идея свободного выбора
Русью православия и принадлежности Руси большому христианскому миру, в
котором она занимает вполне самостоятельное место. Эта идея опирается на
свою символику: на образ Андрея Первозванного, предсказавшего основание
Киева, на равноапостольность князя Владимира, добровольно выбравшего
истинную веру, на образы собственно русских святых. Другой важнейшей
политической идеей времени является идея единства Русской земли
-представление о сильной княжеской власти, о подчинении младших старшим,
осуждение княжеских междоусобиц. Образы святых Бориса и Глеба дают этой
идее высокое нравственное измерение.
Все политические идеи первых веков существования Руси имели
общенациональный характер, в них были заинтересованы все, и все их
разделяли. Торжественное красноречие решало задачи консолидации общества.
Ораторские прения, если и возникали, то оставались за пределами высокой
словесности. Их отголоски попадали в торжественное красноречие либо как
казусы, как иллюстрации к проповеди, либо как подтекст, не имеющий
общенационального значения и быстро теряющий злободневность. Так, слово
Кирилла о слепце и хромце, помимо общего смысла притчи о душе и теле,
содержало еще и политический намек на князя Андрея Боголюбского.
Элементы ораторики появляются на Руси позже, в шестнадцатом веке.
Церковная полемика времен спора иосифлян с нестяжателями и переписка Ивана
Грозного с Андреем Курбским -вот первые примеры подлинно риторического
противостояния, когда авторы, опираясь на одну и ту же символику - Библию,
спорят между собой, отстаивают разные точки зрения, прибегают к чисто
ораторическим приемам. Так, Иосиф Волоцкий в своей Книге на новгородских
еретиков использует излюбленный прием ораторики - последовательное
рассмотрение аргументов противника.
И все же гомилетика остается ведущим жанром русского красноречия. В
нем по-прежнему широко используется развернутая метафора, характерная для
проповеди и торжественного красноречия. К такой метафоре прибегает,
например, самый образованный публицист XVI в. Максим Грек, когда в
политическом трактате изображает Россию в виде овдовевшей, лишившейся
заступника жены и сетует, что нет у нее своего Самуила, дабы противостоять
Саулу. Даже в целом ораторический диалог Ивана Грозного с князем Курбским
зачастую превращается в обмен нотациями: увлекаясь, авторы то и дело
сбиваются на проповедь, на гомилетику.
Связь ораторики с проповедью прослеживается и в политической борьбе
Смутного времени, когда политическая аргументация могла опираться на такой
нехарактерный для ораторики жанр, как видение. Например, Повесть о
видении некому мужу духовну читалась вслух в соборе. Однако тогда же
получает распространение жанр грамоты, т.е. политической листовки. Такую
листовку, прежде чем вступить в Москву, пишет Лжедмитрий I. В этой листовке
он, в частности, рассуждает о том, что Бог не допустил бы, чтобы столь
великим государством мог овладеть самозванец, а не истинный государь.
Одновременно с грамотами Лжедмитрия появляются и так называемые подложные
грамоты - листовки от имени другого адресанта. Так, в Москве была
составлена политическая листовка от имени жителей Смоленска, описывающая
ужасы иноземного владычества. Цель листовки - убедить московских людей не
сдаваться в плен.
Однако даже в Смутное время в обстановке напряженнейшего
политического противостояния в русской риторике верх брало проповедническое
начало. В Плаче о пленении и конечном разорении превысокого и
пресветлейшего Московского государства автор говорит о нравственной
причине Смуты: Сущий в нем живущие цари вместо лествицы к Богу возводящей
спасительных словес, еже рождаются от книгородных догматов, прияша
богоненавистныя бесовские козни, волшбу и чарование и вместо духовных людей
и сынов света возлюбивших чад сатаниных, иже отходят от Бога и от
неблазненнаго света во тьму... и вместо непобедимаго жезла
богоподражательныя кротости и правды гордость и злобу возлюбиша, ея же ради
иже прежде бысть пресветел, яко деница, с превысочайшего небеси спаде и
ангельские светлости и славы отпаде.
Сотни лет спустя традиции русской гомилетики громко заявили о себе в
русской светской литературе. Не только назидательный восемнадцатый, но и
реалистический девятнадцатый век прошел под знаком художественной
проповеди. Целые романы превращались у нас в моральные проповеди, темы
которых были заявлены даже в их названиях: Преступление и наказание,
Бесы, Воскресение. Еще ясней о проповедническом характере
реалистических романов говорят эпиграфы из Священного писания. Таковы,
например, эпиграфы к Анне Карениной (Мне отмщение, и Аз воздам) и к
Бесам, где эпиграфом служит целая притча о бесновавшемся, а весь роман
представляет собой проповедь на тему этой притчи. Проповедническое начало
русской литературы хорошо осознавалось и самими литераторами, и обществом.
Всякое отступление от проповеднических традиций в русской литературе всегда
воспринималось, да и до сих пор воспринимается с некоторым подозрением. В
этом случае в авторе начинают видеть человека с утраченными нравственными
ориентирами.
Влияние гомилетики на ораторику сказалось и в том, что в русской
традиции не принята речевая агрессия, ведь речь долгое время была обращена
к своим, к единомышленникам. Русская риторика малоагрессивна, деликатна, и
это, безусловно, ее сильная сторона, создающая возможность диалогизма. Но
эти ее качества имеют и оборотную сторону. Склонность к гомилетике
сформировала привычку говорить для сочувствующих, а это означает- не
принимать всерьез противника, не разбирать подробно и объективно его
аргументов, не стремиться перехватить инициативу, преимущественно слушать.
Диалогизм от этого, разумеется, не выигрывает.
В еще худшем положении оказываются у нас те ораторы, которые,
игнорируя неаргессивность русского слова, внешне пытаются следовать
риторической манере западных ораторов, но при этом не изменяют застарелой
отечественной привычке говорить только для своих. Подобные речи производят
тяжелое впечатление, и, в конце концов, отталкивают даже своих. Вообще
прямолинейное жесткое слово, подчеркнуто-настойчиво выдерживание в речи
какой-либо одной линии производят на русскую аудиторию удручающее
впечатление. Именно с таким речевым поведением связано употребление слова
риторика в отрицательном смысле.
Положительной опыт гомилетики породил традицию увязывать тему речи с
символикой. Именно над этой традицией посмеялись Ильф и Петров, когда
остроумно заметили, что любое выступление сбивается у нас на лекцию о
международном положении. Вместо того чтобы говорить о новом трамвае, оратор
сбивается на политграмоту и разглагольствует о Чемберлене.
Нельзя, однако, утверждать, что стремление к обобщениям
свидетельствует об исключительной слабости русской ораторики. Часто это
избавляет речь от приземленное™, придает повседневной проблеме высокий
моральный смысл.
Из трех видов расположения доводов, рассмотренных нами в главе о
композиции, русской риторической традиции наиболее полно отвечает
амплифицирующее их расположение.
Долгий и успешный опыт гомилетики укрепил в русском дискурсе особое
доверие к тем языковым средствам, которые связаны именно с гомилетикой и с
ее основной стратегией -уподоблением. Отсюда особая склонность нашей
убеждающей речи к метафоре и притче. Даже Лев Толстой, избегающий в своей
художественной практике сложных развернутых метафор, в убеждающих
рассуждениях обращается к притче, как, например, в случае со знаменитой
дубиной народной войны. Притча, построенная на развернутой метафоре,
обычно благосклонно выслушивается нашей аудиторией. Оппонент, как правило,
старается перетолковать притчу по-своему, ни в коей мере не покушаясь на
саму притчевую организацию речи.
Интересно, что любовь к притче сочеталась в восточно-христианской
гомилетике с подозрительным отношениям к словесным фигурам. Так, еще
Василий Великий предлагал избегать извития словес, т.е. словесных фигур.
И в самом деле, обилие таких фигур -яркая черта ораторики. Они идеальное
оружие для словесной дуэли. Но эффектные выпады, резкие словесные жесты не
всегда сочетаются с поведением человека, вещающего с амвона. Недоверие к
фигурам речи, хотя и давно преодоленное, все же осталось в генетической
памяти нашей риторики и проявляется в том, что в поисках популярности
русский оратор чаще, чем какой-либо другой, готов подчеркнуть свою
непричастность к риторике и нежелание прибегать к изощренным риторическим
приемам.
Еще Аввакум заявлял, что он не обык использовать риторические
приемы. Позднее подобное признание стало для нашей риторики общим местом.
Хорошим тоном считается безыскусность, незатейливость простота, даже
необразованность, во всяком случае гуманитарная, неумение красно
говорить. Речь должна идти от сердца, а не от ума. Реально же
проявление этой сердечности, как искренней, так и поддельной, вовсе не
означает отсутствия риторических фигур, но предполагает уместное их
использование в соответствии с русскими риторическими традициями.
Речь, отвечающая нашим национальным риторическим предпочтениям,
произнесенная в соответствии с национальными традициями, будет выглядеть
безыскусно и не заставит задуматься над тем, что ее готовили, продумывали,
что она, быть может, произнесена не с лучшими намерениями. Напротив, речь,
идущая в разрез с этими предпочтениями, даже при наличии у оратора лучших
намерений может вызвать предубеждение. Она привлечет нездоровое внимание
прежде всего к самой своей форме, к продуманности композиции и выбора
языковых средств, посеет недоверие в душе слушателя. Испанская или
французская риторика воспринимается нами как внешне блестящая, но лишенная
искренности, в то время словно говорит для себя самого или для своих
ближайших единомышленников. При этом оба часто взывают к Богу. И все же
переписка полемична. Иван IV разбирает доводы Курбского, обильно его
цитирует, иронизирует над его словами, пародирует его стиль. Это же, хотя
менее искусно и менее страстно, делает и Курбский в отношении Ивана
Грозного.
XVII век - новый этап становления русской политической ораторики,
подготовленный и политической борьбой Смутного времени, и усвоением
традиций западноевропейской ораторики. Изменился и облик самой проповеди -
исходного жанра гомилетики. Западноевропейскую проповедь всегда отличало
большое количество примеров ( ехеглр1а ), всевозможных жизненных казусов,
которыми проповедник иллюстрировал свою мысль. Греческое красноречие
прекрасно знало этот прием, называвшийся у греков парадигмой, но в
проповеди гораздо охотнее использовало притчу. Любопытно, что в семнадцатом
веке на русский язык был переведен сборник примеров Прилог. По сути это
парадигмы, однако по старой памяти их продолжали именовать притчами.
Наверное, первым собственно ораторским политическим произведением на
русской почве была созданная в начале сороковых годов XVII в. на Дону
Повесть сиречь история об азовском сидении донских казаков 5000 против
турок 300000. Повесть была написана с намерением повлиять на решение
Земского собора 1642 г. Казаки, самовольно захватившие Азов, хотели
склонить собор и царя, опасавшегося открытой ссоры с турецким султаном, к
официальному закреплению Азова за Россией. Повесть представляет собой
весьма продуманную систему аргументов в пользу присоединения Азова. Здесь и
успокоение по поводу турецкой угрозы (казаки выстояли против турок,
пытавшихся значительно превосходящими силами отобрать Азов), и рассуждение
о стратегической важности крепости, запирающей море, и указание на
большие потери, которые русские уже понесли и которые в случае возвращения
Азова могут оказаться напрасными, и очень умелые argumentum ad hominem,
задевающие национальное самолюбие и религиозные чувства царя и собора.
Повесть уже не производит впечатление проповеди, адресованной
единомышленникам. Это типичное произведение совещательного красноречия.
I. 4. ПОЛИТИЧЕСКАЯ РИТОРИКА ЭПОХИ
ПЕТРА И ЕКАТЕРИНЫ
Становление новой светской политической символики в эпоху Петра и
Екатерины. Русский язык как государственный символ. Использование театра,
газет и журналов как политической трибуны. Политическая сатира.
В эпоху Петра в России складывается совершенно новый политический
дискурс. Обновляется база политической риторики: теперь это театр, газеты,
журналы, художественное слово. Обновляется и политическая символика: теперь
это символика светского государства. Сам русский язык превращается в
важнейший политический символ, становится краеугольным камнем русского
патриотизма. Эта сохранившаяся до сегодняшнего дня роль русского языка
представляется нам вполне естественной и неизменной. Однако она была
совершенно не знакома Древней Руси, где старославянский язык был языком
церкви и культуры, а русский язык- языком повседневного общения и деловым
языком. Высокий статус церковнославянского языка гармонировал с
политическими идеями времени. Первой такой идеей, высказанной митрополитом
Илларионом в Слове о законе и благодати, была идея политического
равноправия Киевской Руси в кругу христианских государств Европы. Второй
основополагающей политической идеей, изложенной старцем Филофеем в
Послании на звездочетцев, была теория Москва -третий Рим. Обе идеи
немыслимы в контексте светской культуры и светского языка, обе идеи были
связаны с православным миром и, прежде всего с Византией. Первая
обосновывала политическую независимость русского государства от Византии,
вторая утверждала духовную преемственность Руси по отношению к Византии,
павшей под ударами турок, - стояние за правду.
Петр строил светское государство в совершенно новом культурном
контексте. Его задачей была рецепция европейской, преимущественно
протестантской культуры. Это было второе обращение к европейскому источнику
- не к греческому, как во время крещения Руси, а к латинскому. На этот раз
усваивалась не духовная, а светская книжность, усваивалась новая
европейская наука, в том числе военная. Петр не хотел и не мог опираться ни
на церковнославянский язык, ни на православие. Его патриотизм мог быть
только росским, а знаменем должен был стать росский язык.
Русская власть возлагала большие надежды на литературу и язык,
понимая, что успешное усвоение нового может произойти только на этой почве.
Отсюда беспрецедентное внимание государства к вопросам языка. Петр Великий
вводит новый шрифт, максимально далекий от церковнославянского источника.
Ломоносов и Тредиаковский реформируют русское стихосложение, что было не
забавой свободных художников, а государственным проектом. Ломоносов
разрабатывает знаменитую теорию трех штилей, направленную на кардинальную
реформу русского языка. Образуется Российская академия, специально
занимающаяся (в отличие от Академии наук) исключительно языковыми
вопросами. Создается Словарь Академии Российской - не ординарный труд
словесников, но важное государственное начинание.
Новая государственная символика пропагандируется при Петре через
новую светскую словесность. Возникают такие институты, как публичный театр
и газета.
Придворный театр был создан в России относительно поздно, при Алексее
Михайловиче. Петр же задумывает театр публичный. Само театральное здание
возводится на Красной площади, а временный театр открывается во дворце
Лефорта в Немецкой слободе. Цены на билеты устанавливаются доступные: от 10
до 3 копеек. Петр явно замышлял театр как демократическое учреждение,
пропагандирующее новую росскую символику.
При Петре появились и первые газеты - ведомости. Правда, слово
газета по отношению к русским изданиям было применено лишь в 1809 году
(само слово возникло в Венеции от названия мелкой монеты - цены на газету).
Сначала в России появилась рукописная газета Куранты, содержащая
политические новости и употребляющаяся высшими чиновниками, как сказали бы
мы сегодня, для служебного пользования. В 1702 г. Петр I издает указ о
печатании газет. Первая такая газета называлась Ведомости, а первый
дошедший до нас номер относится ко 2 января 1703 г. Общая направленность
газеты - пропаганда Петровских реформ. Большой удельный вес занимают в ней
сведения, касающиеся военного дела.
Впоследствии на смену Ведомостям приходят Санкт-Петербургские
ведомости (в 1738 г.), издававшиеся Академией Наук. А в 1756 г. появляются
Московские ведомости. Газетный дискурс входит в русский быт.
Во второй половине восемнадцатого века, особенно в век Екатерины,
возрождается политическая полемика, т.е. ораторика. Ее ареной становятся
литературные журналы.
Первоначально журналы возникли как приложение к Санкт-Петербургским
ведомостям и находились в ведении Академии. Таковы были Приложения к
ведомостям, носившие характер научно-популярного журнала. Шагом же к
созданию периодического литературного издания стал журнал Ежемесячные
сочинения к пользе и увеселению служащие, выходивший с перерывом с 1728 по
1764 г. Первым настоящим литературным журналом была Трудолюбивая пчела,
издававшаяся А.П. Сумароковым, одним из идеологов русского классицизма.
Расцвет журнальной полемики приходится на период с 1769 по 1774 г. На
одном ее полюсе находится сатирический журнал Всякая всячина, созданный
по инициативе Екатерины Великой, на другом - сатирические журналы Трутень
и Живописец, издаваемые знаменитым просветителем Н.И. Новиковым.
Характерно (и это всегда отмечается историками литературы), что в
русском классицизме большой удельный вес принадлежит сатире, жанру с точки
зрения самого же классицизма низкому, подлому. Утверждающий пафос
классицизма вызвал к жизни своеобразную политическую гомилетику в
литературно-художественных формах - оду и трагедию. Именно через оду и
трагедию утверждались новые государственные идеи - идеи мощного светского
государства, гигантской империи. Как и гомилетика, политическая ораторика
также проявила себя в новой художественной литературе. Причем ... продолжение
Вы можете абсолютно на бесплатной основе полностью просмотреть эту работу через наше приложение.
Похожие работы
Дисциплины
- Информатика
- Банковское дело
- Оценка бизнеса
- Бухгалтерское дело
- Валеология
- География
- Геология, Геофизика, Геодезия
- Религия
- Общая история
- Журналистика
- Таможенное дело
- История Казахстана
- Финансы
- Законодательство и Право, Криминалистика
- Маркетинг
- Культурология
- Медицина
- Менеджмент
- Нефть, Газ
- Искуство, музыка
- Педагогика
- Психология
- Страхование
- Налоги
- Политология
- Сертификация, стандартизация
- Социология, Демография
- Статистика
- Туризм
- Физика
- Философия
- Химия
- Делопроизводсто
- Экология, Охрана природы, Природопользование
- Экономика
- Литература
- Биология
- Мясо, молочно, вино-водочные продукты
- Земельный кадастр, Недвижимость
- Математика, Геометрия
- Государственное управление
- Архивное дело
- Полиграфия
- Горное дело
- Языковедение, Филология
- Исторические личности
- Автоматизация, Техника
- Экономическая география
- Международные отношения
- ОБЖ (Основы безопасности жизнедеятельности), Защита труда
