Географические названия Средней Азии и Казахстана

Тип работы: Реферат
Бесплатно: Антиплагиат
Объем: 24 страниц
В избранное:

КАЗАХСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ИМЕНИ АЛЬ-ФАРАБИ

Географический факультет
Кафедра геоморфологии

РЕФЕРАТ:
Географические названия Средней Азии и Казахстана

Выполнила: Скрипка А.
4 к,ро
Проверила: Сагимбай О.Ж.

Алматы 2007
Содержание:
1. Современное состояние изученности ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...3
2. Система географических названий ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ..8
3. Имена республиканских столиц ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 19
4. Задачи топонимического изучения ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... .23
5. Литература ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 26

1. Современное состояние изученности
Еще двадцать лет назад топонимическое изучение пяти союзных республик
СНГ — Казахской, Киргизской, Узбекской, Туркменской и Таджикской — казалось
несвоевременным. Отдельные статьи и небольшие публикации на эту тему
рассказывали о частных вопросах, этимологиях случайно выбранных названий
или наблюдениях, разбросанных главным образом в исторических трудах наших и
зарубежных востоковедов. Интерес к познанию топонимии обнаружили в первую
очередь географы, которые иногда удачно, но часто и неудачно, ставили на
страницах своих работ топонимические вопросы. Усилия географов на первых
порах не встречали поддержки со стороны лингвистов. Правда, топонимическими
сюжетами Средней Азии занимались многие известные ученые, начиная от А.
Вамбери, В. Радлова и В. Бартольда, но в их исследованиях такие темы были,
как правило, не основными, а сопутствующими. Систематическое же изучение
географических названий началось только в течение последних 10—20 лет. При
этом важно указать, что значительное количество исследований было выполнено
местными научными сотрудниками — национальными кадрами. В наши годы мы
стали свидетелями все расширяющегося интереса к массовому изучению I
географических названий в Алматы, Ташкенте, Ашхабаде, Душанбе, Фрунзе,
Нукусе. I
Необходимо прежде всего сказать похвальное слово в адрес алматинских
топонимистов. Следует отметить заслуги пионера казахской топонимики Г. К.
Конкашпаева — автора многих интересных работ в которых он показал
богатство казахской географической народной терминологии, ее участие в
образовании собственных названий, выявил монгольские топонимические
элементы в Казахстане, установил закономерности тюркоязычной терминологии,
систематизировал в словаре топонимы и раскрыл их этимологию. В этом словаре
собрано 2000 географических названий, даны их казахские формы и русские
эквиваленты, семантика, местные географические термины, вошедшие в русскую
литературу (адыр, саз, сырт и др.); термины, требующие более полного
объяснения (аксай, балкаш, бель, ирим, ксмер и др.); указатель названий,
транскрипция которых нуждается в исправлении.
Начало, положенное Г. К. Конкашпаевым, было подхвачено А.
Абдрахмановым, который дал лингвистический анализ топонимии Казахстана на
историческом фойе ее образования. Топонимию Семиречья специально изучал Е.
Койчубаев.
В Киргизии составлен словарь географических названий республики по
бассейнам основных рек и озер, что позволяет исследователю анализировать
исходный материал в суммарном и систематизированном виде. Но топонимических
работ здесь опубликовано пока немного. С. Умурзаков познакомил нас с
этимологиями некоторых названий Киргизии. Затем он опубликовал заметку о
названии известного своей живописностью оз. Сарычелек, а также оз. Сонкёль
и др.
Специальную работу по топонимике Северной Киргизии выполнил Д. Исаев. В
ней предлагаются новые этимологии для таких широко известных названий, как
Иссык-Куль, Джеты-Огуз, Алатоо. Ш. Токомбаев указал на необходимость
наименования р. Чу только ниже слияния с р. Чон-Кемин, тогда как раньше
считали, что она образуется от слияния двух рек—Кочкора и Джуван-Арыка.
В Узбекистане топонимические исследования могли бы оказать существенную
помощь понимании географических названий других республик Средней Азии.
Однако до 1945 г. работы ташкентских ученых, посвященные анализу
географических названий, исчислялись единицами, но за последующие годы их
появилось уже десятки. Среди них следует отметить труды X. Хасанова и С.
Караева. Именно X. Хасанову можно поставить в заслугу широкий подход к
пониманию топонимики Средней Азии. В своих многочисленных работах он
показал ее богатство. Занимаясь изучением географического наследия
выдающихся среднеазиатских ученых прошлого — Махмуда Кашгарского, Бируни,
султана Бабура и других, он обнаружил и довел до нас их ценное
топонимическое наследие. X. Хасановым опубликована книга Происхождение
географических названий Средней Азии. Он много занимался вопросами
транскрипции географических названий на узбекский язык. В своей докторской
диссертации, посвященной анализу географического наследия ученых Средней
Азии, в книге Среднеазиатские географы и путешественники и в ряде статей
X. Хасанов много внимания уделил топонимическим темам.
Другой ташкентский ученый, Суюн Караев (С.Кораев), целеустремленно
занимается географическими названиями. Его диссертация Опыт изучения
топонимии Узбекистана содержит много интересных наблюдений, особенно по
этимологии названий и семантике узбекских географических терминов. С.
Караев напечатал несколько статей по топонимике Узбекистана, однако
основная его работа — топонимический словарь О чем рассказывают
географические названия. В этот словарь включены топонимы объектов,
лежащих и за пределами Средней Азии, но наибольшее внимание в книге уделено
этимологии среднеазиатских названий.
Отдельные региональные топонимические очерки написали А. Ишаев по
Хорезму, Р. X. Халимов по бассейну Кашкадарьи и Ж. А. Хашимов по
Нуратинским горам. Большую работу по Кашкадарьинской области выполнил Т.
Нафасов, анализируя этимологии, грамматические и лексико-семантические
особенности географических названий. Аналогичный труд проделан по
Ташкентской области Л. Г. Каримовой. Городская ташкентская микротопонимия
представлена в кандидатской диссертации Ш. М. Кадыровой.
В Узбекистане же в Самаркандском университете в январе 1969 г. по
инициативе В. А. Никонова был созван первый среднеазиатский ономастический
семинар по тюркским собственным именам, который объединил многих начинающих
ученых тюркоязычных республик Средней Азии и Кавказа. Конечно, такой
семинар способствовал консолидации ученых-топонимистов, занимающихся
увлекательными проблемами тюркоязычной топонимики, присущей колоссальным
пространствам Евразии — от Якутии на востоке до Балканских и Дунайских
стран на западе.
В Туркмении развитие топонимических исследований связано прежде всего с
именем С. Атаниязова (С. Атаныязов), который, защитив кандидатскую
диссертацию по топонимике юго-восточной части республики, опубликовал
подробный топонимический словарь Туркмении, а затем популярную брошюру
Язык Земли, где рассказал о формировании геогра- фических названий,
о взаимоотношениях топонимики с языкознанием, историей, географией и
о географических названиях своей республики. В диссертации он
указал на глагольные конструкции, в последние годы отмеченные разными
исследователями и в других тюрко-язычных областях Азии.
М. Гельдыханов собрал туркменские географические народные термины,
провел их семантический анализ и разработал классификацию. О туркменских
гидронимах, особенно о терминах, обозначающих типы колодцев, писала Б.
Мухамедова.
Топонимическое изучение Таджикистана проводилось главным образом А. И.
Смирновой, А. 3. Розенфельд, А. Л. Хромовым. Р. X. Додыхудоев собрал
материалы по микротопонимпи Бадахшана. А. Гафуров опубликовал
популярную книгу по ономастике, где специальный раздел посвящен топонимам.
Если личным именам, бытующим среди таджиков, он уделил большое внимание,
составив словарь антропонимов, то географические названия Таджикистана
оказались вне его иитересов. Здесь отмечены только Бадахшан, Вахш,
Искандеркуль, Зеравшан.
Таков по необходимости очень краткий обзор топонимических
исследований, проведенных научными сотрудниками республик Средней Азии и
Казахстана. Конечно, в нем не все отражено. Многие статьи, разбросанные в
периодических изданиях или сборниках, не упомянуты.
Сформулировать выводы можно в нескольких пунктах:
1. За последние годы резко повысилась топонимическая изученность
Средней Азии и Казахстана. Помимо многочисленных журнальных публикаций
появились крупные сводные работы, посвященные всестороннему исследованию
географических названий отдельных республик в целом или их крупных частей.
Наконец, как итог, синтезирующий сумму известного, публикуются
топонимические словари.
2. На фоне роста топонимики в Средней Азии и Казахстане видны уже
некоторые ошибки и штампы, которых нужно избежать. Изучая кандидатские
диссертации на топонимические темы, можно заметить удручающее однообразие
их плана, а бывает, и самого материала. Наиболее обычная схема таких
работ сводится к классификации топонимов (от животных, от растений, от
личных имен и т. д.), к лексико-грамматическому анализу (словосложение,
словосочетание, суффиксы, частые в тюркской топонимии -лы, -лык, -ты,
-лар), к этимологическому анализу отдельных топонимов. Иногда такая схема
завершается региональным топонимическим словарем. В принципе трудно
возразить против такого плана диссертаций. Но когда по одной и той же схеме
рождаются одна за другой аналогичные работы, в которых меняется только
заглавие района исследования, это уже должно настораживать. В таких случаях
протаптывается торная дорога для подражательства. Работы выполняются в
технологическом потоке и тем самым, к сожалению, теряют новизну,
мало способствуя развитию науки.
3.В исследованиях по региональной топонимии наиболее оригинальными
оказываются этимологические разделы, в которых авторы пытаются показать
происхождение отдельных географических названий, взятых изолированно от
других или в ряду себе подобных. Но и здесь намечается одна опасная
тенденция. В стремлении переосмыслить бытующие прозрачные этимологии,
чтобы обязательно сказать что-то дотоле неизвестное, молодые научные
работники предлагают новые решения. Иногда это бывает интересным и
оправданным с точки зрения соответствия географическим реалиям. Но нередко
приходится сомневаться в правильности таких изысканий.
Так, в одной из работ рекомендуется толкование загадочного топонима с
айгыр — жеребец, якобы переосмысленного в порядке народной этимологии из
айрык— развилина, с чем трудно согласиться. Попытка объяснения слова
байтал — кобыла в смысле сугроб снега также неубедительна. Что может
значить название перевала Акбайтал через Заалайский хребет? Белый снежный
сугроб? Но ведь снег всегда белый!
Другие примеры. Общетюркское кок — синий, голубой рекомендуется
понимать как переосмысленное на тюркской почве ираноязычного кох, кух —
гора. Почему? Ведь такие прозрачные топонимы, как Кок-Арт, Кок-Бел и
другие, имеют определенный географический смысл. К тому же первая позиция
слова кок в собственных именах позволяет думать о тюркском начале.
Известно, что в тюрских топонимах, как правило, первый компонент выступает
в роли определения, второй — в роли определяемого.
Такие примеры можно умножить. Однако вряд ли есть в этом нужда. Важно
было ими проиллюстрировать высказанные положения и тем самым помочь
начинающим авторам избежать штампов и ошибок, кажется неизбежных в любом
начинании. По существу это трудности роста.
2. Система географических названий
Средняя Азия имеет древнюю культуру, своими корнями уходящую в античное
прошлое. Некоторые географические названия известны по древнейшим
источникам двух-трехтысячелетней давности. Таковы Самарканд,
Хорезм, Ниса, Парапамиз и др. Все это позволяет говорить о большой
мощности стратиграфической топонимической колонки, построение которой
связано с трудными поисками и решениями.
В настоящее время в этих пяти республиках обитают народы, говорящие на
многих языках двух основных семей — тюркской и иранской ветви
индоевропейской семьи. К первой относятся узбекский, туркменский,
киргизский, каракалпакский, казахский и уйгурский языки, ко второй —
таджикский, а также языки народов, проживающих в Горном Бадахшане
(памирские).
Многие географические названия легко объясняются при помощи лексики
этих основных языков, причем топонимические образования, естественно,
иногда выходят за пределы современных республиканских или этнографических
границ и проникают далеко в глубь иноязычных территорий. Так, таджикские
топонимы можно найти на карте Узбекистана и Туркменистана, а узбекские и
киргизские названия нередки в Таджикистане.
Мы теперь хорошо знаем, что на значительной территории среднеазиатских
республик, в том числе тюрко-язычных, наиболее древним из опознаваемых
топонимических пластов оказывается иранский.
Следует видеть два слоя иранских топонимов — древний (хорезмийский,
согдийский и т. д.) и современный.
Можно упомянуть и греческие названия, возникшие в результате
завоевательных походов Александра Македонского и последующих культурных
связей между Средней Азией и Ближним Востоком. Но при этом следует помнить,
что греческие авторы, рассказывающие о странах, лежащих на восток от
Каспийского моря, приводили названия населенных мест, рек и гор в форме,
какую многие исследователи считали исконно греческой. В действительности же
в большинстве случаев такие географические названия были заимствованы
греками из местной номенклатуры.
Большой интерес вызывают и находки арабских топонимов, которые
укоренились в современной географической номенклатуре. Пути проникновения
арабских элементов исторически ясны, но недостаточно изучены конкретные
условия закрепления их за теми или иными физико-географическими объектами
или за населенными пунктами. Арабское завоевание было связано с
распространением ислама; это позволило мусульманской церкви внедрить ряд
арабских религиозных терминов в качестве названий населенных пунктов,
священных мест, урочищ с могилами или с кладбищами. Продолжавшиеся
длительные связи среднеазиатских народов с мусульманскими странами Среднего
и Ближнего Востока способствовали закреплению и дальнейшему распространению
арабского элемента в топонимике Средней Азии и юга Казахстана.
В качестве примеров арабских географических названий можно привести
следующие формы: Джебел в Туркмении (араб, гора); Арсланбоб в Киргизии
(львиные ворота), сравним пролив Баб-эль-Мандеб — ворота слез, опасный
пролив, соединяющий Красное море с Индийским океаном; кишлак Пап в
Узбекистане (в прошлом — Баб); развалины и равнина Мешхеди-и-Мисриян в
западной части Туркмении, Гиссарский хребет, Гиссарская долина в
Таджикистане.
Тюркская топонимика зародилась в условиях кочевого хозяйства, поэтому
она обладает большим богатством и разнообразием. Отдельные географические
понятия, связанные с использованием пастбищ и характеризующие ценность
ландшафтов, с точки зрения скотовода, передаются не одним, а многими
терминами, позволяющими оттенить их особенности. Дифференциация и
специализация географических нарицательных терминов в тюркских и
монгольских языках достигли большого развития.
Дальнейшее осложнение среднеазиатской топонимики происходит в
результате появления монголов (XIII в.) и последующего их господства.
Анализ монгольских элементов в географической номенклатуре позволяет
сделать следующий вывод: на западе влияние монгольских географических
терминов оказалось минимальным, но на востоке оно заметнее в современных
названиях. Монгольский язык в Средней Азии и Казахстане не стал языком
народа, поэтому монгольская топонимика в общем представлена здесь довольно
слабо, но там, где он; есть, вскрывается без труда. Это прежде всего
относится к Киргизии и частично к Казахстану, в которых больше, чем в какой-
либо другой республике, бытует монгольская топонимика.
Наконец, наиболее верхним слоем стратиграфической колонки следует
считать славянский топонимический горизонт, в данном случае русский и
украинский. Славянские географические названия внедрялись в топонимику
Средней Азии и Казахстана несколькими путями, почему нельзя поставить знака
равенства между всеми топонимами этой группы, другими словами, валить их в
одну кучу, так как условия их формирования и закрепления были различны.
Во время колониального положения Туркестана и Киргизской степи в
составе Российской империи многие названия возникли в результате
административного воздействия. Это в первую очередь касается наименования
железнодорожных станций и некоторых городов. В ряде случаев такие русские
названия имели параллельные местные формы, оставшиеся живыми и по сие
время. Другой путь возникновения русского или украинского названия связан с
переселением крестьянства из России и Украины в некоторые районы Средней
Азии. Наиболее полно этот процесс прослеживается в Киргизии. Так появились
на картах названия Семипалатинск, Петропавловск, Покровка, Быстровка,
Ивановка, Семеновка и т. д. Есть еще один путь закрепления русских
топонимов, при котором они рождались в результате процесса исследований
природы и хозяйства Туркестана в XIX и начале XX в. Экспедиция Александра
Бековича при обследовании берегов Каспийского моря нанесла на карту в 1715
г. залив у Красных вод, откуда произошло название Красноводск, местное же
название— Шакадам—ступня (шаг) шаха. В 1878 г. исследователь горной
Средней Азии В. Ф. Ошанин назвал именем Федченко самый большой ледник. К
той же категории относятся названия: Семеновский мост в Боамском ущелье,
ледник Абрамова, пик Евгении Корженевской, Обручевская степь в Туркмении,
хр. Петра Первого и другие, подобные этим, а также новое образование — пик
Победы.
Многие русские названия закреплялись в результате постановлений или
приказов царской администрации в Туркестане: Владыкино, Вревское, Хилково,
Ломакино, Мельникове, Банковский, Пески, Перевал, Белозерский и др.
После Октябрьской революции процесс переименований и наименований
новостроек захватил, и Среднюю Азию. На ее территории можно видеть большое
количество городов, которых раньше не было, горных промыслов,
разрабатываемых месторождений и, конечно, колхозов, получивших различные
новые наименования. При этом интересно отметить, что они оказались весьма
разноязычными вообще и даже в одном топониме: Целиноград, Колхозабад,
Комсомолабад, Большевик, Октябрьское, Кызылшарк (красный восток), Небит-
Даг, Янги-юль (новый путь), Первомайское, Ленннабад.
Географическая наука в целях систематизации физико-географических
районов ландшафтных областей, в целях отличия одноименных названий для
разных объектов пошла по пути наращивания прилагательных и приставок,
принимаемых и среднеазиатскими географами. Так появились названия
Заилийский хребет, Туркменские Каракумы, Западный Узбой, Келифский Узбой,
Сырдарьинский Каратау.
Приведенная стратиграфическая колонка имеет в основании загадочный
субстратный горизонт. Изучение его — дело исключительно сложное, требует
хорошего знания древних индоевропейских элементов и, может быть, еще других
языковых наслоений, неизвестных нам. Многие древние города, история которых
уходит за пределы нашей эры, и крупные реки несут названия, до сих пор не
получившие хоть мало-мальски удовлетворительной этимологии.
Тюркские топонимы — самые распространенные в Средней Азии и Казахстане.
Примеры их бесконечны, они наблюдаются и на географических картах соседних
стран: Ирана, Афганистана, Китая. Изучение тюркской топонимии продвинулось
далеко вперед благодаря работам главным образом среднеазиатских и казахских
ученых. И несмотря на это, здесь еще большое поле деятельности.
Очень большая группа топонимов, особенно названий населенных пунктов,
образуется при помощи личных имен. Исторически это либо первые поселенцы,
либо феодалы, баи, шахи, эмиры, собственники колодцев, отдельных земельных
наделов, либо святые, почитаемые лица, поэты, ученые. Поэтому не случайно
на карте Средней Азии можно видеть горы Тахти Сулаймон (Сулейман, Соломон),
оз. Искандеркуль, города Абай, Ауэзов, Джамбул, Байрам-Али, Навои,
Токтогул, Айни, Фрунзе, Пржевальск, Ленинабад.
Отметим еще некоторые особенности топонимии Средней Азии и Казахстана.
Очень распространено явление частой изменчивости названий одной и той же
реки. Река называется по-иному, принимая большой приток, при смене
направления долины или ее рельефа. Эта особенность характерна для громадных
азиатских территорий — от Босфора до берегов Тихого океана: в Турции,
Иране, на Кавказе, в Афганистане, Индии, Китае. В Средней Азии такая
изменчивость усугубляется еще тем, что реки начинаются, текут и
оканчиваются в районах, населенных народами, говорящими на разных языках.
Все это усложняет номенклатуру рек, Делает ее громоздкой и трудной для
запоминания.
Многие названия основных горных хребтов, принятые в современной
географии и картографии, возникли как искусственные книжные образования. В
их основе, как правило, лежат местные географические термины или
собственные географические названия отдельных сравнительно небольших
топографических объектов. К таким книжным оронимам, получившим признание со
второй половины XIX в., можно отнести названия хребтов Алайского,
Заалайского, Заилийского, Туркестанского, Ферганского, Зеравшанского,
Гиссарского и много других.
Изучая географическую терминологию Средней Азии, можно заметить большую
специализацию элементов, оказавшихся ближе всего к производственной
деятельности человека. В пустынях Каракумы и Кызылкум много терминов,
относящихся к типам колодцев, формам рельефа песков, в горах Тянь-Шаня
заметно разнообразие пастбищных терминов и слов, раскрывающих различия в
горных ландшафтах, формах долин и перевалов. В долинах Таджикистана и
Узбекистана видна большая детализация в ирригационных понятиях и терминах
(арык, арна, яб, кяриз, бент и др.).
В географической номенклатуре Средней и Центральной Азии нередки такие
названия, смысл которых кажется простым, но неоправданным с точки зрения
соответствия географическим реалиям. Это вызывает сомнения в достоверности
формальных переводов и требует ревизии. Нужны поиски удовлетворительных
решений не только лингвистами, но и географами.
В любой стране, в топонимии любой территории имеет место народная
этимология. В ряде случаев она легко опознается, возникает исходная форма,
которая сама по себе еще не позволяет понять истинное значение
географического, понятия. Но бывает и другая картина, когда первичный
топоним, освобожденный от народной этимологии, помогает выяснить его
подлинное значение. В этом нет смысла и географической логики.
В юго-западной Туркмении расположен небольшой городок Каракала — центр
сухих субтропиков Средней Азии. Этимология напрашивается сама собой —
черная крепость, что может быть вполне оправданно в ряде случаев. Но
местные туркмены говорят Гаррыгала, а это уже иная форма и иной смысл —
старая крепость.
Эти примеры позволяют утверждать, что даже в тех случаях, когда
этимология кажется простой и вполне правдоподобной, обладающей определенным
географическим смыслом, все же следует усомниться в них и проверить на
месте ... продолжение

Вы можете абсолютно на бесплатной основе полностью просмотреть эту работу через наше приложение.