Административные реформы и аграрная политика царизма в Казахстане в второй половине XIX века

Тип работы: Реферат
Бесплатно: Антиплагиат
Объем: 19 страниц
В избранное:

план:

Введение

1. Колонизация Казахстана в первой половине XIX века Устав о Сибирских
киргизах, Устав об Оренбургских киргизах

2. Административные реформы и аграрная политика царизма в Казахстане в
второй половине XIX века

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Введение

В истории развития казахского общества начало XIX - начало XX вв. занимает
особое место. Это был период, когда начинает рушиться, ломаться, порождая
кризисные явления, сложившийся в недрах традиционного казахского социума
уклад жизни конечным результатом которого явилось разложение традиционного
казахского общества. Этот процесс был порождён объективным ходом развития
казахского социума, однако существенную роль в нем сыграло воздействие
государственно-национальной политики Российской империи.
Превращение Казахстана в колониальное владение Российской империи,
распространение на него законов Русского государства вплоть до адми-
нистративного переустройства, обусловившее разложение традиционного
казахского социума явление крайне сложное и противоречивое по своим
последствиям. Неслучайно в историографии по данной проблематике существуют
различные, порой взаимоисключающие друг друга суждения, начиная с попыток
представить царское правительство как силу заинтересованную в установлении
"гражданского мира", оседлости и развитии земледелия вплоть до крайнего
отрицания положительных сторон вхождения Казахстана в состав Российской
империи. Известно, что формула прогрессивности русского влияния была
доминирующей и, потому господствующее положение в историографии занимало
понимание о добре и благе, прогрессе и цивилизации в основном связанных с
идеей седентаризации казахов - скотоводов. Непосредственное отношение к
исследуемой проблеме имеет работа Т.М.Культеева, содержащая ценный научный
материал по уголовному и обычному праву казахов [22]. Это первое
монографическое исследование, рассматривающее сложные вопросы обычного
права дореволюционного Казахстана, в ней даётся описание основных черт
политического строя Ка-захстана, начиная с XVII в. и до конца XIX в. Ценно
то, что автор остановился, в отличие от многих других, на последствиях
проведения в жизнь положения Устава 1822 г. ученый верно заметил, что на
начальном этапе осуществления своей политики, царское правительство не
вмешивалось в ханское управление, не ограничивало его власть, оно пыталось
приспособить ханскую власть к задачам колониального управления.
Соответствует исторической реальности и то, что реформы 20-х годов XIX в.
не привели к полной ликвидации местного аппарата управления, созданного на
протяжении веков, по мнению автора, на первых порах изменения сводились к
органическому соединению туземного аппарата с государственным механизмом
царской России, при этом он не задается целью специального исследования
характера реформ. Значительное место отведено вопросам организации суда в
Казахстане. Признавая некоторые положительные черты Устава 1822г.,
способствовавшие развитию хлебопашества и торгово-ростовщического капитала,
ускорившие распад патриархально-родовых отношений; автор верно оценивает
колониальную политику царизма, вместе с тем нельзя не заметить неточности в
"решении дел, касающихся внутренней жизни казахского общества султаны -
правители пользовались по существу правами хана" пишет Культеев, в
реальности между их полномочиями была существенная разница, так старшие
султаны не имели феодального совета; не могли созывать феодальные съезды и
не являлись высшей административной и судебной инстанцией по местным делам,
они олицетворяли собой исполнительную власть в степи, не имели такой
свободы действия, которую имели ханы даже в самые "мрачные" для них годы.
В работе М.Красовского Область сибирских киргизов содержится
значительный материал документального характера по вопросам упра-вления,
организации местной власти, реформе 1892 года, сведения о хозяй-ственной
деятельности казахов, в частности о распространении земледелия; оценка
деятельности правительства; имеются сведения о количестве отход-ников из
аула, относящиеся к середине и отчасти второй половине XIX в

Колонизация Казахстана в первой половине XIX века Устав о Сибирских
киргизах, Устав об Оренбургских киргизах

С целью установления государственной и политической системы гос-
подства Российского самодержавия в Казахстане в 1822 году была отменена
ханская власть в Среднем жузе, в 1824 году в Младшем жузе, в 1845 году в
Букеевской (Внутренней) орде и за ними последовало принятие целого ряда
законодательных актов по внедрению нового административно-террито-риального
порядка, коренным образом менявших традиционные системы управления. В
значительной степени работа в этом направлении была успешно проведена
разработкой и принятием в качестве законодательного акта "Устава о
Сибирских киргизах" 1822 г., предусматривавшего организацию в "Области
Сибирских киргизов" трёх территориально-административных звеньев-округов,
волостей, аулов [45]. Первые новые административно-территориальные единицы
на основе "Устава" - Каркаралинский округ и окружной приказ (во владении
хана Букея), состоявший из 18 волостей, 147 аулов в них числилось 18320
кибиток и Кокчетавский (во владении хана Вали) - 14 волостей, 167 аулов,
26121 кибиток появились в 1824 году в результате работы двух экспедиций
Броневского и Григоровского, представлявшие данное явление, как "особое
счастье", даруемое русским правительством для казахов Среднего жуза [46].
Несмотря на то, что определённая группа феодально-родовой знати,
преимущественно султанов не скрывало своего неприятия русских нововведений
и вела агитацию против русской администрации [47], тем не менее открытие
внешних округов и создание волостей и аулов хотя и медленно с точки зрения
официальной власти, но с успехом продолжалось и к 1838 году вся Средняя
орда управлялась семью подведомственными областному начальству окружными
приказами. Таким образом, русское самодержавие успешно проводило первые
крупные мероприятия по ликвидации самостоятельности Среднего жуза и
подчинения казахов новым русским законам.
Организация трех территориально-административных звеньев: округов,
волостей, аулов по Уставу 1822г явилось началом слома веками сложив-
шихся устоев традиционного казахского общества в результате введения
"территориального упорядочения" и "административного деления" по кото-рому
казахское население Сибирского ведомства распределялось по округам, имеющим
определённые территории и чётко очерчённые границы с "пос-тоянными знаками:
далее сих пределов запрещается казахам откочёвывать и переход которых был
позволителен только с разрешения органов новой власти и более того
формировались специальные разъезды из вооружённых казаков, следивших за
подчинением казахских родов новому порядку [48], а именно, чтобы "жители
другого округа не переходили на оные без точного позволения местного
начальства" (глава 1, параграф 9 "Устава 1822."). Данное нововведение
привело к существенным изменениям в жизни родовых коллективов Среднего
жуза. Жизненно важным, более того судьбоносным вопросом для казахского
населения, принимавших новую систему управления был вопрос о
территориальном разделении, которому в "Уставе" была выделена специальная
глава 1 "Разделение", регулирующая образование административных единиц.
Безусловно, было бы крайне не верно, отказывать территориальному
принципу разделения в каком бы то ни было прогрессивном значении, однако,
соглашаясь лишь отчасти с данной характеристикой распознания изучаемого
объекта, тем не менее нельзя сказать, что научные изыскания в сущность
интересующее нас явления уже исчерпаны, и в этом убеждает тот факт, что
именно вопрос о территориальной определенности имел место в научно-
исследовательской литературе и выступал в качестве предмета полемики [49],
правда он ставился в несколько иной плоскости, а именно: существовало ли
территориально-родовая определённость в традиционном казахском обществе.
Начальник Омского пограничного управления Броневский в 1830 г указывал, что
казахи "кочуя все лето целой волостью на зиму принуждены разделяться на
части по аулам; никто не занимает чужого места, в противном случае драка и
баранта непременно воспоследствует. Привязанность к зимовкам своим велика
потому, что, во-первых, они привыкли там проводить часть года; во-вторых,
подножный корм, сбереженный через отсутствии во все лето; и, в- третьих,
гробы предков, вблизи погребенных". "При кочевке по раз и навсегда
принятому обычаю не дозволяется аулам вытравлять корм около чужих зимовок;
несоблюдение этого правила ведёт к спорам, иногда к дракам, а в былое время
приводило к барантам" [50]. По мнению известного исследователя
дореволюционного Казахстана М.П.Вяткина, в определённой мере можно говорить
о существовании территориально-родовой определённости в Казахских ханствах
XVI - XVIII веков, при этом он отмечает, что она не была учтена при
проведении в жизнь реформы 1822 года. Об отсутствии в среде казахов
территориально - родовой определённости ведёт речь С. Е. Толыбеков;
отлична от двух первых, точка зрения С.З.Зиманова, который полагал, что
территориально - родовая определённость в традиционном казахском обществе
существовала в специфической форме и была учтена авторами "Устава".
Соглашаясь с первой частью высказывания Зиманова С.З., на наш взгляд более
близко стоящего к истине, нельзя полностью согласиться со второй, так как
при осуществлении на практике положений данного законодательства, несмотря
на характерные для реформы 1822 года своеобразные методы приложения
колониальных планов к конкретно-историческим условиям казахского социума
того периода некоторые положения нормативного акта не соблюдались. Своих
сторонников имеет версия, согласно которой "административные аулы, волости,
даже внешние округа образовались не по территориальному, а по родовому
признаку, так как сохранение феодально-родового быта в ауле отвечало
экспансионистским целям царизма" [51].
В действительности же в прежней системе разделения казахов прои-зошли
существенные изменения, несмотря на то, что "Устав" предусматривал новое
деление на базе существующего в обществе разделения населения "сообразно с
настоящим состоянием залинейных киргизов", что было обусловлено
необходимостью склонения казахского населения к совершенно чуждой окружной
системе обустройства и с этой целью при создании округов за основу брались
зимние кочевья, которые имели более определённый характер и родовую
компактность расселения. В целом же несмотря на благополучное внешнее
обстоятельство, когда казалось, что обособленные султанские владения
составили отдельный округ, а родовые группы образо-вали волости,
подотделения вошли в административные аулы, на деле же в определении границ
имело место пренебрежение к существовавшим делениям кочевого казахского
социума. Границы округа преимущественно сос-тавляющиеся из тех волостей
"кои считаясь в одном роде или поколении об-выкли уже быть совокупно, и из
волостей им соседственных" далеко не сообразовались ни с прежним так
называемым "родовым делением" ни с районами кочевок, что безусловно,
привело в конечном итоге не только к нарушению пути кочевок в цикле
сезонной сменяемости пастбищных угодий, но и к потере традиционных летних
пастбищ многими казахскими родами на правобережье Иртыша и северной части
Приишимья [52], иначе говоря, происходило дальнейшее отчуждение казахских
земель в пользу колонистов и игнорирование основного занятия казахов в
данных природно-климатических условиях. Вполне понятно, что уже в силу
только этого обстоятельства положения "Устава" не вписывались в исторически
сложившиеся родовые отношения, а потому были обречены на полное
блокирование через ликвидацию источника их генерирования, традиционного
казахского общества.
Помимо этого, родовые коллективы вынуждены были постепенно
ограничивать радиус кочевания, стараясь не выходить за пределы своего
округа, что непременно сказалось на ведении основного жизнеобеспечи-вающего
занятия казахов Среднего жуза - кочевом скотоводстве, которое не мыслимо
без освоения огромных пастбищных угодий, лежащих в различных направлениях,
причём при выборе направлений перекочевок казахи округов придерживались
особых правил: приближаться к своему окружному адми-нистративному центру в
случае отдалённости от неё зимовок и удаляясь от центра стараться не
переходить окружной границы, определённой распо-ложениями зимовок, что
нарушало естественный ход движения жизни тра-диционного общества казахов.
Кроме того, новое административное деление привело к трансформации прежнего
родового деления. Согласно требованиям "Указа" отдельные большие роды
отошли в разные административные единицы, так как по величине они не
совпадали с округом, и, наоборот, меньшие по величине роды должны были
объединиться с другими родами, иными словами происходило либо дробление
либо, наоборот, концентрация, то есть объединение родовых подразделений.
Что касается мелких административных единиц - волостей и аулов то и здесь
в большинстве случаев имело место несоответствие положению "Устава" и
значительное количество волостей было образовано за счёт осколков различных
родов и при появлении возможности сближаться со своими родственниками,
вошедших в другую административную единицу, в расчёт брались все те же
границы и всё тот же административный центр.
Серьёзное отступление от нормативного положения имело место при
организации аулов, так, например, исторически сложившийся хозяйственный аул
в среднем имел пять иногда чуть больше десяти - пятнадцати юртхо-зяйств.
В.Ф.Шахматов называет такие цифры: мелкие аулы 3-5 хозяйств; крупные 19
хозяйств, а иногда зимний аул состоял из 74 хозяйств, то есть величина аула
не была постоянной, по "Уставу" - 50-70 (параграф 5), тогда как в жизни
число хозяйственных единиц колебалось в пределах от 50 до 147 [53]. По
данным 1851 года во внешних округах было образовано 98 волостей, в которых
насчитывалось 962 аула (до 599 юрт) с населением 340447 человек [54]. По
"Уставу" в каждый округ должно войти в среднем 15-20 волостей (по простому
подсчёту число волостей должна равняться 125-160, а было 98), состоящих из
10-12 административных аулов (число аулов равно 150-240), в каждом из
которых насчитывалось 50-70 юрт (число юрт 420), явно на лицо существенные
расхождения того, что должно было быть по "Уставу" и каков результат
практического воплощения в жизни её положении. Из сказанного можно
заключить, хотя новые округа и волости организовывались на базе старого
родового деления и внешне походили на "союз родов" в действительности
поколения, роды и подроды из которых составлялись эти волости и округа
являлись новыми группами, объединёнными или связанными в первую очередь
хозяйственными интересами и отношениями соседства, власти и подчинения.
Родовое или подродовое имя во многом являлось собирательным именем кочевых
коллективов, не связанных кровными узами, но связанные властью и районами
хозяйствования. Помимо всего этого в результате искусственного
административного деления административный аул становился "чересполосным"
разбросанным на большом расстоянии, потому сыпались ходатайства
кибитковладельцев о перечислении из одного аула в другой. В волости это
положение еще больше осложнялось, ибо смежные аулы (по зимним стойбищам)
должны были входить в одну волость в результате чего несколько родов
оказывались включенными в одну волость, потому и усилилась родовая вражда
из-за выборов волостного из своего рода [55].
Административное устройство послужило началом выведения из рав-новесия
и политической жизни казахского социума, в частности устранение старшин от
выборов старшего султана означало начало изменении и поли-тической системы.
Кроме того, каждому окружному приказу выделялись воинские силы и чиновники,
способствовавшие удержанию кочевых коллек-тивов в пределах определенного
административного деления и распростра-нению влияния новой власти на все
казахские роды Среднего жуза. Таким образом, функционирование положений
Устава 1822 г способствовало успешному продвижению и дальнейшему
проникновению в глубь степи и организации устойчивого управления казахами
Среднего жуза и превращение её во внутреннюю часть империи.
Административно-территориальное деление, создание окружной системы,
вытеснение кочевников с веками насиженных мест стали подрывать основу как
хозяйственной, так и политической жизни традиционного казахского общества.
Ряд дореволюционных исследователей отмечали ухудшение благосостояния
казахов в районах подверженных действию "Устава" - "нельзя отрицать, что с
установлением порядка, благосостояние народа уменьшилось"- писал
В.В.Радлов. Введение территориальных начал не только привело к ухудшению
благосостояния, но и к более серьезным последствиям - потере национальной
независимости.
Усиление централизации управлении казахами Среднего жуза за счёт
сокращения территорий было предусмотрено царизмом при выделении Се-
мипалатинской области (1854) из "Области Сибирских киргизов", что давало
возможность расширить власть русской администрации в степи и со временем
отказаться от особого управления местным населением и ввести управление по
общеимперским законам. Имеет место и иное воззрение - хотя административное
устройство было создано по принципу колониального управления, тем неменее
компактное расселение в этих краях позволяло сохранить территориальную
общность казахского народа [56].
К середине 40-х годов ХIХ в. практически завершилась организация
внешних округов, во все окружные приказы были введены отряды русских войск,
что наглядно свидетельствовало о значительном укреплении позиций русского
самодержавия и правящих кругов России по политическому под-чинению казахов
Среднего жуза. В то же время значительная часть кочевий Младшего жуза,
удаленная от пограничной линии по прежнему оставалась малодоступной для
воздействия царской администрации и реформа 1824 года по преобразованию
управления Меньшой ордой киргиз - кайсаков, не затрагивавшее родовой
системы управления (за основу деления взято рас-селение родов и степень
влияния в них султанов) оказалась для царизма менее удачной, либо власть
султанов - правителей, назначенных в трёх её частях: Западной, Средней,
Восточной распространялось лишь на районы прилегавшие к приграничной
укреплённой линии, при этом главная цель реформирования, а именно, более
глубокое проникновение в глубь кочевий оренбургских киргизов и её изменение
изнутри для обращения во внутреннею часть империи не достигалась,
вследствие чего реформа потребовала поправок уже в 1831 году суть которой
сводилась к организации новых административных участков - дистанции.
Дистанции не были новым явлением в колониализме царизма, аналогичная
система вводилась в Азербайджане. Это фактически означало изъятие кочевий
казахов Младшего жуза из ведения родовых старшин и управление по
территориальному признаку совершенно не считавшемуся с исторически
сложившимся общинным делением родовых коллективов.Создание дистанционной
системы управления, просуществовавшей до 1868 г. (за этот период менялись
количество дистанции, их масштабы, размещение в них родов и отделений,
численность населения) означало не только "удар" по родовой организации
что большинством исследователей признается как прогрессивное явление,
обеспечившее государственную централизацию казахского номадного общества,
но и начало разложения менталитета казахского народа в результате активного
вмешательства царизма во внутреннюю жизнь казахских родов, что особо
отчётливо проявилось в "Положении" 1844 г, согласно которому управление
казахами Оренбургского ведомства состоит из общего и частного, общее
управление находится в Оренбурге, а частное внутри кочевьев оренбургских
киргизов [57].
Для так называемого частного управления казахами был создан
административный аппарат состоящий из султанов - правителей со штатом
сотрудников, дистаночных и аульных начальников, назначавшихся царской
администрацией: "все служащие по местному управлению назначаются
правительством, а не по выбору народа - это подрывает родовое начало" [58].
Отсутствие выборного принципа Председатель Оренбургской пограничной
комиссии Ладыженский объяснял следующим образом "Представить выбор этот
собственно народу значило бы возбудить в нём притязание на власть
избирательную, влекущую за собой, как известно, всенародную смуту" [59].
Позиция колонизаторов выражена здесь ясно и недвусмысленно, что не требует
никаких комментарий. Кроме того, что султаны-правители не избирались,
власть их не была ограничена и Советом (Приказом), как это имело место в
Уставе 1822 г. что, естественно, обусловило концентрацию в руках султанов-
правителей не только административной и политической, но даже и подчас
судебной власти, "суд биев потерял всякое значение, решения биев изменяются
административными лицами" [60] и в целом, это свидетельствовало об
отсутствии четкой определённости прав и обязанностей, т.е. управленческих
функций, что позволяло местным органам власти действовать самовольно и
связано это прежде всего со слабой разработанностью "Положений" 1844 г.
Султаны - правители назначались на неопределенно длительное время, что
явилось причиной вопиющих злоупотреблений, позволявшей наживать огромное
состояние и вместо установления определённого порядка ревизионные комиссии
обнаруживали следующее: "дела правительской канцелярии представляют общую
груду бумаг, большей частью вовсе не исполненных; из 1660 дел не более чем
300 или 400 велись более или менее аккуратно", одним словом "страшный хаос"
и отсутствие всякого порядка, бездеятельность канцелярии султанов -
правителей, должностные злоупотребления, "принуждение должностных лиц
прикладывать печати, искажения поручавшихся дел, скрытие следов даже в
делах уголовных (убийствах) как самих султанов-правителей, так и
сотрудников его штата, накопление "нерешённых дел" и пропажа многих дел"
[61].
Казалось бы, "все эти обстоятельства по значению слишком важны", а
масштабы так значительны, что даже несмотря на различного рода ублажения,
подарки, взятки преподносимые русским чиновникам из Пограничной комиссии
колониальная администрация вынуждена была не только не оставить без
внимания "вопиющие" факты злоупотреблений и начать следствие но и в целях
борьбы с ней назначить особых контролируемых чиновников для наблюдения за
ордынскими властями" но, однако, подобная мера оказалась на деле совершенно
бесполезно к прекращению существующих беспорядков и злоупотреблений" [62].
Вполне закономерно, что бюрократизация и все более растущая коррупция
среди "туземных властей" исходила прежде всего от Пограничной комиссии, в
деятельности которой особое место занимало умножение своего личного
достояния за счет народа, иначе говоря симптоматические признаки данных
явлений обнаружились у русских чиновников во время степных командировок,
при исчислении кибиточной подати, выдачи так называемых билетов для
проживания и т.д. Конечно же, одной из причин таких явлений является
несовершенство законов и как заметил Зиманов С.З. " пробелы закона были
восполнены крутыми мерами властей на практике [63], при этом имелось ввиду
применение силы в лице воинских частей, военно-полевые суды, система
"летучих отрядов" или так называемая система "поиска", применявшаяся в
практике казаков.
Однако хотелось бы остановиться на очень существенном моменте,
касающегося природы (сущности) таких явлений как взяточничество и коррупция
и обратиться к работе Р.Пайпса "Россия при старом режиме" [64], где он
пишет: "Взяточничество - не было следствием особых черт русского
национального характера или ничтожности людей, избравших админис-тративное
поприще. Оно порождалось правительством, которое не имело средств на
управление". Не случайно вознаграждения от казны не опреде-лялись
представителям низшего звена местного управления и как было отмечено выше
этот пробел в царском законодательстве возмещался на практике, однако, тем
из них, кто будет отличаться усердием и деятельностью в исполнении своих
обязанностей, т.е. проводить колониальную политику властей будут назначены
военным губернатором денежные награды. Таким образом, существо власти
представителей низшего звена управления состояло в отправлении приказании
вышестоящего начальства и выполнении чисто полицейских функции. По мысли
Р.Пайпса "Коррупция не была аберрацией, отклонением от общепринятой нормы
она ... продолжение

Вы можете абсолютно на бесплатной основе полностью просмотреть эту работу через наше приложение.