Чокан Валиханов – о религии в Казахстане
План
Введение
Глава 1. Чокан Валиханов – о религии в Казахстане
Глава 2. Ислам в степи.
Заключение
Список использованной литературы
Введение
В последние годы религия начинает играть все более заметную роль в
социально-политической жизни нашей республики. На-смену административным и
даже уголовным преследованиям верующих и духовенства пришло реальное
соблюдение общечеловеческих принципов свободы совести.
Вера в Бога перестала рассматриваться в качестве измены обществу,
государству. Религия постепенно обретает значение одной из важнейших частей
духовной культуры человечества. Президент Республики Казахстан Н.А.
Назарбаев пишет: "Мы строим светское демократическое, правовое и открытое
миру государство. Эти принципы зафиксированы в нашей Конституции. Отделяя
государство от религии, мы не собираемся ограничивать свободу конфессий,
вероисповедания. Мощное духовное начало, непреходящие нравственные
ценности, присущие большинству религий, заслуживают поддержки, равно как и
взаимоуважительные межконфессиональные отношения"[1].
Нынешнее время отмечено своего рода религиозным ренессансом: наряду с
усилением позиций существовавших религиозных конфессий (ислам,
православие, католицизм, лютеранство, баптизм, пятидесятничество и
некоторые др.) наблюдается появление большого количества новых. Так, в 1990-
1996 гг. возникли общины неизвестных в Казахстане, но имеющих длительную
историю развития за рубежом.
Нужно констатировать, что религиозные общности, нормы регулирования
общественных отношений, которыми они в подавляющем большинстве
руководствуются, пользуются у немалой части населения Казахстана большим
авторитетом и в силу этого необходимо знать хотя бы в основных чертах
особенности конфессий, представленных здесь. Всесторонний учет духовных
потребностей верующих, создание благоприятных условий для их удовлетворенно
необходимы для осознания многими десятками тысяч последователей разных
вероисповеданий своей причастности к судьбе государства, активной поддержки
ими его политики. Также очень важны нормальные отношения государства с
верующими для обеспечения религиозного и межнационального согласия.
Взаимоотношения исполнительных органов и местных религиозных общин во
многом определяются не только отношением власти к ним как юридическим
лицам, но и норм, соотносимых с общечеловеческими ценностями и этическими
установлениями, носителями которых издавна выступало большинство
конфессиональных институтов. Прежние, откровенно недоброжелательные формы
взаимоотношений официальных органов и религиозных общин, как
скомпрометированные, были быстро упразднены, новые же, в силу указанных
выше причин, формируются, преодолевая естественную инерцию мышления и
порожденную ею предвзятость. Общей является некоторая настороженность,
вызванная как быстротой происходящих изменений, так и появлением новых,
невиданных ранее в стране религиозных течений и непривычных норм проявления
их активности. Немаловажное значение приобретают участившиеся обращения
различных политизированных формирований к авторитету религии.
Огромное значение для развития казахской литературы имела деятельность
выдающегося казахского просветителя и ученого Чокана Чингисовича
Валиханова.
В своих трудах Валиханов разоблачал реакционную сущность царского
самодержавия, жестокость и произвол местных феодалов, лицемерие и ханжество
религиозных служителей. Он смело выступал в защиту интересов и нужд
трудящихся, бедноты.
Глава 1. Чокан Валиханов – о религии в Казахстане
Ч. Валиханов был выдающимся просветителем своего народа, борцом
за укрепление дружбы казахов с русским народом, за приобщение казахского
народа к передовой русской культуре. Прогрессивное развитие казахского
общества Валиханов считал возможным лишь в братском единстве с
русским народом, в русле общероссийского демократического движения. Он
подчеркивал, что казахи считают себя братьями русских по отечеству и
поступили в русское подданство добровольно...[2]. Борясь за тесное
сближение казахского и русского народов, за укрепление их экономического и
культурного сотрудничества, Валиханов прилагал все усилия для того, чтобы
ближе ознакомить русских с жизнью, бытом, культурой своего народа. С другой
стороны, ученый-просветитель неустанно выступал за распространение в
Казахстане достижений русской культуры, общественной мысли, видя в этом
реальный путь преодоления отсталости казахского народа.
Валиханов с удовлетворением говорил о том, что передовые русские
деятели с большой симпатией и сочувствием относятся к казахскому народу.
Просветитель видел в этом общность интересов русского и казахского народов.
Огромное значение научной и просветительной деятельности Чокана
Валиханова для прогрессивного развития казахского народа, для укрепления
его связей с русским народом глубоко осознавали многие ученые, писатели,
близко знавшие казахского ученого-просветителя. Они высоко ценили его
редкостное дарование ученого и общественного деятеля, с большой теплотой
говорили о его высоком призвании. Это с особенной яркостью выразилось в
словах Ф. М. Достоевского, которого в течение многих лет связывали с
Валихановым отношения искренней и сердечной дружбы: ...не велика ли цель,
не святое ли дело быть чуть ли не первым из своих, который бы растолковал в
России, что такое Степь, ее значение и Ваш народ относительно России, и в
то же время служить своей родине просвещенным ходатаем за нее у
русских[3].
Чокан Валиханов был ученым разносторонних интересов. Большое место в
его трудах, наряду с проблемами истории, этнографии и других наук, занимают
проблемы литературоведения, главным образом - вопросы развития
народнопоэтического творчества, мастерство казахских поэтов-певцов. Труды
Валиханова, в которых затрагиваются те или иные вопросы литературы, могут
быть разделены условно на три группы.
К первой группе можно отнести исследования, непосредственно посвященные
вопросам литературы: статья О формах казахской народной поэзии, а также
собранные и изданные им поэтические тексты.
Вторую группу составят труды, полностью или частично основанные на
фольклорных, поэтических материалах, но в которых литературные образцы
исследуются с точки зрения исторической науки, этнографии: Предания и
легенды Большой киргиз-кайсацкой орды, Исторические предания о батырах
XVIII века, Следы шаманства у киргизов и т. д. И наконец, в третью
группу войдут работы, в которых лишь затрагиваются вопросы литературы, но
они интересны ценными мыслями Ч. Валиханова о поэтическом искусстве:
Киргизское родословие, Очерки Джунгарии, Записки о киргизах и др.
Одним словом, Валиханов ни в одном из крупных известных трудов не
проходит мимо вопросов литературы, так или иначе, привлекает к исследованию
фольклорные образцы и материалы.
Народными песнями, преданиями и легендами Валиханов стал интересоваться
с юных лет. Он заучивал их наизусть или записывал. Делал он это с большим
усердием, а в последующие годы стал систематически заниматься изучением
народного поэтического творчества. О неутомимой собирательской работе
Валиханова имеется немало свидетельств близко знавших его людей. К их числу
нужно отнести, прежде всего, Г. Н. Потанина. По его словам, Валиханов в
беседе по самым различным вопросам свободно цитировал тексты песен и
стихов, подкреплял свои мысли об обычаях казахов пословицами и поговорками,
ссылками на сказки и легенды. Из поэтов и сказителей, - пишет А. Маргулан,
- у Чокана часто бывали Шоже, Токжан, Орунбай, Арыстанбай, поэтесса Ажар-
кыз, Сокыр-жырау - потомок известного певца Шала. В бытность Чокана в ауле
его отец Чингиз всегда приглашал к себе лучших певцов, чтобы предоставить
сыну возможность записать их песни[4].
В одном из писем профессору А. Н. Бекетову Ч. Валиханов сам говорит о
том, что он располагает многочисленными записями образцов народной поэзии.
Большой знаток произведений народной поэзии, Ч. Валиханов подходит к
отбору материалов с большой тщательностью и взыскательностью. Судя по
словам Г. Н. Потанина, Валиханов располагал довольно значительным
материалом о певце Джанаке. Однако в своих исследованиях он приводит
сравнительно небольшой круг сведений об этом певце. Следует к тому же иметь
в виду и то обстоятельство, что Ч. Валиханов не раз встречался и лично знал
Джанака, Шоже и других народных певцов и осуществил записи непосредственно
из их уст.
В своих исследованиях Ч. Валиханов часто использует казахские пословицы
и поговорки, афоризмы, стихи и песни. При этом он переводит их на русский
язык, сохраняя в полной мере смысловое своеобразие оригинала. Примером
этому может служить, в частности, перевод отдельных стихов Бухара и Тати-
кары, а также плача девушки, приведенных в работе Исторические предания о
батырах XVIII века.
Валиханов хорошо знал восточную и европейскую культуру и литературу.
Академик П. П. Семенов-Тян-Шанский отмечал в своих мемуарах: Обладая
совершенно выдающимися способностями, Валиханов окончил с большим успехом
курс в Омском кадетском корпусе, а впоследствии, уже в Петербурге, под моим
влиянием слушал лекции в университете и так хорошо освоился с французским и
немецким языками, что сделался знаменательным эрудитом по истории Востока и
в особенности народов, соплеменных киргизам. Г. Н. Потанин также
свидетельствует, что Валиханов в годы учебы в кадетском корпусе наряду с
русской литературой знакомился также с произведениями английских писателей.
Ч. Ч. Валиханов писал, что все три мира, даже Верхний, организованы по
единым законам и разница состоит лишь в месте подпоясывания: "На небе есть
жители - люди. Они опоясываются под горлом; мы живем в середине, на земле,
и носим пояс на середине тела, люди же подземные, у которых также свое
солнце, луна и звезды, носят пояс на ногах. Между небесными киргизами есть
очень богатая старуха (образ жизни небесных жителей - киргизский, иначе и
быть не могло, так как эти элементы суть плод киргизской фантазии)"[5]
Тенгри оставался верховным правителем, ничто не могло поколебать его
божественной сути, изменить его божественное высшее значение. Тенгри
повелевал миром, от него зависело все. До наших дней дошли выражения,
появившиеся в эпоху тенгринианства: "Tabjip жарылкасын" -- "Да наградит
тебя небо", " Кек Tayip сукдан" - "Проклятый небом" и другие.
Мир кочевников был наполнен духами, добрыми и злыми. При кочевках
обычно не ставили литовку там, где прежде было стойбище считалось, что в
этом месте оставались старые духи, которые могли принести людям
неприятности. Бесцеремонное хождение по местам обитания духов было причиной
ревматических болей у стариков. В степи было много мест, почитавшихся
священными. Местом поклонения могли быть горы и леса, одиноко стоящее
дерево или необычно расположенные кустарники на них вешали платки, куски
ткани ("жырты") как дань почитания присутствующим духам. В сознании
кочевников и Верхний мир был полон духов, а звезды несли в себе души людей.
Древние степняки, увидев падающую звезду, полагали, что это связано с
кончиной кого-то из людей.
Духи подразделялись на добрых и злых, особо почитались добрые духи
предков - аруацтар. С их именами на устах кочевники уходили в боевые
походы, провожали усопших, при осуществлении важных дел обращались к духам
предков с молитвами. Поклонение духам предков сопровождалось
жертвоприношениями. Обычно в жертву приносили корову с луноподобными рогами
и сережкообразными копытами, которые поддерживают юрту, белого барана с
полоской на лбу, синего барана с раздвоенными ушами и двумя зубами,
совершенно белого барана или же первенца в стаде. Когда человек умирал, то
для его духа-аруаха специально зажигали огонь на сорок дней, ставили чашу
кумыса и стелили белую кошму у входа. Особое отношение к духам предков
пронизывает обычаи и ритуалы казахов с древних времен до наших дней.
Заботливое отношение к собственной жизни поддерживалось традицией
приносить по важным поводам жертву. Ч. Ч. Валиханов писал: "Поговорка
"распоролся желудок белого верблюда" употребляется при крайне радостных
случаях, например, при возвращении близких людей из опасного похода или из
дальнего путешествия, при рождении наследника у людей, которые давно этого
дожидались, и, очевидно, имеет жертвенное происхождение"[6]. Вера_в добрых
и злых духов была неотъемлемой частью мироощущения кочевников, эта вера в
известной мере существует и по сей день. Разница между добрыми и злыми
духами состояла в том, что добрые принадлежали конкретным родам и племенам,
а злые имели отношение ко всем родам. Сопоставляя албасты (злого духа) и
сары-эне (доброго духа), Л. П. Потапов пишет: "Сары-эне помогает роженице
разрешиться от бремени, распуская свои длинные русые волосы (поэтому она -
сары-эне) и прикрывая ими роженицу. Албасты же, напротив, стремится
вредить роженице, подкарауливая ее вечерами, если женщина ходит одна"[7].
Функция албасты заключается в том, чтобы вредить человеку уже с момента
его рождения. В казахском фольклоре албасты - чудовище с медными когтями и
порочной сущностью. Обычно албасты представлялось длинной девкой с
распущенными волосами и огромными грудями, переброшенными через плечи.
Мужем ее был леший - сорел, похожий на огромного человека. Его любимым
занятием было ловить в укромном месте людей и щекотать их до
полусмерти, а после мучений убивать. Сорел - злодей из сказки - был ростом
в три сажени, имел длинные ноги и очень тонкие копыта.
Злыми духами были также джинны (жын) - бесы, похожие на людей. Джинны
представали в мужском и женском обличьях, имели имена и определенный
возраст. Злым духом был также крнаяк., дух-человек, проживавший в лесах и
на островах, в малодоступных местах, вместо ног у него были ремни.
Поджидая одинокого путника, джинн забирался на него, опутывал ногами-
ремнями и, таким образом оседлав пленника, ездил на нем до тех пор, пока
тот не испускал дух.
Мир добрых духов нуждался в охране от злых, и простейшим способом
отогнать их было кружение. Этот способ охраны встречается у всех древних
народов и означает исходный пункт колдовства или ворожбы. У кочевников
кружить вокруг больного означало принять на себя его болезни, неслучайно
казахское слово "айналайын" означает "обойду тебя, кружусь вокруг тебя". Ч.
Ч. Валиханов писал, что "в старые годы часто чадолюбивые отцы бегали с
поясом на шее вокруг юрты, где лежал больной их сын, предлагая якобы себя
небу взамен больного, а родственники и одноаульцы старались удержать его от
такого Гибельного намерения. Так киргизы верили в кружение"[8]
Существует множество способов избавления от злых духов, которыми
населен мир. На детей надевают охранные талисманы - тумар; в древние
времена дети с собой носили локтевые кости, которые якобы оберегали их от
волков и воров, а волчья чашка по представлениям степняков предохраняла от
"дурного глаза" и ревматизма. Степняки наивно верили, что голова, перья и
лапы филина защищают их от злых духов, а от сплетен и злых слухов помогают
камни яде - "шгек-тас". Сила предметов, охранявших от злых духов,
считалась абсолютной и священной, одухотворенный мир имел способы оберега
практически от всех злых духов.
Одним из древнейших способов очищения от злых существ и нечистых сил,
идущим из язычничества, был огонь. Так, при первом появлении невесты в
семействе жениха ей прежде всего, следовало бросить в огонь ложку масла или
бараньего сала, поклониться свекру и свекрови со словами "аруах разы
болсын" ("пусть дух предков будет доволен"). Затем свекровь нагревала
ладонь на огне и водила ею по лицу невесты. После этого невеста дарила
свекру халат, а он сажал новую хозяйку на баранью шкуру, приговаривая "будь
мягка, как кожа". Кочевники проводили обряд очищения огнем перед
откочевкой, когда все представители племени должны были пройти между двумя
кострами. По
Слово баксы традиционно означало "человек, который может лечить,
заговаривать и воодушевлять, исполнять сказания и наставлять на путь
истинный". Шаманы - явление редкое, поэтому они считались божьими людьми,
которым небесами даровано божественное призвание. А. Диваев писал:
"Баксы", как известно, слово джагатайское, что означает: лекарь, шаман,
ворожей, колдун. Баксы называются преимущественно те киргизские лекари,
которые имеют сношение с духами и даже власть над ними; их можно встретить
и у постели больного, и на свадебных пиршествах"[9].
Дар быть шаманом нередко передавался по наследству. Условия приобщения
молодого человека к этому магическому искусству имели постоянный характер:
мальчик-пастух засыпал под деревом, во сне к нему являлся святой, дарил
кобыз или домбру и говорил, что ему надо петь. С этого момента жизнь
пастуха менялась коренным образом, он становился певцом и сказителем. Если
же перед этим он перенес острое нервное заболевание, то это было уже
предзнаменованием того, что ему свыше посылается дар быть баксы. История
знает много примеров, когда человек совмещал функции шамана и сказителя.
Знаменитый баксы Сыпыра-жырау, последователь Коркыт-ата, так говорил хану
Тохтамышу в эпосе "Едиге" о его предстоящем поражении от правителя Золотой
Орды:
"Как снеговая туча он обойдет тебя и сзади, и спереди...
Поджарый, как голодный хорек, рысью голодного волка прибежит он,
И с края стойбища раздастся его могучий крик...
На Ишиме, по обеим сторонам которого красивые обрывы,
С обеих сторон сделает он водопой
И от истока Иртыша, называемого Кара-дун, погонит вас между двумя
реками,
Золотом насеченную твою белую орду, из серебра выбитые двери
Он подымет холодным лезвием булатного копья,
На почетном месте кибитки постелет он постель свою,
И не жалея полногрудой твоей красавицы, покроет своею грудью, Изрубит
он твои кереги и отдаст на топливо, изрезав твои верхние
Войлоки сделает себе потники,
И в шестидесятистрельной твоей кибитке без грабежа станет хозяином,
Гнедые твои табуны калмыцкой породы соберет и возьмет он,
Прекрасную Ханекею, знатную Тенекей, посадив сзади себя на лошадь,
Стерши с лица их алые румяна, даром сделает своею добычею!"[10]
Сыпыра-жырау предсказывал будущее, что в последующем сбывалось. Он знал
всех золотоордынских ханов, начиная с Чингис-хана, ибо прожил свыше 180
лет, обладал огромной мудростью, шаманским даром и даром предвидения.
Сущность и двойственность шаманизма были отражены уже в работах Ч. Ч.
Валиханова: "Шаманство, с одной стороны, есть почитание природы вообще и в
частности. Человек действует и живет под влиянием природы. В этом смысле
шаманство представляет крайний материализм. С другой стороны, умирая,
человек сам становится божеством - это крайний спиритуализм. Идея...
замечательна особенно потому, что не имеет мифологических заблуждений и
дает полный простор общественным условиям, общественным законам"[11].
Одной из главных функций баксы было лечение душевнобольных. Во время
акта лечения людей шаманы переживали экстаз, впадали в транс. В основе их
миропонимания было отношение к человеку духов и богов. Для шамана болезнь -
явление, не имеющее органических оснований, она является результатом гнева
богов и духов, что делает необходимым общение с духами, доставляющими
божественные установки, для выполнения которых и нужен баксы. В арсенале
шаманов присутствуют заговоры и камлание. Если легкие недомогания и болезни
шаманы лечили заговорами, то тяжелые болезни поддавались только камланию.
Казахские баксы, в отличие от сибирских шаманов, при камлании использующих
различные бубны, применяют музыкальный инструмент кобыз - изобретение
Коркыт-ата.
Искусство шаманов в степи было исключительно почитаемо. Шаманы-баксы по
приверженности духам великим, средним и мелким подразделялись на больших,
средних и мелких. Большие шаманы могли лечить все болезни, делать
внутриполостные хирургические операции, они помогали при родах, в трудных
случаях отгоняли от роженицы злых духов - албасты - и постоянно призывали
на помощь добрых духов. При лечении тяжелых заболеваний великие шаманы
заглатывали саблю по эфес, лизали раскаленное железо, били себя по груди
топором. Все это проделывалось вместе с игрой на кобызе и шаманскими
песнопениями, называемыми "сарын". О. Поярков писал: "...без вреда для себя
баксы в присутствии многочисленной публики лижет раскаленный серп или нож,
бросает в огонь халат и обратно вынимает его целым... очевидцы
рассказывают, что они на своем веку видели таких баксы, которые голыми
ногами становились на раскаленный текмень или же на дно горячего котла...
есть баксы, которые В присутствии всех прокалывают себя насквозь шпагой,
проглатывают десятка два-три живых змей и обратно их вынимают... Ваксы,
которые в состоянии все это делать, обладают сильными Джиннами; такие баксы
- истинные, или настоящие баксы"[12].
Шаманские песнопения (сарын) призывали на помощь Добрых духов и
клеймили злых, вызвавших болезнь. В процессе этого обряда шаман впадал в
экстаз, сопровождавшийся истерическим припадком, брызжа слюной, доходил до
полного изнеможения. Когда же он приходил в себя, то начинал рассказывать о
духах, с которыми общался, озвучивал пророчества, доставленные духами, и
советы, которым необходимо было следовать.
Возможности шаманов не исчерпывались исцелением больных, они владели
древнейшим искусством гадания на бобах ("кумавк, ашу"), предсказывали
будущее. В древности было особенно широко распространено гадание по
бараньей лопатке, считавшееся самым точным. При обжигании лопатки
обнаруживались линии, по которым можно было предсказывать судьбу человека,
будущее его рода и племени, а возможно, и всего народа. Ч. Ч. Валиханов
писал: "Баксы говорят, что лопатка всегда показывает полную судьбу семи
народов: смерть царей этих народов, смерть людей, басбаки и судьбы
путешественников"[13].
Так же лечили и болезни. Сначала отыскивали духов, ответственных за ту
или иную болезнь, задабривали их и отсылали прочь. Великого Койлыбая
называли "шаман из шаманов", отдавая ему предпочтение перед другими. Ч. Ч.
Валиханов писал о нем: "Рассказывают, что он (Койлубай) на одну байгу
поставил свой кобыз, предварительно с места приказал его привязать. Когда
показалась далекая пыль байги, Койлубай с саблею в руках начал свою игру и
пение сарн, вдруг со стороны байги показался страшный ураган и подул
порывистый красный ветер, наконец, в хаосе пыли и тьмы показались первые
лошади и впереди саксауловое дерево с огромным корнем, задевая то одним
концом, то другим землю и волоча за собою длинный аркан. Это был кобыз
Койлубая. Ветер и ураган это были силы его духа Кокамана. Приз был
получен"[14].
О шамане Койлыбае говорили, что среди духов, покровительствовавших ему,
были Надыр-Чулак - главный из пери, из джиннов - Кокаман, из шайтанов -
Чойлан. Духи могли делать много добра и зла, поэтому их необходимо было
умилостивлять. Духи, служившие Койлыбаю в его многочисленных сеансах помощи
единоверцам, представляли мощную силу. "Чем разностороннее и
многостороннее бывает деятельность баксы, тем он располагает большим
количеством джиннов, и последние тем более его слушаются и повинуются", -
писал русский исследователь этого явления О. Поярков.
Шаманы были чрезвычайно популярны в народе, про них сочиняли легенды.
Ч. Ч. Валиханов рассказывал, что однажды царь албасты просил шамана
Койлыбая не присутствовать при родах одной женщины. Баксы согласился, но
потом передумал поехал, чтобы защитить роженицу: "Когда Койлубай увидел
чанараке царя албастыев, на черной, как черный бархат, лошади закованного с
головы до ног в синее железо, (с) одним глазом огромным, как чашка для
кумысу, торчавшим на средине широкого лба, - он злобно улыбался на Койлубая
и говорит: "Тебя уважали и дали много, но дай же хоть раз нам", и в руках
держа огромное красное знамя - атрибут своей победы". Но, не выдержав
издевательств над бедной женщиной, вступил в бой и с помощью Кокамана,
Чайлана и Надыр-Чулака одержал победу. Мощь великого шамана, реально
существовавшего в древности человека, была воспета казахами. Народ любил
баксы, своих заступников, народ был спокоен, имея на своей стороне силу
таких людей. История казахов знает много шаманов, их называли
"поворачивающими реки вспять", что является очевидным свидетельством их
мощи. Имена великих шаманов Коркыт-ата, Салтыка, Балакая, Койлыбая и других
навечно остались в памяти казахского народа.
Глава 2. Ислам в степи
Начиная с VIII века, внедрение ислама создало в степи парадоксальную
ситуацию, в которой сосуществовали единоверие и многобожие. Ч. Ч. Валиханов
писал: "Мусульманство пока не въелось в нашу плоть и кровь. Оно грозит нам
разъединением народа в будущем. Между киргизами еще много таких, которые не
знают и имени Магомета, и наши шаманы во многих местах степи еще не
утратили своего значения. У нас в степи теперь период двоеверия, как было
на Руси во времена преподобного Нестора"[15] Баксы наряду со своими
функциями стали выполнять функции мулл, а муллы научились лечить людей по
шаманским канонам. Традиционно шаманы по своему профессиональному уровню
превосходили первых полуграмотных исламских дервишей, поэтому вполне
естественно, что больные продолжали обращаться к шаманам. Однако мощная
поддержка государства позволила мусульманским проповедникам одержать верх,
ибо государству нужна была монотеистическая религия, которая держала бы
народ в узде идеологией одного бога. "Нет бога, кроме Аллаха, и Магомет -
пророк его", - говорится в Коране, и этот призыв к единению победил. На
этом историческом этапе возникла необходимость на основе монотеизма
консолидировать народ, ибо многобожие не способно было выполнить эту
функцию.
Шаманизм сохранился до наших дней, оказалось невозможным отбросить
многовековой опыт приверженцев тенгрианства. Одним из его проявлений в
современном мире является народная медицина, которая обращается к
традиционным культам, лечит людей древними способами. По некоторым данным,
в наше время шаманов насчитывается до 3% от общего количества мужчин.
Имплицитно живет убеждение, что ислам, привнесенный извне, распространен
преимущественно среди городского населения, в сельских районах наряду с
исламом широко распространен шаманизм. Шаман-баксы, сочетающий в себе дар
целителя и сказителя, присутствует в менталитете народа, в его коллективном
бессознательном.
С доисламских времен, не претерпев больших изменений, существуют обряды
жертвоприношения скота, сватовства, ритуалы свадеб, празднования рождения
ребенка, Наурыза и т. д. Анализ глубин и таинств народной культуры
раскрывает истинный смысл народных обычаев с элементами магии и колдовства.
Так, обряд обливания водой сватов и совместное купание в реке, идущий от
древнего культа воды (Су), по представлениям степняков очищал тело и душу.
Исторически древние верования оказали огромное влияние на духовное
становление степняков, воспитание и образование подрастающего поколения.
Религиозная культура оказалась решающим фактором в становлении степного
социума. Элементы культов Тенгри, Жер-Су, Умай, шаманизма, Митры и
зороастризма живы и в наше время. Кочевая цивилизация как крупномасштабная
форма организации социальной жизни кочевников благодаря этим верованиям
получила большую устойчивость в пространстве и времени.
В последующие эпохи языческие верования, зародившиеся в среде
простонародья, подрывали основу официальной религии. Гуревич пишет:
"Церковь уничтожала капища и идолов, запрещая поклоняться божкам, совершать
жертвоприношения и устраивать языческие праздники и ритуалы. Преследованию
подвергались погребальные обряды, сопровождавшиеся кремацией и ритуальными
пирами".
В отличие от христианства ислам более терпимо отнесся тенгренгрианству
и другим традиционным верованиям. Это было связано с тем, что сам ислам
появился в среде кочевников, среднеазиатских номадов, как об этом говорится
в Коране. Кроме того, в традиционном казахском понимании понятия "Аллах" и
"Тенгри" имеют много общих черт, что явилось условием сравнительно быстрого
распространения первого в среде степняков.
Мир, полный духов, предстает составной частью тенгрианства, шаманизма,
митраизма и зороастризма, что объединяет и верования. Это мироощущение
оказало сильное влияние на следующую культуру казахов, оно в значительной
степени соединяется и по сей день. Ислам подвергся воздействию автономных
верований, что привело к их синкретическому единству в Казахстане. На
раннем этапе ислам был принят населением родов на юге Казахстана, в
северных степях его распространение не было таким успешным, оно тянулось
несколько веков. Народу, который постоянно кочевал, находился в движении,
более близки были традиционные культы.
В сознании народа, насыщенном духами, одухотворенном миром, жили такие
явления, как тотемы, культы Неба, Солнца, огня, Коня небесного и другие.
При этом сама душа человека - представала в трех видах. Во время сна душа
человека отделяется от тела и становится воздушной душой, когда она
возвращается в тело человека, то приобретает вид теневой души-тени, земной
души, и видеть ее могут лишь особые люди, которых называли мудрецами, в
самом же теле человека постоянно присутствует душа-владелица, телесная
душа. Эта населенность мира духами и душами объединяет тенгрианство и
зороастризм, шаманизм и митраизм.
Имманентные формы духовности, выступающие содержанием культуры
казахского народа, отмечены непреходящим влиянием тенгрианства и
зороастризма, что заметно и в наше время. Бурные языческие празднества
сохранились в памяти народа как свидетельства жизнеутверждения, наслаждения
жизнью. Последовавшие мировые религии пытались уничтожить влияние древних
верований, но в полной мере им это не удалось. Если официальные религиозные
формы носят серьезный характер, то языческие праздники - народные гулянья,
карнавалы - есть торжество духа свободы и жизнелюбия, который невозможно
уничтожить. М. М. Бахтин писал: "Карнавал носит вселенский характер, это
особое состояние всего мира, его возрождение и обновление, которому все
причастны..." И далее: "...карнавал был не художественной театрально-
зрелищной формой, а как бы реальной (но временной) формой самой жизни,
которую не просто разыгрывали, а которой жили почти на самом деле (на срок
карнавала)"[16].
На этих праздниках издревле царили жизнерадостность и оптимизм, когда
между людьми были простые, наивные отношения, которые в более поздние
времена стали обрастать сословными, имущественными, служебными, семейными и
возрастными условностями. В результате на смену простым отношениям пришло
господство формализма, наступило время, когда стали приносить пользу
уродливые формы взаимоотношений и люди научились принимать угодливые формы
перед власти предержащими и богатыми.
В древние времена зороастризм и тенгрианство заложили в человеке дух
вольнолюбия и жизнелюбия, поэтому в ранних пластах сознания они сохранились
как островки оптимизма. Мифологические темы и коллективные сюжеты, идущие
из тенгрианства и зороастризма, повторялись в шаманских заклинаниях для
возрождения в душах людей человеческих отношений, где не доминирует элемент
практицизма, исчезает отчуждение, восстанавливаются подлинные человеческие
отношения со свойственными им добротой и вниманием. Предметами доисламских
верований были амулеты-обереги "из семи черных и семи белых камней, когтей
и зубов волка, медведя, перьев совы" На амулетах изображались птицы и
звери, насекомые и пресмыкающиеся. Казахи украшали головной убор невесты
(саукеле) перьями филина, а круглые шапочки - меховой опушкой с серебряными
пластинами и перьями филина. Существовало поверье, что филин оберегает
детей от различных болезней. "Голова филина, ноги и перья сохраняют от злых
духов; для этого их привязывают к юрте и к колыбели детей"[17]. С этой же
целью использовались перья ястреба, сокола, беркута, когти птиц,
оправленные в серебро.
Исламизация, длившаяся вплоть до XII в., позволила правителям решить
ряд проблем, связанных с политической консолидацией общества, объединением
его под знаменами новой веры, успешно ликвидировавшей многобожие. Несмотря
на то, что элементы язычества еще долгое время сохранялись в сознании
степняков, они находились под идеологическим воздействием ислама,
проводниками которого были муллы. Степные властители быстро поняли
преимущества новой религии, которая позволяла создать монолитное общество и
искоренить идейные шатания и смуты, которые будоражили общество при прежних
верованиях, соперничавших между собой. Для простых людей существенное
значение имело то, что принявшие ислам освобождались в определенных
размерах от дани, налогов. Ислам привлекал их проповедями о греховности
богатств и ростовщичества.
Так постепенно создавалась единая идеологическая и организационная
общность, призванная защищать жизненную стабильность человека, его здоровье
и благополучие. Сами проповедники ислама, почти все вначале бывшие
странствующими дервишами, шедшими вслед за войсками арабов, были одеты в
грубые шерстяные одежды, наглядно демонстрировавшие демократическую
сущность ислама. Проповедники умело подходили к каждому социальному слою,
представители всех слоев населения находили в новой вере импонировавшие им
аспекты учения.
Принятие насельниками Казахстана ислама явилось важным фактором в
стабилизации и консолидации общества. Даже семейные узы все чаще
становились зависящими от причастности к этой вере. Абул-Гази писал: "Затем
(Огуз) ...сказал: "Мой отец дал (мне в жены) двух девушек; причина того,
что я не люблю их, в том, что я мусульманин, а они - неверные... Если бы ты
стала мусульманкой, я взял бы тебя (в жены)"[18]. Впрочем, такие мирные
методы обращения применялись не всегда. Более распространенными были
силовые методы исламизации: "Огуз-хан призвал весь иль (ель) стать
мусульманами. Тех, кто стали мусульманами, он осыпал милостями, тех, кто не
стал, преследовал; их самих убивал, (а) детей их обращал в рабство".
Продвижение ислама на север и восток не было столь успешным, как на
юге. Племена, жившие на севере, сначала не видели особых преимуществ в
новой вере, которая к тому же разрушала традиционные ценности и сложившиеся
веками мировоззренческие установки. Анонимный автор писал: "Несмотря на
появление ислама у этих народов (кыпчаков) и исповедание ими двух догматов,
они все-таки переступают правила ее (религии) во многих делах". Кочевой мир
как совершенно особое социально-культурное явление требовал изменения
методов и способов внедрения новой религии. И все же к исламу и в этом
регионе приходит успех, обусловленный тем, что к этому времени у степняков
созревает стремление к консолидации общества. Многобожие, взаимоисключающие
верования, несмотря на многовековую религиозную терпимость, порождали
разобщенность людей.
Грех больше пользы. Эта мысль проходит через весь Коран. В последней из
сур говорится о вине как деянии сатаны, являющемся источником вражды и
ненависти среди людей. При этом анализ показывает, что в священной книге
можно встретить и восхваляющие алкоголь положения (вспомним, что сам термин
"алкоголь" арабского происхождения). Так, в некоторых сурах говорится о
рае, где правоверных ожидают "реки вина, приятного для пьющих" и "поят их
вином запечатанным". В других случаях встречаются изречения о возможности
употребления опьяняющих напитков типа сикеры, когда из "плодов пальм и лоз
вы берете себе напиток пьянящий... и хороший удел. Поистине, в этом
знамение для людей разумных". Следовательно, в целом употребление таких
напитков не воспрещалось, но не вино, которое можно было использовать
только в перспективе, в загробном мире. Запрет также касался употребления
мяса свиньи, считавшейся грязным животным. В Коране написано: "Скажи: в
том, что открыто мне, я не нахожу запретным для питающегося то, чем он
питается, только если это будет мертвечина, или пролитая кровь, или мясо
свиньи, потому что это - скверна, - или нечистое, которое заколото с
призыванием не Аллаха" (сура VI)[19]. Аналогично сказано в суре II: "О вы,
которые уверовали! Ешьте блага, которыми мы вас наделили, и благодарите
Аллаха, если Ему вы поклоняетесь. Он ведь запретил вам только мертвечину, и
кровь, и мясо свиньи, и то, что заколото не для Аллаха. Кто же вынужден, не
будучи нечестивцем и преступником, - нет греха на том: ведь Аллах прощающ,
милосерд!"[20]. Интересно, что табу на свинину проповедовала и Библия, где
сказано, что свинью нельзя есть, ибо у нее раздвоено копыто, не жует она
жвачку, а потому нечиста. Высказываются различные мнения относительно этого
запрета, его происхождения и эволюции, вплоть до того, что свинья была
священным животным, прикасавшийся к ней становился ритуально нечистым, т.
е. священность и нечистота были двумя сторонами одной медали. Со временем
первый аспект исчезает, в исторической памяти остается лишь ракурс
нечистоты.
Ислам оказался настолько весомым, что в древней полосе цивилизации на
Среднем и Ближнем Востоке, в Северной Африке значительное число стран
придерживается конституций, в которых государство подчинено религии.
Религия в этих странам явилась цивилизационной основой, на базе которой
развивается духовная культура. Первостепенное значение ислама
свидетельствует о том, что он является носителем непреходящей системы
ценностей. Мусульманская культура в этих странах восторжествовала,
несмотря на все коллизии и первоначальное сопротивление исламу.
В XI в. великий хорезмиец аль Бируни (973-1048) отметил, что исламский
мир балансирует между индийцами и греками, хотя он и ближе к грекам, и
вместе с тем держится духа арабского языка; он сказал, что предпочитает
быть обруганным по-арабски, чем услышать восхваления на персидском языке"
[21].
Ислам как противовес государственному тоталитаризму присутствовал и в
государственной политике тюрок, что оказалось весьма полезным в продвижении
туркмен на запад. В сельджукской империи за базу основного закона была
принята знаменитая книга "Саясат-наме" Низам-ал-Мулка, вазира империи. В
ней проводилась концепция, выработанная на базе синтеза тюркского и
арабского подходов, согласно которой султану принадлежат как само
государство, так и все его подданные, однако при этом подразумевалось, что
суннизм является той силой, которая сдерживает чрезмерные деспотические
устремления верховной власти.
На Востоке в качестве элемента деспотии сложился комплекс раболепия,
сервилизма. Рабство как форма экономического принуждения с абсолютным
отсутствием прав породило в человеке, в сознании народа раболепие, чувство
приниженности, что стало неотъемлемой чертой восточного человека. В
Казахстане, как известно, институт рабства не имел широкого
распространения. Порабощенные пленники и должники, если быстро не
перепродавались, обычно становились членами рода. Поэтому свободолюбивым
степнякам очень импонировало, что ислам противостоял властолюбию тиранов,
призывал конфликтующих единоверцев к разумному компромиссу, насаждал
нравственные ценности. Новая религия открывала возможности для роста
народного самосознания, высвобождения его из-под гнета деспотических
установок. Если ранее полезным признавалось только то, что шло на пользу
верховной власти, то с приходом ислама стали признаваться и деяния,
расширявшие горизонты культурного бытия народа. Расширение культурного
пространства, которое инициировалось исламом, способствовало темпам
распространения новой религии в регионе. В. В. Бартольд писал: "Главное
преимущество ислама заключалось, конечно, в культурном первенстве
мусульманского мира".
Приобщение к мусульманской культуре дало мощный толчок развитию
культуры в Казахстане. Выходцы из Туркестана, страны тюрок, начинают
знакомиться с достижениями мировой цивилизации, изучают мировую философию,
культуру, знакомятся с достижениями науки. Арабский язык в то время
воспринимался как международный, на нем говорили ученые в мире. Ярким
примером этого является творческая деятельность выходца из Казахстана аль-
Фараби ат-Турки, который освоил арабский язык в центре халифата Багдаде,
изучал медицину и логику, древнегреческую философию и музыку, языки и
математику. Мыслитель оказал настолько сильное влияние на интеллектуальную
атмосферу эпохи, что его назвали "Вторым учителем" (после Аристотеля).
Творчество аль-Фараби явилось своеобразным синтезом тюркского и
арабского начал, что весьма плодотворно сказалось на результатах работы
мыслителя в философии: учении о разуме, эстетике, психологии,
естествознании, математике, астрономии, акустике, теории музыки, основах
геодезии и архитектуры. Ученым были высказаны положения о государственном
строе, которому надлежит быть, происхождении человеческого общества,
"добродетельном городе", необходимости привлечения философов в
государственное управление. Им был внесен значительный вклад в развитие
языкознания, что выразилось в положениях о связях между языком и мышлением,
семантической природе слов и словосочетаний, их связи с понятиями и
логическим содержанием, правилах стихосложения, законах письма и орфоэпии.
Возникает вопрос: сумел бы выходец из степей Казахстана стать великим
мыслителем, если не попал бы в Багдад, не овладел тайнами арабского языка,
что позволило ему освоить ... продолжение
Вы можете абсолютно на бесплатной основе полностью просмотреть эту работу через наше приложение.
Введение
Глава 1. Чокан Валиханов – о религии в Казахстане
Глава 2. Ислам в степи.
Заключение
Список использованной литературы
Введение
В последние годы религия начинает играть все более заметную роль в
социально-политической жизни нашей республики. На-смену административным и
даже уголовным преследованиям верующих и духовенства пришло реальное
соблюдение общечеловеческих принципов свободы совести.
Вера в Бога перестала рассматриваться в качестве измены обществу,
государству. Религия постепенно обретает значение одной из важнейших частей
духовной культуры человечества. Президент Республики Казахстан Н.А.
Назарбаев пишет: "Мы строим светское демократическое, правовое и открытое
миру государство. Эти принципы зафиксированы в нашей Конституции. Отделяя
государство от религии, мы не собираемся ограничивать свободу конфессий,
вероисповедания. Мощное духовное начало, непреходящие нравственные
ценности, присущие большинству религий, заслуживают поддержки, равно как и
взаимоуважительные межконфессиональные отношения"[1].
Нынешнее время отмечено своего рода религиозным ренессансом: наряду с
усилением позиций существовавших религиозных конфессий (ислам,
православие, католицизм, лютеранство, баптизм, пятидесятничество и
некоторые др.) наблюдается появление большого количества новых. Так, в 1990-
1996 гг. возникли общины неизвестных в Казахстане, но имеющих длительную
историю развития за рубежом.
Нужно констатировать, что религиозные общности, нормы регулирования
общественных отношений, которыми они в подавляющем большинстве
руководствуются, пользуются у немалой части населения Казахстана большим
авторитетом и в силу этого необходимо знать хотя бы в основных чертах
особенности конфессий, представленных здесь. Всесторонний учет духовных
потребностей верующих, создание благоприятных условий для их удовлетворенно
необходимы для осознания многими десятками тысяч последователей разных
вероисповеданий своей причастности к судьбе государства, активной поддержки
ими его политики. Также очень важны нормальные отношения государства с
верующими для обеспечения религиозного и межнационального согласия.
Взаимоотношения исполнительных органов и местных религиозных общин во
многом определяются не только отношением власти к ним как юридическим
лицам, но и норм, соотносимых с общечеловеческими ценностями и этическими
установлениями, носителями которых издавна выступало большинство
конфессиональных институтов. Прежние, откровенно недоброжелательные формы
взаимоотношений официальных органов и религиозных общин, как
скомпрометированные, были быстро упразднены, новые же, в силу указанных
выше причин, формируются, преодолевая естественную инерцию мышления и
порожденную ею предвзятость. Общей является некоторая настороженность,
вызванная как быстротой происходящих изменений, так и появлением новых,
невиданных ранее в стране религиозных течений и непривычных норм проявления
их активности. Немаловажное значение приобретают участившиеся обращения
различных политизированных формирований к авторитету религии.
Огромное значение для развития казахской литературы имела деятельность
выдающегося казахского просветителя и ученого Чокана Чингисовича
Валиханова.
В своих трудах Валиханов разоблачал реакционную сущность царского
самодержавия, жестокость и произвол местных феодалов, лицемерие и ханжество
религиозных служителей. Он смело выступал в защиту интересов и нужд
трудящихся, бедноты.
Глава 1. Чокан Валиханов – о религии в Казахстане
Ч. Валиханов был выдающимся просветителем своего народа, борцом
за укрепление дружбы казахов с русским народом, за приобщение казахского
народа к передовой русской культуре. Прогрессивное развитие казахского
общества Валиханов считал возможным лишь в братском единстве с
русским народом, в русле общероссийского демократического движения. Он
подчеркивал, что казахи считают себя братьями русских по отечеству и
поступили в русское подданство добровольно...[2]. Борясь за тесное
сближение казахского и русского народов, за укрепление их экономического и
культурного сотрудничества, Валиханов прилагал все усилия для того, чтобы
ближе ознакомить русских с жизнью, бытом, культурой своего народа. С другой
стороны, ученый-просветитель неустанно выступал за распространение в
Казахстане достижений русской культуры, общественной мысли, видя в этом
реальный путь преодоления отсталости казахского народа.
Валиханов с удовлетворением говорил о том, что передовые русские
деятели с большой симпатией и сочувствием относятся к казахскому народу.
Просветитель видел в этом общность интересов русского и казахского народов.
Огромное значение научной и просветительной деятельности Чокана
Валиханова для прогрессивного развития казахского народа, для укрепления
его связей с русским народом глубоко осознавали многие ученые, писатели,
близко знавшие казахского ученого-просветителя. Они высоко ценили его
редкостное дарование ученого и общественного деятеля, с большой теплотой
говорили о его высоком призвании. Это с особенной яркостью выразилось в
словах Ф. М. Достоевского, которого в течение многих лет связывали с
Валихановым отношения искренней и сердечной дружбы: ...не велика ли цель,
не святое ли дело быть чуть ли не первым из своих, который бы растолковал в
России, что такое Степь, ее значение и Ваш народ относительно России, и в
то же время служить своей родине просвещенным ходатаем за нее у
русских[3].
Чокан Валиханов был ученым разносторонних интересов. Большое место в
его трудах, наряду с проблемами истории, этнографии и других наук, занимают
проблемы литературоведения, главным образом - вопросы развития
народнопоэтического творчества, мастерство казахских поэтов-певцов. Труды
Валиханова, в которых затрагиваются те или иные вопросы литературы, могут
быть разделены условно на три группы.
К первой группе можно отнести исследования, непосредственно посвященные
вопросам литературы: статья О формах казахской народной поэзии, а также
собранные и изданные им поэтические тексты.
Вторую группу составят труды, полностью или частично основанные на
фольклорных, поэтических материалах, но в которых литературные образцы
исследуются с точки зрения исторической науки, этнографии: Предания и
легенды Большой киргиз-кайсацкой орды, Исторические предания о батырах
XVIII века, Следы шаманства у киргизов и т. д. И наконец, в третью
группу войдут работы, в которых лишь затрагиваются вопросы литературы, но
они интересны ценными мыслями Ч. Валиханова о поэтическом искусстве:
Киргизское родословие, Очерки Джунгарии, Записки о киргизах и др.
Одним словом, Валиханов ни в одном из крупных известных трудов не
проходит мимо вопросов литературы, так или иначе, привлекает к исследованию
фольклорные образцы и материалы.
Народными песнями, преданиями и легендами Валиханов стал интересоваться
с юных лет. Он заучивал их наизусть или записывал. Делал он это с большим
усердием, а в последующие годы стал систематически заниматься изучением
народного поэтического творчества. О неутомимой собирательской работе
Валиханова имеется немало свидетельств близко знавших его людей. К их числу
нужно отнести, прежде всего, Г. Н. Потанина. По его словам, Валиханов в
беседе по самым различным вопросам свободно цитировал тексты песен и
стихов, подкреплял свои мысли об обычаях казахов пословицами и поговорками,
ссылками на сказки и легенды. Из поэтов и сказителей, - пишет А. Маргулан,
- у Чокана часто бывали Шоже, Токжан, Орунбай, Арыстанбай, поэтесса Ажар-
кыз, Сокыр-жырау - потомок известного певца Шала. В бытность Чокана в ауле
его отец Чингиз всегда приглашал к себе лучших певцов, чтобы предоставить
сыну возможность записать их песни[4].
В одном из писем профессору А. Н. Бекетову Ч. Валиханов сам говорит о
том, что он располагает многочисленными записями образцов народной поэзии.
Большой знаток произведений народной поэзии, Ч. Валиханов подходит к
отбору материалов с большой тщательностью и взыскательностью. Судя по
словам Г. Н. Потанина, Валиханов располагал довольно значительным
материалом о певце Джанаке. Однако в своих исследованиях он приводит
сравнительно небольшой круг сведений об этом певце. Следует к тому же иметь
в виду и то обстоятельство, что Ч. Валиханов не раз встречался и лично знал
Джанака, Шоже и других народных певцов и осуществил записи непосредственно
из их уст.
В своих исследованиях Ч. Валиханов часто использует казахские пословицы
и поговорки, афоризмы, стихи и песни. При этом он переводит их на русский
язык, сохраняя в полной мере смысловое своеобразие оригинала. Примером
этому может служить, в частности, перевод отдельных стихов Бухара и Тати-
кары, а также плача девушки, приведенных в работе Исторические предания о
батырах XVIII века.
Валиханов хорошо знал восточную и европейскую культуру и литературу.
Академик П. П. Семенов-Тян-Шанский отмечал в своих мемуарах: Обладая
совершенно выдающимися способностями, Валиханов окончил с большим успехом
курс в Омском кадетском корпусе, а впоследствии, уже в Петербурге, под моим
влиянием слушал лекции в университете и так хорошо освоился с французским и
немецким языками, что сделался знаменательным эрудитом по истории Востока и
в особенности народов, соплеменных киргизам. Г. Н. Потанин также
свидетельствует, что Валиханов в годы учебы в кадетском корпусе наряду с
русской литературой знакомился также с произведениями английских писателей.
Ч. Ч. Валиханов писал, что все три мира, даже Верхний, организованы по
единым законам и разница состоит лишь в месте подпоясывания: "На небе есть
жители - люди. Они опоясываются под горлом; мы живем в середине, на земле,
и носим пояс на середине тела, люди же подземные, у которых также свое
солнце, луна и звезды, носят пояс на ногах. Между небесными киргизами есть
очень богатая старуха (образ жизни небесных жителей - киргизский, иначе и
быть не могло, так как эти элементы суть плод киргизской фантазии)"[5]
Тенгри оставался верховным правителем, ничто не могло поколебать его
божественной сути, изменить его божественное высшее значение. Тенгри
повелевал миром, от него зависело все. До наших дней дошли выражения,
появившиеся в эпоху тенгринианства: "Tabjip жарылкасын" -- "Да наградит
тебя небо", " Кек Tayip сукдан" - "Проклятый небом" и другие.
Мир кочевников был наполнен духами, добрыми и злыми. При кочевках
обычно не ставили литовку там, где прежде было стойбище считалось, что в
этом месте оставались старые духи, которые могли принести людям
неприятности. Бесцеремонное хождение по местам обитания духов было причиной
ревматических болей у стариков. В степи было много мест, почитавшихся
священными. Местом поклонения могли быть горы и леса, одиноко стоящее
дерево или необычно расположенные кустарники на них вешали платки, куски
ткани ("жырты") как дань почитания присутствующим духам. В сознании
кочевников и Верхний мир был полон духов, а звезды несли в себе души людей.
Древние степняки, увидев падающую звезду, полагали, что это связано с
кончиной кого-то из людей.
Духи подразделялись на добрых и злых, особо почитались добрые духи
предков - аруацтар. С их именами на устах кочевники уходили в боевые
походы, провожали усопших, при осуществлении важных дел обращались к духам
предков с молитвами. Поклонение духам предков сопровождалось
жертвоприношениями. Обычно в жертву приносили корову с луноподобными рогами
и сережкообразными копытами, которые поддерживают юрту, белого барана с
полоской на лбу, синего барана с раздвоенными ушами и двумя зубами,
совершенно белого барана или же первенца в стаде. Когда человек умирал, то
для его духа-аруаха специально зажигали огонь на сорок дней, ставили чашу
кумыса и стелили белую кошму у входа. Особое отношение к духам предков
пронизывает обычаи и ритуалы казахов с древних времен до наших дней.
Заботливое отношение к собственной жизни поддерживалось традицией
приносить по важным поводам жертву. Ч. Ч. Валиханов писал: "Поговорка
"распоролся желудок белого верблюда" употребляется при крайне радостных
случаях, например, при возвращении близких людей из опасного похода или из
дальнего путешествия, при рождении наследника у людей, которые давно этого
дожидались, и, очевидно, имеет жертвенное происхождение"[6]. Вера_в добрых
и злых духов была неотъемлемой частью мироощущения кочевников, эта вера в
известной мере существует и по сей день. Разница между добрыми и злыми
духами состояла в том, что добрые принадлежали конкретным родам и племенам,
а злые имели отношение ко всем родам. Сопоставляя албасты (злого духа) и
сары-эне (доброго духа), Л. П. Потапов пишет: "Сары-эне помогает роженице
разрешиться от бремени, распуская свои длинные русые волосы (поэтому она -
сары-эне) и прикрывая ими роженицу. Албасты же, напротив, стремится
вредить роженице, подкарауливая ее вечерами, если женщина ходит одна"[7].
Функция албасты заключается в том, чтобы вредить человеку уже с момента
его рождения. В казахском фольклоре албасты - чудовище с медными когтями и
порочной сущностью. Обычно албасты представлялось длинной девкой с
распущенными волосами и огромными грудями, переброшенными через плечи.
Мужем ее был леший - сорел, похожий на огромного человека. Его любимым
занятием было ловить в укромном месте людей и щекотать их до
полусмерти, а после мучений убивать. Сорел - злодей из сказки - был ростом
в три сажени, имел длинные ноги и очень тонкие копыта.
Злыми духами были также джинны (жын) - бесы, похожие на людей. Джинны
представали в мужском и женском обличьях, имели имена и определенный
возраст. Злым духом был также крнаяк., дух-человек, проживавший в лесах и
на островах, в малодоступных местах, вместо ног у него были ремни.
Поджидая одинокого путника, джинн забирался на него, опутывал ногами-
ремнями и, таким образом оседлав пленника, ездил на нем до тех пор, пока
тот не испускал дух.
Мир добрых духов нуждался в охране от злых, и простейшим способом
отогнать их было кружение. Этот способ охраны встречается у всех древних
народов и означает исходный пункт колдовства или ворожбы. У кочевников
кружить вокруг больного означало принять на себя его болезни, неслучайно
казахское слово "айналайын" означает "обойду тебя, кружусь вокруг тебя". Ч.
Ч. Валиханов писал, что "в старые годы часто чадолюбивые отцы бегали с
поясом на шее вокруг юрты, где лежал больной их сын, предлагая якобы себя
небу взамен больного, а родственники и одноаульцы старались удержать его от
такого Гибельного намерения. Так киргизы верили в кружение"[8]
Существует множество способов избавления от злых духов, которыми
населен мир. На детей надевают охранные талисманы - тумар; в древние
времена дети с собой носили локтевые кости, которые якобы оберегали их от
волков и воров, а волчья чашка по представлениям степняков предохраняла от
"дурного глаза" и ревматизма. Степняки наивно верили, что голова, перья и
лапы филина защищают их от злых духов, а от сплетен и злых слухов помогают
камни яде - "шгек-тас". Сила предметов, охранявших от злых духов,
считалась абсолютной и священной, одухотворенный мир имел способы оберега
практически от всех злых духов.
Одним из древнейших способов очищения от злых существ и нечистых сил,
идущим из язычничества, был огонь. Так, при первом появлении невесты в
семействе жениха ей прежде всего, следовало бросить в огонь ложку масла или
бараньего сала, поклониться свекру и свекрови со словами "аруах разы
болсын" ("пусть дух предков будет доволен"). Затем свекровь нагревала
ладонь на огне и водила ею по лицу невесты. После этого невеста дарила
свекру халат, а он сажал новую хозяйку на баранью шкуру, приговаривая "будь
мягка, как кожа". Кочевники проводили обряд очищения огнем перед
откочевкой, когда все представители племени должны были пройти между двумя
кострами. По
Слово баксы традиционно означало "человек, который может лечить,
заговаривать и воодушевлять, исполнять сказания и наставлять на путь
истинный". Шаманы - явление редкое, поэтому они считались божьими людьми,
которым небесами даровано божественное призвание. А. Диваев писал:
"Баксы", как известно, слово джагатайское, что означает: лекарь, шаман,
ворожей, колдун. Баксы называются преимущественно те киргизские лекари,
которые имеют сношение с духами и даже власть над ними; их можно встретить
и у постели больного, и на свадебных пиршествах"[9].
Дар быть шаманом нередко передавался по наследству. Условия приобщения
молодого человека к этому магическому искусству имели постоянный характер:
мальчик-пастух засыпал под деревом, во сне к нему являлся святой, дарил
кобыз или домбру и говорил, что ему надо петь. С этого момента жизнь
пастуха менялась коренным образом, он становился певцом и сказителем. Если
же перед этим он перенес острое нервное заболевание, то это было уже
предзнаменованием того, что ему свыше посылается дар быть баксы. История
знает много примеров, когда человек совмещал функции шамана и сказителя.
Знаменитый баксы Сыпыра-жырау, последователь Коркыт-ата, так говорил хану
Тохтамышу в эпосе "Едиге" о его предстоящем поражении от правителя Золотой
Орды:
"Как снеговая туча он обойдет тебя и сзади, и спереди...
Поджарый, как голодный хорек, рысью голодного волка прибежит он,
И с края стойбища раздастся его могучий крик...
На Ишиме, по обеим сторонам которого красивые обрывы,
С обеих сторон сделает он водопой
И от истока Иртыша, называемого Кара-дун, погонит вас между двумя
реками,
Золотом насеченную твою белую орду, из серебра выбитые двери
Он подымет холодным лезвием булатного копья,
На почетном месте кибитки постелет он постель свою,
И не жалея полногрудой твоей красавицы, покроет своею грудью, Изрубит
он твои кереги и отдаст на топливо, изрезав твои верхние
Войлоки сделает себе потники,
И в шестидесятистрельной твоей кибитке без грабежа станет хозяином,
Гнедые твои табуны калмыцкой породы соберет и возьмет он,
Прекрасную Ханекею, знатную Тенекей, посадив сзади себя на лошадь,
Стерши с лица их алые румяна, даром сделает своею добычею!"[10]
Сыпыра-жырау предсказывал будущее, что в последующем сбывалось. Он знал
всех золотоордынских ханов, начиная с Чингис-хана, ибо прожил свыше 180
лет, обладал огромной мудростью, шаманским даром и даром предвидения.
Сущность и двойственность шаманизма были отражены уже в работах Ч. Ч.
Валиханова: "Шаманство, с одной стороны, есть почитание природы вообще и в
частности. Человек действует и живет под влиянием природы. В этом смысле
шаманство представляет крайний материализм. С другой стороны, умирая,
человек сам становится божеством - это крайний спиритуализм. Идея...
замечательна особенно потому, что не имеет мифологических заблуждений и
дает полный простор общественным условиям, общественным законам"[11].
Одной из главных функций баксы было лечение душевнобольных. Во время
акта лечения людей шаманы переживали экстаз, впадали в транс. В основе их
миропонимания было отношение к человеку духов и богов. Для шамана болезнь -
явление, не имеющее органических оснований, она является результатом гнева
богов и духов, что делает необходимым общение с духами, доставляющими
божественные установки, для выполнения которых и нужен баксы. В арсенале
шаманов присутствуют заговоры и камлание. Если легкие недомогания и болезни
шаманы лечили заговорами, то тяжелые болезни поддавались только камланию.
Казахские баксы, в отличие от сибирских шаманов, при камлании использующих
различные бубны, применяют музыкальный инструмент кобыз - изобретение
Коркыт-ата.
Искусство шаманов в степи было исключительно почитаемо. Шаманы-баксы по
приверженности духам великим, средним и мелким подразделялись на больших,
средних и мелких. Большие шаманы могли лечить все болезни, делать
внутриполостные хирургические операции, они помогали при родах, в трудных
случаях отгоняли от роженицы злых духов - албасты - и постоянно призывали
на помощь добрых духов. При лечении тяжелых заболеваний великие шаманы
заглатывали саблю по эфес, лизали раскаленное железо, били себя по груди
топором. Все это проделывалось вместе с игрой на кобызе и шаманскими
песнопениями, называемыми "сарын". О. Поярков писал: "...без вреда для себя
баксы в присутствии многочисленной публики лижет раскаленный серп или нож,
бросает в огонь халат и обратно вынимает его целым... очевидцы
рассказывают, что они на своем веку видели таких баксы, которые голыми
ногами становились на раскаленный текмень или же на дно горячего котла...
есть баксы, которые В присутствии всех прокалывают себя насквозь шпагой,
проглатывают десятка два-три живых змей и обратно их вынимают... Ваксы,
которые в состоянии все это делать, обладают сильными Джиннами; такие баксы
- истинные, или настоящие баксы"[12].
Шаманские песнопения (сарын) призывали на помощь Добрых духов и
клеймили злых, вызвавших болезнь. В процессе этого обряда шаман впадал в
экстаз, сопровождавшийся истерическим припадком, брызжа слюной, доходил до
полного изнеможения. Когда же он приходил в себя, то начинал рассказывать о
духах, с которыми общался, озвучивал пророчества, доставленные духами, и
советы, которым необходимо было следовать.
Возможности шаманов не исчерпывались исцелением больных, они владели
древнейшим искусством гадания на бобах ("кумавк, ашу"), предсказывали
будущее. В древности было особенно широко распространено гадание по
бараньей лопатке, считавшееся самым точным. При обжигании лопатки
обнаруживались линии, по которым можно было предсказывать судьбу человека,
будущее его рода и племени, а возможно, и всего народа. Ч. Ч. Валиханов
писал: "Баксы говорят, что лопатка всегда показывает полную судьбу семи
народов: смерть царей этих народов, смерть людей, басбаки и судьбы
путешественников"[13].
Так же лечили и болезни. Сначала отыскивали духов, ответственных за ту
или иную болезнь, задабривали их и отсылали прочь. Великого Койлыбая
называли "шаман из шаманов", отдавая ему предпочтение перед другими. Ч. Ч.
Валиханов писал о нем: "Рассказывают, что он (Койлубай) на одну байгу
поставил свой кобыз, предварительно с места приказал его привязать. Когда
показалась далекая пыль байги, Койлубай с саблею в руках начал свою игру и
пение сарн, вдруг со стороны байги показался страшный ураган и подул
порывистый красный ветер, наконец, в хаосе пыли и тьмы показались первые
лошади и впереди саксауловое дерево с огромным корнем, задевая то одним
концом, то другим землю и волоча за собою длинный аркан. Это был кобыз
Койлубая. Ветер и ураган это были силы его духа Кокамана. Приз был
получен"[14].
О шамане Койлыбае говорили, что среди духов, покровительствовавших ему,
были Надыр-Чулак - главный из пери, из джиннов - Кокаман, из шайтанов -
Чойлан. Духи могли делать много добра и зла, поэтому их необходимо было
умилостивлять. Духи, служившие Койлыбаю в его многочисленных сеансах помощи
единоверцам, представляли мощную силу. "Чем разностороннее и
многостороннее бывает деятельность баксы, тем он располагает большим
количеством джиннов, и последние тем более его слушаются и повинуются", -
писал русский исследователь этого явления О. Поярков.
Шаманы были чрезвычайно популярны в народе, про них сочиняли легенды.
Ч. Ч. Валиханов рассказывал, что однажды царь албасты просил шамана
Койлыбая не присутствовать при родах одной женщины. Баксы согласился, но
потом передумал поехал, чтобы защитить роженицу: "Когда Койлубай увидел
чанараке царя албастыев, на черной, как черный бархат, лошади закованного с
головы до ног в синее железо, (с) одним глазом огромным, как чашка для
кумысу, торчавшим на средине широкого лба, - он злобно улыбался на Койлубая
и говорит: "Тебя уважали и дали много, но дай же хоть раз нам", и в руках
держа огромное красное знамя - атрибут своей победы". Но, не выдержав
издевательств над бедной женщиной, вступил в бой и с помощью Кокамана,
Чайлана и Надыр-Чулака одержал победу. Мощь великого шамана, реально
существовавшего в древности человека, была воспета казахами. Народ любил
баксы, своих заступников, народ был спокоен, имея на своей стороне силу
таких людей. История казахов знает много шаманов, их называли
"поворачивающими реки вспять", что является очевидным свидетельством их
мощи. Имена великих шаманов Коркыт-ата, Салтыка, Балакая, Койлыбая и других
навечно остались в памяти казахского народа.
Глава 2. Ислам в степи
Начиная с VIII века, внедрение ислама создало в степи парадоксальную
ситуацию, в которой сосуществовали единоверие и многобожие. Ч. Ч. Валиханов
писал: "Мусульманство пока не въелось в нашу плоть и кровь. Оно грозит нам
разъединением народа в будущем. Между киргизами еще много таких, которые не
знают и имени Магомета, и наши шаманы во многих местах степи еще не
утратили своего значения. У нас в степи теперь период двоеверия, как было
на Руси во времена преподобного Нестора"[15] Баксы наряду со своими
функциями стали выполнять функции мулл, а муллы научились лечить людей по
шаманским канонам. Традиционно шаманы по своему профессиональному уровню
превосходили первых полуграмотных исламских дервишей, поэтому вполне
естественно, что больные продолжали обращаться к шаманам. Однако мощная
поддержка государства позволила мусульманским проповедникам одержать верх,
ибо государству нужна была монотеистическая религия, которая держала бы
народ в узде идеологией одного бога. "Нет бога, кроме Аллаха, и Магомет -
пророк его", - говорится в Коране, и этот призыв к единению победил. На
этом историческом этапе возникла необходимость на основе монотеизма
консолидировать народ, ибо многобожие не способно было выполнить эту
функцию.
Шаманизм сохранился до наших дней, оказалось невозможным отбросить
многовековой опыт приверженцев тенгрианства. Одним из его проявлений в
современном мире является народная медицина, которая обращается к
традиционным культам, лечит людей древними способами. По некоторым данным,
в наше время шаманов насчитывается до 3% от общего количества мужчин.
Имплицитно живет убеждение, что ислам, привнесенный извне, распространен
преимущественно среди городского населения, в сельских районах наряду с
исламом широко распространен шаманизм. Шаман-баксы, сочетающий в себе дар
целителя и сказителя, присутствует в менталитете народа, в его коллективном
бессознательном.
С доисламских времен, не претерпев больших изменений, существуют обряды
жертвоприношения скота, сватовства, ритуалы свадеб, празднования рождения
ребенка, Наурыза и т. д. Анализ глубин и таинств народной культуры
раскрывает истинный смысл народных обычаев с элементами магии и колдовства.
Так, обряд обливания водой сватов и совместное купание в реке, идущий от
древнего культа воды (Су), по представлениям степняков очищал тело и душу.
Исторически древние верования оказали огромное влияние на духовное
становление степняков, воспитание и образование подрастающего поколения.
Религиозная культура оказалась решающим фактором в становлении степного
социума. Элементы культов Тенгри, Жер-Су, Умай, шаманизма, Митры и
зороастризма живы и в наше время. Кочевая цивилизация как крупномасштабная
форма организации социальной жизни кочевников благодаря этим верованиям
получила большую устойчивость в пространстве и времени.
В последующие эпохи языческие верования, зародившиеся в среде
простонародья, подрывали основу официальной религии. Гуревич пишет:
"Церковь уничтожала капища и идолов, запрещая поклоняться божкам, совершать
жертвоприношения и устраивать языческие праздники и ритуалы. Преследованию
подвергались погребальные обряды, сопровождавшиеся кремацией и ритуальными
пирами".
В отличие от христианства ислам более терпимо отнесся тенгренгрианству
и другим традиционным верованиям. Это было связано с тем, что сам ислам
появился в среде кочевников, среднеазиатских номадов, как об этом говорится
в Коране. Кроме того, в традиционном казахском понимании понятия "Аллах" и
"Тенгри" имеют много общих черт, что явилось условием сравнительно быстрого
распространения первого в среде степняков.
Мир, полный духов, предстает составной частью тенгрианства, шаманизма,
митраизма и зороастризма, что объединяет и верования. Это мироощущение
оказало сильное влияние на следующую культуру казахов, оно в значительной
степени соединяется и по сей день. Ислам подвергся воздействию автономных
верований, что привело к их синкретическому единству в Казахстане. На
раннем этапе ислам был принят населением родов на юге Казахстана, в
северных степях его распространение не было таким успешным, оно тянулось
несколько веков. Народу, который постоянно кочевал, находился в движении,
более близки были традиционные культы.
В сознании народа, насыщенном духами, одухотворенном миром, жили такие
явления, как тотемы, культы Неба, Солнца, огня, Коня небесного и другие.
При этом сама душа человека - представала в трех видах. Во время сна душа
человека отделяется от тела и становится воздушной душой, когда она
возвращается в тело человека, то приобретает вид теневой души-тени, земной
души, и видеть ее могут лишь особые люди, которых называли мудрецами, в
самом же теле человека постоянно присутствует душа-владелица, телесная
душа. Эта населенность мира духами и душами объединяет тенгрианство и
зороастризм, шаманизм и митраизм.
Имманентные формы духовности, выступающие содержанием культуры
казахского народа, отмечены непреходящим влиянием тенгрианства и
зороастризма, что заметно и в наше время. Бурные языческие празднества
сохранились в памяти народа как свидетельства жизнеутверждения, наслаждения
жизнью. Последовавшие мировые религии пытались уничтожить влияние древних
верований, но в полной мере им это не удалось. Если официальные религиозные
формы носят серьезный характер, то языческие праздники - народные гулянья,
карнавалы - есть торжество духа свободы и жизнелюбия, который невозможно
уничтожить. М. М. Бахтин писал: "Карнавал носит вселенский характер, это
особое состояние всего мира, его возрождение и обновление, которому все
причастны..." И далее: "...карнавал был не художественной театрально-
зрелищной формой, а как бы реальной (но временной) формой самой жизни,
которую не просто разыгрывали, а которой жили почти на самом деле (на срок
карнавала)"[16].
На этих праздниках издревле царили жизнерадостность и оптимизм, когда
между людьми были простые, наивные отношения, которые в более поздние
времена стали обрастать сословными, имущественными, служебными, семейными и
возрастными условностями. В результате на смену простым отношениям пришло
господство формализма, наступило время, когда стали приносить пользу
уродливые формы взаимоотношений и люди научились принимать угодливые формы
перед власти предержащими и богатыми.
В древние времена зороастризм и тенгрианство заложили в человеке дух
вольнолюбия и жизнелюбия, поэтому в ранних пластах сознания они сохранились
как островки оптимизма. Мифологические темы и коллективные сюжеты, идущие
из тенгрианства и зороастризма, повторялись в шаманских заклинаниях для
возрождения в душах людей человеческих отношений, где не доминирует элемент
практицизма, исчезает отчуждение, восстанавливаются подлинные человеческие
отношения со свойственными им добротой и вниманием. Предметами доисламских
верований были амулеты-обереги "из семи черных и семи белых камней, когтей
и зубов волка, медведя, перьев совы" На амулетах изображались птицы и
звери, насекомые и пресмыкающиеся. Казахи украшали головной убор невесты
(саукеле) перьями филина, а круглые шапочки - меховой опушкой с серебряными
пластинами и перьями филина. Существовало поверье, что филин оберегает
детей от различных болезней. "Голова филина, ноги и перья сохраняют от злых
духов; для этого их привязывают к юрте и к колыбели детей"[17]. С этой же
целью использовались перья ястреба, сокола, беркута, когти птиц,
оправленные в серебро.
Исламизация, длившаяся вплоть до XII в., позволила правителям решить
ряд проблем, связанных с политической консолидацией общества, объединением
его под знаменами новой веры, успешно ликвидировавшей многобожие. Несмотря
на то, что элементы язычества еще долгое время сохранялись в сознании
степняков, они находились под идеологическим воздействием ислама,
проводниками которого были муллы. Степные властители быстро поняли
преимущества новой религии, которая позволяла создать монолитное общество и
искоренить идейные шатания и смуты, которые будоражили общество при прежних
верованиях, соперничавших между собой. Для простых людей существенное
значение имело то, что принявшие ислам освобождались в определенных
размерах от дани, налогов. Ислам привлекал их проповедями о греховности
богатств и ростовщичества.
Так постепенно создавалась единая идеологическая и организационная
общность, призванная защищать жизненную стабильность человека, его здоровье
и благополучие. Сами проповедники ислама, почти все вначале бывшие
странствующими дервишами, шедшими вслед за войсками арабов, были одеты в
грубые шерстяные одежды, наглядно демонстрировавшие демократическую
сущность ислама. Проповедники умело подходили к каждому социальному слою,
представители всех слоев населения находили в новой вере импонировавшие им
аспекты учения.
Принятие насельниками Казахстана ислама явилось важным фактором в
стабилизации и консолидации общества. Даже семейные узы все чаще
становились зависящими от причастности к этой вере. Абул-Гази писал: "Затем
(Огуз) ...сказал: "Мой отец дал (мне в жены) двух девушек; причина того,
что я не люблю их, в том, что я мусульманин, а они - неверные... Если бы ты
стала мусульманкой, я взял бы тебя (в жены)"[18]. Впрочем, такие мирные
методы обращения применялись не всегда. Более распространенными были
силовые методы исламизации: "Огуз-хан призвал весь иль (ель) стать
мусульманами. Тех, кто стали мусульманами, он осыпал милостями, тех, кто не
стал, преследовал; их самих убивал, (а) детей их обращал в рабство".
Продвижение ислама на север и восток не было столь успешным, как на
юге. Племена, жившие на севере, сначала не видели особых преимуществ в
новой вере, которая к тому же разрушала традиционные ценности и сложившиеся
веками мировоззренческие установки. Анонимный автор писал: "Несмотря на
появление ислама у этих народов (кыпчаков) и исповедание ими двух догматов,
они все-таки переступают правила ее (религии) во многих делах". Кочевой мир
как совершенно особое социально-культурное явление требовал изменения
методов и способов внедрения новой религии. И все же к исламу и в этом
регионе приходит успех, обусловленный тем, что к этому времени у степняков
созревает стремление к консолидации общества. Многобожие, взаимоисключающие
верования, несмотря на многовековую религиозную терпимость, порождали
разобщенность людей.
Грех больше пользы. Эта мысль проходит через весь Коран. В последней из
сур говорится о вине как деянии сатаны, являющемся источником вражды и
ненависти среди людей. При этом анализ показывает, что в священной книге
можно встретить и восхваляющие алкоголь положения (вспомним, что сам термин
"алкоголь" арабского происхождения). Так, в некоторых сурах говорится о
рае, где правоверных ожидают "реки вина, приятного для пьющих" и "поят их
вином запечатанным". В других случаях встречаются изречения о возможности
употребления опьяняющих напитков типа сикеры, когда из "плодов пальм и лоз
вы берете себе напиток пьянящий... и хороший удел. Поистине, в этом
знамение для людей разумных". Следовательно, в целом употребление таких
напитков не воспрещалось, но не вино, которое можно было использовать
только в перспективе, в загробном мире. Запрет также касался употребления
мяса свиньи, считавшейся грязным животным. В Коране написано: "Скажи: в
том, что открыто мне, я не нахожу запретным для питающегося то, чем он
питается, только если это будет мертвечина, или пролитая кровь, или мясо
свиньи, потому что это - скверна, - или нечистое, которое заколото с
призыванием не Аллаха" (сура VI)[19]. Аналогично сказано в суре II: "О вы,
которые уверовали! Ешьте блага, которыми мы вас наделили, и благодарите
Аллаха, если Ему вы поклоняетесь. Он ведь запретил вам только мертвечину, и
кровь, и мясо свиньи, и то, что заколото не для Аллаха. Кто же вынужден, не
будучи нечестивцем и преступником, - нет греха на том: ведь Аллах прощающ,
милосерд!"[20]. Интересно, что табу на свинину проповедовала и Библия, где
сказано, что свинью нельзя есть, ибо у нее раздвоено копыто, не жует она
жвачку, а потому нечиста. Высказываются различные мнения относительно этого
запрета, его происхождения и эволюции, вплоть до того, что свинья была
священным животным, прикасавшийся к ней становился ритуально нечистым, т.
е. священность и нечистота были двумя сторонами одной медали. Со временем
первый аспект исчезает, в исторической памяти остается лишь ракурс
нечистоты.
Ислам оказался настолько весомым, что в древней полосе цивилизации на
Среднем и Ближнем Востоке, в Северной Африке значительное число стран
придерживается конституций, в которых государство подчинено религии.
Религия в этих странам явилась цивилизационной основой, на базе которой
развивается духовная культура. Первостепенное значение ислама
свидетельствует о том, что он является носителем непреходящей системы
ценностей. Мусульманская культура в этих странах восторжествовала,
несмотря на все коллизии и первоначальное сопротивление исламу.
В XI в. великий хорезмиец аль Бируни (973-1048) отметил, что исламский
мир балансирует между индийцами и греками, хотя он и ближе к грекам, и
вместе с тем держится духа арабского языка; он сказал, что предпочитает
быть обруганным по-арабски, чем услышать восхваления на персидском языке"
[21].
Ислам как противовес государственному тоталитаризму присутствовал и в
государственной политике тюрок, что оказалось весьма полезным в продвижении
туркмен на запад. В сельджукской империи за базу основного закона была
принята знаменитая книга "Саясат-наме" Низам-ал-Мулка, вазира империи. В
ней проводилась концепция, выработанная на базе синтеза тюркского и
арабского подходов, согласно которой султану принадлежат как само
государство, так и все его подданные, однако при этом подразумевалось, что
суннизм является той силой, которая сдерживает чрезмерные деспотические
устремления верховной власти.
На Востоке в качестве элемента деспотии сложился комплекс раболепия,
сервилизма. Рабство как форма экономического принуждения с абсолютным
отсутствием прав породило в человеке, в сознании народа раболепие, чувство
приниженности, что стало неотъемлемой чертой восточного человека. В
Казахстане, как известно, институт рабства не имел широкого
распространения. Порабощенные пленники и должники, если быстро не
перепродавались, обычно становились членами рода. Поэтому свободолюбивым
степнякам очень импонировало, что ислам противостоял властолюбию тиранов,
призывал конфликтующих единоверцев к разумному компромиссу, насаждал
нравственные ценности. Новая религия открывала возможности для роста
народного самосознания, высвобождения его из-под гнета деспотических
установок. Если ранее полезным признавалось только то, что шло на пользу
верховной власти, то с приходом ислама стали признаваться и деяния,
расширявшие горизонты культурного бытия народа. Расширение культурного
пространства, которое инициировалось исламом, способствовало темпам
распространения новой религии в регионе. В. В. Бартольд писал: "Главное
преимущество ислама заключалось, конечно, в культурном первенстве
мусульманского мира".
Приобщение к мусульманской культуре дало мощный толчок развитию
культуры в Казахстане. Выходцы из Туркестана, страны тюрок, начинают
знакомиться с достижениями мировой цивилизации, изучают мировую философию,
культуру, знакомятся с достижениями науки. Арабский язык в то время
воспринимался как международный, на нем говорили ученые в мире. Ярким
примером этого является творческая деятельность выходца из Казахстана аль-
Фараби ат-Турки, который освоил арабский язык в центре халифата Багдаде,
изучал медицину и логику, древнегреческую философию и музыку, языки и
математику. Мыслитель оказал настолько сильное влияние на интеллектуальную
атмосферу эпохи, что его назвали "Вторым учителем" (после Аристотеля).
Творчество аль-Фараби явилось своеобразным синтезом тюркского и
арабского начал, что весьма плодотворно сказалось на результатах работы
мыслителя в философии: учении о разуме, эстетике, психологии,
естествознании, математике, астрономии, акустике, теории музыки, основах
геодезии и архитектуры. Ученым были высказаны положения о государственном
строе, которому надлежит быть, происхождении человеческого общества,
"добродетельном городе", необходимости привлечения философов в
государственное управление. Им был внесен значительный вклад в развитие
языкознания, что выразилось в положениях о связях между языком и мышлением,
семантической природе слов и словосочетаний, их связи с понятиями и
логическим содержанием, правилах стихосложения, законах письма и орфоэпии.
Возникает вопрос: сумел бы выходец из степей Казахстана стать великим
мыслителем, если не попал бы в Багдад, не овладел тайнами арабского языка,
что позволило ему освоить ... продолжение
Вы можете абсолютно на бесплатной основе полностью просмотреть эту работу через наше приложение.
Похожие работы
Дисциплины
- Информатика
- Банковское дело
- Оценка бизнеса
- Бухгалтерское дело
- Валеология
- География
- Геология, Геофизика, Геодезия
- Религия
- Общая история
- Журналистика
- Таможенное дело
- История Казахстана
- Финансы
- Законодательство и Право, Криминалистика
- Маркетинг
- Культурология
- Медицина
- Менеджмент
- Нефть, Газ
- Искуство, музыка
- Педагогика
- Психология
- Страхование
- Налоги
- Политология
- Сертификация, стандартизация
- Социология, Демография
- Статистика
- Туризм
- Физика
- Философия
- Химия
- Делопроизводсто
- Экология, Охрана природы, Природопользование
- Экономика
- Литература
- Биология
- Мясо, молочно, вино-водочные продукты
- Земельный кадастр, Недвижимость
- Математика, Геометрия
- Государственное управление
- Архивное дело
- Полиграфия
- Горное дело
- Языковедение, Филология
- Исторические личности
- Автоматизация, Техника
- Экономическая география
- Международные отношения
- ОБЖ (Основы безопасности жизнедеятельности), Защита труда
