Выдающейся мыслитель Востока Чокан Чингизович Валиханов

Тип работы: Реферат
Бесплатно: Антиплагиат
Объем: 22 страниц
В избранное:

МИНИСТЕРСТВО НАУКИ И ОБРАЗОВАНИЕ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН

Кафедра общественных дисциплин
Секция: История Казахстана

ДОКЛАД
на тему: Выдающейся мыслитель Востока Чокан Чингизович
Валиханов

Научный руководитель:

Выполнил:

Алматы 2008

С о д е р ж а н и е

Глава 1.Становление Чокана
А) Детство Чокана
Б) Чокан в Башкирии

В) Образование
Г) Научная и исследовательская деятельность
Глава 2. Путешествие на Иссык-Куль и в Кульджу
А) Хождение в Кашгар
Б) Жизнь в Петербурге
В)Возвращение на родину
Глава 3. Общественно – политические взгляды Ч.Валиханова
А) Политические взгляды
Б) Отношение к религии
Глава 4. Заключение

Глава 1. Детство Чокана

Первенец султана Чингиса и Зейнеп родился в ноябре 1835 года -
точно-день неизвестен - в крепости Кушмурун, в деревянном доме,
отведенном под резиденцию старшего султана округа. Мальчику дали
мусульманское имя Мухаммед-Ханафия. Мать стала его называть по-
своему - Чокан. Прозвище, придуманное матерью, превратилось затем во
всеми признанное имя.
Мальчик выучился читать года в четыре, очень рано стал ходить в
Кушмурунскую школу, построенную его отцом. Учитель-мулла дал ему
начальные знания восточных языков. Арабским Чокан овладел в детстве,
через арабский ему открылась восточная литература.
Ничто так не способствует раннему и стремительному развитию ума
и характера, как необычность положения, в которое судьба ставит
одаренного человека с малых лет. Так уж вышло, что в числе его
первых и самых ярких впечатлений детства оказались степные
междоусобицы, острые политические разногласия. Чокан рано - слишком
рано и близко! - наблюдал сложнейшую ожесточенную борьбу, в которую
были втянуты все его родичи, весь Кушмурунский округ, вся Степь,
весь народ. Он рано научился отличать истинный патриотизм от
показного, национальную гордость от национального чванства, рано
усвоил тончайшие приемы восточной беседы, когда сказано все, но не
выдано ничего. Выросший в пору междоусобиц, он обещал стать в
будущем незаурядным степным политиком. Его к этому и готовили отец и
дядя.
В крепости Кушмурун подолгу жили военные топографы. Чокану
нравилось смотреть, как они вычерчивают тушью дороги, реки, планы
крепостей, штрихуют склоны гор, помечают расположение колодцев.
Топографы приметили, что возле них все время крутится смышленый сын
султана Чингиса, и Чокан обрел вполне квалифицированных учителей
рисования. От рисунков карандашом и тушью Чокан перешел к акварели.
Отец одобрил его увлечение и стал брать с собой на археологические
раскопки. Чокан старательно рисовал древнюю утварь, оружие,
украшения. Осмелев, он стал рисовать юрты, верблюдов, людей.
Мальчик, сын султана Чингиса, стал первым у своего народа
художником.
Рисуя окружающую его жизнь, Чокан с детским увлечением делался
ее исследователем, ему хотелось постичь через рисунок суть
предметов, он брался за карандаш, чтобы понять: как? зачем? почему?
Исследователь, ученый, историк, собиратель фольклора в Чокане с
самых ранних лет упорно брал верх над художником.

Чокан в башкирии

Однако мало кто знает (в публикациях советского и
постсоветского периодов о данном факте ничего не говорится), что
определенную часть своей жизни Чокан Валиханов провел в Башкирии, в
медресе села Стерлибашево, где получил хорошее духовное образование.
Предположительно в семилетнем возрасте он поступает в религиозный
мусульманский мектеб (медресе) села Стерлибашево, еще входившего
тогда в Оренбургскую губернию. Как пишет М. Махмудов в своей книге
Стерлибаш, горжусь твоей судьбою!, Чокан Валиханов получает
хорошие знания в Стерлибашево в течение двух-трех лет, и к десяти
годам достаточно овладевает арабской письменностью.
Первое медресе было построено в селе Стерлибашево в 1720 году,
а мечеть — в 1724 году. Первым муллой в Стерлибашево был человек по
имени Мунасип. В Стерлибашево съезжались учиться шакирды из
казахских и киргизских степей, Оренбурга, Самары, Нижнего Новгорода,
Мензелинска и других российских сел и деревень. Из выпускников
стерлибашевских медресе вышло немало известных духовных деятелей
своего времени — имамов, хатибов, настоятелей медресе, ишанов,
ахунов, муфтиев, большое число преподавателей, литераторов и ученых.
Вот в одном из таких медресе в Стерлибашево и провел более трех лет
Чокан Валиханов. Данный факт, на наш взгляд, должен подчеркнуть роль
Ч. Валиханова в истории Республики Башкортостан и Стерлибашевского
района.
К сожалению, многие материалы (архивные документы), касающиеся
деятельности Стерлибашевского медресе и учебы там Чокана Валиханова
до сегодняшних дней не сохранились.
Пока же единственным источником, где указывается на факт учебы
Чокана Валиханова в Стерлибашевском медресе, является упомянутая
книга М. Махмудова Стерлибаш, горжусь твоей судьбою! (Уфа: Белая
Река, 2000 — 310 с., с. 38). На сегодняшний же день можно, по
крайней мере, констатировать, что большая часть жизни и творчества
Ч. Валиханова были связаны с Россией, а именно: с городами Омск и
Петербург. Думается, он должен войти в историю республики как
выдающаяся и неординарная личность, признанная в мире. Выпускник
Стерлибашевского медресе, он, таким образом, получил свое первое
образование в Башкирии! Однако необходимо продолжить поиски в этом
направлении.

ОБУЧЕНИЕ
По свидетельству биографов, Чокан в детстве около 3-х лет
обучался у медресе мусульманской грамоте, был знаком с восточной
письменной литературой и казахским фольклором.
Покорный слуга царской администрации потомственный степной
феодал Чингис Валиханов решил подготовить себе достойную смену. С
этой целью он в 1847 г. отправляет сына на учебу в Омский кадетский
корпус. Когда Чокана привезли в Омск, он ни слова не знал по-русски,
однако через несколько месяцев даровитый и любознательный мальчик
почти в совершенстве усвоил русский язык.
Один из его первых русских друзей, впоследствии известный
русский путешественник Г. Н. Потанин обучавшийся в том же кадетском
корпусе, в своих воспоминаниях писал: “Развивался Чокан быстро,
опережая своих русских товарищей. Кроме природного ума, он имел к
тому же и другие преимущества. По воскресеньям тех кадетов,
которые имели родственников или знакомых в городе, отпускали в
город. У Чокана ни родных, ни знакомых в городе не было. Но им
интересовались многие - киргизский мальчик, и притом такой
способный, уже рисует, прежде чем поступить в заведение. Поэтому его
охотно брали к себе в отпуск те, которые ценили такое необыкновенное
явление”.
В свободное от занятий время Чокан постоянно ходил в Омскую
городскую библиотеку, где он знакомился с русской демократической
литературой.
Круг интересов Чокана Валиханова был широким и разносторонним.
Наряду с русской классической и мировой литературой его
интересовали и научные трактаты путешественников и исследователей
Азии. Особенно его начинает увлекать литература, которая вызывала в
то время “брожение умов”, как, например, журнал “Современник”.
В первое время учебы в корпусе Чокану, как “инородцу”, которому
не все было дозволено читать, не разрешалось брать книги из
фундаментальной библиотеки кадетского корпуса. “Для меня было
большим счастьем, - пишет Г. Потанин, - когда начальство разрешило
Чокану брать книги из фундаментальной библиотеки. Это в нашем
развитии была эпоха, когда Чокан принес из недоступного
книгохранилища “Путешествие Палласа” и “Дневные записки Рычкова”.
Первой мечтой Чокана уже в то время было далекое путешествие по
Средней Азии и загадочному Китаю. Поэтому годы учебы в корпусе были
для него как бы годами подготовки: к предстоящему путешествию. Он
перечитал все книги, относящиеся к Востоку, изучая восточную
филологию, “которая становилась уже его специальностью”.
Благодаря своей даровитости и настойчивости Чокан в первый же
год выделился из среды кадетов, а в последующие годы учебы, когда
ему было 14-15 лет, по воспоминаниям Потанина, он до того стал
популярным, что “кадетское начальство начало на него смотреть, как
на будущего исследователя и, может быть, ученого”. Кадетский
корпус Чокан Валиханов окончил в 1853г. Срок обучения в кадетском
корпусе, был шестилетним, но его выпустили раньше на год, так как на
последнем курсе читались специальные военные науки, которые для
“инородца” должны были оставаться секретными.

По окончании корпуса Чокану предстояло законное производство в
корнеты армейской кавалерии и дальнейшее продвижение в чинах.
Русский военный мундир Валиханов будет носить всю свою короткую
жизнь. Никогда и нигде не посетует, что мундир его тяготит. Военная
служба не мешала многим русским талантливым людям заниматься своим
любимым делом, а путешественники, исследователи новых земель почти
сплошь были на Руси люди в военных мундирах.
После окончания в 1853 году кадетского корпуса корнет султан
Валиханов вступил в службу в Сибирское линейное казачье войско, был
назначен к исправлению должности адъютанта при командире Отдельного
сибирского корпуса Гасфорте. За первые три года службы он был
удостоен ношения бронзовой медали в память войны 1853-1856 годов
на владимирской ленте. Кроме обязанности писать бумаги за Гасфорта,
Чокану досталась и обязанность историографа Западной Сибири. Он
получил доступ в одно из ценнейших хранилищ тайн русской политики в
Азии - в Омский архив.
Служа адъютантом у генерал-губернатора, Чокан изрядно преуспел
в изучении наук, и прежде всего истории, географии и экономики Степи
и соседних стран. Поразительно много разных дел умудрялся совмещать
юноша, только что выпущенный из корпуса. И ко всему на корнете
Валиханове лежало еще и бремя султанского рода. Отец и дядя Муса не
скупились на советы, а в казахских семьях младшие подчиняются
старшим беспрекословно.
В 1854 году подполковник Чингис Валиханов получил должность
советника Пограничного управления (вскоре переименованного в
Областное правление) и перебрался на житье в Омск. Чингис Валиханов
и Муса Чорманов делаются на многие годы признанными советниками
русского начальства по всем вопросам, касающимся Степи. Этим они,
конечно, во многом обязаны не только собственным достоинствам, уму и
знанию степной политики, но и тому положению, которое занял Чокан
при Гасфорте.
Во время службы адъютантом (в 1854 году) произошло знакомство
Чокана Валиханова с писателем Федором Достоевским, и дружеские
отношения, которые возникли сразу же между ними, прошли через всю их
дальнейшую жизнь. В этом же году Чокана свела жизнь с
образованнейшим человеком, владеющим несколькими иностранными
языками, талантливым поэтом и переводчиком Сергеем Федоровичем
Дуровым.
Осенью 1855 года Валиханову исполнилось двадцать лет. 17
декабря Гасфорт подписал ходатайство перед военным министром о
награждении за особое усердие и неутолимые труды штаб- и обер-
офицеров Сибирского корпуса, в котором особо отметил службу корнета
султана Валиханова. Ему еще не полагалось производство в следующий
чин, но благодаря особому ходатайству Гасфорта он был пожалован
чином поручика.
Весной поручик Валиханов получил приказ отправиться в
командировку и там присоединиться к отряду подполковника
Хоментовского, принять участие в разборе споров между родами
Старшего жуза, встретиться с киргизскими родоначальниками.
Отправляясь в служебную командировку, Чокан рассчитывал
осуществить и свои научные планы. Он займется в поездках по Старшему
жузу и по кочевьям иссык-кульских киргизов главным образом
этнографией и историей, потому что все новейшие путешественники,
побывавшие в тех местах, ограничивались предметами физической
географии.

Глава 2. Путешествие на иссык-куль и в кульджу

В начале апреля 1856 года Чокан отправился почтовой дорогой на
Семипалатинск. Все свои впечатления он заносил в дорожный журнал -
путевой дневник. В этих первых записях виден приглядчивый, все
подмечающий и свободно владеющий пером человек, но еще чувствуется в
них ученичество, стремление выказать себя настоящим, классическим
путешественником, сведущим в географии, геологии, гидрографии,
ботанике, зоологии, этнографии, лингвистике... И можно проследить по
первому, иссык-кульскому дневнику Валиханова, как он стремительно
определялся в своей собственной, валихановской манере путевых
заметок, как все увереннее уводил на второй план обязательные
описания флоры и фауны, чтобы уделить главное внимание человеку,
жизни народов Азии, их прошлому и настоящему, их надеждам на
будущее.
В его дневниках (на русском, втором родном языке Валиханова)
выразилась очень ярко личность путешественника - первого казаха,
получившего европейское образование, воспринявшего передовые идеи
своего времени. Он был лучше, чем многие другие - далекие от
политики - русские и европейские путешественники по Азии,
подготовлен для исследования народной жизни, политического
устройства азиатских государств, социальных условий. Будучи
уроженцем Азии, он свободно чувствовал себя там, куда русские и
европейские путешественники вовсе не получили бы доступа. Знание
многих восточных языков и полученное им до корпуса домашнее
султанское образование делали для него близким и понятным духовный
мир человека Азии. К тому же он был еще и художником. Рядом с
чередой строк он пером или карандашом набрасывал рисунок, словно бы
небрежный, наспех, однако очень точный. Его зарисовки как бы
продолжали записи, а записи уточняли изображения. И всегда рядом с
пейзажем, с портретом, с фигуркой животного у Валиханова вычерчен
изученный им маршрут - вычерчен твердой рукой военного топографа:
маршрут, план города, река со всеми ее притоками, схема перевалов,
торговые пути. Величайшая ценность эти его топографические работы,
из них потом сложились карты - теперь уже точные, а не
предположительные, какими вынуждена была довольствоваться
европейская наука в трудах по землеведению Азии.
По возвращении обратно в Семипалатинск у Валиханова произошла
еще одна историческая встреча, с Петром Петровичем Семеновым.
Семенов тогда стоял у начала своего великого дела. В русской науке
он - фигура ломоносовского масштаба. Создатель первого коллектива
ученых, знаменитой школы русских путешественников-исследователей
Азии. Его трудами Русское географическое общество превратилось в
феномен общественной жизни России, сыграло выдающуюся роль в истории
нашей культуры и общественной мысли, оставило потомкам бесценное
научное и литературное наследие. Первый в истории русской науки
ученый-организатор смог совершить только единственное -
блистательное по научным результатам! - путешествие в Азию. Это было
путешествие 185657 года на Тянь-Шань, за него Семенов и получил -
полвека спустя - почетную приставку к фамилии (Семенов-Тян-Шанский).
Именно во время той встречи Чокан предложил на суд свой
заветный план: с караваном под именем купца отправиться в какой-
нибудь крупный азиатский торговый город (Кашгар). В своих
воспоминаниях Петр Петрович указал, что именно он дал совет Гасфорту
послать поручика Валиханова в Кашгар.
К тому времени поручик Валиханов стал действительным членом
Императорского Русского географического общества - принят на общем
собрании 21 февраля 1857 года по рекомендации Семенова, написанной
после встречи в Семипалатинске. Диплом с изображением земного
полушария свидетельствует потомкам, что казах Валиханов был первым
среди русских путешественников, кого благословил на подвиг Семенов-
Тян-Шанский.
В ту зиму он работал над материалами, привезенными из
экспедиции на Иссык-Куль, начал очерки о киргизах: об истории народа-
брата, о его географическом положении, которым многое в истории
определено, о делении на роды, о нравах и обычаях киргизов, о
преданиях, легендах, песнях и сказках, передаваемых из поколения в
поколение.
Рукопись, опубликованная впервые полностью в Собрании сочинений
Ч. Валиханова как Записки о киргизах, носит следы кропотливой
многолетней работы, как и большинство других незаконченных трудов
Чокана Валиханова. Сколько вставок, поправок, пометок на полях,
сделанных в разное время чернилами и карандашом! И какая яркая
самобытность мыслей, блистательная система доказательств, какая
смелость выводов и гипотез! Ныне признано, что работы Валиханова по
этногенезу казахов и киргизов опередили свое время. И при нынешнем
чтении почти не ощущаешь их незавершенности. Недостает лишь
окончательной шлифовки, которую автор производит, уже решившись
выпустить свое творение в свет. И все вместе дошедшие до нас работы
Валиханова дают основание предположить, что часть его бумаг
бесследно пропала. Его научный поиск заставлял его вести
колоссальную предварительную работу - делать выписки из архивных
документов, из переводов восточных писателей, из трудов европейских
ориенталистов, географов, историков, не говоря уже о глубоком
изучении общественных теорий и международных отношений.
Наиболее древние и устойчивые корни казахского менталитета
нашли отражение в ряде его исследований, в частности, в статьях
"Следы шаманства у киргизов (казахов)", "О мусульманстве в степи". В
исследовании зороастрийской природы шаманизма Чокану принадлежит
безусловное первенство. Зороастризм принадлежит к семейству явлений
универсального порядка, распространенных повсеместно. Ритуальные
формы, символические действия, характерные для мифологии как
всеобщей формы становления человеческого сознания, к которой должен
быть отнесен шаманизм, имеют непреходящую ценность в культурной
жизни человечества. Символы мифа пробуждают, направляют,
упорядочивают и вовлекают личность в процесс жизни и смерти.
Присущие зороастризму верования, требовавшие от индивида
ответственности перед миром, людьми и перед самим собой, не потеряли
своей непреходящей ценности. Зороастрийцы поклонялись множеству
богов, силам природы, огню, воде, земле, солнцу, луне, ветру,
отдельным абстрактным качествам справедливости, ярости разуму,
истине. Принцип "истина - лучшее благо", требование жить в
соответствии с благой мыслью, благим словом и благим делом содержат
в себе нравственность самой высокой пробы.
Огонь и солнце почитались особо. Свойственный шаманству культ
огня в целом и в деталях, как правильно отмечает Валиханов,
зороастрийского происхождения. Почитание огня, солнца, обожествление
неба и небесных светил, культ предков, признание богов-покровителей
отдельных сторон бытия кочевников, кодекс должных поступков и
запретов сохранились, по Чокану, от зороастризма у казахов в
"совершенной целостности".
Всезнающему, премудрому и верховному божеству соответствует
переданное через тюркскую традицию обозначение Тенгри - небесная
обитель и само верховное божество. Отсюда выражение: "да наградит
тебя небо", "проклятый небом", "клянусь небом" или "да побьет меня
небо". Огонь считается прародителем всего сущего, очищает души от
скверны, гнев страшен, целительное значение всеобъемлюще. Огню
приносят жертвы в самых сокровенных случаях: при рождении ребенка
или вступлении невесты в дом отца или деда мужа. О целительной силе
воды, о святости Матери-Земли упоминается в древнетюрских рунических
памятниках Кюль-Тегину и Бильге-кагану. О святости воды
свидетельствует народный обычай ушыктау - опрыскивание водой.
Стихиям и некоторым предметам казахская традиция приписывает
силу кие, поклоняясь которой и соблюдая определенные обряды, человек
получает благословение от нее - кут, то есть счастье и благополучие.
Но эта же сила обладает и карательной функцией кеср. Благословляющих
и опасных сил полон внутренний мир человека, здесь непоправимое
влияние слова и конкретное действие глаза.
Синкретизм шаманства с исламом проявляется в таких
принципиальных представлениях, как Аллах, отождествляемый с
Тенгрием, Азраиль - со смертью, святость и святые - с арвахами, с
духами предков. Такова суть религиоведческих и культурологических
исследований казахского просветителя, путешественника, историка,
этнографа и фольклориста Чокана Валиханова.
Прожив два года в Петербурге, Чокан работал в Главном штабе над
подготовкой к изданию карты Азии, он участвовал в изданиях трудов
Русского географического общества, членом которого он был избран в
1860 году. Здесь Чокан публиковал работы, посвященные истории и
культуре Средней Азии и зарубежного Востока; среди них исследования
"Киргизы" (так тогда называли казахов), "Следы шаманства у
киргизов", "Киргизское родословие", "О кочевках киргиз" и другие, в
которых собран и обобщен огромный материал об истории, этнографии
казахов, их быту, обычаям и культуре.
Устному народному творчеству казахов посвящены статьи "Предания
и легенды большой Киргиз-Кайсацкой орды", "Очерки Джунгарии" и
другие. Подчеркивая поэтическую и музыкальную душу народа, Валиханов
рассказывает легенду, согласно которой есть сказочная птица,
которая, пролетая прямо над землей, как бы одаривает находящихся в
тени её крыльев частицей своего гения. Поверье же таково: над
казахами птица пролетела совсем низко, из чего и проистекает их
особая музыкальная одаренность. Валиханов подчеркивал так же, что
народно-поэтическое творчество казахского народа дает "полную
картину" его "исторической и духовной жизни". Интересны его
высказывания об особенностях импровизаторского искусства акынов, о
видах песен, о ритмике казахского стиха. Он записал народную
эпическую поэму "Козы-Корпеш и Баян-сулу".

хождение в кашгар

28 июня 1858 года Чокан присоединился к семипалатинскому
каравану, направляющемуся в Кашгар. Все, что он узнал во время этой
поездки из экономики, политической жизни, истории, географии,
этнографии Кашгара, - а собрал он там удивительный по полноте и
глубине материал - далось ему напряженнейшим трудом. Он составлял
цельную картину жизни Кашгара по кусочкам, по обрывкам разговоров,
по воспоминаниям об исторических событиях, по семейным преданиям.
Работа, которой он занимался в Кашгаре, напоминала Чокану, как ему
доводилось в Омске сопоставлять и собирать воедино факты из трудов
европейских и русских ученых с документами, хранящимися в Омском
архиве, с ханскими ярлыками, с повествованиями восточных писателей,
с казахскими преданиями и казахской литературой. Не овладей он до
поездки в Кашгар опытом исследования истории казахов и не имей он
опыта постижения изустной истории и русского политического хабара,
Валиханов никогда не смог бы написать свой всеобъемлющий труд о
Кашгаре, который называют гениальным. А гениальность научного отчета
Чокана Валиханова о поездке в Кашгар заключалась еще и в том, что
собирая и сопоставляя клочки сведений, он не везде и не всегда мог
вести подробные записи. Сколько материалов, причем наиболее ценных,
он хранил в памяти - в своей блистательной памяти сына кочевого,
поэтического, памятливого народа!
Географический обзор. Исторический очерк. Народонаселение.
Правительственная система и политическое состояние края.
Промышленность и торговля. И все это о крае, про который до поездки
Валиханова европейской науке не было известно почти ничего. С
подчеркнутой скрупулезностью описал он, как и кем управляется
Кашгар, потому что знал, насколько мало изучены европейскими учеными
формы восточного городского правления. Эти его сведения впоследствии
использовались очень широко.
Одно из них – мотивы путешествия в Кашгарию, которая
существовала тогда как независимая страна и была одним из наиболее
опасных регионов в Центральной Азии. Следуя советской литературе,
которой мы пользовались ранее, Чокан был подготовлен и направлен в
Кашгар русским географическим обществом как исследователь. Однако
это, на мой взгляд, неверно. Кашгар 50-х годов XVIII века был очень
смутным и темным местом, где не раз уже пропадали люди, называемые
"исследователями", однако не являющиеся таковыми. За год до
экспедиции Валиханова там был зарезан некий Адольф Шлайвингейт,
путешественник, однако никогда ранее не путешествовавший и нигде
более не упоминавшийся. Что же влекло туда людей, для которых жизнь
являлась главной ценностью?

У Кашгарии того времени, номинально включенной в Китай, не было
территориальной целостности, кроме того, она находилась между двумя
огромными сильными государствами – императорским Китаем и царской
Россией, бывшими тогда, мягко говоря, в напряженных отношениях.
Следовательно, Кашгария была регионом стратегического значения не
только для этих двух государств, но и имела приоритет для ряда
европейских, для которых "яблоко раздора" было любимым инструментом
колониальной политики. Судя по записям, в игре участвовали и
английские, и немецкие, и австрийские, и голландские
"путешественники", которых беспощадно казнил кашгарский паша,
догадываясь об их истинных целях. Кашгария состояла из шести крупных
городов (Яркенд, Хотан, Кашгар, Аксу, Янысар и Турфан), каждый из
которых вместе с окрестными селениями считался независимым округом,
а сама страна в оригинале называлась Алтышар (шесть...). Чокан, с
учетом его европейского образования и пророссийской ориентации и
опыта ранних исследований, подходил на роль разведчика больше всего.
Он был направлен был туда под видом бухарского либо кокандского
купца именно царским правительством, которое, по-видимому,
спонсировало и саму экспедицию, однако находившуюся как бы в ведении
географического общества. ... продолжение

Вы можете абсолютно на бесплатной основе полностью просмотреть эту работу через наше приложение.