Голландская болезнь и конкурентоспособность Казахстана: приоритет институтов над ростом ВВП

Тип работы: Реферат
Бесплатно: Антиплагиат
Объем: 12 страниц
В избранное:

Конкурентоспособность - не в росте ВВП
О проблемах малого и среднего бизнеса сегодня не говорит только тот, кому безразлична его судьба в Казахстане. Мы неоднократно слышим о существовании административных барьеров, коррупции, о высоких ставках на кредиты. Словом, обо всем том, что мешает малым и средним предприятиям развиваться и увеличивать свою долю в ВВП. К этому постоянно призывают предпринимателей все, кому ни лень на властном олимпе. В ответ бизнесмены проводят всевозможные конференции и форумы, на которых говорят, что нужно в первую очередь создать нормальные условия работы для МСБ.
Годы идут, а ничего существенно не меняется. Об этом говорили участники круглого стола «Бизнес-среда, административные барьеры и теневая экономика». Несмотря на заявленную тему, дискуссия вышла далеко за ее рамки. Эксперты обсуждали и другие проблемы макроэкономического характера, которые в полной мере не относятся к малому и среднему бизнесу. А в перерыве нам удалось побеседовать по ряду актуальных вопросов с президентом Ассоциации независимых центров экономического анализа, доктором экономических наук, профессором, заведующим кафедрой прикладной институциональной экономики МГУ им. М. В. Ломоносова Александром АУЗАНОМ, интервью с которым мы и предлагаем сегодня вниманию наших читателей

О«голландской болезни» и источнике «инфекции»
Александр Александрович, в Казахстане, как и в России, сегодня много говорится об угрозе «голландской болезни». Некоторые аналитики считают, что она уже есть, другие склоны думать о ее скором возникновении. А Ваше мнение на этот счет?
- Я думаю, что «голландская болезнь» - серьезная угроза для казахстанской экономики. К сожалению, есть такой феномен, как «проклятие ресурсов», когда перерабатывающие отрасли и сельское хозяйство деградируют и происходит резкий спад выпуска продукции из-за высоких конъюнктурных доходов от экспорта сырья. Я считаю, что существующее видимое благополучие Казахстана не надолго. Поэтому необходимо интенсивно думать о выработке новой серьезной стратегии. Для вашей республики фактором, облегчающим выполнение этой задачи, является то, что у вас после выборов президента новый политический цикл только начался. В его рамках за семь лет можно разработать и реализовать новую стратегию.

Существует мнение, что никакой «голландской болезни» в Казахстане быть не может, поскольку перерабатывающая промышленность и сельское хозяйство деградировали в ходе системного кризиса и коллапса СССР, тогда как Голландия пережила спад производства в названных отраслях в результате открытия крупного месторождения нефти и ее экспорта. Некоторые аналитики предпочитают говорить о «пост советской болезни». Как Вы относитесь к такому мнению?
- Я бы сказал так. Можно корью болеть в детском возрасте, а можно - будучи взрослым человеком, и болеть сильней. То есть я хочу сказать, что одна и та же болезнь будет проявляться на разных стадиях развития страны. В этом смысле я согласен, что и в Казахстане, и в России контуры той же «голландской болезни» будут другие, чем в Голландии. Но источник этой «инфекции» все равно тот же самый, когда рента от сырьевых доходов, влияя на курс национальной валюты в сторону увеличения, препятствует диверсификации экономики. Это приводит к сворачиванию проектов в тех отраслях, которые можно было успешно развивать, в результате чего происходит спад в обрабатывающей индустрии. В этом смысле болезнь имеет общие признаки. Верно то, что «голландская болезнь» начала развиваться после трансформационного кризиса начала 90-х и имеет свою специфику в Казахстане.

Вы сказали о диверсификации экономики. Как Вы оцениваете политику казахстанского правительства в этом направлении и в целом стратегию индустриально-инновационного развития?
- Я обращаю внимание, что некоторые очаги диверсификации все же есть. Правда, они очень маленькие, и думаю, что в условиях «голландской болезни» им будет очень трудно развиваться. Поэтому если не будет активно проводиться в жизнь индустриальная и инновационная политика правительства, то болезнь будет иметь серьезные последствия.
Мы внимательно ознакомились с последним Посланием президента к народу и программой правительства на 2006-2008 годы. Но мы не имеем достаточной информации о том, как они осуществляются в казахстанских реалиях. То, что установки у Казахстана правильные и разумные, мы можем подтвердить. По просьбе вице-премьера Карима Масимова мы написали наши соображения, предложения и замечания по Посланию президента и программе правительства. Он сказал нам, что нас и так в Казахстане будут хвалить, а вы поругайте и покритикуйте наши действия.
Мы отметили многие моменты, как положительные, так и отрицательные, в общих чертах. Что касается конкретных мер, реализуемых казахстанским правительством, то вам их легче оценивать, чем нам издалека. Спросите об этом ваших специалистов.
Как Вы считаете, можно ли в рамках неолиберального макроэкономического курса, который проводят казахстанское и российское правительства, уйти от «голландской болезни», диверсифицировать экономику и успешно реализовать стратегию индустриально-инновационного развития?
- Это невозможно. Я как раз утверждаю, что монитаристская экономическая политика на первоначальном этапе развития была полезна, однако она себя исчерпала. Эта политика основывается на трех китах «Вашингтонского консенсуса»: либерализация, приватизация и макроэкономическая стабилизация в различных сочетаниях. Все положительное из этого мы уже извлекли, теперь начинаем получать все отрицательное, что можно взять из реализации этого курса.
В частности, повышение уровня коррупции связано с тем, что мы остаемся в той одежде, из которой мы уже выросли. Она уже не справляется с регулированием нового поколения проблем, к примеру с той же инфляцией. Ее ускорение означает, что не в денежной сфере что-то не так произошло, а возникли более серьезные причины. Все макроэкономисты в России говорят, что ускорение инфляции вызвано не объемом денежной массы в экономике. На самом деле она у нас намного меньше, чем в развитых странах. Вопрос в том, как она используется и движется. А поскольку у нас много административных барьеров, тромбов в экономике, то и небольшой объем денежной массы может давать отрицательные последствия в виде усиления инфляционного давления.
Не высокое предложение денег вызывает инфляцию, а «тромбофлебидность» экономики. А политика стабилизации и стерилизации денежной массы не снимает эти тромбы и с каждым дальнейшим ее уменьшением приводит к тому, что малые и средние предприятия начинают испытывать дефицит денег и затруднения в получении дешевых кредитов. В результате они топчутся на месте, а в условиях «голландской болезни» и ревальвации нацвалюты малый и средний бизнес сокращает объемы производимой продукции.
Значит, необходимо менять макроэкономические приоритеты?
- Я считаю, что нужно менять три установки «Вашингтонского консенсуса» на макроэкономическую стабилизацию, либерализацию и приватизацию на другие, а именно на снижение транзакционных издержек, поддержку конкурентоспособности в тех отраслях, где она возможна, спецификацию прав собственности и достижение ее общественного признания, то есть легитимизации. Надо понять, что макроэкономические риски не снимаются без микроэкономических изменений. Правила важнее ресурсов

Вы сказали, что знакомились с последним посланием президента. В нем главным приоритетом обозначен курс на вхождение в 50 конкурентоспособных стран. А каковы конкретные критерии конкурентоспособности и как ее оценивать? Ведь если мы будем брать только темпы роста ВВП в качестве индикатора, то очевидно, что оценка будет неполной?
- Если брать темпы экономического роста в качестве критерия для оценки конкурентоспособности, то по этому поводу есть хорошее исследование, которое заставило задуматься многих аналитиков. Его провели известные институциональные экономисты Кифер и Ширли под эгидой Всемирного банка по 84 странам.

Исследование показало поразительную вещь: лучше развиваются не те страны, которые богаты природными ресурсами, что, впрочем, было известно и ранее, и не те, которые проводят правильную экономическую политику, а те, где существует устойчивая и прозрачная система правил. Институты существенней всего остального, считают институционалисты, правила важнее ресурсов. Поэтому если говорить о росте ВВП на душу населения, то в два раза сильнее влияет на этот показатель качество системы правил, чем правительственная политика.

Вы правильно заметили, что конкурентоспособность нельзя выразить исключительно в росте ВВП на душу населения. Для населения внутри страны существенно, как распределяются его результаты. Люди могут не чувствовать роста или ощущать его как отрицательный. Столкновение с отрицательными последствиями роста неизбежно. Германия, например, после «экономического чуда» столкнулась с экологическими проблемами. Это обратная сторона экономического развития. Сложно сказать, что важно для населения Казахстана. Для этого необходимо проводить специальное исследование и работу с различными социальными группами. Думаю, для них конкурентоспособность страны - это не первичный показатель, а предпосылка к улучшению жизненных условий.

Вместе с казахстанскими экономистами мы предлагаем для ускорения роста не ресурсы, а снижение транзакционных издержек, то есть издержек, которые тратят предприниматели на сопротивление внешней среде. В частности, это нелегальные и неформальные выплаты, с которыми сталкиваются малые и средние бизнесмены при осуществлении своей деятельности. Они очень высоки как в России, так и в Казахстане. В этих условиях даже самые высокие доходы от нефти не могут придать качество росту. Экономика, конечно, будет и дальше развиваться, но без серьезных качественных изменений.

В целом, на Ваш взгляд, насколько по ВВП, как индикатору, можно судить об улучшении условий жизни? Разве он не один из многих?
- Это такой показатель, который считается давно и дает возможность сравнения разных стран. Есть таблица Модисона, в которой за 200 лет сопоставляется развитие государств именно по этому показателю. Мы можем использовать и другие индикаторы, но вряд ли они помогут сопоставить развитие стран в историческом ракурсе.

То есть с учетом временного фактора?
- Это очень важно, потому что таблица Модисона показала удивительные вещи: она наглядно продемонстрировала наличие траекторий движения стран. Именно за изучение траекторий Даглос Норт в 1993 году получил Нобелевскую премию. Он показал, что страны движутся по разным орбитам, что существуют устойчивые разрывы в развитии между ними, когда государства третьей группы переходят во вторую или первую. Есть только один случай перехода в первую группу. Его осуществила Япония за 60-80 лет.
А возможен обратный переход?
- Нет, ни одна страна из первой группы не перешла во вторую, а тем более в третью. Более того, разрыв между первой и второй группой постоянно увеличивается. Причем Россия устойчиво находится во второй. Ее отставание от Франции и Германии примерно составляет 50 лет. Условно говоря, в России сейчас 1956 год.

Где же тогда находится Казахстан?
- Казахстан - это страна, входящая во вторую группу благодаря тому, что обладает большими природными ресурсами и некоторыми технологиями. Но проблема: как преодолеть низкую и выйти на высокую траекторию, остро стоит перед Казахстаном.

А можно решить эту проблему?
- В принципе, да. С моей точки зрения, показательна в этом отношении Турция. Мое личное мнение, что она постепенно решает эту проблему. Видно это, в частности, по буму туристического бизнеса. Экономические процессы, происходящие в Турции, я расцениваю как результат реформ Кемаля Ататюрка, который проявляется только сейчас.

Смены траекторий - это дело не 5-7 лет, а нескольких десятилетий. На мой взгляд, нельзя утверждать: если Япония вошла в первую группу за 60 лет, то и другие страны должны уложиться в этот срок, но в 5-7 лет это невозможно.

«Мертвый груз» - не выход

Существует цикличность экономического развития. Есть циклы спада (кризис), восстановления и роста (развитие) . Некоторые аналитики предсказывают в среднесрочной перспективе кризис казахстанской экономики. С Вашей точки зрения, так ли это на самом деле и какой цикл все же проходит Казахстан?
- Если рассматривать этот вопрос в сравнении, что мы имеем сейчас и что было в начале 90-х, то к масштабному экономическому кризису 1990 года предпосылок нет, потому что ситуация изменилась кардинальным образом. Сейчас есть избыток продовольственных ресурсов, а не тот дефицит, который был в конце 80-х - начале 90-х годов.

Что касается финансовой системы, то она наиболее деликатная, чувствительная и тонкая сфера. Поэтому кризис может проявиться в финансовом секторе, но не потому, что он неправильно функционирует, а потому что финансы - наиболее чувствительный элемент хозяйственной системы. Как и когда это может произойти, нужно провести специальное исследование экономики Казахстана, но этот вопрос больше к казахстанским экономистам.

Получается, что перспектива «экономического чуда» в Казахстане менее вероятна, чем хозяйственный провал?
- Вероятности чуда для Казахстана и России пока нет. А то, что подъем, который наблюдается в наших странах, не перерастет в «экономическое чудо» - это очевидно.

А если смотреть в долгосрочной перспективе, например на 10 лет вперед?
- Что будет через 10 лет, предсказать трудно. Ясно одно, что мировая экономическая конъюнктура изменится. Европейский союз и США начали осуществлять огромные вложения в разработку альтернативных источников энергии. Неизвестно, через сколько лет эти инвестиции дадут результаты, но, похоже, они будет впечатляющими. Если к этому времени развивающиеся страны не найдут оптимальный путь для развития своих экономик, то положение будет хуже, чем сейчас.

Вам не кажется, что в связи с этим возникает справедливый вопрос: что делать со средствами Нацфонда?
- У меня будет неожиданный ответ. Я противник консервативного подхода в использовании денег Стабилизационного фонда, когда средства лежат мертвым грузом, за исключением вложений в качественные финансовые инструменты и ликвидации «пожарных случаев». Я считаю, что его средства необходимо активно использовать на изменение системы правил, а это очень дорого. Например, вложить деньги в создание нормально работающей судебной системы. На это потребуются большие деньги, но делать это необходимо.