Ильяс Есенберлин и его вклад в историю Казахстана



Тип работы:  Реферат
Бесплатно:  Антиплагиат
Объем: 17 страниц
В избранное:   
план

введение ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... . ..3

Глава 1. Ильяс Есенберлин и его вклад в историю Казахстана ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...4

Глава 2. СВЯТОЙ ХАН КЕНЕ КАЗАХСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ... ... ... ... .6

Глава 3. из расказов РАВНАКа ЕСЕНБЕРЛИНа,
брата писателя ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 8

заключение ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ..17

список использованной литературы ... ... ... ... ... ... ... ... ...18

введение

Ильяс Есенберлин родился в 1915 году в г. Атбасаре Акмолинской области (ныне Целиноградской), В 1940 году окончил Казахский горно-металлургический институт. Участник Великой Отечественной войны. После ранения вернулся с фронта и был утвержден инструк­тором ЦК КП Казахстана. С 1947 по 1951 год работал директором филармонии им. Джамбула. Затем был редактором Казгослитиздата, членом сценарно-редакционной коллегии киностудии Казах-фильм. Сейчас работает директором издательства Жазушы. Член КПСС.
Печататься начал с 1945 года. Вышли отдельными изданиями сле­дующие его книги: поэмы Айша и Султан, сборник стихов Пес­ни благородства, повести Песня о человеке, На берегу реки, поэмы Трагедия о Биржан-Саре и Поэма о большевике, повесть Бурливо течет Есиль, романы Схватка, Опасная переправа, Влюбленные, Проклятье. По сценарию, написанному И. Есенберлиным в соавторстве с М. Ерзинкьян, выпущен художественный фильм Сплав. Республиканский театр юного зрителя поставил спектакль по его пьесе Борьба в горах.
И. Есенберлин написал более 40 текстов песен на музыку ком­позиторов Казахстана. Так, им написаны тексты песен к кинофиль­мам Шквал, На диком бреге Иртыша, Крылья песни. И. Есен­берлин активно выступает и в качестве переводчика. Им переведе­ны, в частности, сказки и рассказы К. Д. Ушинского.
Роман И. Есенберлина Схватка отмечен Государственной пре­мией Казахской ССР имени Абая.
И. Есенберлин награжден двумя боевыми медалями Советско­го Союза.

Глава 1. Ильяс Есенберлин и его вклад в историю Казахстана

Ильяс Есенберлин не только крупнейший предста­витель казахской литературы, но и яркая личность, занимающая достойное место в истории казахского народа. Среди казахских писателей он, пожалуй, пер­вым посвятил свое перо сложной и острой теме борь­бы казахского народа за национальную независимость и обретение государственности.
И сам Ильяс Есенберлин, и его замечательные про­изведения не вписывались в идеологические стандар­ты тоталитарной системы. Это не могло не сказаться как на его личной судьбе, так и на судьбе его творе­ний. С болью и горечью вспоминаешь сегодня как тернист и долог был путь к читателю каждой из его книг! Цензурные мытарства, заговор молчания или яростная травля со стороны официальной критики — это лишь часть того, что пришлось испытать писателю, чей многогранный талант можно еще назвать и му­жественным.
Неустанный труд был той крепостью, перед кото­рой оказались бессильными те, кто надеялся приру­чить писателя-борца и направить его по верному пу­ти. Несмотря на все трудности, Ильяс Есенберлин оставил после себя собрание прекрасных произведе­ний. Центральное место в его творчестве занимает знаменитая трилогия Кочевники, которую отличают эпический размах, динамизм действия, живые и неповторимые образы выдающихся деятелей казахской истории, точный и выразительный язык. Ныне переве­денная на многие языки мира, эта трилогия по охвату многообразных сторон национального бытия может быть названа энциклопедией жизни казахского наро­да. Нашли признание у читателей и его романы Опасная переправа, Влюбленные, Золотая пти­ца, Схватка, Прикрой своим щитом, Золотые кони просыпаются, Мангистауский фронт, тепло встреченные широкими кругами читателей. Последние годы его жизни ознаменовались еще одним выдаю­щимся творческим свершением - созданием еще од­ной блистательной исторической трилогии Золотая Орда, достойно увенчавшей его многолетний писа­тельский труд. Наверное, в наши дни не встретишь человека, мало-мальски знакомого с казахской, лите­ратурой, который бы не читал произведений И. Есенберлина.
Сегодня к нам возвратились славные имена выдаю­щихся деятелей казахского народа, посвятивших свою жизнь борьбе за национальную независимость, само упоминание которых в не столь давние времена было немыслимо. Многие из них - герои книг Есенберлина. Это такие крупные политики, как Аз-Жанибек, Пра­ведный Касым, Могущественный Есим, Акназар-хан, Аз-Тауке, грозный Аблай, последний казахский хан Кснесары и такие знаменитые батыры, как Каракерей Кабанбай, Канжигали Богенбай, Шапырашты Наурызбай.
Давайте не забывать, что во многом именно И. Ес.енберлину мы обязаны возвращением этих имен. Сегодня проводятся памятные торжества, связанные с их жизнью и деяниями, научные конференции, выхо­дят статьи и книги. Их имена увековечиваются в на­званиях городов и улиц, природных и культурных па­мятников. Писатель же был первым, и потому на его долю выпали все тяготы и опасности, подстерегающие первопроходца. Все, что он сделал, можно смело на­звать гражданским подвигом.
Еще одна неоценимая заслуга Ильяса Есенберлина заключается в том, что благодаря многочисленным переводам его книг на многие языки мира о казах­ском народе, о нашей прекрасной земле, героической истории и самобытной культуре узнали люди на всех континентах.
Сейчас, когда наше молодое независимое государ­ство переживает непростой период становления, мы не случайно обращаемся к таким святым понятиям, как духовное согласие, дружба, верность традициям. Литература всегда утверждала эти высокие идеалы. Они были духовными ориентирами, и Ильяса Есенбер­лина. Многогранное творческое наследие этого талант­ливого писателя всегда служило и впредь будет слу­жить гуманным целям.

Глава 2. СВЯТОЙ ХАН КЕНЕ КАЗАХСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Ильяс Есенберлин...

Это имя стоит в одном ряду с гигантами творческой мысли в казахской литературе и культуре. На вид не очень заметный, скромный, всегда вежливый в обще­нии, Ильяс-ага был выдающимся сыном казахского народа, очевидцем тяжелейших испытаний и трагиче­ских переломов двадцатого столетия, донесшим прав­ду о них до наших дней.
В чем же заключается исключительная притяга­тельная сила творчества Ильяс-аѓа? В настоящее вре­мя с уверенностью могу сказать: в течении последнего столетия казахская литература неизмеримо выросла и возмужала и стала полноправным членом мирового литературного сообщества. Она, вне сомнения, нахо­дится в передовых рядах литературы народов всего Востока. В этом есть неоценимый творческий вклад Ильяса Есенберлина. Его проза и поэзия разносто­ронне развивалась и вошла в библиотеку шедевров мировой литературы. Так что, если рассматривать с этой точки зрения его творчество, то одним из ярких ее представителей бесспорно был и остается Илекен.
Великий писатель в своих эпических произведени­ях всесторонне отобразил всю палитру жизненных красок кочевой цивилизации. До недавнего прошлого многие европейские ученые и писатели считали, что ци­вилизацию кочевников чуть ли не цивилизацией дика­ре и варваров. Ознакомившись же с произведениями казахских писателей, впервую голову Ильяса-ага, мно­гие из них пересмотрели свои взгляды, как бы воочию увидев крепкую органичную взаимосвязь оседлой и ко­чевой цивилизаций. Писатель сорвал ярлыки историков застойных лет, глубоко осмыслив пройденный кочевниками путь и осмыслив его по-новому, внес свой важный творческий вклад в жанр исторического ро­мана, где до него безраздельно правил Ян и группа ему - подобных писателей, над которыми Ильяс-ага поднялся на недосягаемую высоту мастерства. После Илекена истории и деяниям кочевников посвятил свои произведения И. Калашников, но и он не смог при­близиться к уровню Есенберлина по эпической мас­штабности, художественному мастерству и глубине проникновения в суть исторических процессов. А пи­сатели наподобие В. Чивилихина, руководствовавшие­ся принципами великодержавного шовинизма, се­годня попали в необитаемый остров творческой несо­стоятельности.
После огромного успеха романа-эпопеи Путь Абая великого писателя М. Ауэзова мировая чита­тельская аудитория, ознакомившись с эпическими произведениями Илекена, смогла увидеть важную роль кочевой цивилизации в мировом историческом процессе, осознать, что идти вперед нужно Западу и Востоку сообща, вместе, глубоко исследуя и осозна­вая свою историю в неразрывном единстве. В свое время английский поэт Киплинг сказал: Запад есть Запад, Восток есть Восток. Не встретиться им никог­да. Жизнь доказала ошибочность этого утверждения. Я глубоко преклоняюсь перед гражданским муже­ством великого писателя. Известный ученый-историк Е. Бекмаханов, занимавшийся исследованием нацио­нально-освободительной борьбы под предводительст­вом хана Кене против царского самодержавия, что являлось тогда закрытой темой для историков, в на­чале 50-х годов был приговорен к 25 годам лишения свободы. Какое мужество и сердце надо иметь, чтобы не побояться вновь взяться за такую тему. За 400 лет нахождения в составе Российской империи, против ее политики вспыхивало около 300 национально-освобо­дительных движений, т.е. по существу шла непрерыв­ная война порабощенного народа против империи, против ее колониальной политики. Особое место среди них занимает восстание под руководством хана Кене. Еще не так давно, в советский период, великодержав­ная политика России в исторической науке всячески замалчивалась, были свои руководители-цензоры в Москве и на местах, и в такое время Ильяс-ага взял
на себя историческую ответственность, выступив про­тив лживого, официозного освещения истории каза­хов. В этом смысле в среде творческой интеллигенции он проявил себя как настоящий хан Кене. Именно благодаря гражданскому мужеству писателя, спустя четверть века после его ухода из жизни мы воспиты­ваем на его бессмертном творческом наследии моло­дое поколение. Илекен - писатель-патриот, глубоко любивший свой народ, борец. Он был воистину ханом Кене казахской литературы. В этом у меня нет ника­кого сомнения. Современная казахская литература имеет достойных продолжателей дела Ильяс-ага в ли­це талантливых мастеров исторических романов А. Кекильбаева, М. Магауина, С. Сматаева и др.
Илекен - писатель-художник, исследователь, уче­ный. Он много искал, трудился, не щадя сил. Из жизни он ушел рано, по существу сгорел в труде, но оставил свое имя в сердцах людей, в книгах, обреченных на бессмертие. Выдающиеся творческие достижения, без­заветное служение истине и скромная, прожитая без суеты и тщеславия жизнь обеспечили ему достойное место в плеяде святых имен казахской интеллигенции.
Ильяс-ага, Ваш священный дух дает жизненные силы и опору нашему народу. Казахская земля никог­да не забудет Ильяса Есенберлина. Аминь!

Глава 3. из расказов РАВНАКа ЕСЕНБЕРЛИНа,
брата писателя

Однажды газета Комсомольская правда обра­тилась к своим читателям с просьбой написать о людях, оказавших наибольшее влияние на их жизнь. Такая постановка вопроса заставила меня задумать­ся: а кто же является моим Главным человеком? От­вет нашел сразу: мой старший брат, известный ка­захский писатель Ильяс Есенберлин. Он был моим воспитателем, советчиком и жизненной опорой с тех пор, как я себя помню. Если учесть, что Ильяс был старше меня всего лишь на один год и что мы оста­лись круглыми сиротами, не прожив на белом свете и десяти лет, согласись, читатель, такое признание дорого стоит...
Мне хотелось бы подробнее рассказать о детских годах Ильяса, о его юности - это страницы, мало известные широчайшему кругу поклонников его та­ланта, а многие эпизоды нашего детства весьма по­учительны и показывают, как рано проявились в моем брате чувство ответственности, пытливость, жи­вой ум, развившиеся на таком прочном человеческом фундаменте его характера, как великая добросердеч­ность. Как уже было сказано, мы рано осиротели. После смерти матери в 1924 г. на попечении отчима нас осталось четверо: старшая сестра Назым, Ильяс, я и двоюродный брат Ахметкали, тоже сирота, сын старшего брата отца, наш сверстник. Мы росли с ним как родные. Впоследствии он, как и мы с Илья-сом, станет участником Великой Отечественной вой­ны и спустя годы после ее окончания умрет от ране­ний, полученных на фронте.
Жили мы на окраине города Атбасара, в доме, который построили наш отец вместе со своим братом Жуппаем. То было последнее лето нашей жизни в отчем доме. Жили мы крайне скудно, почти впрого­лодь. Утром, после небогатого завтрака, мы обычно устраивались в тени, на западной стороне дома, и Ильяс рассказывал нам сказки. Они были очень ин­тересные и бесконечные. Я всегда удивлялся неисчер­паемости тех сказок и лишь потом понял, что все они в большинстве своем были сымпровизированы Илья-сом и явились миру как первая продукция его твор­ческой лаборатории. То лето особенно врезалось в память благодаря победе Ильяса в борцовских со­ревнованиях среди детей, которые устраивали на ежегодных в те времена ярмарках близ Атбасара. Эти ярмарки красочно описал Сабит Муканов.
В раннем детстве во время какой-то игры я наз­вал Ильяса Кишкене-ага (Маленький старший брат). Мы вообще были небольшого роста, и в жизни у нас было немало огорчений, среди которых наш слиш­ком малый рост занимал не последнее место. Обычно в конце лета, после школьных каникул, мы с огорче­нием видели, как все наши товарищи значительно подросли, а мы оставались все такими же, как перед расставанием. И тут вдруг мой Кишкене-ага, которо­го другие называли просто малышом, победил всех мальчишек и был награжден денежной премией. По такому случаю Назым устроила целое пиршество и... потратила на это все заработанные деньги, в ко­торых мы тогда очень нуждались. Но как бы то ни было, сестра пригласила своих подруг и детей, дру­живших с нами, всего набралось окло двух десятков человек. Ели бешбармак, пили чай с сахаром и ба-уырсаками, шутили, играли, много пели. Всем было весело и светло. А я беспредельно гордился своим Кишкене-ага. На склоне лет я как-то напомнил Илья-су о том далеком дне из мира детства, на что Ильяс сказал:
В жизни было немало торжеств всякого ранга, но подарок, сделанный незабвенной нашей сестрой, ос­тается одним из самых дорогих и памятных.
С того самого лета наша семья претерпела силь­ные изменения: сестра ближе к осени вышла замуж, отчим женился на одной вдове с тремя детьми, Ильяс и Ахметкали остались у отчима, а я стал жить у на­шего родственника, дяди Жумабека. Последний имел свою мясную лавку, и, хотя жил достаточно скром­но, его семья не голодала. В его доме останавливалось много людей из степи, приезжавших из аула по делам кооператива, в наробраз, за покупками. К вечеру у дяди обычно набивалось до 10-15 приезжих и жатаков (так называли постоянных жителей-каза­хов в Атбасаре), и тогда начиналось настоящее весе­лье: пели, рассказывали интересные истории, играли в шашки, в карты. Бывал в этом своеобразном клубе и Ильяс. Когда приезжал акын Какбай из аула кир­гизов, невесть откуда взявшихся, но издавна живших в сорока километрах от Атбасара, у озера Балуан-коль, я считал своим долгом специально позвать в дом дяди своего Кишкене-ага. Какбай прекрасно пел, играл на домбре и знал массу старинных преда­ний и жырау, их-то внимательно-внимательно всякий раз слушал Ильяс, тихонько пристроившись где-ни­будь в уголке. Видимо, именно тогда Ильяс впервые услышал об Асане-Кайгы, Бухаре-жырау, Едиге, Коб-ланды, Аблае, Кенесары и многих других героях своих будущих романов. Этот безвестный акын и другие сказители старины заронили в душу Илья­са - оказавшийся впоследствии неукротимым — ин­терес в фольклору, к великой и горькой истории ци­вилизации кочевников.
Спустя год после женитьбы отчима Ильяс был принят в только что открывшийся тогда в Атбасаре детский дом, или, как тогда называли, приют, а Ах­меткали продолжал жить с новыми родственниками. Детский дом находился в другом конце города, и мы с Ильясом встречались редко, очень скучая друг без друга. Иногда Ильяса отпускали с ночевкой. И какое это было для нас счастье - провести ночь и долгих разговорах, а потом незаметно уснуть голова к голо­ве. Осенью дядя отвел меня в школу. Потом он ни­когда не интересовался, как я учусь и что я делаю в школе. Но за то, что он впервые показал мне дорогу в школу, я благодарен ему всю жизнь. А вот отчим и его жена не позаботились отдать Ахметкали в шко­лу, и он так и остался неграмотным. Возможно, я то­же мог остаться неграмотным, но уже после знакомств со школой... А случилось вот что. Однажды по какой-то причине я не пришел в школу. На другой день опять пропустил занятия. На третий день стало почему-то страшно идти в школу. А дальше я решил: коли уж нет сил преодолеть страх, больше в школу не пойду вообще. Дни я проводил на берегу речки Джабайки: рыбачил, что-то мастерил, сам с собой играл в асыки (детская игра в кости), потом плелся в дом
дяди. Так прошла неделя. И вот однажды, ранним утром, когда я сидел и с тоской думал о случившем­ся, вдруг появляется Кишкене-ага. Таким сердитым я его никогда не видел. Ни слова не говоря, он от­весил мне оплеуху, крепко схватил за руку и повел в направлении школы. Сначала я пытался сопротив­ляться, но потом сдался. Когда мы пришли в школу, в классе как раз шел урок. Ильяс открыл дверь и голосом, не терпящим возражений, приказал мне войти в класс и сесть на свое место за партой. Я так и сделал и был удивлен тем, что никто даже не обра­тил внимания на меня. Никто, ни учитель, ни ученики не спросили меня, почему я отсутствовал на занятиях целую неделю. Зато этим заинтересовался Ильяс и не дал порваться ниточке, связавшей меня со шко­лой, со знаниями. И пусть та школа мало чем напо­минала настоящую школу, он привил-таки мне ува­жение к храму знаний. Кстати, тот случай на берегу Джабайки был первым и последним проявлением старшинства жестокими методами со стороны Ильяса. Если в последующем я бывал не прав, оши­бался, Ильяс всегда терпеливо доказывал и разъяс­нял, как надо делать то или иное дело. Мы никогда не пререкались, поэтому мне всегда неприятно ви­деть ссорящихся, а порой даже дерущихся братьев или сестер.
Незаметно пролетело еще два года. Как-то после трехдневной разлуки мы встретились с Ильясом на улице, когда он шел с каким-то поручением в здание суда. Он сказал мне, что со вчерашнего дня ничего не ел. Я был в отчаянии оттого, что ничем не мог помочь дорогому брату. Так, обсуждая столь грустную тему, мы подошли к зданию суда и увидели женщин, шту­катуривших дома, а поодаль, почти на середине ули­цы, большой зеленый арбуз. Я подбежал к нему и понял, что это не арбуз, а резиновый мяч. Мы обра­довались такой находке, забыли о голоде и стали играть в мяч, которого ни раньше, ни потом у нас не было. Вдруг из ворот здания суда вышел огромный черный мужчина и с криком побежал на нас. От страха я бросил в сторону мяч и вместе с Ильясом" дал стрекача. К своему ужасу мы обнаружили, что верзила бежит за нами. Город остался далеко поза­ди, а мы все бежали, и наш преследователь не отсту­пал. Наконец, выбившись из сил, мы остановились.
Верзила догнал ,нас, надавал подзатыльников и еле живых от усталости и страха повел в город. Больше он нас не бил, но угрожал тюрьмой. Того, что я не крал мяча, а нашел и бросил его тут же, когда по­нял, что он кому-то принадлежит, он в расчет не принимал. Мы вновь оказались перед зданием суда. Женщины, видевшие, куда я бросил мяч, подобрали его. Верзила еще раз надавал нам подзатыльников и отпустил. Нет слов описать, как глубока была оби­да сирот. Еще горше стало, когда по городу пошел слух, будто бы мы с Кишкене-ага залезли кому-то в карман, и за нами гнался хозяин кошелька. Потом мы узнали, что ... продолжение

Вы можете абсолютно на бесплатной основе полностью просмотреть эту работу через наше приложение.
Похожие работы
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СТРОЙ
Теоретические предпосылки исследования и определение исходных понятий
Теоретические основы влияние волшебной сказки на словесное творчество старших дошкольников
Историко-культурное наследие казахского народа в исторических романах
Казахские вкрапления в русских художественных текстах
Общественная деятельность Ахмета Байтурсынова
Казахская интеллигенция в начале XX века и ее влияние на просвещение, политическую жизнь, экономический уклад
ЭКСКУРСИИ И ЭКСКУРСИОННЫЕ РЕСУРСЫ В ТУРИЗМЕ
АНАЛИЗ РАЗВЛЕКАТЕЛЬНЫХ ПРОГРАММ НА АЛМАТИНСКИХ РАДИОСТАНЦИЯХ
АНАЛИЗ ПРОГРАММ НА АЛМАТИНСКИХ РАДИОСТАНЦИЯХ
Дисциплины