Понятие и основные признаки права
КАЗАХСКАЯ АКАДЕМИЯ ТРАНСПОРТА И КОММУНИКАЦИЙ
Курсовая работа
“Понятие и основные признаки права”
Р а б о т у проверил Р а б о т у выполнил
студент гр.
Дата:________________ Дата:________________
Подпись:_____________ Подпись:_____________
Содержание
стр.:
Содержание ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 2
... ... ... ... ... ... ... ... .. ... ... ... ... .
1. Понятие 3
права ... ... ... ... ... ... ... . ... ... ... ... ... ... ...
... ... ... ... ... ... ... ... .. ... ...
2. Основные признаки 9
права ... ... ... ... ... ... ... . ... ... ... ... ... ... ...
... ... ... ... ... ..
3. Право и 17
4. закон ... ... ... ... ... ... ... . ... ... ... ... ... ... ... 23
... ... ... ... ... ... ... ... .. ... ... ... ..
Основные принципы
права ... ... ... ... ... ... ... . ... ... ... ... ... ... ...
... ... ... ... ...
Список 39
литературы ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...
... ... ... ... ... ... ... ... .. ...
Понятие права.
Право принадлежит к числу не только наиболее важных, но и наиболее
сложных общественных явлении.
Пытаясь понять, что такое право и какова его роль в жизни общества,
еще римские юристы обращали внимание на то, что право не исчерпывается
одним каким-либо признаком или значением. Право, писал один из них (Павел),
употребляется в нескольких смыслах. Во первых, право означает то, что
“всегда является справедливым и добрым”, – каково естественное право. В
другом смысле право – это то что “полезно всем и многим в каком-либо
государстве, каково цивильное право”.
По мере развития общества и государства у людей, естественно менялось
и представление о праве. Появилось множество различных правовых идей,
теорий и суждений. Однако изначальные основы, заложенные римскими юристами,
особенно в такой отрасли права как гражданское (цивильное), хотя и в
“модернизированном” виде, но сохранились. В первую очередь это касается
таких правовых институтов как право собственности, наследования, купли-
продажи и многих других.
Чтобы убедиться в этом, достаточно сказать, что знаменитый Кодекс
Наполеона или гражданский Кодекс Франции 1804 года был подготовлен на
основе глубокого изучения и широкого использования римского права. В нем,
например, под сильным влиянием принципов и различных институтов римского
права особо выделялось право собственности, которое определялось как “право
пользоваться и распоряжаться вещами наиболее абсолютным образом, с тем,
чтобы пользование не являлось таким, которое запрещено законами или
регламентами” (ст. 544). В Кодексе Наполеона закреплялись пути и способы
приобретения собственности. Устанавливалось, в частности, что собственность
на имущество приобретается и передается путем наследования, путем дарения
между живыми или по завещанию и в силу обязательств (ст.711).
Следует отметить, что многие институты римского права в качестве
своеобразного первоисточника постоянно использовались и используются при
разработке гражданских кодексов и иных нормативно-правовых актов и в других
странах. Подобное влияние римского права на правовые системы других стран,
восприятие последними наиболее в ясных принципов и институтов римского
права, называемое в юридической литературе рецепцией римского права, в
значительной мере сказалось на характере и содержании этих систем, а также
на определении понятия самого права.
В полной мере сохранили свою значимость и актуальность, например,
положения, сформулированные древнеримскими и древнегреческими юристами
относительно неразрывной связи права и справедливости, права и добра.
Будучи “регулирующей нормой политического общения”, право как отмечал
еще древнегреческий мыслитель Аристотель, должно служить “критерием
справедливости”. Для того, чтобы знать, что такое право, писал
древнеримский юрист Ульпиан, нужно понять, чем какими явлениями оно связано
и откуда оно происходит. Нужно помнить, прежде всего, что “оно получило
свое название от justitia – правда, справедливость”, что право есть
“искусство добра”, “равенства и справедливости”.
Не утратили своего значения для современной юридической теории и
практики, в особенности для глубокого и всестороннего понимания сущности и
содержания права, а также его определения, положения, касающиеся
естественного права.
Право - в наиболее простом его определении - есть система регуляции
общественных отношений, цель которого - установление режима правопорядка.
Однако это определение совершенно не исчерпывает всей многозначности этого
юридического феномена.
“Юристы все еще ищут определение права”, - писал Кант около 200 лет
тому назад, обобщая более чем двухтысячелетнюю историю постижения природы
этого явления.[1] Его слова справедливы и сегодня, так как до сих пор по-
прежнему не существует общепризнанной дефиниции права. Более того, по
мнению российского ученого Л.И.Спиридонова, вряд ли эта задача вообще может
быть разрешима при помощи формально-логических средств, которые только и
могут быть использованы для разработки традиционных определений.[2]
Между тем в юридической науке существуют различные трактовки права
(нормативная, социологическая, этическая и др.), каждая из которых имеет
свои обоснования. С точки зрения интересующей нас проблемы соотношения
права и закона прежде всего следует остановиться на двух основных,
сложившихся в истории права[3], тенденциях правопонимания.
Первый способ формирования идеи права рассматривает его как власть,
принадлежащую Богу, как внешнюю норму, которой должна подчиниться воля
индивида. Божественная воля, в соответствии с этой концепцией, развивается
в норму поведения, выраженную в законе, утвержденном властью, государством.
Следовательно, в соответствии с этой теорией, все критерии определения
права и произвола происходят от Бога, власти, государства, а индивид
(гражданское общество) сохраняет по отношению к праву пассивное положение.
Право в этом случае выступает как инструмент принуждения к послушанию
власти и выражает лишь абсолютный государственный интерес: власть диктует
законы, законы содержат право, власть карает за их неисполнение.
В современной теории права изложенная выше концепция известна под
названием позитивистской концепции государства и права.
Другая тенденция правопонимания возникла и развивалась на основе
разработанного римлянами понятий справедливости, естественного образа
мышления, правосудия, на признании взаимности правомочий сторон, которые
“уравновешивают” друг друга посредством прав и обязанностей: за правом
каждого стоит его интерес, который может быть удовлетворен через
обязанности другой стороны. Внешняя принудительная сила в этом случае не
требуется.[4]
При таком подходе нормы права рождаются не “сверху”, а в самом
гражданском обществе, в процессе совместной деятельности людей при
постоянном столкновении их интересов. При этом вырабатываются правила
сочетания этих правовых норм, способы взаимодействия и подавления, “зона”
свободы их действия. Данные правила и есть нормы права - права как меры
свободы. Одна из версий этого гегелевского определения, вскрывающего
функциональную сущность права, советским юристом Н.Н.Разумовичем изложена
так: “Право есть исторически обусловленная мера человеческой свободы для
поддержания динамического равновесия между личным интересом и общественной
необходимостью”[5].
В представленной дефиниции на первый план выходит гарантийная сторона
права как сферы беспрепятственного действия интересов людей, защиты их
правомерного поведения.
В целом же большинство современных исследователей сходятся на том, что в
развернутом определении права должны найти отражение следующие моменты: а)
естественно-исторический характер происхождения права; б) его способность
служить масштабом поведения свободных и равных субъектов; в) такие свойства
права как нормативность, общеобязательность, взаимозависимость заключенных
в нем прав и обязанностей; г) гарантии реализации права, в том числе -
посредством вмешательства со стороны государства.
Среди факторов – сторон, которые необходимо учитывать при изучении
права и определении его понятия, важное значение, кроме названных, имеют и
другие факторы. Их много и они весьма разнообразны. Однако вместе они
создают цельную, весьма представительную, хотя порою и довольно
противоречивую картину правовой жизни, помогают формулировать адекватное
представление о различных сторонах жизнедеятельности права и, в первую
очередь, о его понятии и содержании.
В юридической литературе, как это видно из вышесказанного, нет
единого подхода к определению понятия права, а тем более однозначного о нем
представления. Спектр мнений о нем и суждений, также, как и совокупность
факторов, оказывающих влияние на процесс формирования о нем адекватного
представления, весьма широк и разнообразен.
Помимо множества других причин он зачастую обусловливается
неодинаковой оценкой различными авторами роли и назначения для динамичного
развития современного, в особенности “рыночного”, права рецепции римского
права, различным представлением о степени влияния традиционных идей
естественного права на современные теории права, противоречивыми подходами
авторов – исследователей права – к разрешению проблем соотношения в его
понятии и содержании “общечеловеческого” и “общенационального”, с одной
стороны, и “классового”, с другой.
Последнее особенно четко просматривается в отечественной литературе.
Если сравнить между собой определения понятия права и подходы к его
изучению, характерные для советского периода с определениями понятия права
и подходами к его познанию в постсоветский период то нетрудно заметить, что
важнейшей особенностью тех и других является или категоричное признание или
столь же решительное отрицание классового характера права.
Первые строятся на строго классовых постулатах, на представлении о
государстве и праве как средствах, орудиях в руках господствующего класса
или классов. Тогда как вторые, молчаливо отвергая классовость апеллируют к
“общечеловеческим” ценностям и интересам или же к “общим и индивидуальным
интересам населения страны”.
В качестве примеров сугубо классового подхода к определению понятия
права, можно ссылаться на такое, довольно типичное определение в
соответствии с которым право рассматривается как “совокупность
установленных и охраняемых государством норм, выражающих волю
господствующего класса, содержание которой определяется материальными
условиями жизни этого класса”. Или – на определение права как “на систему
нормативно-обязательного регулирования поведения людей, поддерживаемую
государством и выражающую материально обусловленную волю господствующих
классов (при социализме – волю народа)”.
Одним из примеров внеклассового или надклассового подхода к
определению понятия права может служить его дефиниция, в соответствии с
которой право рассматривается как “система общеобязательных правил
поведения, которые устанавливаются и охраняются государством, выражают
общие и индивидуальные интересы населения страны и выступают
государственным регулятором общественных отношений”.
Разумеется, в сфере права, равно как и в других областях
государственной или общественной жизни, никто не может установить истину в
последней инстанции, а вместе с ней и критерии правильности подходов к
изучению и определению понятия тех или иных явлений, не исключая и самого
права.
Только практика, по общему признанию, может служить критерием истины.
Однако для того, чтобы практика “сказала” свое слово и тому или иному
определению понятия права был вынесен оправдательный или обвинительный
“приговор”, потребуется определенное время. Только на основе накопленного
опыта можно будет с уверенностью говорить о преимуществах или недостатках
того или иного подхода к изучению права и его определению.
Это относится ко всем, существующим в мировой государственно-правовой
практике и, естественно, имеющим “право” на свое существование подходам к
рассмотрению права и его определению. В известной мере это касается также
сугубо классовых и внеклассовых дефиниций права.
Оговорка – “в известной мере” здесь необходима для того, чтобы
подчеркнуть то обстоятельство, что имеющийся опыт определения права путем
чрезмерного выпячивания, преувеличения его классовости в советской
литературе и одновременно полного его отрицания или подчеркнутого
игнорирования в западной литературе, свидетельствует, также как и в случае
с государством, о двух крайностях.
Первая из них заключается в абсолютизации роли классовости, в ее
явной переоценке, а вторая – в ее ничем не оправданном игнорирования, в ее
недооценке. Шарахание из одной крайности в другую при определении понятия
права, также как и во всех других случаях, - не лучший способ нахождения
научной истины.
В реальной жизни классы существуют наряду с другими социальными и
политическими общностями людей. В полной мере проявляются и их интересы,
особенно когда классы находятся у власти. В силу этого было весьма
неразумным и опрометчивым в процессе выработки понятия права и определения
его сущности и содержания “не замечать” их существования и
функционирования, полностью игнорировать влияние классов и их интересов на
государственно-правовую жизнь.
Наличие множества определений права, сформулированных под
воздействием ряда жизненных обстоятельств – факторов и отражающих различные
стороны правовой жизни и подходы, несомненно следует рассматривать само по
себе как явление положительное. Оно позволяет взглянуть на право сквозь
призму веков, отразить в себе наиболее важные не только для одной
исторической эпохи, но и для других эпох его стороны и черты, увидев право
не только в статике, но и в динамике. Существование множества определений
права свидетельствует, помимо всего прочего, о глубине, разнообразии и
богатстве государственно-правовой мысли, об огромном разнообразии знаний о
праве, накопленных авторами-теоретиками и практиками за тысячелетия его
исследования.
Однако в таком множестве есть и свои изъяны. Главный из них
заключается в трудностях, порождаемых различными, порой взаимоисключающими
друг друга подходами, отсутствием единого, концентрированного,
целенаправленного процесса познания права и его практического
использования. Диалектика данного процесса, таким образом, состоит в том,
что множественность определений понятия права как положительное явление
выступает в то же время и как отрицательное явление.
Возможно ли успешное преодоление негативных сторон множественности, а
точнее – известной разрозненности или даже противоречивости определений
понятий о праве? В значительной мере “да”. Возможно использование
нескольких путей и попыток решения данной проблемы. Один из таких путей
заключается в том, чтобы на основе сформулированных в разное время частных
определений понятия права выработать пригодное “на все времена” и “на все
случаи жизни”
общее определение понятия права. В отечественной и зарубежной юридической
литературе такие попытки предпринимались и неоднократно. Отмечалось, в
частности, что “общее определение права, если оно правильно сформулировано,
имеет ту несомненную теоретическую и практическую ценность, что оно
ориентирует на главные и решающие признаки, характерные для права вообще и
отличающие право от других смежных, неправовых общественных явлений”.
Однако тут же, и не без основании, оговаривалось, что в процессе
исследования права и его применения нельзя ограничиться “одним лишь общим
определением понятия права”, поскольку в нем не могут получить “свое
непосредственное отражение” весьма важные для глубокого понимания права и
практики его применения специфические моменты, свойственные тому или иному
историческому типу права”. Специфические особенности, например,
рабовладельческого или феодального типов права вряд ли можно отразить в
общем понятии, которое “вбирало” бы в себя также хотя бы некоторые
специфические особенности современных правовых систем или типов права.
Специфические особенности и черты характеризуют лишь частные
определения понятия права, отражающие, соответственно, специфические
признаки и черты рабовладельческого, феодального или любого иного типа
права. Что же касается общего определения понятия права, то оно может
складываться, исходя из своего названия и назначения, лишь их самых общих
черт особенностей, свойственных всем без исключения типам права.
В силу этого оно неизбежно будет носить слишком общий, чрезмерно
абстрактный, малопригодный для успешного решения теоретических задач и
достижения практических целей, характер. Разработкой такого рода
определений, когда право рассматривается в весьма абстрактном или
одностороннем виде лишь как “институт принуждения поведения человека власти
правил” или как “правила поведения, устанавливаемые и охраняемые
государством”, нередко увлекаются и “грешат” западные юристы.
Отечественные же авторы, предпринимавшие попытки выработки общего
понятия права, в силу объективных и субъективных причин чаще всего
“сбивались” на отдельные специфические черты, касающиеся “воли” того или
иного господствующего класса, рассмотрения права исключительно как
классового регулятора общественных отношений, и т.п. Иллюстрацией
сказанного может служить дефиниция общего понятия права, в соответствии с
которой оно представляется как “государственная воля господствующего
класса, выраженная в совокупности норм, которые охраняются государством как
классовый регулятор общественных отношений”.
Анализ данного, равно как и других, ранее приведенных в качестве
примера, общих понятий права показывает, что они пока довольно далеки от
совершенства. Следовательно, они не могут служить – окончательно не
сформировавшись в единое, полностью удовлетворяющее потребностям
государственно-правовой теории и практики общее понятие – эффективным
средством или путем преодоления негативных последствии множественности,
разрозненности и противоречивости представлении о праве.
Не могут служить достижению этой цели и так называемые “ходячие”, по
выражению известного немецкого теоретика права Иеринга, или “наиболее
распространенные” (Л.Пстражицкий) воззрения на право как на принудительные
нормы, пользующиеся признанием и защитою со стороны государства”, как на
“совокупность действующих в государстве принудительных норм”. Ибо при всей
своей “общепризнанности” и широкой распространенности они отражают лишь
отдельные взгляды и подходы к анализу права и его определению, а не
являются “универсальными” средствами и подходами.
В сложившихся обстоятельствах наиболее эффективным, а, следовательно,
и наиболее приемлемым путем или средством преодоления негативных
последствий множественности и противоречивости определений и подходов к
праву, является выделение и рассмотрение его наиболее важных, свойственных
различным типам права, признаков и черт.
О каких конкретно признаках и чертах идет речь? О многих. Но в первую
очередь о тех, которые позволяют выделить права как регулятор общественных
отношений среди других, неправовых регулятивных средств. Об это мы и
поговорим в дальнейшем.
-
Основные признаки права.
Что такое “истинный закон”? – вопрошал Цицерон. И тут же отвечал,
соотнося право не только со справедливостью и добром, но с самой природой,
естественным бытием человека, что – это “разумное положение,
соответствующее природе, распространяющееся на всех людей, постоянное,
вечное, которое призывает к исполнению долга...” Право, по Цицерону,
устанавливая те или иные ограничения и запреты, “запрещая, от преступления
отпугивает; однако оно ничего, когда это не нужно, не приказывает честным
людям и не запрещает им и не воздействует на бесчестных, приказывая им что-
либо или запрещая”.
Идеи и основные положения естественного права нашли свое отражение в
конституционном и текущем законодательстве многих современных государств.
Например, в Конституции РК прямо указывается на то, что “основные права и
свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения” (ст. 17,
п. 2). Тем самым подчеркивается, что они “не даруются и не устанавливаются
“свыше” каким бы то ни было государственным или иным органом, а возникают и
существуют в силу естественных, ни от кого не зависящих, причин.
Наряду с названными факторами, оказывающими большое влияние на
формирование представления о сущности и содержании права а также на его
определение, важную род в данном процессе играют и другие факторы. Среди
них следует выделить такие, которые связаны со служебной ролью и социальным
назначением права в жизни общества и государства.
Общепризнанным является тот факт, что в социальном плане право
никогда не бывает абстрактным. Оно всегда выражает и закрепляет волю и
интересы господствующих классов, стоящих у власти социальных слоев, групп,
прослоек. Нет права “вообще”. 0но всегда конкретно и реально.
В чем это проявляется? В первую очередь в том, что право на всех
стадиях его развития освящает и закрепляет имущественное, социальное и иное
неравенство людей. Неравенство рабовладельца и раба, феодала, помещика и
крепостного, работодателя и работополучателя. Даже размер наказания за
убийство человека раньше ставился в зависимость от его общественного
положения. Так, по “Русской Правде” – важнейшему памятнику древнерусского
права – за убийство княжеского служащего дружинника следовал штраф (вира) –
80 гривен. За убийство “купчины” – 40 гривен. А за убийство княжеского
холопа – крестьянина следовало вознаграждение его хозяину в размере пяти
гривен.
По “Салической правде” – правовому памятнику салических франков конца V в.
н.э. – за убийство свободного франка был предусмотрен штраф (вергельд) в
200 денежных единиц – солидов. За убийство полусвободного (мета) – 100
солидов. За убийство зависимого крестьянина (колона) полагался штраф в 63
солида. За убийство раба взыскивалось всего лишь 35 солидов и то в пользу
хозяина.
В то же время “Салическая правда”, выражая волю и защищая интересы
господствующих кругов, предусматривала, что “если кто лишит жизни человека,
состоящего на королевской службе”, то с него взыскивается тройной, по
сравнению с обычным свободным франком, вергельд в сумме 600 солидов.
Явно выраженное или завуалированное неравенство людей прослеживается
и во множестве других, изданных ранее или на последующих этапах развития
человеческого общества актах. Широко известное в марксистской и
немарксистской литературе положение – выдержка из “Манифеста
Коммунистической партии” о том, что право буржуазии “есть лишь возведенная
в закон воля вашего класса, воля, содержание которой определяется
материальными условиями жизни вашего класса”, несомненно имеет под собой
реальную основу, по существу адекватно отражает реальную действительность.
Аналогичный вывод можно сделать и в отношении других классовых по
своему характеру положений и государственно-правовых утверждений. Не
подлежит никакому сомнению тот факт (и это подтверждается повседневной
государственно-правовой практикой), что право в любом обществе и
государстве выражает волю и интересы экономически и политически
господствующего при данной системе отношений класса, что обслуживает прежде
всего стоящие у власти классы.
В этом смысле Ленин безусловно был прав, когда отстаивал тезис о том,
что содержащаяся в любом нормативно-правовом акте государственная воля есть
воля господствующего класса. “Воля, если она государственная, – писал он,
–должна быть выражена как закон, установленный властью”. В принципе,
разделяя данный, многократно подтвержденный самой жизнью, тезис, следует в
то же время обратить внимание на определенные изъяны, известную уязвимость
данного положения. Дело заключается в том, что, сводя всю государственную
волю, выражаемую в праве, а вместе с ней и все социальное содержание права
только к классовому содержанию, мы тем самым упускаем из вида сознательно
или непроизвольно, во-первых, все остальные, существующие в обществе,
помимо классовых и наряду с классовыми, многочисленные социальные общности
(группы, слои, трудовые коллективы), их волю и интересы. Во-вторых, не
учитываем того, что у власти в определенные, чаще всего переходные периоды,
от одной, исторически сложившейся системы власти к другой, могут стоять не
классы, а определенные группы (клики, “кланы” и т.п.) людей со своими
взглядами, ценностями и интересами, отражаемыми в праве. И, в-третьих,
упускается из виду тот общеизвестный факт, что в любом обществе наряду с
защитой интересов стоящих у власти классов или слоев, право
самопроизвольно, естественно или вынужденно отражает также интересы всего
общества. В нем неизменно сочетаются групповые интересы с общесоциальными,
национальные, классовые и иные – с общечеловеческими. Степень такого
сочетания и соответствия не везде одинакова. Но она существует, И это
естественно. Ибо право изначально порождается и развивается не как
результат деятельности лишь отдельного класса, нации или группы людей. Оно
является порождением всего общества и результатом естественного развития
всего общества. Право есть величайшая ценность и элемент культуры всего
человечества. В равной мере оно относится как к национальному, так и
международному праву. Убедить в этом позволяют такие, например, имеющие
огромную общечеловеческую значимость акты нашего времени, как Всеобщая
декларация прав человека 10 декабря 1948 года Генеральной Ассамблеей ООН;
Международный пакт о гражданских и политических правах, принятый 16 декабря
1966 года Генеральной Ассамблеей ООН; Декларация о предоставлении
независимости странам и народам, принятая 14 декабря I960 года Генеральной
Ассамблеей ООН; и другие им подобные акты. В них закреплены не только
высокогуманные, общечеловеческие интересы, но и непреходящие
общечеловеческие ценности.
Такие же или им подробные конституционные принципы, права и свободы,
затрагивающие интересы всех или подавляющего большинства членов общества,
провозглашаются и законодательно закрепляются и во многих странах. Однако
при этом как и прежде открытыми, далеко не однозначными остаются вопросы
типа: Как соотносятся в данном случае общечеловеческие и общенациональные
интересы классовыми интересами? Не “растворяются” ли последние в первых? И,
наконец, действительно ли интересы всего общества, также, как и интересы
отдельных индивидов, различных групп и ассоциации, не совпадающие с
интересами господствующего класса, не только формально провозглашаются, но
и практически осуществляются? Ведь не следует забывать, что в реальной
жизни классовые и иные интересы зачастую стоят на первом плане, доминируют
над общечеловеческими и общенациональными интересами. А кроме того,
интересы правящих кругов и классов, также, как и их воля, как правило, не
проявляются и не отражаются в праве в чистом, обнаженном виде. Они зачастую
выступают и представляют себя в виде всеобщего интереса и в форме всеобщей
национальной или государственной воли.
Подмечая данное обстоятельство, К.Маркс и Ф.Энгельс не без оснований
утверждали: “Помимо того, что господствующие индивиды при данных отношениях
должны конституировать свою силу в виде государства, они должны придать
своей воле, обусловленной этими определенными отношениями, всеобщее
выражение в виде государственной воли, в виде закона”. Разумеется, воля и
интересы господствующих классов или социальных слоев, стоящих у власти,
представляются в виде всеобщих лишь в идеологических целях, теоретически.
Практически же все, как правило, обстоит наоборот. Специфические воля и
интересы правящих кругов реализуются в реальной жизни не только
непосредственно, но и посредственно, прикрываясь всеобщей волей и
интересами.
Таким образом анализируя многочисленные, сложившиеся в различное
время представления и суждения о праве, его назначении и сущности, можно
указать на следующие его важнейшие особенности и черты.
1. Право – это прежде всего совокупность, а точнее – система норм или
правил поведения. Это не случайный набор случайных норм, а строго
выверенная, упорядоченная совокупность вполне определенных правил
поведения, это - система.
Как и любая иная система она складывается из однопорядковых,
взаимосвязанных между собой и взаимодействующих друг с другом элементов.
Таковыми являются нормы права или правила поведения. Система должна быть
внутренне единой и непротиворечивой. Возникающие между ее отдельными
структурными элементами – нормами – связи, как и сами нормы должны быть
направлены на выполнение строго определенных - регулятивных и иных функций,
на достижение единых целей. Любая правовая система для того, чтобы стать
действенной и эффективной, должна сложиться как целостная, органическая
система. Это является одним из непременных требований и одновременно одним
из признаков реальной, действующей, а не формальной правовой системы.
В основе любой системы норм или правил поведения лежат как
объективные, так и субъективные факторы. В числе объективных факторов
выделяются однотипные экономические, политические, социальные,
идеологические и иные условия, способствующие созданию и функционированию
системы правовых норм в той или иной стране. Как отдельные нормы, так и их
система в целом не создаются стихийно, произвольно, по желанию и усмотрению
тех или иных отдельных лиц. Они отражают объективные потребности общества
и государства и “проецируются” на реально существующие экономические,
политические и иные отношения. В этом плане, несомненно, прав был К.Маркс,
когда писал, подчеркивая объективно обусловленный процесс нормотворчества,
что “законодательная власть не создаст закона, - она лишь открывает и
формулирует его”.
Попытки произвольного, умозрительного “конструирования” отдельных
правовых актов или системы норм неизбежно ведут к негативным или же к
непредсказуемым последствиям. Такого рода оторванные от жизни, от реальной
действительности системы, а точнее – псевдосистемы, без риска ошибиться,
можно охарактеризовать известным изречением Гете из “Фауста”: “Словами
диспуты ведутся, из слов системы создаются”.
Разумеется, процесс создания и функционирования системы норм не
только не отрицает, а, наоборот, всячески предполагает существование наряду
с объективными и субъективных факторов. Речь при этом идет о разработке и
осуществлении в той или иной стране научно обоснованной правовой политики,
подготовке и реализации планов законодательных работ, активного участия
специалистов-юристов в процессе правотворчества, правоприменения, в
правоохранительной деятельности государственных органов.
Говоря о системе норм, нормативности права как об одной из важ-
нейших его особенностей и черт, следует отметить, что нормативность вовсе
не означает, по мнению ряда авторов, ограниченности или “замкнутости” права
одними только нормами - правилами поведения. Помимо норм и наряду с ними
право должно включать в себя, с их точки зрения, также и другие структурные
элементы в виде правоотношений, правовых взглядов и идей, правосознания,
субъективных прав граждан.
Спор между сторонниками строго нормативного понимания права, когда
оно рассматривается лишь как система норм или правил поведения, и
расширительного его толкования имеет длительную историю.
Причем такого рода дискуссии распространяются не только на
отечественное, но и на зарубежное государствоведение и правоведение. Однако
при всей длительности и периодической обостренности споров каждая, когда
оно рассматривается лишь как система норм или правил поведения, и
расширительного его толкования имеет длительную историю. Причем такого
рода дискуссии распространяются не только на отечественное, но и на
зарубежное государствоведение и правоведение. Однако при всей длительности
и периодической обостренности споров, каждая из сторон, участвующая в них,
не только не отрицает, а, наоборот, заведомо предполагает существование
системы норм как основного звена “узко” или “широко” понимаемого права.
Более того, в некоторых случаях “нормативистское” понимание права чуть ли
не возводится в абсолют. Г.Кельзен – основоположник нормативистской теории
права склонен, например, рассматривать сквозь призму норм не только само
право, но и правовой порядок (“правовой порядок представляет собой систему
норм”), государство как “установившийся порядок”, другие государственно-
правовые явления .
2. Право – это не простая система норм, а система норм, установленных
или санкционированных государством. В мире существует множество систем
различных социальных норм. Но только система правовых норм исходит от
государства. Все остальные создаются и развиваются различными
негосударственными – общественными, партийными и иными органами и
организациями.
Создавая нормы права, государство действует непосредственно, через
свои, уполномоченные на то органы, или же путем передачи отдельных своих
полномочий на издание некоторых нормативно-правовых актов
негосударственными органами или организациями. В последнем случае говорят о
“санкционировании”, т.е. дачи разрешения государством на осуществление
ограниченной правотворческой деятельности этими негосударственными
институтами.
Означает ли факт издания или санкционирования государством системы
норм их полную зависимость от государства и подчинение государству?
Является ли право лишь средством в руках государства, одним из его
признаков, атрибутов или же оно выступает по отношению к нему как один из
относительно самостоятельных институтов?
В отечественной и зарубежной юридической литературе имеется три
группы различных мнений на этот счет, три значительно отличающихся друг от
друга суждения.
Суть первого из них состоит в том, как верно подмечает известный
российский правовед Г.Шершеневич, что нормы права рассматриваются в виде
“требований государства”. Государство при этом, “являясь источником права,
очевидно, не может быть само обусловлено правом. Государственная власть
оказывается над правом, а не под правом”. Государство в свете такого
сужения рассматривается как явление первичное, а право – вторичное.
Смысл второй, противоположной точки зрения заключается в том, что
само государство и государственная власть должны носить правовой характер.
В основе государственной власти должен лежать “не факт, а право”.
Государство, хотя он и издаст правовые акты, “не может быть источником
права”, “потому что оно само вытекает из права”. Над государством находится
право, а не наоборот. Оно его сдерживает и ограничивает.
Наконец, третий подход к определению характера взаимоотношений
государства и права состоит в том, что не следует вообще заострять внимание
на данном вопросе. Спор о том, что логически предшествует другому -
государство или право, – пишет с связи с этим венгерский государствовед и
правовед И.Сабо, “столь же бесплоден как и спор о том, что исторически
появилось раньше – государство или право”. С его точки зрения, тезис,
согласно которому “право – это просто лишь государственный приказ,
представляет собой такое же одностороннее упрощение”, как и суждение о том,
что государство является “слугой права”.
По мнению автора, государство и право “настолько соответствуют
друг другу, настолько едины”, что вопрос о том, что из них первично что –
вторично, “порожден не столько реальной действительностью (и в этом не
является вопросом факта), сколько специфически априорным подходом к
соотношению этих двух явлений. Этот априорный вопрос характеризуется либо
подчеркиванием государственного волюнтаризма, либо выделением абстрактной
идеи права как самоцели”.
Вывод, к которому приходит автор, заключается в том, что “обе эти
ранние точки зрения игнорируют действительные взаимосвязи”, что в
действительности “государство и право находятся друг с другом в
функциональном единстве: одно предполагает другое, одно является цементом
другого” .
И.Сабо и другие авторы, разделяющие подобные взгляды, несомненно
правы в том, что в теоретическом, а тем более – в практическом плане в
значительной мере бессмысленно вести спор о том, что из двух явлений –
государство или право – исторически первично, а что – вторично.
Однако они не правы, когда речь идет об установлении характера
взаимоотношений государства и права. Это уже далеко не бессмысленное
занятие – определить, в каком соотношении находятся государство и право
теоретически и практически. Важно установить, действует ли государственная
власть в рамках закона и является “законной властью” или же она нарушает ею
же самою установленные правовые требования и ставит себя таким образом в
положение “незаконной (нелегитимной) власти”.
Вопрос о “связанности” государства правом, о правовых пределах
деятельности государства всегда находил живой отклик у многих поколений
юристов и неизменно вызывал среди них горячие споры.
Признавая чрезвычайно важную роль государства в процессе создания и
реализации норм права, многие юристы исходили и исходят тем не менее из
того, что государственная власть не есть “воля”, могущая делать, что угодно
и как угодно“, “опираясь на силу” и что “важнейшим служением общему благу
со стороны государственной власти... является служение праву” .
В частности, такой позиции наряду с российским профессором
Л.Петражицким, придерживается также известный юрист, основатель теории
“солидаризма” (“синдикалистского” государства) Леон Дюги.
“Вполне возможно доказать, - писал он, - что, помимо своего создания
государством, право имеет прочное основание, предшествует государству,
возвышается над последним и, как таковое, обязательно для него”.
Государство, доказывал Дюги, должно быть “подчинено норме права”, которая
находит “свое первое проявление в совести людей, более полное выражение в
обычае, в законе и свое осуществление в физическом принуждении государства,
которое таким образом оказывается ни чем иным, как силой, служащей праву”.
Идеи подчинения государства праву, его самоограничения, в том числе и
с помощью права, разделял также видный немецкий социолог и правовед Георг
Еллинек. Создавая теорию параллелизма, в соответствии с которой государство
и право развиваются параллельно, “идут нога в ногу” и отождествляя
государственный порядок с правовым порядком, автор в то же время исходил из
того, что создаваемое государством право обязывает не только подвластных
индивидов, но и само государство .
Своеобразную позицию в вопросах соотношения государства и права
занимал Людвиг Гумплович. Последовательно отстаивая мнение о том, что с
высшей исторической точки зрения право и правопорядок являются для
государства лишь средством” для решения стоящих перед ним задач, он в то же
время считал, что “праву присуща тенденция - все больше и больше
эмансипироваться от своего творца, от государства, тенденция освобождаться
от его влияний и выступать против него в виде самостоятельной силы, в виде
правовой идеи”.
Если такие отрасли права, как административное право, пояснял автор,
“всецело находятся под влиянием государства”, то такие институты (“сферы”)
права, как право собственности, по мере развития общества, все меньше
становятся подверженными влиянию государства, “существуют отдельно и
самостоятельно от него”.
Окончательный вывод, к которому приходит Гумплович заключается в
следующем: “Природа отношения права к государству основывается на том, что
государство силою своей определенной деятельности... создает все новые и
новые сферы нравственности, из которых вытекает право. Но это последнее
стремится к самостоятельности и независимости от государства. И вот,
достигнув этого, данное стремление идет еще дальше. Оно направляется к
господствованию над государством. Право хочет стать выше государства. Право
не желает уже признавать своим творцом того, кому оно обязано своим
существованием. Напротив, оно само старается занять отцовское по отношению
к государству положение”.
Помимо вышеприведенных в качестве примеров, существуют и иные точки
зрения и суждения о характере взаимоотношений государства и права. При всей
их сложности, пестроте и противоречивости подавляющее большинство из них
основывается на одном и том же исходном тезисе, согласно которому нормы
права обусловливаются правотворческой деятельностью государства, издаются
им или санкционируются.
3. Право всегда выражает государственную волю как основу права, которая
в свою очередь, согласно различным, существующим в отечественной и
зарубежной юридической науке концепциям, воплощает в себе волю класса,
правящей группы, народа, общества или нации.
Мировой опыт существования и функционирования государства и права
говорит о том, что в праве выражается прежде всего воля властвующих. Вместе
с тем неопровержимым фактом является и то, что она, опасаясь социальных
взрывов и утраты своего привилегированного положения, зачастую вынуждена
считаться с волей и интересами под властных.
Как соотносится воля тех и других? Как она отражается в
государственной воле и в праве? Эти и другие, им подобные вопросы издавна
находились в поле зрения государствоведов и правоведов. Один из наиболее
обстоятельных ответов на них дал еще в начале XX века Г.ф.Шершеневич. “Если
государственная власть есть основанная на силе воля властвующих, - писал
он, - то выдвигаемые ею нормы права должны прежде всего отражать интересы
самих властвующих. Те, в чьих руках власть, вводят поведение подвластных в
те нормы, которые наиболее отвечают интересам властвующих. Нормами права
поведение подвластных приспосабливается к интересам властвующих”. Чем уже
круг властвующих, делал вывод автор, “тем резче выступает противоположность
их интересов интересам остальной части государства. Чем шире круг,
например, в республике, тем сильнее затушевывается это значение права” .
Воля и интересы властвующих групп, слоев или классов, однако, не
являются безграничными. Их эгоизм, как справедливо подмечал Г.Шершеневич,
должен подсказывать им “благоразумие и умеренность в правовом творчестве”.
Помимо использования силовых средств, они могут охранять свои интересы
также с помощью права, “тесно сплетая” свои интересы с интересами
подвластных, “по возможности, не доводя последних до сознания
противоположности”.
4. Право представляет собой систему норм или правил поведения, имеющих
общеобязательный характер. Общеобязательность означает непременность
выполнения всеми членами общества требований, содержащихся в нормах права.
Она возникает вместе с нормой права. Вместе с нею развивается и
изменяется. И одновременно с отменой акта, содержащего нормы права,
прекращается.
Подчеркивая неразрывную связь нормы права и общеобязательности,
Г.Кельзен вполне резонно считал, что “норма права представляет собой
правило поведения, согласно которому то или иное лицо (группа лиц) должно
действовать в каком-то определенном направление, независимо от того, желает
ли оно вести себя таким образом или нет”.
... продолжение
Вы можете абсолютно на бесплатной основе полностью просмотреть эту работу через наше приложение.
Курсовая работа
“Понятие и основные признаки права”
Р а б о т у проверил Р а б о т у выполнил
студент гр.
Дата:________________ Дата:________________
Подпись:_____________ Подпись:_____________
Содержание
стр.:
Содержание ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 2
... ... ... ... ... ... ... ... .. ... ... ... ... .
1. Понятие 3
права ... ... ... ... ... ... ... . ... ... ... ... ... ... ...
... ... ... ... ... ... ... ... .. ... ...
2. Основные признаки 9
права ... ... ... ... ... ... ... . ... ... ... ... ... ... ...
... ... ... ... ... ..
3. Право и 17
4. закон ... ... ... ... ... ... ... . ... ... ... ... ... ... ... 23
... ... ... ... ... ... ... ... .. ... ... ... ..
Основные принципы
права ... ... ... ... ... ... ... . ... ... ... ... ... ... ...
... ... ... ... ...
Список 39
литературы ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...
... ... ... ... ... ... ... ... .. ...
Понятие права.
Право принадлежит к числу не только наиболее важных, но и наиболее
сложных общественных явлении.
Пытаясь понять, что такое право и какова его роль в жизни общества,
еще римские юристы обращали внимание на то, что право не исчерпывается
одним каким-либо признаком или значением. Право, писал один из них (Павел),
употребляется в нескольких смыслах. Во первых, право означает то, что
“всегда является справедливым и добрым”, – каково естественное право. В
другом смысле право – это то что “полезно всем и многим в каком-либо
государстве, каково цивильное право”.
По мере развития общества и государства у людей, естественно менялось
и представление о праве. Появилось множество различных правовых идей,
теорий и суждений. Однако изначальные основы, заложенные римскими юристами,
особенно в такой отрасли права как гражданское (цивильное), хотя и в
“модернизированном” виде, но сохранились. В первую очередь это касается
таких правовых институтов как право собственности, наследования, купли-
продажи и многих других.
Чтобы убедиться в этом, достаточно сказать, что знаменитый Кодекс
Наполеона или гражданский Кодекс Франции 1804 года был подготовлен на
основе глубокого изучения и широкого использования римского права. В нем,
например, под сильным влиянием принципов и различных институтов римского
права особо выделялось право собственности, которое определялось как “право
пользоваться и распоряжаться вещами наиболее абсолютным образом, с тем,
чтобы пользование не являлось таким, которое запрещено законами или
регламентами” (ст. 544). В Кодексе Наполеона закреплялись пути и способы
приобретения собственности. Устанавливалось, в частности, что собственность
на имущество приобретается и передается путем наследования, путем дарения
между живыми или по завещанию и в силу обязательств (ст.711).
Следует отметить, что многие институты римского права в качестве
своеобразного первоисточника постоянно использовались и используются при
разработке гражданских кодексов и иных нормативно-правовых актов и в других
странах. Подобное влияние римского права на правовые системы других стран,
восприятие последними наиболее в ясных принципов и институтов римского
права, называемое в юридической литературе рецепцией римского права, в
значительной мере сказалось на характере и содержании этих систем, а также
на определении понятия самого права.
В полной мере сохранили свою значимость и актуальность, например,
положения, сформулированные древнеримскими и древнегреческими юристами
относительно неразрывной связи права и справедливости, права и добра.
Будучи “регулирующей нормой политического общения”, право как отмечал
еще древнегреческий мыслитель Аристотель, должно служить “критерием
справедливости”. Для того, чтобы знать, что такое право, писал
древнеримский юрист Ульпиан, нужно понять, чем какими явлениями оно связано
и откуда оно происходит. Нужно помнить, прежде всего, что “оно получило
свое название от justitia – правда, справедливость”, что право есть
“искусство добра”, “равенства и справедливости”.
Не утратили своего значения для современной юридической теории и
практики, в особенности для глубокого и всестороннего понимания сущности и
содержания права, а также его определения, положения, касающиеся
естественного права.
Право - в наиболее простом его определении - есть система регуляции
общественных отношений, цель которого - установление режима правопорядка.
Однако это определение совершенно не исчерпывает всей многозначности этого
юридического феномена.
“Юристы все еще ищут определение права”, - писал Кант около 200 лет
тому назад, обобщая более чем двухтысячелетнюю историю постижения природы
этого явления.[1] Его слова справедливы и сегодня, так как до сих пор по-
прежнему не существует общепризнанной дефиниции права. Более того, по
мнению российского ученого Л.И.Спиридонова, вряд ли эта задача вообще может
быть разрешима при помощи формально-логических средств, которые только и
могут быть использованы для разработки традиционных определений.[2]
Между тем в юридической науке существуют различные трактовки права
(нормативная, социологическая, этическая и др.), каждая из которых имеет
свои обоснования. С точки зрения интересующей нас проблемы соотношения
права и закона прежде всего следует остановиться на двух основных,
сложившихся в истории права[3], тенденциях правопонимания.
Первый способ формирования идеи права рассматривает его как власть,
принадлежащую Богу, как внешнюю норму, которой должна подчиниться воля
индивида. Божественная воля, в соответствии с этой концепцией, развивается
в норму поведения, выраженную в законе, утвержденном властью, государством.
Следовательно, в соответствии с этой теорией, все критерии определения
права и произвола происходят от Бога, власти, государства, а индивид
(гражданское общество) сохраняет по отношению к праву пассивное положение.
Право в этом случае выступает как инструмент принуждения к послушанию
власти и выражает лишь абсолютный государственный интерес: власть диктует
законы, законы содержат право, власть карает за их неисполнение.
В современной теории права изложенная выше концепция известна под
названием позитивистской концепции государства и права.
Другая тенденция правопонимания возникла и развивалась на основе
разработанного римлянами понятий справедливости, естественного образа
мышления, правосудия, на признании взаимности правомочий сторон, которые
“уравновешивают” друг друга посредством прав и обязанностей: за правом
каждого стоит его интерес, который может быть удовлетворен через
обязанности другой стороны. Внешняя принудительная сила в этом случае не
требуется.[4]
При таком подходе нормы права рождаются не “сверху”, а в самом
гражданском обществе, в процессе совместной деятельности людей при
постоянном столкновении их интересов. При этом вырабатываются правила
сочетания этих правовых норм, способы взаимодействия и подавления, “зона”
свободы их действия. Данные правила и есть нормы права - права как меры
свободы. Одна из версий этого гегелевского определения, вскрывающего
функциональную сущность права, советским юристом Н.Н.Разумовичем изложена
так: “Право есть исторически обусловленная мера человеческой свободы для
поддержания динамического равновесия между личным интересом и общественной
необходимостью”[5].
В представленной дефиниции на первый план выходит гарантийная сторона
права как сферы беспрепятственного действия интересов людей, защиты их
правомерного поведения.
В целом же большинство современных исследователей сходятся на том, что в
развернутом определении права должны найти отражение следующие моменты: а)
естественно-исторический характер происхождения права; б) его способность
служить масштабом поведения свободных и равных субъектов; в) такие свойства
права как нормативность, общеобязательность, взаимозависимость заключенных
в нем прав и обязанностей; г) гарантии реализации права, в том числе -
посредством вмешательства со стороны государства.
Среди факторов – сторон, которые необходимо учитывать при изучении
права и определении его понятия, важное значение, кроме названных, имеют и
другие факторы. Их много и они весьма разнообразны. Однако вместе они
создают цельную, весьма представительную, хотя порою и довольно
противоречивую картину правовой жизни, помогают формулировать адекватное
представление о различных сторонах жизнедеятельности права и, в первую
очередь, о его понятии и содержании.
В юридической литературе, как это видно из вышесказанного, нет
единого подхода к определению понятия права, а тем более однозначного о нем
представления. Спектр мнений о нем и суждений, также, как и совокупность
факторов, оказывающих влияние на процесс формирования о нем адекватного
представления, весьма широк и разнообразен.
Помимо множества других причин он зачастую обусловливается
неодинаковой оценкой различными авторами роли и назначения для динамичного
развития современного, в особенности “рыночного”, права рецепции римского
права, различным представлением о степени влияния традиционных идей
естественного права на современные теории права, противоречивыми подходами
авторов – исследователей права – к разрешению проблем соотношения в его
понятии и содержании “общечеловеческого” и “общенационального”, с одной
стороны, и “классового”, с другой.
Последнее особенно четко просматривается в отечественной литературе.
Если сравнить между собой определения понятия права и подходы к его
изучению, характерные для советского периода с определениями понятия права
и подходами к его познанию в постсоветский период то нетрудно заметить, что
важнейшей особенностью тех и других является или категоричное признание или
столь же решительное отрицание классового характера права.
Первые строятся на строго классовых постулатах, на представлении о
государстве и праве как средствах, орудиях в руках господствующего класса
или классов. Тогда как вторые, молчаливо отвергая классовость апеллируют к
“общечеловеческим” ценностям и интересам или же к “общим и индивидуальным
интересам населения страны”.
В качестве примеров сугубо классового подхода к определению понятия
права, можно ссылаться на такое, довольно типичное определение в
соответствии с которым право рассматривается как “совокупность
установленных и охраняемых государством норм, выражающих волю
господствующего класса, содержание которой определяется материальными
условиями жизни этого класса”. Или – на определение права как “на систему
нормативно-обязательного регулирования поведения людей, поддерживаемую
государством и выражающую материально обусловленную волю господствующих
классов (при социализме – волю народа)”.
Одним из примеров внеклассового или надклассового подхода к
определению понятия права может служить его дефиниция, в соответствии с
которой право рассматривается как “система общеобязательных правил
поведения, которые устанавливаются и охраняются государством, выражают
общие и индивидуальные интересы населения страны и выступают
государственным регулятором общественных отношений”.
Разумеется, в сфере права, равно как и в других областях
государственной или общественной жизни, никто не может установить истину в
последней инстанции, а вместе с ней и критерии правильности подходов к
изучению и определению понятия тех или иных явлений, не исключая и самого
права.
Только практика, по общему признанию, может служить критерием истины.
Однако для того, чтобы практика “сказала” свое слово и тому или иному
определению понятия права был вынесен оправдательный или обвинительный
“приговор”, потребуется определенное время. Только на основе накопленного
опыта можно будет с уверенностью говорить о преимуществах или недостатках
того или иного подхода к изучению права и его определению.
Это относится ко всем, существующим в мировой государственно-правовой
практике и, естественно, имеющим “право” на свое существование подходам к
рассмотрению права и его определению. В известной мере это касается также
сугубо классовых и внеклассовых дефиниций права.
Оговорка – “в известной мере” здесь необходима для того, чтобы
подчеркнуть то обстоятельство, что имеющийся опыт определения права путем
чрезмерного выпячивания, преувеличения его классовости в советской
литературе и одновременно полного его отрицания или подчеркнутого
игнорирования в западной литературе, свидетельствует, также как и в случае
с государством, о двух крайностях.
Первая из них заключается в абсолютизации роли классовости, в ее
явной переоценке, а вторая – в ее ничем не оправданном игнорирования, в ее
недооценке. Шарахание из одной крайности в другую при определении понятия
права, также как и во всех других случаях, - не лучший способ нахождения
научной истины.
В реальной жизни классы существуют наряду с другими социальными и
политическими общностями людей. В полной мере проявляются и их интересы,
особенно когда классы находятся у власти. В силу этого было весьма
неразумным и опрометчивым в процессе выработки понятия права и определения
его сущности и содержания “не замечать” их существования и
функционирования, полностью игнорировать влияние классов и их интересов на
государственно-правовую жизнь.
Наличие множества определений права, сформулированных под
воздействием ряда жизненных обстоятельств – факторов и отражающих различные
стороны правовой жизни и подходы, несомненно следует рассматривать само по
себе как явление положительное. Оно позволяет взглянуть на право сквозь
призму веков, отразить в себе наиболее важные не только для одной
исторической эпохи, но и для других эпох его стороны и черты, увидев право
не только в статике, но и в динамике. Существование множества определений
права свидетельствует, помимо всего прочего, о глубине, разнообразии и
богатстве государственно-правовой мысли, об огромном разнообразии знаний о
праве, накопленных авторами-теоретиками и практиками за тысячелетия его
исследования.
Однако в таком множестве есть и свои изъяны. Главный из них
заключается в трудностях, порождаемых различными, порой взаимоисключающими
друг друга подходами, отсутствием единого, концентрированного,
целенаправленного процесса познания права и его практического
использования. Диалектика данного процесса, таким образом, состоит в том,
что множественность определений понятия права как положительное явление
выступает в то же время и как отрицательное явление.
Возможно ли успешное преодоление негативных сторон множественности, а
точнее – известной разрозненности или даже противоречивости определений
понятий о праве? В значительной мере “да”. Возможно использование
нескольких путей и попыток решения данной проблемы. Один из таких путей
заключается в том, чтобы на основе сформулированных в разное время частных
определений понятия права выработать пригодное “на все времена” и “на все
случаи жизни”
общее определение понятия права. В отечественной и зарубежной юридической
литературе такие попытки предпринимались и неоднократно. Отмечалось, в
частности, что “общее определение права, если оно правильно сформулировано,
имеет ту несомненную теоретическую и практическую ценность, что оно
ориентирует на главные и решающие признаки, характерные для права вообще и
отличающие право от других смежных, неправовых общественных явлений”.
Однако тут же, и не без основании, оговаривалось, что в процессе
исследования права и его применения нельзя ограничиться “одним лишь общим
определением понятия права”, поскольку в нем не могут получить “свое
непосредственное отражение” весьма важные для глубокого понимания права и
практики его применения специфические моменты, свойственные тому или иному
историческому типу права”. Специфические особенности, например,
рабовладельческого или феодального типов права вряд ли можно отразить в
общем понятии, которое “вбирало” бы в себя также хотя бы некоторые
специфические особенности современных правовых систем или типов права.
Специфические особенности и черты характеризуют лишь частные
определения понятия права, отражающие, соответственно, специфические
признаки и черты рабовладельческого, феодального или любого иного типа
права. Что же касается общего определения понятия права, то оно может
складываться, исходя из своего названия и назначения, лишь их самых общих
черт особенностей, свойственных всем без исключения типам права.
В силу этого оно неизбежно будет носить слишком общий, чрезмерно
абстрактный, малопригодный для успешного решения теоретических задач и
достижения практических целей, характер. Разработкой такого рода
определений, когда право рассматривается в весьма абстрактном или
одностороннем виде лишь как “институт принуждения поведения человека власти
правил” или как “правила поведения, устанавливаемые и охраняемые
государством”, нередко увлекаются и “грешат” западные юристы.
Отечественные же авторы, предпринимавшие попытки выработки общего
понятия права, в силу объективных и субъективных причин чаще всего
“сбивались” на отдельные специфические черты, касающиеся “воли” того или
иного господствующего класса, рассмотрения права исключительно как
классового регулятора общественных отношений, и т.п. Иллюстрацией
сказанного может служить дефиниция общего понятия права, в соответствии с
которой оно представляется как “государственная воля господствующего
класса, выраженная в совокупности норм, которые охраняются государством как
классовый регулятор общественных отношений”.
Анализ данного, равно как и других, ранее приведенных в качестве
примера, общих понятий права показывает, что они пока довольно далеки от
совершенства. Следовательно, они не могут служить – окончательно не
сформировавшись в единое, полностью удовлетворяющее потребностям
государственно-правовой теории и практики общее понятие – эффективным
средством или путем преодоления негативных последствии множественности,
разрозненности и противоречивости представлении о праве.
Не могут служить достижению этой цели и так называемые “ходячие”, по
выражению известного немецкого теоретика права Иеринга, или “наиболее
распространенные” (Л.Пстражицкий) воззрения на право как на принудительные
нормы, пользующиеся признанием и защитою со стороны государства”, как на
“совокупность действующих в государстве принудительных норм”. Ибо при всей
своей “общепризнанности” и широкой распространенности они отражают лишь
отдельные взгляды и подходы к анализу права и его определению, а не
являются “универсальными” средствами и подходами.
В сложившихся обстоятельствах наиболее эффективным, а, следовательно,
и наиболее приемлемым путем или средством преодоления негативных
последствий множественности и противоречивости определений и подходов к
праву, является выделение и рассмотрение его наиболее важных, свойственных
различным типам права, признаков и черт.
О каких конкретно признаках и чертах идет речь? О многих. Но в первую
очередь о тех, которые позволяют выделить права как регулятор общественных
отношений среди других, неправовых регулятивных средств. Об это мы и
поговорим в дальнейшем.
-
Основные признаки права.
Что такое “истинный закон”? – вопрошал Цицерон. И тут же отвечал,
соотнося право не только со справедливостью и добром, но с самой природой,
естественным бытием человека, что – это “разумное положение,
соответствующее природе, распространяющееся на всех людей, постоянное,
вечное, которое призывает к исполнению долга...” Право, по Цицерону,
устанавливая те или иные ограничения и запреты, “запрещая, от преступления
отпугивает; однако оно ничего, когда это не нужно, не приказывает честным
людям и не запрещает им и не воздействует на бесчестных, приказывая им что-
либо или запрещая”.
Идеи и основные положения естественного права нашли свое отражение в
конституционном и текущем законодательстве многих современных государств.
Например, в Конституции РК прямо указывается на то, что “основные права и
свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения” (ст. 17,
п. 2). Тем самым подчеркивается, что они “не даруются и не устанавливаются
“свыше” каким бы то ни было государственным или иным органом, а возникают и
существуют в силу естественных, ни от кого не зависящих, причин.
Наряду с названными факторами, оказывающими большое влияние на
формирование представления о сущности и содержании права а также на его
определение, важную род в данном процессе играют и другие факторы. Среди
них следует выделить такие, которые связаны со служебной ролью и социальным
назначением права в жизни общества и государства.
Общепризнанным является тот факт, что в социальном плане право
никогда не бывает абстрактным. Оно всегда выражает и закрепляет волю и
интересы господствующих классов, стоящих у власти социальных слоев, групп,
прослоек. Нет права “вообще”. 0но всегда конкретно и реально.
В чем это проявляется? В первую очередь в том, что право на всех
стадиях его развития освящает и закрепляет имущественное, социальное и иное
неравенство людей. Неравенство рабовладельца и раба, феодала, помещика и
крепостного, работодателя и работополучателя. Даже размер наказания за
убийство человека раньше ставился в зависимость от его общественного
положения. Так, по “Русской Правде” – важнейшему памятнику древнерусского
права – за убийство княжеского служащего дружинника следовал штраф (вира) –
80 гривен. За убийство “купчины” – 40 гривен. А за убийство княжеского
холопа – крестьянина следовало вознаграждение его хозяину в размере пяти
гривен.
По “Салической правде” – правовому памятнику салических франков конца V в.
н.э. – за убийство свободного франка был предусмотрен штраф (вергельд) в
200 денежных единиц – солидов. За убийство полусвободного (мета) – 100
солидов. За убийство зависимого крестьянина (колона) полагался штраф в 63
солида. За убийство раба взыскивалось всего лишь 35 солидов и то в пользу
хозяина.
В то же время “Салическая правда”, выражая волю и защищая интересы
господствующих кругов, предусматривала, что “если кто лишит жизни человека,
состоящего на королевской службе”, то с него взыскивается тройной, по
сравнению с обычным свободным франком, вергельд в сумме 600 солидов.
Явно выраженное или завуалированное неравенство людей прослеживается
и во множестве других, изданных ранее или на последующих этапах развития
человеческого общества актах. Широко известное в марксистской и
немарксистской литературе положение – выдержка из “Манифеста
Коммунистической партии” о том, что право буржуазии “есть лишь возведенная
в закон воля вашего класса, воля, содержание которой определяется
материальными условиями жизни вашего класса”, несомненно имеет под собой
реальную основу, по существу адекватно отражает реальную действительность.
Аналогичный вывод можно сделать и в отношении других классовых по
своему характеру положений и государственно-правовых утверждений. Не
подлежит никакому сомнению тот факт (и это подтверждается повседневной
государственно-правовой практикой), что право в любом обществе и
государстве выражает волю и интересы экономически и политически
господствующего при данной системе отношений класса, что обслуживает прежде
всего стоящие у власти классы.
В этом смысле Ленин безусловно был прав, когда отстаивал тезис о том,
что содержащаяся в любом нормативно-правовом акте государственная воля есть
воля господствующего класса. “Воля, если она государственная, – писал он,
–должна быть выражена как закон, установленный властью”. В принципе,
разделяя данный, многократно подтвержденный самой жизнью, тезис, следует в
то же время обратить внимание на определенные изъяны, известную уязвимость
данного положения. Дело заключается в том, что, сводя всю государственную
волю, выражаемую в праве, а вместе с ней и все социальное содержание права
только к классовому содержанию, мы тем самым упускаем из вида сознательно
или непроизвольно, во-первых, все остальные, существующие в обществе,
помимо классовых и наряду с классовыми, многочисленные социальные общности
(группы, слои, трудовые коллективы), их волю и интересы. Во-вторых, не
учитываем того, что у власти в определенные, чаще всего переходные периоды,
от одной, исторически сложившейся системы власти к другой, могут стоять не
классы, а определенные группы (клики, “кланы” и т.п.) людей со своими
взглядами, ценностями и интересами, отражаемыми в праве. И, в-третьих,
упускается из виду тот общеизвестный факт, что в любом обществе наряду с
защитой интересов стоящих у власти классов или слоев, право
самопроизвольно, естественно или вынужденно отражает также интересы всего
общества. В нем неизменно сочетаются групповые интересы с общесоциальными,
национальные, классовые и иные – с общечеловеческими. Степень такого
сочетания и соответствия не везде одинакова. Но она существует, И это
естественно. Ибо право изначально порождается и развивается не как
результат деятельности лишь отдельного класса, нации или группы людей. Оно
является порождением всего общества и результатом естественного развития
всего общества. Право есть величайшая ценность и элемент культуры всего
человечества. В равной мере оно относится как к национальному, так и
международному праву. Убедить в этом позволяют такие, например, имеющие
огромную общечеловеческую значимость акты нашего времени, как Всеобщая
декларация прав человека 10 декабря 1948 года Генеральной Ассамблеей ООН;
Международный пакт о гражданских и политических правах, принятый 16 декабря
1966 года Генеральной Ассамблеей ООН; Декларация о предоставлении
независимости странам и народам, принятая 14 декабря I960 года Генеральной
Ассамблеей ООН; и другие им подобные акты. В них закреплены не только
высокогуманные, общечеловеческие интересы, но и непреходящие
общечеловеческие ценности.
Такие же или им подробные конституционные принципы, права и свободы,
затрагивающие интересы всех или подавляющего большинства членов общества,
провозглашаются и законодательно закрепляются и во многих странах. Однако
при этом как и прежде открытыми, далеко не однозначными остаются вопросы
типа: Как соотносятся в данном случае общечеловеческие и общенациональные
интересы классовыми интересами? Не “растворяются” ли последние в первых? И,
наконец, действительно ли интересы всего общества, также, как и интересы
отдельных индивидов, различных групп и ассоциации, не совпадающие с
интересами господствующего класса, не только формально провозглашаются, но
и практически осуществляются? Ведь не следует забывать, что в реальной
жизни классовые и иные интересы зачастую стоят на первом плане, доминируют
над общечеловеческими и общенациональными интересами. А кроме того,
интересы правящих кругов и классов, также, как и их воля, как правило, не
проявляются и не отражаются в праве в чистом, обнаженном виде. Они зачастую
выступают и представляют себя в виде всеобщего интереса и в форме всеобщей
национальной или государственной воли.
Подмечая данное обстоятельство, К.Маркс и Ф.Энгельс не без оснований
утверждали: “Помимо того, что господствующие индивиды при данных отношениях
должны конституировать свою силу в виде государства, они должны придать
своей воле, обусловленной этими определенными отношениями, всеобщее
выражение в виде государственной воли, в виде закона”. Разумеется, воля и
интересы господствующих классов или социальных слоев, стоящих у власти,
представляются в виде всеобщих лишь в идеологических целях, теоретически.
Практически же все, как правило, обстоит наоборот. Специфические воля и
интересы правящих кругов реализуются в реальной жизни не только
непосредственно, но и посредственно, прикрываясь всеобщей волей и
интересами.
Таким образом анализируя многочисленные, сложившиеся в различное
время представления и суждения о праве, его назначении и сущности, можно
указать на следующие его важнейшие особенности и черты.
1. Право – это прежде всего совокупность, а точнее – система норм или
правил поведения. Это не случайный набор случайных норм, а строго
выверенная, упорядоченная совокупность вполне определенных правил
поведения, это - система.
Как и любая иная система она складывается из однопорядковых,
взаимосвязанных между собой и взаимодействующих друг с другом элементов.
Таковыми являются нормы права или правила поведения. Система должна быть
внутренне единой и непротиворечивой. Возникающие между ее отдельными
структурными элементами – нормами – связи, как и сами нормы должны быть
направлены на выполнение строго определенных - регулятивных и иных функций,
на достижение единых целей. Любая правовая система для того, чтобы стать
действенной и эффективной, должна сложиться как целостная, органическая
система. Это является одним из непременных требований и одновременно одним
из признаков реальной, действующей, а не формальной правовой системы.
В основе любой системы норм или правил поведения лежат как
объективные, так и субъективные факторы. В числе объективных факторов
выделяются однотипные экономические, политические, социальные,
идеологические и иные условия, способствующие созданию и функционированию
системы правовых норм в той или иной стране. Как отдельные нормы, так и их
система в целом не создаются стихийно, произвольно, по желанию и усмотрению
тех или иных отдельных лиц. Они отражают объективные потребности общества
и государства и “проецируются” на реально существующие экономические,
политические и иные отношения. В этом плане, несомненно, прав был К.Маркс,
когда писал, подчеркивая объективно обусловленный процесс нормотворчества,
что “законодательная власть не создаст закона, - она лишь открывает и
формулирует его”.
Попытки произвольного, умозрительного “конструирования” отдельных
правовых актов или системы норм неизбежно ведут к негативным или же к
непредсказуемым последствиям. Такого рода оторванные от жизни, от реальной
действительности системы, а точнее – псевдосистемы, без риска ошибиться,
можно охарактеризовать известным изречением Гете из “Фауста”: “Словами
диспуты ведутся, из слов системы создаются”.
Разумеется, процесс создания и функционирования системы норм не
только не отрицает, а, наоборот, всячески предполагает существование наряду
с объективными и субъективных факторов. Речь при этом идет о разработке и
осуществлении в той или иной стране научно обоснованной правовой политики,
подготовке и реализации планов законодательных работ, активного участия
специалистов-юристов в процессе правотворчества, правоприменения, в
правоохранительной деятельности государственных органов.
Говоря о системе норм, нормативности права как об одной из важ-
нейших его особенностей и черт, следует отметить, что нормативность вовсе
не означает, по мнению ряда авторов, ограниченности или “замкнутости” права
одними только нормами - правилами поведения. Помимо норм и наряду с ними
право должно включать в себя, с их точки зрения, также и другие структурные
элементы в виде правоотношений, правовых взглядов и идей, правосознания,
субъективных прав граждан.
Спор между сторонниками строго нормативного понимания права, когда
оно рассматривается лишь как система норм или правил поведения, и
расширительного его толкования имеет длительную историю.
Причем такого рода дискуссии распространяются не только на
отечественное, но и на зарубежное государствоведение и правоведение. Однако
при всей длительности и периодической обостренности споров каждая, когда
оно рассматривается лишь как система норм или правил поведения, и
расширительного его толкования имеет длительную историю. Причем такого
рода дискуссии распространяются не только на отечественное, но и на
зарубежное государствоведение и правоведение. Однако при всей длительности
и периодической обостренности споров, каждая из сторон, участвующая в них,
не только не отрицает, а, наоборот, заведомо предполагает существование
системы норм как основного звена “узко” или “широко” понимаемого права.
Более того, в некоторых случаях “нормативистское” понимание права чуть ли
не возводится в абсолют. Г.Кельзен – основоположник нормативистской теории
права склонен, например, рассматривать сквозь призму норм не только само
право, но и правовой порядок (“правовой порядок представляет собой систему
норм”), государство как “установившийся порядок”, другие государственно-
правовые явления .
2. Право – это не простая система норм, а система норм, установленных
или санкционированных государством. В мире существует множество систем
различных социальных норм. Но только система правовых норм исходит от
государства. Все остальные создаются и развиваются различными
негосударственными – общественными, партийными и иными органами и
организациями.
Создавая нормы права, государство действует непосредственно, через
свои, уполномоченные на то органы, или же путем передачи отдельных своих
полномочий на издание некоторых нормативно-правовых актов
негосударственными органами или организациями. В последнем случае говорят о
“санкционировании”, т.е. дачи разрешения государством на осуществление
ограниченной правотворческой деятельности этими негосударственными
институтами.
Означает ли факт издания или санкционирования государством системы
норм их полную зависимость от государства и подчинение государству?
Является ли право лишь средством в руках государства, одним из его
признаков, атрибутов или же оно выступает по отношению к нему как один из
относительно самостоятельных институтов?
В отечественной и зарубежной юридической литературе имеется три
группы различных мнений на этот счет, три значительно отличающихся друг от
друга суждения.
Суть первого из них состоит в том, как верно подмечает известный
российский правовед Г.Шершеневич, что нормы права рассматриваются в виде
“требований государства”. Государство при этом, “являясь источником права,
очевидно, не может быть само обусловлено правом. Государственная власть
оказывается над правом, а не под правом”. Государство в свете такого
сужения рассматривается как явление первичное, а право – вторичное.
Смысл второй, противоположной точки зрения заключается в том, что
само государство и государственная власть должны носить правовой характер.
В основе государственной власти должен лежать “не факт, а право”.
Государство, хотя он и издаст правовые акты, “не может быть источником
права”, “потому что оно само вытекает из права”. Над государством находится
право, а не наоборот. Оно его сдерживает и ограничивает.
Наконец, третий подход к определению характера взаимоотношений
государства и права состоит в том, что не следует вообще заострять внимание
на данном вопросе. Спор о том, что логически предшествует другому -
государство или право, – пишет с связи с этим венгерский государствовед и
правовед И.Сабо, “столь же бесплоден как и спор о том, что исторически
появилось раньше – государство или право”. С его точки зрения, тезис,
согласно которому “право – это просто лишь государственный приказ,
представляет собой такое же одностороннее упрощение”, как и суждение о том,
что государство является “слугой права”.
По мнению автора, государство и право “настолько соответствуют
друг другу, настолько едины”, что вопрос о том, что из них первично что –
вторично, “порожден не столько реальной действительностью (и в этом не
является вопросом факта), сколько специфически априорным подходом к
соотношению этих двух явлений. Этот априорный вопрос характеризуется либо
подчеркиванием государственного волюнтаризма, либо выделением абстрактной
идеи права как самоцели”.
Вывод, к которому приходит автор, заключается в том, что “обе эти
ранние точки зрения игнорируют действительные взаимосвязи”, что в
действительности “государство и право находятся друг с другом в
функциональном единстве: одно предполагает другое, одно является цементом
другого” .
И.Сабо и другие авторы, разделяющие подобные взгляды, несомненно
правы в том, что в теоретическом, а тем более – в практическом плане в
значительной мере бессмысленно вести спор о том, что из двух явлений –
государство или право – исторически первично, а что – вторично.
Однако они не правы, когда речь идет об установлении характера
взаимоотношений государства и права. Это уже далеко не бессмысленное
занятие – определить, в каком соотношении находятся государство и право
теоретически и практически. Важно установить, действует ли государственная
власть в рамках закона и является “законной властью” или же она нарушает ею
же самою установленные правовые требования и ставит себя таким образом в
положение “незаконной (нелегитимной) власти”.
Вопрос о “связанности” государства правом, о правовых пределах
деятельности государства всегда находил живой отклик у многих поколений
юристов и неизменно вызывал среди них горячие споры.
Признавая чрезвычайно важную роль государства в процессе создания и
реализации норм права, многие юристы исходили и исходят тем не менее из
того, что государственная власть не есть “воля”, могущая делать, что угодно
и как угодно“, “опираясь на силу” и что “важнейшим служением общему благу
со стороны государственной власти... является служение праву” .
В частности, такой позиции наряду с российским профессором
Л.Петражицким, придерживается также известный юрист, основатель теории
“солидаризма” (“синдикалистского” государства) Леон Дюги.
“Вполне возможно доказать, - писал он, - что, помимо своего создания
государством, право имеет прочное основание, предшествует государству,
возвышается над последним и, как таковое, обязательно для него”.
Государство, доказывал Дюги, должно быть “подчинено норме права”, которая
находит “свое первое проявление в совести людей, более полное выражение в
обычае, в законе и свое осуществление в физическом принуждении государства,
которое таким образом оказывается ни чем иным, как силой, служащей праву”.
Идеи подчинения государства праву, его самоограничения, в том числе и
с помощью права, разделял также видный немецкий социолог и правовед Георг
Еллинек. Создавая теорию параллелизма, в соответствии с которой государство
и право развиваются параллельно, “идут нога в ногу” и отождествляя
государственный порядок с правовым порядком, автор в то же время исходил из
того, что создаваемое государством право обязывает не только подвластных
индивидов, но и само государство .
Своеобразную позицию в вопросах соотношения государства и права
занимал Людвиг Гумплович. Последовательно отстаивая мнение о том, что с
высшей исторической точки зрения право и правопорядок являются для
государства лишь средством” для решения стоящих перед ним задач, он в то же
время считал, что “праву присуща тенденция - все больше и больше
эмансипироваться от своего творца, от государства, тенденция освобождаться
от его влияний и выступать против него в виде самостоятельной силы, в виде
правовой идеи”.
Если такие отрасли права, как административное право, пояснял автор,
“всецело находятся под влиянием государства”, то такие институты (“сферы”)
права, как право собственности, по мере развития общества, все меньше
становятся подверженными влиянию государства, “существуют отдельно и
самостоятельно от него”.
Окончательный вывод, к которому приходит Гумплович заключается в
следующем: “Природа отношения права к государству основывается на том, что
государство силою своей определенной деятельности... создает все новые и
новые сферы нравственности, из которых вытекает право. Но это последнее
стремится к самостоятельности и независимости от государства. И вот,
достигнув этого, данное стремление идет еще дальше. Оно направляется к
господствованию над государством. Право хочет стать выше государства. Право
не желает уже признавать своим творцом того, кому оно обязано своим
существованием. Напротив, оно само старается занять отцовское по отношению
к государству положение”.
Помимо вышеприведенных в качестве примеров, существуют и иные точки
зрения и суждения о характере взаимоотношений государства и права. При всей
их сложности, пестроте и противоречивости подавляющее большинство из них
основывается на одном и том же исходном тезисе, согласно которому нормы
права обусловливаются правотворческой деятельностью государства, издаются
им или санкционируются.
3. Право всегда выражает государственную волю как основу права, которая
в свою очередь, согласно различным, существующим в отечественной и
зарубежной юридической науке концепциям, воплощает в себе волю класса,
правящей группы, народа, общества или нации.
Мировой опыт существования и функционирования государства и права
говорит о том, что в праве выражается прежде всего воля властвующих. Вместе
с тем неопровержимым фактом является и то, что она, опасаясь социальных
взрывов и утраты своего привилегированного положения, зачастую вынуждена
считаться с волей и интересами под властных.
Как соотносится воля тех и других? Как она отражается в
государственной воле и в праве? Эти и другие, им подобные вопросы издавна
находились в поле зрения государствоведов и правоведов. Один из наиболее
обстоятельных ответов на них дал еще в начале XX века Г.ф.Шершеневич. “Если
государственная власть есть основанная на силе воля властвующих, - писал
он, - то выдвигаемые ею нормы права должны прежде всего отражать интересы
самих властвующих. Те, в чьих руках власть, вводят поведение подвластных в
те нормы, которые наиболее отвечают интересам властвующих. Нормами права
поведение подвластных приспосабливается к интересам властвующих”. Чем уже
круг властвующих, делал вывод автор, “тем резче выступает противоположность
их интересов интересам остальной части государства. Чем шире круг,
например, в республике, тем сильнее затушевывается это значение права” .
Воля и интересы властвующих групп, слоев или классов, однако, не
являются безграничными. Их эгоизм, как справедливо подмечал Г.Шершеневич,
должен подсказывать им “благоразумие и умеренность в правовом творчестве”.
Помимо использования силовых средств, они могут охранять свои интересы
также с помощью права, “тесно сплетая” свои интересы с интересами
подвластных, “по возможности, не доводя последних до сознания
противоположности”.
4. Право представляет собой систему норм или правил поведения, имеющих
общеобязательный характер. Общеобязательность означает непременность
выполнения всеми членами общества требований, содержащихся в нормах права.
Она возникает вместе с нормой права. Вместе с нею развивается и
изменяется. И одновременно с отменой акта, содержащего нормы права,
прекращается.
Подчеркивая неразрывную связь нормы права и общеобязательности,
Г.Кельзен вполне резонно считал, что “норма права представляет собой
правило поведения, согласно которому то или иное лицо (группа лиц) должно
действовать в каком-то определенном направление, независимо от того, желает
ли оно вести себя таким образом или нет”.
... продолжение
Вы можете абсолютно на бесплатной основе полностью просмотреть эту работу через наше приложение.
Похожие работы
Дисциплины
- Информатика
- Банковское дело
- Оценка бизнеса
- Бухгалтерское дело
- Валеология
- География
- Геология, Геофизика, Геодезия
- Религия
- Общая история
- Журналистика
- Таможенное дело
- История Казахстана
- Финансы
- Законодательство и Право, Криминалистика
- Маркетинг
- Культурология
- Медицина
- Менеджмент
- Нефть, Газ
- Искуство, музыка
- Педагогика
- Психология
- Страхование
- Налоги
- Политология
- Сертификация, стандартизация
- Социология, Демография
- Статистика
- Туризм
- Физика
- Философия
- Химия
- Делопроизводсто
- Экология, Охрана природы, Природопользование
- Экономика
- Литература
- Биология
- Мясо, молочно, вино-водочные продукты
- Земельный кадастр, Недвижимость
- Математика, Геометрия
- Государственное управление
- Архивное дело
- Полиграфия
- Горное дело
- Языковедение, Филология
- Исторические личности
- Автоматизация, Техника
- Экономическая география
- Международные отношения
- ОБЖ (Основы безопасности жизнедеятельности), Защита труда
