Участие Турара Рыскулова в Революционных событиях и гражданской войне

Тип работы: Курсовая работа
Бесплатно: Антиплагиат
Объем: 23 страниц
В избранное:

ПЛАН

Введение

ГЛАВА 1. Становление демократических взглядов Т.Рыскулова

Глава 2. Участие Турара Рыскулова в Революционных событиях и гражданнской войне

ГЛАВА 3. Взгляды Т.Рыскулова на развитие народного хозяйства казахстана и его выбор.

ГЛАВА 4. Активная работа в ПАРТИЙНО-ХОЗЯЙСТВЕННЫХ органах

Заключение

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Введение
Последние 10 лет в казахстанской исторической литературе и политической публицистике прочно и закономерно утвердилось представление о Тураре Рыскулове как выдающейся личности, воплотившей в себе мудрость политика, смелость и бесстрашие революционера, аналитический расчет и беспристрастность ученого-исследователя.
Становление Т. Рыскулова как личности состоялось и эпоху драматических поворотов исторического процесса, связанных с бурными событиями 1917 г., победой руководимого большевиками Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде и установлением Советской власти почти на всей территории огромной евроазиатской державы.
1917-й г. Т. Рыскулов встретил уже будучи довольно известным человеком, за плечами которого был опыт активного участия в национально-освободительном движении 1916 г., причем в нелегкой роли политического консультанта руководителей повстанческих отрядов Меркенского района. Несогласие с угнетением, стремление переломить неблагоприятный ход событий — наследственная черта Турара Рыскулова.
Отец Турара — Рыскул Жилкайдаров — в самом конце 80-х годов прошлого века с группой сородичей перекочевал из Шымкентского уезда в Восточно-Талгарскую волость Верненского уезда, рассчитывая найти в благодатном Семиречье лучшую долю. Но волостной управитель Саймасай Ушкемпиров, по сложившейся традиции, переложил на пришельцев — ырме (чужеродцев) — значительную часть податей, повинностей и разных не плановых поборов.
О том, как это было, поведал сам Т. Рыскулов. Хотя я был малолетним (мне было 11 лет), но я хорошо помню частые налеты волостных администраторов и их "джигитов" на наш аул, массовые поборы и избиения, в том числе издевательства над нашей семьей. Одним из способов царской туземной администрации выжимать доход из населения было сваливание вины за пропажу скота на малые роды и бедных. То же проделывалось и в отношении нашего рода, в частности ложные обвинения предъявлены были и моему отцу. Недовольство нашего рода этой тиранией волостной администрации дошло до крайнего напряжения. Отец мой, Рыскул Джилкайдаров, выведенный из терпения (он не являлся старшим в роде, а был рядовым в составе рода), застрелил тогдашнего волостного управителя Восточно-Талгарской волости Саймасая Учкемпирова. Последний был богатым человеком, имел влияние в нескольких волостях, был другом Семиреченского областного военного губернатора1.
События на перевале Караш позднее послужили основой драматической повести Мухтара Ауэзова, который дал ей емкое и звучное название "Караш-Караш". Для самого Турара выстрел на перевале стал первым крутым поворотом в судьбе: отец был арестован и посажен в тюрьму, родственники изгнаны, ограблены. По просьбе отца, опасавшегося расправы над сыном со стороны родственников убитого, начальник тюрьмы принял Турара к себе дворовым мальчиком. Почти год тянулось разбирательство, и Турар смог за это время окончить открывшиеся при тюрьме курсы русского языка, научился писать.
Суд приговорил Рыскула Жилкайдарова к 10 годам каторги. Попытка отправиться на Сахалин вдвоем сорвалась, законы Российской империи запрещали каторжникам брать с собой детей, не достигших 14 лет. Турар вместе с дядей уехал в Мерке. Там удалось закончить трехклассную школу. Побатрачив несколько лет, он, под фамилией Киргизбаев, поступает в Пишпекскую сельхозшколу, давшую хорошие основы агрономических и общих знаний.
Но Турару хотелось, по возможности, продолжить образование. В 1915 г. Турар, заручившись согласием богатого попечителя, подает документы в Ташкентский учительский институт. Первая попытка сорвалась — шовинистически настроенные бюрократы из приемной комиссии отказали как инородцу. Однако Т. Рыскулов не смирился и направил особое прошение в Министерство народного образования. На этот раз из Петрограда пришло милостивейшее разрешение: Турара зачисляют в студенты.
Учеба в институте длилась недолго. Судьба вновь вынесла Т. Рыскулова на стремнину событий: в Средней Азии и Казахстане развернулось мощное национально-освободительное движение. Бросив работу на опытном поле, студент Рыскулов срочно выезжает в Меркенский район.
Одной из особенностей восстания 1916 года стало то, что на борьбу поднялись низы. Верхи аула и кишлака маневрировали. С одной стороны верхи отчасти были интегрированы в систему управления в качестве волостных, старшин, работников местного аппарата и т. д. С другой — национальная интеллигенция, и прежде всего ее наиболее подготовленная часть во главе с видным деятелем А. Н. Букейхановым и его окружением из редакции газеты "Казах", связала себя с политическим курсом конституционно-демократической партии России, которая стояла за мобилизацию всех сил и ресурсов страны на войну с Германией.
Царский указ о мобилизации коренного населения Средней Азии и Казахстана на тыловые работы предполагал, что казахский аул поставит людей, даст дополнительно деньги, продукты, товары, снаряжение. По разверстке Генштаба на тыловые работы планировалось набрать около 240 тысяч человек. Если учесть, что число казахских хозяйств в крае составляло немногим более 700 тысяч, то работника теряло каждое третье хозяйство. Для слабой экономики аула, развивавшейся в рамках экстенсивного плана, изъятие такого количества рабочих приобретало характер национальной катастрофы. И без того задавленные разными налогами, поборами, тяжесть которых многократно возросла во время войны, трудовые массы аула категорически отказались подчиниться царскому указу. Стихийно началось движение сопротивления, которое вскоре переросло в восстание.
Верхние слои национальной интеллигенции, принадлежавшие в основном к имущим кругам аула, оказались между молотом и наковальней. Как часть общероссийской интеллигенции они стремились помочь фронту, тем более что 1916 г. ознаменовался крупными победами армии Брусилова. Как наиболее подготовленная часть казахского народа, они понимали, что участие в восстании в условиях войны будет расценено правительством, российской общественностью как удар в спину русским войскам, со всеми вытекающими последствиями. Отсюда призыв со стороны национальной интеллигенции — покориться судьбе, помочь воюющей державе, частью которой был Казахстан. Этот призыв массы не поняли и не приняли.
Именно в этом и заключалась причина того, что во главе действия масс, их политическими наставниками оказались радикальные слои интелегенции. Среди них был и Т. Рыскулов. Его рекомендации по части предварительной организации деятельности восставших, координации выступлений, необходимости избегать столкновений с русским крестьянством вожаки отрядов приняли. Но в том, как вести операции, какую избрать тактику, мнения консультанта и вожаков разошлись. Позднее выявилась полная правота Т. Рыскулова. Завершить свою миссию политического наставника Турар не смог по двум обстоятельствам. Готовясь к схватке с силами царской администрации, повстанцы не очень заботились о конспирации. Полиция, районная администрация получили необходимые сведения от своих информаторов и приняли предупредительные меры. Полицейский пристав намеревался арестовать Т. Рыскулова, но юношу спасла болезнь и отсутствие у полицейских прямых улик.
Пока подозреваемый выздоравливал, восстание в районах Аулие-атинского уезда было подавлено и Т. Рыскулов вернулся в Ташкент для продолжения учебы.
На исходе непродолжительной среднеазиатской зимы из Петрограда пришла радостная весть о свержении самодержавия. Победа Февральской революции открыла простор для решения проблем политической, экономической, культурной, духовной перестройки в жизни всех народов страны. Появился великий шанс формирования подлинно демократических отношений в обществе. Во всех городах и даже кишлаках и аулах устраивались манифестации в связи с Февральской революцией2.
Движение масс по формированию национальных, политических, общественных и культурных организаций возглавили представители национальной интеллигенции. Главным стал вопрос о движении к той или иной форме самоопределения. Это дело взяли в свои руки казахские национальные комитеты.

глава 1. Становление демократических взглядов
Т.Рыскулова
На волне эйфории от исторической победы, многие представители общественности упустили из вида то обстоятельство, что стремительно перекрасились в демократов наиболее шовинистические элементы из прежнего аппарата колониальной администрации. Именно это и углядел зоркий глаз Т. Рыскулова, едва он вернулся в ставший родным Меркенский район.
Свое беспокойство в этой связи он открыто высказал митинге в с. Мерке, куда пошел вместе со своим дядей 1олдабеком в первый день по приезде. Местный исполнительный комитет (так назывались новые органы власти) п1ри поддержке зажиточной верхушки переселенческих сел рассматривал вопрос о взимании контрибуции с казахских аулов за потери, нанесенные русским крестьянам — переселенцам во время восстания 1916 г.
Т. Рыскулов вмешался в ход обсуждения, сказав, что решением Временного правительства упомянутые убытки пострадавшим выплатит казна, казахское же население освобождено от всяких контрибуций. Этим поступком Т. Рыскулов сразу заявил о себе, как горячем защитнике казахского народа, прежде всего его беднейших слоев.
Сплотив вокруг себя прогрессивно настроенную молодежь, Турар добился пополнения исполнительного комитета представителями казахского населения. Был также образован продовольственный комитет по оказанию помощи голодающим кочевникам. Вскоре вокруг Т. Рыскулова сплотилось около 30 молодых парней из аулов и русских сел. Именно они стали костяком "Революционного союза казахской молодежи". Его Устав и Программу написал Т. Рыскулов.
Программа "Революционного союза" указывала, что Февральская революция, решая коренной вопрос политической жизни — вопрос о власти,— выполнила свою задачу лишь частично, покончив с самодержавием, но не с господством царских чиновников, по-прежнему угнетающих народные массы кочевого и оседлого аула. В стороне от защиты интересов людей труда оказалась и родовая верхушка. Казахские массы в силу особенностей своего образа жизни и быта не смогли организоваться для защиты своих интересов и стали жертвой как старых, так и новоявленных властителей.
Революционный союз поставил перед собой шесть основных задач:
Первая — главные усилия направить на борьбу против местного исполкома, парализовать его деятельность.
Вторая — устранить из аппарата власти на местах рьяных сторонников монархии и их агентуру.
Третья — создать в волостях и аулах исполнительные комитеты из честных людей.
Четвертая—организовать по примеру русских сел Казахский продовольственный комитет по оказанию помощи голодающим.
Пятая—беспощадно бороться с теми, кто изменит делу защиты интересов народа.
Шестая—наладить работу по просвещению и агитации в аулах. Для этого было решено выписать на средства союза газеты, открыть, где можно, читальные залы, устраивать в базарные дни митинги, послать своих агитаторов в аулы, поручив им организацию ячеек союза на местах. Намечалось направить своих представителей в Ташкент, Аулие-Ату и другие места для установления связи с единомышленниками.
Что касается Устава "Революционного союза", то он, делая организацию открытой для любого, предусматривал формирование своих фондов, руководящих центров.
Как видно из содержания Программы и Устава союза, это была демократическая организация, ставившая своей целью защиту интересов казахского населения вполне конституционными методами, в ее арсенале нет никаких призывов к вооруженному противостоянию, силовому подавлению одних за счет других.
События бурного и противоречивого 1917 г. во многом не укладывались в прокрустово ложе схем, предлагавшихся многими тогдашними политиками и аналитиками. Так распорядилась эпоха, что значительным массам трудящихся, еще вчера бесконечно далеких от политики, теперь приходилось вершить ее. Быстро росли ряды движений и партий, предлагавших самые разные пути выхода на магистраль прогресса и демократии. Среди них были общероссийские, региональные, национальные, религиозные. Так, например, казахская интеллигенция ... организовала отделение партии Алаш в Туркестане по названием "Бирлик туы" и начала издавать казахскую газету под этим названием. Татары организовались в союз "Иттифак". ...Организовался в старом Ташкенте даже союз имамов (духовенства). Во многих местах возникли библиотеки и читальни, которые использовались национальной интеллигенцией также для агитации. Все эти союзы и национальные культурные учреждения не допускались к организации при царском строе3.
Наряду с целой серией местных важных проблем обстановка властно поставила в центр внимания общества бескомпромиссное отношение к участию страны в первой мировой войне — за или против. Уставшие от трех лет войны массы хотели одного — покончить с войной. Этого не могли понять лидеры и активисты большинства политических партий общедемократического плана, таких как конституционно-демократическая, радикальная партия, или, организация социалистической идеи — народно-социалистическая, партия социалистов-революционеров, партия социал-демократов (меньшевиков), национально-демократические партии типа Алаш в Казахстане, религиозно-политические формирования, такие как Шуро-и-Исламия (Совет ислама) и т. д. Симпатии масс постепенно, но неуклонно, стали переходить к большевикам, чья антивоенная направленность была очевидной.
Формой своего политического волеизъявления массы избрали советы рабочих, солдатских, крестьянских и мусульманских депутатов. В работу советов Аулие-Атинского уезда активно включился и Турар Рыскулов. Он увидел в советах демократическую форму народовластия, в корне отличную от про колонизаторских структур Временного правительства. Активность, независимость суждений, умение моментально оценить ситуацию, спрогнозировать возможное развитие событий привлекают к Турару Рыскулову симпатии лево демократических элементов, особенно казахской молодежи.
На почве неприятия Временного правительства, защиты интересов трудовых масс аула происходит сближение молодого революционера с большевиками. Осень и зима 1917—1918 гг. — время деятельной работы Т. Рыскулова в советах по оказанию помощи беженцам 1916 г., пострадавшим от рук царских карателей. По предложению ряда депутатов молодой политик избирается в исполком Аулие-Атинского уездного совета, становится заместителем председателя.
Задачей номер один тех дней для Т. Рыскулова было создание сети питательных пунктов, оказание нуждающимся медицинской и иной помощи, формирование продовольственных и закупочных органов. Решение всех этих проблем показало острую необходимость организации трудящихся в профессиональные союзы. Опираясь на рекомендации и поддержку Т. Рыскулова, активисты из полупролетарских слоев аула и города создают объединения каменотесов, извозчиков, штукатуров, портных, арбакешей, работников шерстомоек, салотопен.
Выдвижение Т. Рыскулова на руководящую работу в аппарате советов совпало по времени с крупными переменами в политической жизни многонационального Туркестанского края.
Осенью и зимой 1917—1918 г. в Туркестане развертывалась борьба двух линий политического выбора: общедемократического плана и революционно-демократического. Сторонники первой линии группировались около представителей партий центристского направления, поддерживавших курс свергнутого большевиками Временного правительства. В эту разношерстную коалицию входили те, кто стоял на позициях конституционно-демократической партии, радикально-демократической партии, партии социалистов-революционеров (правых и центра), РСДРП (меньшевиков). Бунда, партии Алаш, союза туркестанцев-республиканцев, мусульманских народных комитетов, партий Шуро-и-Исламия, Улема и целого ряда других. Их поддерживали крайне непопулярные среди коренного населения полки казачьих войск и части карательных отрядов генерала Коровиченко.
Другая линия, сторонники которой выступили за полную передачу власти советам, прекращение войны с Германией, проведение в стране глубоких реформ в области экономики, земельных отношений, национально-государственного строительства, была представлена левыми и лево центристскими силами, шедшими за партиями РСДРП (большевиков), левых социалистов-революционеров, РСДРП интернационалистов, анархистов-коммунистов и частью левых национально-демократических элементов. Что особенно важно отметить,— на стороне левых была основная масса солдат и младших офицеров частей Туркестанского военного округа. Именно это и оказалось самым весомым из аргументов политического противостояния.
Оно особенно сильно обострилось вскоре после того, как один из лидеров южного крыла партии Алаш Мустафа Чокаев отверг предложение советских руководителей Ташкента войти в состав местного правительства. Произошло это так. Опираясь на мощную поддержку духовенства, актива Сырдарьинского комитета партии Алаш, многонациональной буржуазии Туркестана, имущих слоев аула, кишлака, аила, переселенческой деревни при сочувствии широких слоев верующих III Краевой съезд мусульман 17 ноября 1917 г. принял резолюцию о власти. В этом документе говорилось, что проблемы взаимоотношений в политике для мусульман не могут быть иными, как только те, какие указаны в Коране и Шариате, а потому мусульмане на пути к осуществлению завоеванных революцией прав не могут всецело примкнуть ни к одной из существующих политических партий и принимать участие в их партийной борьбе4.
Большевики и левые эсеры Туркестана, взявшие в свои руки власть в крае, в тот момент не могли решить между собой: кто возглавит правительство? кто будет представлять в нем коренное население? Лидеры обеих партий не получили поддержку у своих политических союзников. Нужна была нейтральная фигура, которая могла бы к тому же сразу привлечь на сторону власти жителей кишлаков и аулов. 22 ноября 1917 г. СНК Туркестана по свидетельству американского историка Ричарда Пайпса предложил М. Чокаеву председательское место в Туркестанском советском правительстве. Но Чокаев, вероятно убежденный в том, что это поставит его в зависимость от красных, отказался. Вместо этого Краевой мусульманский Совет начал готовиться к IV Чрезвычайному съезду.
Фигура М. Чокаева была хорошо известна советским деятелем Ташкента. Ведь он был почти свой — член партии социалистов-революционеров, активный участник первой российской революции 1905—1907 гг. Однако М.; Чокаев категорически отказался. Он первоначально отказался и от аналогичного предложения IV Краевого съезда мусульман, проходившего в Коканде 26— 28 ноября 1917 г. Этот пост в Коканде занял его коллега по партии М. Тынышпаев.
Уход этих двух крупных политических деятелей в лагерь противников советской власти, их усилия сформировать в Коканде национальную автономию в рамках поддержки свергнутого большевиками правительства Керенского, существенно обострил политическое противостояние в крае. Попытка руководства "Кокандской автономии" опереться на партизанские формирования курбаши Иргаша и части, верные оренбургскому атаману Дутову, успеха не имела. Красногвардейские отряды, где было много вчерашних солдат-фронтовиков, сравнительно быстро разгром войска автономистов.
Эпопею Коканда прекрасно знал Т. Рыскулов. Поздней, уже во второй половине 20-х годов, именно он, невзирая на "кокандский шлейф" М. Тынышпаева, включил этого деятеля в активную работу по строительству магистрали Турксиба в районе Семиречья.
Тогда же, осмысливая кокандские события, Т. Рыскулов делает свой безоговорочный выбор в пользу советской власти, ибо на примере ставшего родным Аулие-Атинского уезда он убедился, сколь опасен союз с силами колониальной реставрации, силами старого чиновничества, кулачества, верхами буржуазии и казачества.
Общеизвестно, что в противовес попыткам создать национальную автономию Туркестана на основах буржуазного плана, руководство Ташкента при активной помощи Москвы стало форсировать дело национально-государственного строительства в Туркестане. С этой целью в край прибыл полномочный посланник В. И. Ленина, хорошо знавший положение дел на местах, Петр Кобозев. Он выступил на открывшемся 20 апреля 1918 г. V Все туркестанском съезде советов перед 300 делегатами, половину которых составляли представители коренного населения. Ему же пришлось 22 апреля зачитывать на съезде ленинскую телеграмму, где говорилось, что Совнарком страны будет поддерживать автономию вашего края на советских началах5.
1 мая 1918 г. V съезд советов Туркестана торжественно провозгласил образование Туркестанской АССР. Днем раньше было принято положение о ТАССР, определявшее ее государственно-правовой статус.

ГЛАВА 2. Участие Турара Рыскулова в Революционных событиях и гражданнской войне
Так сложилось, что вскоре после создания Туркестанской АССР в стране развернулась ожесточенная гражданская война. Она серьезно осложнила положение дел и в Туркестане. Он оказался в кольце фронтов: Закаспийского, Ферганского, Актюбинского и Северного Семиреченского. И вопрос о том, как быть, со всей остротой встал перед значительной частью актива советских и партийных органов края. Пути и методы решения наметил съезд председателей уездных советов. В числе его участников — Т. Рыскулов, впервые совершивший выход на политический форум Туркестана.
Позднее, в 1923 г., когда председатель Совнаркома Туркестанской АССР Т. Рыскулов по просьбе Средазиздат готовил к печати документальный сборник "Революция и коренное население Туркестана", он решил открыть его документами о начале гражданской войны в крае, чтобы на конкретном материале показать роль коренного населения в защите Туркестанской Республики.
На начальном этапе гражданской войны белое движение политически, в основном, направлялось активом партий социалистов-революционеров, социал-демократов (меньшевиков), левых кругов буржуазных формирований. Это был период, получивший с подачи члена ЦК РСДРП (м) И. М. Майского характеристику "демократической контрреволюции". Белые обрели, в связи с указанным, поддержку зажиточных и части средних слоев села, почти всей интеллигенции, основной массы казачества. Из материалов подготовленного Т. Рыскуловым сборника видно, что в Средней Азии на стороне белых оказалась часть рабочих-железнодорожников Ашхабадского узла, два крупных племенных объединения туркмен. Белым симпатизировала определенная часть переселенческого крестьянства Аулие-Атинского, Пишпекского и других уездов, много казаков Семиречья.
Для защитников советской власти решение проблем победы существенно осложнялось. В отличие от России здесь крайне узка была пролетарская прослойка. Иным являлось крестьянство. А главное, все зависело от позиции коренного населения края. Для него же выбор оказался мучительно труден. Лишь немногие сразу осознали, что белые — это восстановление прежних порядков, в лучшем случае времен А. Керенского, а красные — возможность начать постепенное решение задачи возрождения своей национальной государственности. В числе первых к такому выводу пришел Т. Рыскулов. И со всей энергией и целеустремленностью включается в дело защиты нового строя.
Вернувшись со съезда председателей Советов в Аулие-Ату, Т. Рыскулов берется не только за административную работу, его можно назвать одним из главных пропагандистов на митингах перед горожанами, бойцами гарнизона, аульно-сельской беднотой, депутатами уездного и волостных советов. Среди проблем, которые он решает,— наращивание политической активности масс, их включение в обновление жизни, забота о голодающих, поставки продовольствия в Ташкент и на фронт, нейтрализация деятельности колеблющихся и враждебных сил.
Лето и осень 1918 г. — время, когда Т. Рыскулов пришлось большую часть усилий направлять на противодействие союзникам по советскому блоку — левым эсерам, партии, ставшей оплотом колеблющихся, склонных к сделке с белогвардейцами. Постепенно они дошли до того, что от колебаний дошли до благосклонности к подготовке мятежа в районе с. Дмитриевка, а когда он был ликвидирован в зародыше, попытались увести от наказания главных зачинщиков. Сложность работы с подобными союзниками заключалась в необходимости сохранить левых эсеров как своих политических партнеров и одновременно предугадывать, какое из их действий окажется вредным для общего дела. Естественно, что при решении подобного рода задач не обходилось без ошибок, но опыт политического взаимодействия с колеблющимися и противниками оказался поистине бесценен и с успехом был использован позднее, когда Т. Рыскулов стал председателем СНК ТАССР.
VI съезд советов Туркестана в октябре 1918 избирает Т. Рыскулова членом ЦИК Туркестана. Естественно, что колоссально возросли объем работы, сложность решаемых вопросов. Вдобавок к осени в переселенческой деревне до предела обострились отношения зажиточных и беднейших слоев. Последние считались важнейшей опорой рабочего класса среди крестьян, естественным союзником курса диктатуры пролетариата.
По примеру Москвы власти Ташкента взяли ориентир на формирование чрезвычайных органов власти в деревне. Резолюция VI съезда советов Туркестана была четкой: Для окончательного уничтожения паразитических слоев населения и подавления кулачества в деревнях, организовать повсеместно, где есть советы, комитеты бедноты6.
Закрепление данной линии нашло отражение в решениях II съезда Компартии Туркестана в декабре 1918 г. Участник съезда Т. Рыскулов наибольшее внимание уделил разработке той части резолюции, где шла речь о работе в ауле и кишлаке. Съезд указал: В особенности должно быть обращено внимание на местах на приобщение мусульман к повседневной работе, для чего необходимо, давая им опытных помощников, приучать их к административным, хозяйственным и иным должностям7.
Отбыв на работу в Ташкент, Т. Рыскулов продолжал внимательно следить за весьма непростым положением дел.
Из Аулие-Аты от обиженных на имя членов руководства ЦИК и СНК, прежде всего левых эсеров, немедленно поступил протест. Они в свою очередь увязали его с целым рядом аналогичных документов из других мест. Согласие было найдено с большим трудом. Союзники все хуже понимали друг друга.
Обострение политических разногласий среди руководства Туркестана на короткий срок оказалось прервано мятежом, который возглавил военный комиссар республики К. Осипов. Три дня, 19—21 января 1919 г. в городе и вокруг него шли бои. В результате погибли 14 высших руководителей автономии и ЦК КПТ. Проблема острого дефицита руководящих кадров стала поистине болезненной.
Спустя месяц ощутился некоторый сдвиг: удалось после разгрома белых под Оренбургом и Уральском восстановить железнодорожное сообщение с Москвой, а заодно и телеграфную связь. 5 марта в Ташкент прибыл член Временной комиссии СНК РСФСР П. А. Кобозев, которому в соответствии с ленинским мандатом давались чрезвычайные полномочия.
Т. Рыскулов познакомился и тесно сблизился с Кобозевым на VII Краевом съезде Советов. Совместными усилиями они добились формирования специальной секции по национальным делам. Секция немедленно выступила с целой серией важных инициатив:
Во-первых, было внесено предложение ТурЦИКу, крайкому компартии и комиссии из Москвы постараться отыскать возможности нормализации отношений Туркреспублики с Хивинским ханством, где правил один из влиятельных лидеров исламских партизан (их почти 70 лет в литературе называли басмачами) Джунаидхан. Данный шаг позволял снять угрозу возникновения опасного фронта. Кстати, данная инициатива прошла и дала свои плоды.
Во-вторых, национальная секция съезда приняла постановление о широком привлечении трудящихся из числа коренного населения в руководящие органы советской власти.
Не все члены руководства ЦИКа Туркестана и крайкома партии согласились с таким поворотом дел. Вошедшие в состав компартии левые эсеры после объединения организаций двух партий в одну, существенно усилили влияние и без того мощной левокоммунистической группировки, во главе которой стояли А. Казаков, К. Сорокин. Им во многом потворствовал секретарь крайкома А. Солькин. Левые добились во время отъезда части делегатов, принятия решения съезда о ликвидации национальной секции. Крайкому партии за ее создание было выражено недоверие. Фактически это явилось ударом по тандему П. Кобозев — Т. Рыскулов. Однако они выстояли и сумели восстановить в силе первоначальное решение.
13 марта 1919 г. в Ташкенте открылась II конференция Компартии Туркестана и тандем Кобозев — Рыскулов проводит там два решения: расширить работу в бедняцко-середняцких массах аула и кишлаке, создать в КПТ по примеру России специальное краевое мусульманское бюро, поручив ему ведение идейно-воспитательной работы среди коренного населения. В низовых парторганизациях и уездах создавались мусульманские секции. Мусбюро и мус-секциям по решению крайкома надлежало вести все, что касалось организации и руководства партийной работой в мусульманской части партии8.
Мусбюро возглавил Т. Рыскулов. В состав этого органа вошли крупные деятели среднеазиатского региона: А. Мухитдинов, Ю. Ибрагимов, Ю. Алиев, Н. Ходжаев. С общего согласия членов бюро на места были направлены группы организаторов, посланы подробнейшие инструкции. Уже к июню секции стали действовать в 108 парторганизациях края. Удалось сделать то, что являлось предметом мечтаний в течение предыдущих двух лет. Компартия Туркестана обрела серьезную опору в среде коренного населения многонационального края.
Как председатель Мусбюро Т. Рыскулов утверждается членом Чрезвычайной комиссии ЦИК и СНК Туркестана в ферганской области. Комиссия пробыла там длительное время и смогла добиться ощутимых успехов благодаря реализации ряда предложений Т. Рыскулова. Чтобы снять напряженность на Ферганском фронте, мусбюро КПТ предложило:
1. Объявить членам повстанческих формирований Хал-Ходжи, Макхама, Мадамин-бека, что ТурЦИК призывает их прекратить участие в боевых действиях, вернуться к родным очагам и заняться нормальной трудовой деятельностью, на условиях полной политической амнистии.
2. Членам повстанческих формирований гарантируется личная безопасность и будет оказана необходимая помощь в восстановлении разрушенных хозяйств.
3. Провести решительную чистку аппаратов Советов от всех провокаторов, бюрократов и шовинистически настроенных элементов.
4. Осуществить чистку подразделений Красной Армии от всех, кто запятнал себя насилием, поборами, реквизициями, сомнительными связями.
5. Полномочной комиссии на местах тщательно знакомиться с обстановкой и немедленно принимать соответствующие меры.
Кроме того, Т. Рыскулов помог создать Реввоенсовет фронта, направить в части 25 проц. состава партийных организаций, прежде всего из числа мусульман. Успех реализации всего перечисленного был весьма ощутим. Удалось существенно сократить масштабы военных действий, сделать Ферганский фронт относительно спокойным.
Май 1919 г. Рыскулов посвятил активной подготовке к 1-й Краевой конференции коммунистов-мусульман. Она созывалась за 10 дней до III съезда КПТ. Это время было периодом вхождения молодых организаторов масс в понимание различных проблем как общеполитической, так и чисто партийной жизни. На конференцию прибыло 132 делегата. С 24 по 30 мая 1919 г. они всесторонне обсудили обширную повестку, включавшую семь вопросов. Конференцию вступительным словом открыл Т. Рыскулов, затем приветствие произнес секретарь крайкома партии Солькин. Учитывая значимость конференции в политической жизни республики, с докладом деятельности ТурЦИКа выступил Казаков.
Решения конференции с позиций сегодняшнего дня можно расценить как отчасти противоречивые. С одной стороны, сам факт принятия Декларации с призывом к угнетенным народам Востока вступиться за свои права, осуждением британского, германского, царского империалистического курса — носил на себе яркую печать обычной революционной риторики левокоммунистического плана. С другой — конференция сосредоточилась на чисто внутренних проблемах: принято положение о краевом Мусбюро РКП (б), центральными пунктами которого выступали: 4. Наблюдение за деятельностью комиссариата по делам национальностей и др. советских органов в смысле правильного проведения коммунистической программы в части касающейся мусульманских организаций. 5. Требование через крайком отмены тех или других мероприятий советских учреждений, нарушающих основы партийной программы в отношении мусульманского населения9.
Эти два центральных пункта решения конференции вызвали острое несогласие части партийно-советского аппарата, а позднее — всех явных и скрытых шовинистов. Более 90 проц. населения Туркестана — мусульмане, и любое решение властей так или иначе сразу затрагивало интересы коренного населения. А отсюда легко напрашивался вывод: деятельность советского аппарата ставилась под контроль Мусбюро и муссекций. Бюрократия же нигде и никогда не терпела контроля. Не соглашались на контроль и представители правящей партийно-советской верхушки.
III съезд КПТ начал свою работу в Ташкенте 1 июня 1919 г. Т. Рыскулов выступил на съезде с большим докладом "О национальных секциях". Главное его содержание было посвящено обоснованию того, что национальный вопрос стал осевой линией внутренней политики, тем базисом, на котором должен строиться весь комплекс решения любых проблем жизни региона. Он попытался передать делегатам свое понимание особой обостренности национального чувства у тех народов, которые еще должны были решить дело формирования или восстановления когда-то утраченной государственности. Конечно, молодому политику сложно было разобраться в том, надо ли обязательно проходить этап классового размежевания, отличны ли национальные чувства предпринимателя, ремесленника, рабочего, крестьянина, служащего. В ту пору среди значительной части советских и партийных работников в ходу была терминология главного редактора газеты "Правда" Н. И. Бухарина: "классовое самоопределение трудящихся", "буржуазное самоопределение", "пролетарское самоопределение". Не избежал применения подобных характеристик и Т. Рыскулов, обосновывая необходимость создания мусульманских секций.
Съезд санкционировал решения крайкома и I Конференции коммунистов мусульман о создании секций и бюро в партийных организациях. О своевременности данного шага и его соответствии избранному Москвой курсу большего учета национальных особенностей вскоре подтвердила специальная телеграмма ЦК РКП (б) от 10 июля 1919 г. Она вошла в обиход как московская директива о пропорциональном представительстве.
Отражая конъюнктуру момента, Москва предложила Ташкенту осуществить ряд мер, и прежде всего широкое, пропорциональное населению привлечение туркестанского туземного населения к государственной деятельности без обязательной принадлежности к партии, удовлетворяясь тем, чтобы кандидатуры выдвигались мусульманскими рабочими организациями10.
Т. Рыскулов, едва ознакомившись с текстом радиограммы, а она поступила в Ташкент 12 июля, известил членов Мусбюро КПТ, и на следующий день бюро по его предложению приняло решение: Перевести радиограмму на местные языки и опубликовать в местной печати11. Иначе поступила группа руководителей республики: А. Казаков, К. Сорокин, К. Успенский,— по разным причинам выступившие против реализации установок Москвы. Они стали оспаривать смысл содержания радиограммы, запрашивать разъяснения, пытаться доказать секретарю ЦК РКП (б), что высший партийный орган дезориентирован, настоящего положения дел в крае не представляет и т. д. В правительстве ЦИК Туркестана в адрес Т. Рыскулова и поддержавшего его П. Кобозева посыпались обвинения в перегибах, политической близорукости и т. п. Дело дошло до попыток ареста П. Кобозева и Т. Рыскулова. Первого защитили железнодорожники, у кого он продолжал пользоваться непререкаемым авторитетом, второго спасла трехнедельная командировка в Аулие-Ату и Чимкент, итоги которой Т. Рыскулов изложил в статьях Язвы провинциальной советской жизни12.
Едва Т. Рыскулов вернулся из поездки, как одновременно начали работу II конференция коммунистов-мусульман края и IV съезд КПТ. Там, на представительном форуме наголову были разбиты шовинистические элементы, называвшие себя активной группой. Кое-кто из них бросил в адрес Т. Рыскулова упрек в стремлении дорваться до власти, с тяготами которой он и его окружение не смогут справиться. Руководитель Мусбюро КПТ ответил, что оппоненты извращают суть его доводов, речь не шла и не вдет о немедленном переходе всего и вся в руки мусульман: Нам говорят, что среди нас нет активных работников, которые сумели бы провести в жизнь указания центра, что если власть вручат нам, то это может привести к падению Советской власти: "Подготовитесь, тогда получите власть". Мы с этим не согласны. Мы говорим, что для подготовки понадобится несколько лет, поэтому необходимо сейчас же привлечь мусульманский пролетариат к государственному строительству и только таким практическим путем подготовлять его... Мы имеем право и должны принять фактическое участие в государственной жизни13.
По существу Т. Рыскулов четко обозначил идею: национальная государственность Туркестана не может быть чисто декларативной. Это государство казахов, узбеков, туркмен, таджиков, киргизов, и они не желают оставаться простыми зрителями политического процесса.
Конфликт оказался исчерпанным после обращения председателя ТурЦИКа А. Казакова и его оппонента П. Кобозева в Москву, в ЦК РКП(б). 20 сентября 1919 г. из Москвы радировали: разногласия носят не программный, а тактический характер, решите проблему на очередной партконференции. А еще лучше — подождать, когда в Ташкент прибудет специальная комиссия, облеченная всеми необходимыми правами. Если она найдет принятое вами решение нецелесообразным, она изменит его на основании верховных прав ВЦИК РСФСР.
Фактически московское руководство временно уклонилось от каких-либо выводов, переложив всю тяжесть анализа и решений на специально формируемый партийно-государственный орган. Первоначально в состав комиссии ЦК РКП (б), ВЦИК и СНК РСФСР по делам Туркестана (Турккомиссия) вошли: Ш. 3. Элиава, Г. И. Бокий, Ф. И. Голощекин, В. В. Куйбышев, Я. Э. Рудзутак, М. В. Фрунзе. Все они являлись профессиональными революционерами. Трое из этих деятелей (Элиава, Голощекин, Рудзутак) специализировались на советской работе, один (Куйбышев) являлся политработником, один (Фрунзе) военным деятелем в ранге командующего фронтом, один (Бокий) ответработником ВЧК. Хотелось бы обратить внимание еще на то, что Голощекин, Куйбышев, Фрунзе по своим взглядам принадлежали к течению левых коммунистов, т. е. наиболее радикальной части партии.
Турккомиссия прибыла в Ташкент 4 ноября 1919 г. Вечером того же дня состоялось совместное заседание Турк-комиссии, ТурЦИК, СНК Туркестана, крайкома партии и Мусбюро РКП (б), обсудившее письмо Ленина коммунистам Туркестана.
Первоначально у Рыскулова сложились вполне нормальные отношения с членами комиссии, особенно с Ш. Элиавой и В. Куйбышевым, Голощекиным и Рудзутаком. Фрунзе и Бокий задержались в Самаре и Оренбурге. Общими усилиями крайком, Мусбюро и четыре члена Турккомиссии подготовили созыв III конференции ... продолжение

Вы можете абсолютно на бесплатной основе полностью просмотреть эту работу через наше приложение.